Что почитать: свежие записи из разных блогов

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

Сексуальные отношения для эгоиста являются партнерским договором. Разумеется, он способен на долгие сексуальные отношения и глубокую искреннюю привязанность. Он может быть нежным, заботливым и так далее, но сам штамп в паспорте и кольцо на пальце для него значат не больше, чем подпись под имущественным договором.

 

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

С другими людьми эгоист объединяется для того, чтобы решать требующие совместных действий нескольких человек задачи. Причем отношения в таких группах он строит на уровне деловых взаимовыгодных соглашений. Он может рисковать, но никогда не станет жертвовать собой или своими интересами ради интересов других, а Родина для него является лишь средой обитания. Поэтому к тому же присоединению Крыма он относится либо как к причине исчезновения многих импортных товаров и роста цен, либо как к источнику дохода, если у него есть возможность на этом заработать. Вся прочая, не затрагивающая его интересы «лирика» ему не важна и не интересна. Поэтому в отличие от стадной публики его никогда не будут восхищать люди типа Януша Корчака.

 

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

Остальные люди располагаются во вселенной эгоиста в зависимости от степени их влияния на его жизнь и с учетом иерархии его потребностей. Первейшей базовой потребностью является потребность в собственном жизнеобеспечении, потому что иначе человек попросту умрет либо будет занят вопросами непосредственного выживания. Поэтому ближайшая к эгоисту орбита отводится для приобретения средств к существованию. На этой орбите находятся те, от кого напрямую зависит материальное положение эгоиста, то есть, начальники и деловые партнеры. Вторая орбита закреплена за удовлетворением сексуальных потребностей, поэтому на ней находится постоянный сексуальный партнер. Участники случайных связей и несерьезных отношений лишь пересекают эту орбиту. Дальше идут дети, если они есть или планируются. Что же до детей по недосмотру, то эгоист пресекает их появление всеми доступными ему ненаказуемыми способами, так как появление нежеланных детей противоречит его эгоистическим взглядам на жизнь. Эти три орбиты образуют «ближний космос», который включает в себя тех, с кем действительно необходимо считаться. «Средний космос» отводится родителям, братьям-сестрам, друзьям и прочим людям, находящимся в непосредственном окружении эгоиста. С этими людьми отношения строятся либо по принципу взаимного обогащения в самом широком смысле этого слова, либо они (люди) отправляются по возможности во «внешний космос», где обитают те, кто никак не влияет на жизнь эгоиста, и о ком поэтому можно вообще не думать.

 

Глава первая. Беда первая

 

Герой, что выбран небесами

 

 

Часть первая

 

Я родился в Лесу. Возможно, его можно назвать Великим, но мне он всегда казался страшным и пугающим. Кроме места своего рождения я не знал о себе ничего. Где-то в глубине памяти маячили теплые и яркие воспоминания о матери, но они мне казались слишком далекими. Их вытеснили и забили картины выживания в Лесу.

Моё утро начиналось с добычи воды, потом - еды. В зависимости от сезона нужно было следить за следами или прятать их. За каждым деревом мог прятаться зверь, хорошо, если пушной, им кроме травы ничего не нужно, а если это были хищники, спасти меня могло лишь чудо и быстрые ноги.

В моей норе я хранил только некоторые припасы, стараясь носить своё всегда при себе. Ведь никогда не знаешь, когда понадобится острый камень или куда тебя занесёт течением. Я знал это из опыта, ведь это была уже вторая моя нора. В прошлый раз, спасаясь от хищника, я упал в реку, и та унесла меня далеко вниз по течению. Это был уже совершенно другой лес. Пришлось заново учиться выживать на новом месте.

Несколько дней назад в поле моего зрения попали неизвестные следы. Форма и размер никак не соотносились ни с одним из известных мне животных. Любопытство сгубило мышь, но меня лишь насторожило. Я стал обходить те места стороной, дабы ненароком не попасть в неприятности.

Ветер принес мне странный запах, так пахли цветы, но сейчас не их время, что-то не так. В следующий миг я услышал громкий неистовый крик, топот зверя и хруст веток. Любопытство погнало меня вперед, видимо, я всё же не лучше мыши.

