Что почитать: свежие записи из разных блогов

Есть жизненные убеждения, а есть моменты слабости.

Скажем так, по жизни я придерживаюсь позиции, что нельзя растворяться в своих слабостях и болестях, нужно всеми силами своими и с помощью близких смотреть на все с точки зрения "это решаемо".

А есть моменты слабости.

Моменты слабости — это когда ты забиваешься в угол кровати и долго ноешь в самого себя.

Мне стало очень тяжело этим заниматься, когда я стала жить с котиком. У меня очень давно появился защитный механизм: я не могу переносить, чтобы кто-то видел меня (живую меня, не сетевой образ) плачущей или переживающей.

Случилось это так.

Когда мне было тринадцать, у меня умер отец. Так случилось, что я узнала об этом ну вот самой последней. А сообщили мне эту новость, думая, что я уже в курсе, фразой "я тебя наберу, когда мы его хоронить будем". И я была дома одна, с младшей сестрой (мать ушла на собрание). После истерического припадка я собралась с силами и решила идти в школу (новость была в четверг), потому что понимала, что одна дома я с ума сойду. И вот на полпути к школе, встретив своего одноклассника, я не удержалась и разрыдалась.

Когда нас встретил другой мой одноклассник, он спросил первого, почему я реву. Первый парень неловко ответил: ну, у нее папа умер.

Так вот реакция моего одноклассника стала для меня хорошим жизненным уроком.

Он спросил:

— И что? Это повод на людях реветь?

Это меня очень отрезвило. Я как-то потом перестала плакать на людях, потому что эта сцена вставала у меня поперек горла и душила меня. И до сих пор душит, кстати.

Поэтому на людях я всегда очень крепко и стойко держусь. Чего только стоит ситуация в феврале этого года, я мысленно была на грани помешательства, но продолжала ходить на работу и быть таким стойким оловянным солдатиком, что моя начальница (бывшая в курсе всей ситуации) охуевала от меня вдоль и поперек. И дело не в какой-то невротъебенной силе духа, дело в том, что я не могу физически расслабиться на людях. Это тяжело.

Знаете, что тяжелее всего? Ходить в компании на сентиментальное кино, когда ты сам — одна ходячая сентиментальность.

Иногда я говорю (успокаиваю себя), что я самый сильный на свете человек. Не я одна, но многие, кто пережил что-то страшное, потому что пере-. Я не хочу, чтобы мои проблемы меня ломали, я борюсь с собой каждый день.

Но как же тяжело, когда все это наваливается на тебя в один момент, обязательно осенью, когда еще и давит тоской от предстоящего полугода холодов и зимы, когда все кажется таким беспросветным.

Остается надеяться только на утро. Утром все и всегда становится проще и легче.

(я же говорю, я сентиментальное чмо, и мне нужно бы выплакаться от неприятной ситуации, когда волосы на жопе дыбом, но у меня за стенкой котик: и я НЕ МОГУ, сижу и давлюсь собой)

Читаю Спящих красавиц Кингов и... ну... ща.

Я очень люблю Стивена Кинга за то, что он очень старается понять женщин. И иногда у него получается прям отлично (в Долорес Клэйборн, например, в Истории Лизи, в Игре Джеральда). Но тут то ли вторая половина дуэта тянула непонятно куда, то ли...

Мне кажется, что все человечество так или иначе страдает от недуга сакрализации. Это когда любым вещам, поступкам и жестам предается ореол Вавки-которая-меня-загубила. Вавка старательно накручивается и сакрализируется настолько, что в какой-то момент страдания от вавки доводят человека либо до ручки, либо до ебанашества. Второе происходит чаще.

Что уж там, я сама не без греха.

Но я считаю паталогически вредным и опасным придавать излишнее значение любым вещам, которые происходят со мной и мне вредят. Потому что вавочность — это верный путь в психушку для человека с залипательным типом психики.

Я не считаю правильным бесконечное взлелеивание своей боли и воспоминаний о ней. У нас это на каком-то генетическом уровне: вон, поди скажи что-нибудь про ВОВ, у народа просто истерика приключается, с закатыванием глаз и пеной у рта. А меж тем любая боль — это временное мероприятие. И можно сколько угодно ныть, что ты не можешь преодолеть свою вавку, но это очень похоже на попытку расковырять свою рану палкой, которой ты предварительно хорошенько повозил в говне.

Изнасилование, унижение, физическая боль, всякое говно в жизни — это сигнал, что нужно усиленно что-то менять. Перелом ноги обычно сподвигает человека дойти до врача, но вот перелом психики почему-то это норм, это все-в-порядке, я сильный мудила батькович, я все сам смогу пережить.

