Что почитать: свежие записи из разных блогов
Категория: проза и поэзия
leipephilene., блог «still life painting.»
|
Не то чтобы он хотел умереть. К вопросу самоубийства боги подходили очень жестко. Он просто не хотел, чтобы его спасали.
Терри Пратчетт, "Мор, ученик Смерти"
leipephilene., блог «still life painting.»
|
— Некоторые истории просто чудесны. Например, одна девушка выпила яд, когда ее молодой человек умер. А другая бросилась с обрыва, потому что отец настаивал, чтобы она вышла замуж за старика. Еще одна утопилась, потому что не захотела подчиняться…
Мор слушал, точно громом ударенный. Судя по сведениям, содержавшимся в подборке излюбленного чтива Изабель, выживание женщин на Плоском мире стояло под большим вопросом. Лишь редкие, самые выдающиеся особи умудрялись пережить подростковый период и протянуть достаточно долго, чтобы износить пару чулок.
Терри Пратчетт, "Мор, ученик Смерти"
leipephilene., блог «still life painting.»
|
Но она истончается. Жизнь, я имею в виду. Уже нельзя положиться на тело. Пора двигаться дальше.
Терри Пратчетт, "Мор, ученик Смерти"
Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»
В те года я открыл зоопарк. Глава 2. Я — Лу Я
Предыдущая глава
Итак, вернёмся к сцене, с которой всё и началось.
Вступив в должность директора зоопарка «Хайцзяо», Дуань Цзяцзэ прибыл сюда и открыл ворота имеющимся у него ключом. Ему в глаза бросилось такое же запустение и заброшенность, что и снаружи. Вокруг то и дело раздавались голоса животных, но вместо того, чтобы вносить оживлённость, они лишь подчёркивали царящее тут безмолвие.
Проходя мимо вольеров, Дуань Цзяцзэ обнаружил там тощего — кожа да кости — льва в тесной клетке, унылого павлина, вяло чавкающую обезьяну и других животных, выглядящих столь же грязными, худыми и изнурёнными болезнью.
Парк Хайцзяо не мог похвастать обилием животных — их было не более пары десятков — но и им не хватало места: нуждающиеся в ремонте клетки были слишком маленькими, а некоторые уже пустовали — казалось, их обитателей выращивали на убой.
читать дальшеЭти старомодные вольеры разительно отличались от тех, что в других зоопарках, оснащённых стеклянными ограждениями для комфортного наблюдения. Подобные условия явно плохо сказывались на состоянии животных.
Вдобавок ко всему этому, за период отсутствия владельца прежний персонал был давно распущен. Адвокат Ван нанял нескольких незанятых социальных работников, которые периодически заходили, чтобы кормить животных, но очевидно, что эти люди были непрофессиональны и халатно относились к своим обязанностям: подумать только, они ещё и воровали у несчастных животных корм!
Необычайно убогий административный корпус представлял собой всего-то небрежно побелённое маленькое двухэтажное здание, на втором этаже которого вдобавок размещалось общежитие.
Чувствуя, что поневоле начинает проникаться мрачной атмосферой этого места, Дуань Цзяцзэ открыл программу Фонда помощи «Линсяо» и нажал на «Мои задачи». То ли программа так чётко рассчитала время, то ли кто-то узнал о том, что он появился в зоопарке — стоило ему открыть приложение, как изначально серая панель засветилась, оповещая о первом задании.
Молодой человек мигом воодушевился, ведь согласно обычной практике задания для новичка не представляют особой сложности, и вдобавок за них ему причитается большая награда.
И то верно — в строке задания значилось:
Описание задания: Звучное и необычное название — основа коммерческого взлёта вашего предприятия. Смените название вашего зоопарка на более удачное!
Награда: За успешное выполнение задания вам в течение месяца будет ежедневно выдаваться высококачественный корм для животных.
Служба поддержки «Линсяо»: Основа зоопарка — это многообразие фауны. В настоящее время ваш зоопарк располагает лишь двадцатью тремя видами. Фонд «Линсяо» направит сотрудников, которые в дальнейшем заступят на посты животных, способствуя процветанию вашего зоопарка!