Звук привел меня к оврагу, на высоком дереве у самого края сидело что-то неизвестное и громко кричало, посыпая кабана шишками и палками, явно пытаясь отпугнуть. Зря. Этот зверь не любил такого поведения, и сейчас он начнет бить дерево, пока то не рухнет. Это глупое существо само загнало себя в тупик.

Присмотревшись, я понял, что мы с ним были немного похожи, на его теле не было волос, только на голове, они отливали на солнце золотом. На нем были красивые шкуры, гладкие, цветные, таких я ещё не видел. Строение тела было тем же, только на его голове не было рогов. Приглядевшись, я увидел глаза, и уже не смог сидеть в стороне как наблюдатель. В этих глазах плескался страх, тот, что я испытал сам, впервые оказавшись в этом Лесу в полном одиночестве.

Не помня себя, я вылетел из укрытия и встал перед кабаном, а в следующую секунду моя нога впечаталась в глаз зверя, раскидывая кругом грязь. Пока кабан не успел прийти в себя, моё тело сгруппировалось, приготовившись к защите. Из горла вырвался гортанный рык. Я слышал, так одни хищные звери отпугивают других. Если он не отступит, придется сражаться.

Вопреки моим ожиданиям, существо на дереве не замолкло, а начало закидывать шишками ещё и меня, забираясь на дерево всё выше. Вопрос о том, откуда оно их брало, у меня, конечно, возник, но не было времени об этом думать. Кабан, фыркнув, удалился, всем своим видом показав, мол, разбирайся с этим идиотом сам.

Пока я разбирался со зверем, существо уже забралось на самый верх и вжалось в кору с особым остервенением. Глупо. В ответ на мои мысли дерево с печальным треском наклонилось над обрывом и сломалось у самого основания. Пусть оно было и высокое, но молодое и тонкое для таких нагрузок. Существо было в несколько раз крупнее меня, следовательно вес был куда выше моего, собственно, такого исхода и следовало ожидать.

На секунду крики прервались, а потом возобновились с пущей яростью и тоном, поднимая громкость до такой степени, что мои уши заложило. Но раз я решил ему помочь, пришлось и тут спасать несчастное существо. На дне оврага текла быстрая река, от неожиданного падения можно лишиться чувств и уйти на дно. Поэтому, не теряя времени, я прыгнул за ним, благо там было глубоко.

Существо, как и ожидалось, от удара о воду лишилось чувств и сразу пошло на дно, так что моё своевременное решение оказалось верным. Вытащив его на берег, осознал, что понятия не имею, что делать дальше. Почесав макушку, сел перед телом на колени.

Такой же нос как у меня, только какой-то длинный, узкий, как у птицы. Рот не был похож на звериный, он напоминал мне что-то до боли знакомое. Зубы без клыков - белые, ровные. Глаза с круглым зрачком, цвета неба. Таких у зверей нет. Глаза? Оно пришло в себя? Задумавшись, я не заметил, как существо открыло глаза и с интересом разглядывало меня. Н-да, теряю бдительность.

Существо село и что-то сказало, указывая на мои волосы. Наклонив голову вбок, я так и не понял, что оно от меня хотело, но из любопытства оглянулся. Это было смешно, но спутанные клоки волос справились не хуже ловчих сетей, поймав три небольших рыбешки. А я-то думал, что ж так тяжело после реки.

Существо рассмеялось, потом встало и начало собирать хворост, а через пару секунд в его руках запылал огонь. Не видел его так близко раньше, красиво.

— Это огонь, — сказало существо, рокочущим голосом. — О-го-нь, понимаешь меня?

Оно оказывается разумное, забавно, но я не понимал его и сказать ничего не мог. Изо рта вырывался лишь рык. Я уже и забыл, как когда-то очень давно мог говорить, пусть и совсем мало слов. Потом Существо направило на себя руку и сказало:

— Я Тайэр, а как зовут тебя, малыш?

 

Записки лорда Тай’эра.

 

 

Я шел по лесу уже второй день. Великий Лес действительно казался безграничным и, по-видимому, не имел конца, это меня ужасно удручало. Есть хотелось неимоверно, но вокруг не было даже кустика с ягодами.

Как я здесь оказался? Просто, мой друг пригласил меня посетить город эльфов на границе с Великим лесом, отправиться на охоту и придаться разврату в обилии эльфийского вина, эх. Однако когда я вводил координаты точки выхода в заклинание портала, кажется, ошибся. Поэтому меня занесло в самое сердце Великого Леса.