Дело-то в том, что люди, которые могут все сами пережить, обычно не несут всему миру на обозрение в трясущихся вперед вытянутых руках свою пресвятую вавку и не рыдают на нее жемчужными слезами. Они пытаются с ней что-то сделать.

Мне кажется, всему обществу меровому не хватает главным образом какой-то психиатрической гигиены. Какой-то попытки еще в детстве осознать, что у человека ну очень мало нерешаемых проблем (с разбегу я вспомню только неизлечимые болезни и смерть), и если уж ты оказался в психологическом дерьме, первое, что ты должен сделать ради самого себя, не завернуть свою вавку в ваточку и выставить на всеобщее обозрение (на счет три дети: МОЙ ПАПА НЕ ЛЮБИЛ МЕНЯ), а пойти ко врачу. На медитацию. Да пофиг что, но сделать что-нибудь. В противном случае это напоминает растянутый во времени суицид, который еще и рикошетом задевает все остальное человечество.

У Кингов очень многие персонажи: это вавка, возведенная в абсолют (МОЙ МУЖ КОПАЛ БАССЕЙН НЕСУДЬБЫ КОТОРЫЙ Я НЕ ХОТЕЛА), и я понимаю, что это правила, по которым работает построение литературного образа, он зачастую очень утрированный, потому что "как в жизни" не будет и не должно работать в литературе, у которой есть свои законы (ну, или их отрицание, передаем привет трибуне футуристов). Но из-за этого припадочно лихорадящие вокруг одной своей единственной травмы женщины (да и мужчины тоже) выглядят довольно убого. Эта пляска святого Витта вокруг МОЙ МУЖ НЕ ЗАМЕЧАЛ КАК Я СТАРАЮСЬ В БЫТУ ПОЙДУ УЕБУ ПРОХОД ОБРАТНО К ЭТИМ МУЖИКАМ С ИХ НЕСТИРАННЫМИ НОСКАМИ — такое себе. Как и Я БУДУ КОЛОТИТЬ ВЕЩИ ПОТОМУ ЧТО НИКТО НЕ ПОНИМАЕТ КАК Я ОЗАБОЧЕН ЖИЗНЬЮ МОЕЙ ДОЧЕРИ ЧТО ЗНАЧИТ НЕЛЬЗЯ ЗАВЕРНУТЬ ЕЕ В ВАТКУ И СПРЯТАТЬ НА ЧЕРДАКЕ.

Вот оно, единство литературы и реальной жизни: такие люди одинаково раздражают что в жизни, что в книжках. А помочь им может разве что талон на визит к психотерапевту. Беда лишь в тиом, что такие люди обычно принципиально отталкивают протянутую к ним руку помощи.

Грустнота.

Ты хвастаешься или жалуешься — дубль N

Добейте меня кто-нибудь, охохо, ненавижу пасмурные октябрьские вечера и утра.

Но половина октября была хорошая такая, да...

Итак.

1. Всего написано слов — 7 605

2. Всего прочитано книг — 5 штук, и мне весь месяц категорически не везло с выбором и чтивищем

3. Всего просмотрено фильмов — 9 фильмов, и были прям отличные картины. Наконец-то нашла фильм Тарантино, который мне понравился без оговорок.

На велосипеде я в октябре уже не ездила. Потому что разболтались тормоза со страшной силой, а менять, мб, уже и не буду.

Удивительно, как я соблюдаю график. С этим у меня прям полный порядок. Хочется подвести промежуточные итоги, раз уж такое дело.

1. Два плана выполнены и даже перевыполнены с лихвой: я съездила в Японию и не только наездила 1 000 км, но и переездила свой прошлогодний рекорд. Рекорд этого года — 1 301 км.

2. Все очень круто с планом по книжкам. Их на данный момент прочитано 54. В зачет этот пункт пока не идет, потому что помимо количественного пункта тут есть качественный: у меня был список, которого я не совсем прижерживаюсь на данный момент. Ну вот задача-максимум до конца года: закрыть оставшиеся в списке книги (их осталось пять, переменной толщины, но следующая книга Стивена Кинга, я ее быстро одолею). Но тут в любом случае все, план выполнен поштучно.

3. По кино. Пока 93 фильма просмотрено. В среднем нужно смотреть по два фильма в неделю (плюс две запасные недели на случай простоев). Сейчас идет 44 неделя. Следовательно, план я выполняю на две недели вперед плюс две страховочных недели.