Прочитав это, Дуань Цзяцзэ вздохнул с облегчением: да, неплохо бы, ведь он ни черта не смыслит в кормлении и уходе за животными. Если бы ему самому пришлось закупать корм для всех своих подопечных, это было бы весьма хлопотно, ведь у него в подчинении пока нет ни единого сотрудника…
Награда за это задание — корм высшего уровня — помогла бы ему решить проблему со снабжением.
Приобретение новых животных также представляло собой немалую проблему: у Дуань Цзяцзэ не было ни связей, ни каких-либо рекомендаций по этой части. Допустим, на счету у зоопарка имеются средства, но даже при этом перевозка животных — весьма непростой процесс. По счастью, система поддержки фонда «Линсяо» крайне предусмотрительно заменила направленных к нему служащих на животных — весьма любезно с их стороны.
…Улицы полным-полны людьми, так что найти работников было сравнительно легко, а вот редких животных, которые могли бы привлечь посетителей, приобрести не так-то просто, а вы что думали?
Чувствуя, что дело не терпит отлагательства, Дуань Цзяцзэ тотчас открыл поисковик, чтобы узнать, какое название лучше всего подойдёт зоопарку взамен «Хайцзяо».
Поскольку обычно задания для новичков — сущая легкотня, молодой человек решил, что любое название сгодится.
…
Полчаса спустя Дуань Цзяцзэ заполнил строку для нового названия зоопарка: Лин Ю [1]. Байду [2] поведала ему, что так назывался старейший зоопарк в мире, да и звучало это вполне стильно.
Система уважила его, приняв этот вариант, однако задание не спешило менять статус на «выполнено».
Поразмыслив над этим, Дуань Цзяцзэ осознал, что существенной частью задания является официальное переименование зоопарка — лишь по его завершении система сочтёт данную новичку задачу успешно выполненной.
Не откладывая дело в долгий ящик, молодой человек тут же отыскал в интернете контактные данные и адрес завода. Оставив предварительный заказ, он затем обзвонил соответствующие ведомства, получив консультацию по вопросу процедуры смены названия.
По окончании звонков он вновь заглянул в «Службу поддержки “Линсяо”», и обнаружил кое-какие изменения: одобрена отправка первого животного — видимо, это было наградой для новичка. Подумать только, первое животное вот-вот прибудет, в то время как остальные тоже на подходе!
Программа, обладающая столь крутыми возможностями, должна прислать столь же крутое [3] животное — интересно, какой же логистической компании доверят доставку? Не пришлют же его прямо из космоса?
Раздумывая над этим, Дуань Цзяцзэ подбежал к вольерам и, зажав нос [4], принялся приводить в порядок одну из пустых клеток, чтобы подготовить её к прибытию нового животного. Не зная, какое животное это будет: птица или всё-таки зверь — он решил сперва очистить клетку: в конце концов, в вольере для птиц прибраться куда проще.
При этом он подумал, что приложению следовало бы поставить задачу по улучшению условий проживания обитателей зоопарка, ведь нынешние, как и питание, были просто отвратительны.
Пусть Дуань Цзяцзэ изначально не проявлял ни малейшего интереса к управлению зоопарком, при виде всех этих несчастных измученных животных он не мог не проникнуться к ним состраданием. Раз уж он не может просто выпустить их на свободу, любое, даже ничтожное, улучшение условий всяко пойдёт им на пользу.
После полудня Дуань Цзяцзэ отправился на завод, чтобы взглянуть, как проходит изготовление большой светящейся вывески. Там же он заказал несколько вывесок поменьше в том же стиле, чтобы установить в самом зоопарке. Согласно договорённости, завод должен был организовать доставку после выполнения заказа, установка оплачивалась отдельно.
В ожидании прибытия вывесок Дуань Цзяцзэ продолжал носиться взад-вперёд. Перво-наперво он ещё раз просмотрел документы, полученные от адвоката. На приходно-расходную книгу он лишь бросил беглый взгляд, поскольку уже знал, что на счету осталось менее двухсот тысяч юаней: все эти годы зоопарк хирел и к этому дню крепко погряз в долгах.
Но хоть денег кот наплакал, необходимо было всё-таки нанять работников; на первых порах можно продержаться и на этих десятках тысяч. Само собой, большого штата служащих Дуань Цзяцзэ пока позволить себе не мог, равно как и предложить им высокую зарплату.