Самое поганое заключалось в том, что на заклинание я потратил большую часть резерва, расстояние то было не маленькое. Стоило воспользоваться стационарным порталом или магическим камнем, но нет же, решил похвастать своими умениями.

Стыдно признаться, но у меня не получилось даже подать сигнал. Видимо, Великий Лес действительно блокировал исходящую магию и искажал сигнал. Вопрос только в том, как я умудрился пробраться сквозь барьер?

Не время об этом думать, надо найти еду. Задумавшись, я случайно споткнулся обо то-то мягкое, что тут же начало визжать. Это не предвещало ничего хорошего. В следующую секунду я осознал степень своей невезучести.

Так бегать мне не приходилось уже очень давно. За мной гнался огромный кабан, я таких никогда не видел, он, наверное, раза в два больше обычных. Нет, я конечно не трус, но когда на вас несётся такая махина в пол вашего роста… Поймите меня правильно.

Загнав меня на дерево, весьма шаткое, я вам скажу, кабан начал долбить моё несчастное укрытие своими огромными клыками. Да, я орал, орал как потерпевшая юная леди при виде огромного паука. Да, честный лорд северных земель Тай’эр Тирвисский срывался на истеричный крик и кидался шишками в неразумного кабана. Стыдоба… Откуда на лиственном дереве шишки? Из воздуха конечно! Маг он и в опасной ситуации маг!

Ну а прежде чем я успел окончательно потерять достоинство и разум, подо мной раздался страшный рык и что-то черное, в шерсти преградило путь кабану, явно показывая, что это его добыча. Самообладание покинуло моё сознание и не вернулось, даже когда дерево предательски сломалось подо мной. Краткий миг полета, осознание приближающейся смерти, удар об воду…

Когда я открыл глаза, хотелось и плакать и смеяться. Черным чудищем, испугавшим меня до потери самообладания, оказался малыш лет шести. Видимо, он выживал всё это время один, поэтому его волосы отрасли почти до пят, спутавшись плотным плащом за спином, в котором дергалось несколько рыбёшек. Наверное, стоит именно ему сказать спасибо за спасение моей перепуганной тушки.

Ребенок активно разглядывал меня, тыкая в нос, щеки, осматривая зубы. Его лицо было перепачкано грязью, и виднелось парочка свежих царапин. Из черных спутанных волос на его голове торчали белые рога, хотя, я сначала подумал, что это веточки какого-то кустарника.

Так и произошла моя первая встреча с малышом, что вскоре назову сыном. Видимо, раньше он никогда не видел людей, огня и магии, но к моему удивлению понимал меня хоть и вполне условно, да и сказать ничего не мог. Отсутствие практики и не такое может сделать.

Итак, шла третья неделя в Великом Лесу. Я научился охотиться на кабанов, разделывать их туши, готовить на костре и есть без соли. У меня очень быстро отросла борода. Оказывается, я два дня ходил, не замечая под ногами ценные съестные сокровища. Вот что делает с людьми город и блага: они теряют навык поиска еды и самозащиты в диких условиях.

Малыш честно учил меня всему, что знал, взамен, я рассказывал о мире и тренировал его речь. К концу второй недели мы уже могли немного общаться. Он не помнил своего имени, так что пришлось дать ему временное имя.

Сбон, так я его назвал, с радостью решил дойти со мной к краю Великого Леса. Раньше он и не знал, что за его пределами что-то есть, поэтому и не стремился покинуть это страшное место. Как же я скучаю по городу, кто бы знал.

 

***

 

Мы шли по Лесу на север уже третий день. Тай’эр всё порывался расчесать мои волосы или остричь их своим острым камнем, который он называл «нож», но я не сдавался. Его истории меня интересовали, но всё это казалось мне сказками, обманом. Точно как те воспоминания.

Но этот мужчина говорил со мной, учил чему-то новому. Особенно меня интересовала его магия, то, как он разжигал огонь. Это завораживало и заставляло сердце биться чаще.

Но этот мужчина вел себя иногда очень странно, в первый же день попытался сломать или выдрать мне мои прекрасные рога. Я понимаю, он лишен такой красоты, зачем других принижать на свой уровень. Так же Тай’эр вечно пытался меня отмыть. Что получалось у него весьма плохо. Я же не дурак, сопротивлялся. Запах излишне чистого тела мог заинтересовать хищников. На третью неделю мужчина это понял и перестал с упоением оттирать грязь, при этом лицо его было бесконечно расстроенным. Но свежие царапины от лап хищника добавляли ему энтузиазма и сдержанности.