4. По писанине не было конкретных цифр. Была задача писать каждый день. С этим я справляюсь пока. Было желание сделать 100 к слов (примерно по 8 500 в месяц). И тут я уже преуспела: на сегодняшний день 121 650 слов.

5. Вот где у меня несрастец с планом и уже сейчас понятно, что фейл — это шпагат. Со всей очевидностью до конца года я на него не сяду. Что, впрочем, не значит, что брошу занятия.

Кому-то может показаться, что такой жизненный подход лишает эту жизнь удовольствия. Типа, читать книжки по расписанию, смотреть кино, писать и все такое, тут нет места фантазии и творчеству.

Я с вами не спорю, для вас это может быть правдой.

А для меня правда — это план. И тактика. И я ее придерживаюсь.

Я человек-ритуальность. Я люблю вводить для себя некоторые установки, повторения и привычки, иногда попадая в неприятные аддикции из-за них. Например, я почти никогда не могу набросать план к очередной крупной работе дома. Мне нужно быть в каком-нибудь другом месте, лучше всего — в кафе Шоколадница. Я полагаю, эта привычка произрастает из того, что раньше очень много творческих набросков и планов я делала с подругой в одной и той же Шоколаднице на Китай-городе, на втором этаже. Сейчас ее закрыли, и какая-то моя часть просто ОРЕТ из-за этого в голосинушку.

Точно такими же дурацкими привычками пронизана вся моя жизнь в других сферах. Ага.

Но есть какой-то тонкий момент. Как бы сказать, есть рабочая привычка, а есть магия определенного момента, вещи или места.

Особенно места.

Ну, например. Самые невероятные эмоции в своей жизни я испытала у подножия замка Бран в Румынии. Это была моя первая полноценная самостоятельная поездка за рубеж, без родственников, школьных педагогов и всего такого. И я не выхуела с нее до сих пор, настолько сильно она меня поразила.

Я захотела повторить все то же самое на следующий год... и не сработало.

Не срабатывает "давайте каждый год устраивать такую тусу!". Не срабатывает "давай будем ходить в лес каждый Новый год и смотреть с того пенька, как запускают салюты!" Не срабатывают многие вещи, которые так необычны, что не переводятся в ритуальность: они одноразовые, и попытка повторить их приводит к глухому разочарованию.

Мне до сих пор интересно, как это работает. Почему Шоколадница способна с пинка подтолкнуть творческий процесс (думаю, виновен ли в этом матча латте или все-таки нет), а, допустим, роскошный песчаный карьер, увиденный второй раз, уже не способен убить тебя в самую душу. В чем разница между магией одного момента и рабочей схемой, что срабатывает, а что должно остаться одноразовым.

Если бы знать этот рецепт.

Кстати, та же ФБ для меня как раз рабочая схема. Видимо, поэтому я не в том стане, который ноет, что ФБ-уже-ни-торт и тому подобное. Для меня это как воскресный поход на массаж и в СПА, а не "в моем детстве я верил в Деда Мороза, а теперь вырос!"

Вообще, мне очень хочется в Шоколадницу и до края глаз загрузить какого-нибудь несчастного творческим маразмом, но хуй знает, когда это будет в следующий раз.

И к самым грустным новостям дня.

Коленочки

Коленочки орут и надрываются от сезонного обострения артрита. Спасения нет. Хочется сдохнуть.

Ужс.

Мне бы попить таблеточек, вернуть себя в хоть какое-то состояние.

Когда не на работе, такой кошмар в башке происходит, меня просто пополам разрывает от моих же неурядиц с творчеством, я не знаю, что мне с собой делать и куда себя засунуть. Не знаю, поэтому буду тут снова и снова об этом писать. Знаете, что такое залипательный тип психики? Это когда любая твоя неурядица может застрять в тебе на сраные месяцы, а ты не знаешь, как от нее избавиться, и любая случайная мысль о ней вызывает новый виток долбанной паранойи с возвратом и хождение по кругу вокруг этой мысли. И получается этакое "я хочу поговорить с кем-нибудь!" - "блядь, да кому нужны твои проблемы? Заткни хавальник" - "Да, ты прав внутренний голос. Какой у Диккенса интересный прием... я хочу поговорить о себе!" - "да кому ты блядь нужна, закрой хавальник!.."

Этот диалог может повторяться десятки раз в течение одного дня. Это очень выматывает, хотя внешне не происходит ровным счетом ничего. И мне тяжело, да. Мне очень тяжело...

Решила задаться великой целью, ко всему прочему, потому что без нее я не умею копить деньги. Просто так деньги не копятся, когда так много здесь-и-сейчас.

