Что почитать: свежие записи из разных блогов

Вся моя жизнь была похожа на эту съемку всегда.

Я готовилась к ней несколько месяцев, вбухала в нее некислую сумму денег, я очень старалась, правда.

Я выбирала парик, выбирала очень долго одежду, выбирала студию, меняла студию, договаривалась с фотографом и переплачивала ему за срочность, я реально в лепешку расшиблась ради двух часов нервической съемки, в ходе которой у меня не получалось ни-че-го.

Меня поддержал один. ОДИН человек. Моя систер радела за эту съемку, поддерживала меня, подбадривала.

Лучшая подруга и лучший друг не отреагировали вообще, типа "ты всегда снимаешься". Котику было похуй, хотя он старательно пытался сделать вид, что это не так. Всем моим друзьям было просто грандиозно ПОХУЙ.

Сама ноосфера пыталась мне сказать: нет, не надо. Это плохая идея, ты разочаруешься!

В итоге столько денег, времени и нервов было вбито в то, что никто даже не заметил. Не только друзьям, близким — всему миру в принципе ПОХУЙ.

И так во всем, что я делаю, наверное.

Миру похуй на любое мое творчество.

Друзьям похуй на любые мои попытки затеять движ.

Даже котику сейчас похуй на то, что я увезла его за границу и показываю ему всякие Вены с Будапештами.

Миру похуй на тебя, юзернейм. Просто ты ненужная говнина бытия, это нормально. Есть люди, которые родились по всем фронтам лишними. И я один из этих людей. Я это знаю.

Моя главная проблема в том, что я рыпаюсь и пытаюсь сделать миру хорошо, чтобы он меня заметил и сказал — хей, нет, чувак, нам не похуй на тебя, ты молодец!

Вот только если ты делаешь говеное творчество — миру похуй.

Если ты вывезла за границу человека, который изначально туда не хотел — ему и миру будет похуй.

Миру в принципе похуй, что бы ты ни делала.

И единственная реальная моя проблема в том, что в этой сраной ненужности и одинокости я не могу научиться жить для себя. Потому что я даже себе, на самом-то деле, не нужна.

Однажды я просто поставлю точку во всем этом, ведь дважды я уже пыталась.

Ну вот зачем пыжиться и давить из себя что-то, если ты настолько ненужный?

Одно слово, миру точно будет лучше без меня. Ведь я как минимум дышу чьим-то воздухом и пью чью-то воду.

Отснялась.

Чот я впервые за все годы своей съемки я чувствую себя уничтоженной и раздавленной.

Очень хочется спать, не знаю, чо это со мной

Меня атакуют. Сейчас я набираю этот пост и плачу, потому что плачем я сублимирую и разряжаюсь. А, ну и выход адреналина, все такое.

Мой план по снижению веса провалился радикально, я выгляжу как дряблый кусок говна, и все мои надежды на волшебные фотошопы моего фотографа, который сможет мои жиры, целлюлит и прочую ебистику превратить в хоть какое-то удобоваримое подобие человеческого тела.

Я часто слышу про любовь к себе безотносительную и всепрощающую, но я человек жестокий и не прощаю себе слабины. Для меня слабоволие — это повод отвесить себя пинка и запоносить себя до состояния комы.

Мне нужно было всего лишь похудеть. Но жрать я люблю больше, чем смотреть на себя без содрогания, видимо.

Меня бесит мое пузо, меня бесят мои огромные, необъятные ножищи, меня бесит, что за полтора месяца я не смогла превратить себя в хоть какое-то подобие человека.

К чему все это приведет?

К тому, что в воскресенье после съемки я сяду и буду очень долго реветь у себя в комнате, потому что я не представляю себе объемов работы, которые предстоят фотографу по приведению всего этого в порядок.

Я не представляю объемов внутренней работы котика, которому приходится с этим рыхлым бесполезным студнем рядом жить.

Я в принципе не представляю, как я докатилась до такого состояния. Боже, это ну просто омерзительно.

Хуже всего то, что у меня очень красивый котик. Именно это вгоняет меня в чернушные пучины отчаянного говна. Котик непереносимо, невероятно красивый, а я рядом с ним ожидаемо выгляжу гопником, у которого превентивно отжали семки.

И в обычные дни я с этим как-то смиряюсь, но сейчас, перед съемкой, это все обострено до предела.

...вот я сейчас пишу пост и чувствую, как у меня соприкасаются ляжки и складка в верхней части живота давит на сиськи.

И снова плачу.

Охуенно. Охуенно быть жирным, угу. Полюби себя сам и все прочие лживые постулаты.

Я человек-урод. Умею испортить любую тусовку своей болтовней.