Неизвестный мир впереди и интересовал и пугал меня одновременно. С каждым днем граница Леса становилась ближе, а ощущение щекотки на нервах только усиливалось. Мне казалось, словно я иду по краю обрыва, балансируя между жизнью и смертью.

Луна третий раз показала свой лик во время нашего пути. Тай’эр немного изменился, его лицо покрылось шерстью, а одежда сменилась на шкуры. Он больше не кричал и не убегал, завидев кабана. Теперь мужчина мог сам о себе позаботиться в этом мире Великого Леса.

Недавно Тай’эр сделал из странного камня с помощью магии какую-то посудину. Назвал её «котелок». Так я впервые попробовал что такое «суп» и «чай». Вкусно.

Наше путешествие близилось к концу. Какой же он, край моего мира?

— Сбон, ты такой серьёзный, хоть тебе всего лет шесть, — ворчал мужчина, помешивая отвар в котелке.

— Мне семь. Семь раз я переживал белый сезон. Что такое серьёзность?

— Белый сезон? Ты о зиме? Когда холодно и всё покрывается снегом? — Тай’эр с удивлением смотрел на меня огромными глазами. — Подожди, а сколько мы с тобой уже идём?

— Мы идём уже восемь лун, приближается красный сезон, короткий, за ним серый и белый. Нам стоит ускориться.

Мужчина молча кивнул, видимо попасть в «зиму» ему тоже не очень хотелось.

— Как же ты всё это время выживал? — прошептал он, уставившись в огонь.

— Молча. Я родился в Лесу и это всё, что мне было известно, кроме того, что мне хочется жить.

— А твои родители? Те кто дали тебе жизнь,— какой же больной вопрос, лживые воспоминания.

— Мать оставила меня, когда я сделал свой первый шаг. «Теперь ты в состоянии выжить сам. Тебе больше не нужна моя поддержка. Выживи Ойэн, и покажи мне…» - не помню что. Вот что она мне сказала, прежде чем уйти навсегда из моей жизни, оставив меня одного в Лесу.

— Так тебя зовут Ойэн? — удивился мужчина, словно я открыл ему неведомую тайну.

— Сбон. Ойэн - это не то, что я хочу помнить.

— Знаешь, когда-то очень давно, — размеренно начал мужчина, растягивая фразу. — Я слышал легенду. В ней говорилось о Боге, что отказался от своего имени.

Костер потрескивал, а маленькие крупицы ещё горящего пепла уносились вверх, падая точно снежинки. Мне нравилось, когда Тай’эр начинал неожиданно рассказывать какую-то историю, легенду или предание. Мир за краем казался всё ближе.

— Это был сильный, властный Бог, но одна женщина пророк предсказала ему смерть в муках от рук собственного сына. Она назвала его имя и точно прокляла его. Бог рассердился, ведь он как никто другой любил своих детей и никому из них он не хотел страшной смерти, но и сам не очень то жаждал умереть. Тогда он отрекся от своего имени. « Моё имя останется лишь в словах той женщины. Отныне и вовек быть мне безымянным богом. И тот, кто осмелится поднять из времени реки его и назовет меня им, тому пророчу я несчастье, что пойдет за бедами».

Голос Тай’эра ещё звучал в моей голове, когда догорел костер. Наверное, тот бог действительно не хотел умирать, но готов был пустить своё имя по реке Времён. Глупый бог.

Когда деревья окрасили листья красным, желтым и оранжевым, а в небе должна была взойти девятая луна с начала нашего путешествия, мы вышли из Леса. Так началась моя новая история. Как я думал. За спиной оставался целый мир, то, что я не хочу вспоминать, переживать снова этот страх. Пусть и жизнь в одиночестве мне давно привычна, мужчина, что стоял сейчас рядом со мной, дал мне надежду. Я доверюсь ему.

 

Записки лорда Тай’эра.

 

Боги, я выжил! Не из ума, не обольщайтесь. Мы стояли перед барьером и смотрели через него на совершенно другой мир.