Не слишком хорошо разбираясь в том, как вообще работает зоопарк, молодой человек на своё усмотрение выложил в интернет объявление о найме — прежде всего он хотел найти нескольких человек, которые будут ухаживать за животными.
За эти дни Дуань Цзяцзэ пристально следил за крестьянами, нанятыми адвокатом Ваном кормить животных и чистить клетки. Едва вступив в должность, он сменил порядок выплат: теперь заработная плата выдавалась им ежедневно по завершении работы, чтобы они не имели возможности халтурить.
Все эти люди были безработными крестьянами из соседнего посёлка. Что интересно, они не выразили недовольства подобными строгостями — напротив, спрашивали нового владельца зоопарка, не хочет ли он нанять их в качестве постоянных работников.
Поскольку они жили в одном посёлке, из них было бы легко создать сплочённую команду — и всё же, принимая во внимание их прошлую работу, Дуань Цзяцзэ почёл за нужное тактично отказаться.
Три-четыре дня спустя прислали новые вывески.
Когда убрали старые, Дуань Цзяцзэ, встретив в воротах рабочих с завода, бдительно следил, чтобы они правильно установили вывески с новым названием.
— Это новый зоопарк, да? — обратился к нему шофёр с завода.
— Ага, это бывший зоопарк «Хайцзяо», он заново откроется после смены названия, — кивнул Дуань Цзяцзэ.
— Эх, и о чём только думает ваш директор! Лучше бы ему открыть зоопарк в каком-нибудь городском проулке, здесь-то вы точно вылетите в трубу, как и старый зоопарк!
Однако же в городе, собственно говоря, уже было несколько зверинцев — отличаясь небольшими размерами, они в большинстве своём были в подчинении у детских площадок и парков. Только один можно было считать абсолютно независимым — зоопарк «Дунхайши [5]».
Дела прежнего зоопарка «Хайцзяо» шли не слишком хорошо не только из-за плохих условий и малого количества представленных в нём животных, но и по причине неудачного расположения.
Несмотря на эти разговоры, находящийся рядом парк развлечений «Хайцзяо» был довольно популярен, но весьма односторонним образом: отдыхающие готовы были добираться до отдалённого парка единственно ради прогулок на природе и барбекю, но при этом им было совершенно не с руки посещать небольшой зоопарк — ведь большинство людей, которые захотят посмотреть на зверей, предпочтут тот, что в городе.
Дуань Цзяцзэ постеснялся сказать, что он и есть директор зоопарка.
— Мы собираемся расширяться, — промямлил он, — а в городе не так уж много места…
— Ну ты глянь, похоже, ваш директор замышляет что-то грандиозное? — усмехнулся водитель. — А ведь неплохо бы взять да и превратить гору Хайцзяо в сафари-парк!
— Отличная идея, — поспешно закивал головой Дуань Цзяцзэ.
Его устремления не ведали границ [6] — а что если он действительно сможет воплотить их в жизнь?
Рабочие очень оперативно установили вывеску, настроили освещение и уехали сразу после того, как Дуань Цзяцзэ оплатил работы.
Молодой человек стоял у входа, восхищаясь новой вывеской. Чувствуя, что отлично справляется, он размышлял о том, что теперь, официально открыв дело, надо каким-то образом привлекать посетителей…
— Это и есть зоопарк «Лин Ю»? — произнёс внезапно раздавшийся из-за его спины холодный голос.
Обернувшись, Дуань Цзяцзэ узрел стоявшего в пяти шагах от него мужчину в чёрной рубашке — одна рука в кармане брюк, другая — на ручке чемодана у его ног.
Он был на полголовы выше Дуань Цзяцзэ, а черты его лица были столь совершенны, что могли бы принадлежать женщине. Изгиб бровей, разрез глаз, высокие скулы и тонкие презрительно поджатые губы — всё в нём выдавало холодность и высокомерие.
В глаза бросалась золотисто-красная прядь на макушке — хоть этот цвет был весьма приятен глазу, сам её вид вызывал лёгкое недоумение: разве такой исполненный изящества стильный красавчик не обязан уделять внимание профессиональному уходу за своими волосами, а?