В итоге решила задаться двумя целями. Потому что я не умею ничего кроме работы, оф кос.

1. В следующем году летом устроить себе две поездки. Первая пусть будет "маленькая и дешевая". Поеду в Хорватию. Я мечтала посмотреть Плитвицкие озера очень давно, вот у меня будет отличный повод. Поеду на недельку. Вторая будет "большая и дорогая". Поскольку у меня несрастец с "сезонными" поездками в Азию (которые с осени по весну) из-за работы, а летом ехать — малярийных комаров кормить (с моей везучестью еще и лихорадку Денге получить), то вторая поездка будет тоже в Европу. На Лофотенские острова. На морских каяках. И Осло заодно захватить.

(на самом деле ОЧЕНЬ хочу в Непал, но блин, это опять только осень!)

2. Накопить много денег. Чтобы сумма была похожая на грандиозную, пусть это будет полмиллиона рублей. И накопить не на что-нибудь, а на изменение жилищных условий. Тут возможно два варианта: либо сделать хорошую перепланировку в квартире (с зонированием и ништяками), либо потом накопить еще три раза по столько и купить двушку. В моем же районе.

Оба плана мне очень нравятся, конечно, но для начала нужно накопить хоть что-то.

Начала со вчерашнего аванса и торжественно отложила от него кусочек. маленький. Потому что октябрь — месяц дней рождений у лучших друзей.

В конце концов, изначально этот блог заводился именно для нытья. Ведь никто не услышит твой крик, а кто услышит, тому пофиг.

Отпускной запал кончился. Драйв прошел. На фоне всех творческих падений, неудач и просто окончательного принятия дао «хуевые у тебя буквы» я не знаю, что делать. Купила новый блокнот, надеясь, что он такой прикольный, с ориентальным слоном и новой-клевой концепцией что-то во мне разбудит, но ничего, все глухо. Не хочешь срать не мучай жопу, говорит мудрая пословица, а что делать, если хочешь, но тошно от многажды (вновь) доказанного факта, что ты дебил и творчество у тебя дебильное?

Да ничего.

Я стала на работе опять засиживаться до полуночи, потому что за это еще и деньги дают.

Мне чертовски больно осознавать свою ничтожность. Мягко сказать, что я подавлена, не знаю, как выбраться из этого. По этой причине октябрь идет очень валко, я и тысячи слов пока не написала.

Зато у меня есть новый блокнот. Ориентальный. Со слоном.

(боже, ныть так противно, но от этого становится легче в самом деле, что со мной не так, мрзд)

Меня снова посещает это идиотское, почти паническое настроение: желание сбежать. Оно физическое, оно реальное, оно иногда застигает врасплох и орет на тебя: беги, дура, беги, что ты сидишь тут!

В конечном счете, когда хорошенько проанализируешь все дерьмо в своей голове, понимаешь, что это вполне естественное желание сбежать от себя самой, телесной и ментальной.

Мне с собой тяжело.

Не представляю, как тяжело всем остальным.

Пока у меня все очень вяло. Погода меня месмерайз и все такое

(это нравящаяся мне строчка из одной песни, а не попытка смешать английский с нижегородским, ага-ага)

По этому поводу я перебираю небольшие кучки мертвых поэтов.

Я всегда грущу, когда натыкаюсь на очень понравившийся мне музыкальный коллектив, который, как оказывается, уже довольно давно завершил карьеру. И в ней мог быть всего один альбом, о как.

Самые такие любимые и однажды лишь стрельнувшие у меня Angeldark. Есть еще дядюшка Charon, но его помнят только стойкие.

А самые обидные для меня Tragedy Machine. У меня с ними такие тяжелые отношения. В том смысле, что в определенном настроении мне пиздец как заходит их музыка. Я очень люблю музыкантов, которые поют на самой крайней степени надрыва, но дело даже не в этом, что у меня, у меня найдется еще стотыщ металкорщиков для такого настроения.

Дело в том, что их музыка звучит как-то очень… окончательно для меня. И конкретно их Shadows для меня – это такой гимн, главная тема персонажа, которого я практически создала. И которого люблю, очень люблю, как создатель любит свое творение, ага.

Но самые отдельные отношения у меня с их же Catatonic. Понятия не имею, почему это так эротично звучит для меня. Но это типа лучший саундтрек для порно, ага. И уж сколько его было написано под.

О музыке можно долго и много, но тяжелее всего говорить о музыке, которой больше не будет. Никогда.

Понятия не имею, чего это я так. Не люблю рассказывать про вещи, которые люблю и которые тревожат. Общий творческий раздрай на меня как-то так влияет.