— Готов? — тихо спросил у малыша. Сбон в ответ лишь коротко кивнул, делая маленький шажок навстречу прозрачной стене.

Я словно вернулся домой после долгого… продолжение следует…

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

К счастью для эгоистов, положение на пищевом троне напрямую зависит от соответствия требованиям среды обитания. Современные технологии и взрастающая на них экономика больше не нуждаются в таких стадных образованиях, как государство, нация и семья, да и само географическое положение человека перестает играть определяющую роль в его работе или судьбе. В результате на смену человеку стадному приходит эгоист, он же человек индивидуальный, который определяет себя, как я – это я, что автоматически делает его центром собственной вселенной.

Причем в отличие от нарцисса или эгоцентриста эгоист считает, что центром вселенной других людей являются они сами, поэтому для него вполне естественно, что другие люди тоже ставят на первое место свои интересы, что делает его прекрасным партнером в любой взаимовыгодной в самом широком смысле этого слова деятельности. Нарцисс или эгоцентрист уверен, что его интересы должны быть на первом месте и у имеющих с ним дело людей, которые фактически воспринимаются им, как средства удовлетворения его потребностей.

 

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

В результате биологической и социальной эволюции появился и захватил пищевой трон на нашей планете стадный человек. Рассмотрим основные его свойства.

Стадный человек определяет себя по множеству принадлежностей к тем или иным группам (стадам) людей. На вопрос, кто ты, он ответит перечислением групп, к которым принадлежит. Например, скажет, что он русский, врач, интеллигент, православный, из такой-то семьи и так далее. Для него характерны фразы типа «мы выиграли войну» или «мы взяли столько-то там медалей на олимпиаде», или «у нас с украинцами…».

Свое поведение и действия окружающих стадный человек соотносит с представлениями о социальном одобрении (как я выгляжу в чужих глазах) и сверяет со списками соответствия. Такими списками являются понятия «мужчина», «женщина», «любовь», «дружба», которые определяются набором (списком) признаков. Что же до так называемого бунтарства, то оно является подвидом основанного на социальном одобрении поведения, так как за ним стоит желание быть не таким, как другие или же показать (доказать) что-то другим. Так что бунтари обыкновенные – это тоже стадный вид людей.

Одним из излюбленных вопросов стадного человека является вопрос: для чего ты живешь? По умолчанию подразумевается, что, только живя ради чего-то, человек действительно живет и наполняет свою жизнь таким атрибутом, как смысл. Смысл для стадного человека является определяющим ценность его жизни свойством. Живя ради чего-то, стадный человек автоматически превращает себя в средство для достижения цели своей жизни.

Не имеет значения, живет он ради служения Родине, «высшим силам», абстрактным идеалам, детям или чему-либо еще. Ведь даже живя ради собственного процветания, человек все равно остается рабом цели. Крайней формой такого рабства является кодекс самурая.

Не менее важным является вопрос, что такое жизнь? Не в абстрактно-философском, а в житейски-практическом значении этого слова. Для стадного человека она служит, прежде всего, базовым ресурсом, позволяющим ему служить своей цели.

 

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

Привлекательной стороной положения раба является обязанность рабовладельца нести ответственность за его (раба) судьбу, в результате раб чувствует себя в определенной степени защищенным от необходимости думать своей головой и жить своей жизнью, на что он, будучи рабом по своей сути, не способен в принципе. Поэтому современное рабство держится, прежде всего, на желании самих рабов сохранить свой статус.

 

https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/

… возникла следующая пирамидальная структура:

На ее вершине находился верховный собственник из мира богов, которому принадлежало абсолютно все. На земле от его имени правили наместники: жрецы с царями, которые были собственниками не только контролируемых территорий, но и всех проживающих там людей, и всего того, что принадлежало тем людям. То есть более низкие рангом люди фактически были имуществом более высоких, а все, что им принадлежало, было, как бы, пожаловано им в пользование их хозяевами.

Следствием этого положения дел стал принцип тотального служения, согласно которому все должны были служить своим господам, включая верховных правителей, которые служили непосредственно богам. Отсюда видно, что любой долг по факту нашего существования является свидетельством того, что наше «свободное» общество продолжает оставаться рабским, а степень нашего порабощения обратно пропорциональна той степени, в которой мы можем распоряжаться собой, своим телом, своим здоровьем и своей жизнью.