Это защитный механизм, который не перебороть: я очень разговорчивая, а когда вокруг меня незнакомые люди, то я начинаю пиздеть со скоростью тристатыщслов в секунду, меня не остановить. И я понимаю, что творю хуйню, а остановиться не могу

Я уже в который раз говорю себе: перестань пытаться знакомиться с людьми. Ты уебище и не заслуживаешь общения. Но все равно это вырывается.

Я себе так противна, что набила себе синяк на жопе. Ъуъ, сука, надо было два набить.

На работе отказалась от "заманчивого предложения" за десять тысяч к денег в месяц. Ни за что. Ну, в прямом смысле: ничего не делаешь, а деньги по десять к тебе приходят. Но моя карьера слишком для этого молода, хоть я и успела перевести эти деньги в поездки и ништяки, едва только цифра прозвучала. Я жадная, но не настолько. Я еще и осторожная тварь.

Каждый раз, как я старательно абстрагируюсь от своей внешности и покупаю вещи, которые мне нравятся, дома у меня случается нервный срыв.

Я категорически ненавижу себя за свой внешний вид. Я уродище, и уродище жирное. Ко мне просто не подходят красивые вещи. Это уродует даже их.

В итоге я сегодня поддалась порыву, купила себе очень красивое белье. Сук, семь с половиной тысяч, чтобы вы понимали, но мне его так хотелось! И, конечно, все продавцы-консультанты льют тебе в уши это дерьмо, мол, ах как вам идет, ах как вы роскошны. Им платят за это, они его кому угодно льют.

Пришла домой, оделась, встала перед зеркалом и наконец дерзнула посмотреть на себя глаза в глаза. В магазинах в примерочных я никогда этого не делаю, потому что мне вообще стыдно там находиться.

Я теперь сижу, смотрю на эту роскошную красоту и думаю.

Ну вот что теперь мне делать с этим? На авито продавать?

Блядь, когда господь создавал жирух, со мной он откровенно развлекся типа, сейчас мы замиксуем самое уродливое еблище с самыми ублюдскими колоннообразными ногами и такой огромной жопой, чтобы с ее помощью город на таран можно было брать, вот блядь смешно-то будет, ахахаха!

Я хотя бы реветь не начала, уже прогресс. Но мне горько и обидно быть мной, горько и обидно, что два месяца полуголодного существования не превратили меня из жиробаса в меньшего жиробаса. Я по-прежнему уродище, пиздец и сраный нелюдь.

Никогда еще не видела, чтобы вещи переставали быть красивыми, когда с манекена оказываются на человеке. Блядь.

Как отвратительно быть мной, просто пиздец.

Но у меня слишком редко это получается.

Мне иногда кажется, что я родилась как-то скорее для того, чтобы причинять другим людям неудобство, чтобы их бесить и вызывать у людей "да ты пидор!"

Поэтому мне всегда очень хотелось быть полезной.

Но у меня почти никогда не получается

Не о чем сказать особо кроме того, что меня накрыла небольшая волна апатии.

Это так странно, что именно сейчас, во время года моего душевного возрождения, я постоянно хочу спать и чувствую себя убитой.

Видимо, усталость моя будет рассасываться как раз до нового сезона.

Мимолетом, но.

Как же я люблю людей, которые:

1. Указывают другим, как им скорбеть;

2. Устраивают из своей скорби настолько пафосный выход с цыганочкой формата "да, я СТРАДАЛ, но я смог себя перебороть", что в него очень сложно поверить.

Так-то, конечно, всем тяжело, но быть эль мудило, который приосанивается своей способностью "правильно" страдать на фоне другого человека — это какой-то сорт говнины, определенно.

Мне тяжело в который раз оставаться наедине с ощущениями, которые приносит чужая смерть. В основном это бесконечное количество упреков самой себе, грусть и беспощадное количество воспоминаний.

Я плохой человек. Я не могу сказать, что я буду скучать по ней, потому что это была уже изжитая, переломанная, тяжелая и ни на что не похожая... форма существования, наверное. Это сложно назвать жизнью. Правильно отчим сказал: восемьдесят лет прожила и еще шесть — промучилась. И все-таки...

И все-таки да — я плохая, недостойная внучка, на которую все смотрели на похоронах косо, которая ни утешить, ни сказать ласкового слова нормально не умеет, которая редко у нее бывала, которая слишком резка на язык.

Которой вообще не стоило бы быть на похоронах.

Когда я сталкиваюсь с чужой смертью, я в который раз для себя понимаю, что все это нужно нам, живым.

Потому что в смерти ничего нет.

И нужно жить, пока ты можешь жить. Жизнь — слишком редкий и ценный дар, чтобы откладывать его на потом, которого не будет.

Бабушка обрела покой.

Я надеюсь, что покой этот обрету и я поскорее.

Жизнь идет дальше, а у меня уже есть смерти, которые я и так с трудом пережила.