Однако, учитывая заносчивые манеры незнакомца, подобный вопрос… одним словом, Дуань Цзяцзэ в жизни не решился бы задать его вслух.
Он так и замер, будто одержимый духами, не зная, что ответить, пока мужчина, обернувшись к нему, с нескрываемым недовольством в голосе не задал второй вопрос:
— Ты — Дуань Цзяцзэ?
— Да, это я, — с нескрываемым изумлением отозвался тот. — Позвольте спросить, как ваше имя?..
При этом вопросе красивое лицо мужчины исказилось. Ледяным тоном, в котором угадывалась с трудом подавляемая ярость и неизбывное унижение, он ответил:
— Я — Лу Я, посланное фондом «Линсяо»… животное.
От такого Дуань Цзяцзэ оторопел, утратив дар речи.
Примечания автора:
Благодарю господ-читателей за то, что вы с таким пылом закидали меня цветами~ Новинка только набирает популярность, поэтому мне очень важна поддержка от всех вас, и смотрите не избалуйте автора, ведь вы все такие ангелочки!!!
Что не говори, а сегодня вечером в часов выйдет ещё одна глава, где же ваши аплодисменты~~~
Примечания переводчика:
[1] Лин Ю 灵囿 (Líng Yòu) — в букв. пер. с кит. «сад души и сердца», отсылка к зверинцу Чжоу Вэнь-вана (1112—1050 гг. до н.э.) (отец основателя династии Чжоу У-вана), в котором помещалась «духовная башня» Лин Тай 灵台 (Líng tái), окружённая «духовным прудом» Лин Чжао 灵沼 (Líng zhǎo).
[2] Байду 百度 (bǎidù) — китайская поисковая система, а также китайский синоним слова «гуглить».
[3] Крутые возможности, крутое животное — в оригинале используется иероглиф 牛 (niú) — в пер. с кит. «бык, вол, корова», используется также как возглас «круто!».
[4] Зажав нос 捏着鼻子 (niēzhe bízi) — обр. в знач. «через силу, против желания».
[5] Дунхайши — 东海市 (dōnghǎi shì) — название зоопарка происходит от города Дунхай (в пер. с кит. «Восточно-Китайское море») и 市 (shì) — в пер. с кит. «городской рынок, базарная площадь».
[6] Устремления не ведают границ — в оригинале 心有多大，梦就有多大 (Xīn yǒu duōdà, mèng jiù yǒu duōdà) — в пер. с кит. «Как велико сердце, столь же велики и мечты».
Следующая глава
Итак, вернёмся к сцене, с которой всё и началось.
Вступив в должность директора зоопарка «Хайцзяо», Дуань Цзяцзэ прибыл сюда и открыл ворота имеющимся у него ключом. Ему в глаза бросилось такое же запустение и заброшенность, что и снаружи. Вокруг то и дело раздавались голоса животных, но вместо того, чтобы вносить оживлённость, они лишь подчёркивали царящее тут безмолвие.
Проходя мимо вольеров, Дуань Цзяцзэ обнаружил там тощего — кожа да кости — льва в тесной клетке, унылого павлина, вяло чавкающую обезьяну и других животных, выглядящих столь же грязными, худыми и изнурёнными болезнью.
Парк Хайцзяо не мог похвастать обилием животных — их было не более пары десятков — но и им не хватало места: нуждающиеся в ремонте клетки были слишком маленькими, а некоторые уже пустовали — казалось, их обитателей выращивали на убой.
читать дальшеЭти старомодные вольеры разительно отличались от тех, что в других зоопарках, оснащённых стеклянными ограждениями для комфортного наблюдения. Подобные условия явно плохо сказывались на состоянии животных.
Вдобавок ко всему этому, за период отсутствия владельца прежний персонал был давно распущен. Адвокат Ван нанял нескольких незанятых социальных работников, которые периодически заходили, чтобы кормить животных, но очевидно, что эти люди были непрофессиональны и халатно относились к своим обязанностям: подумать только, они ещё и воровали у несчастных животных корм!
Необычайно убогий административный корпус представлял собой всего-то небрежно побелённое маленькое двухэтажное здание, на втором этаже которого вдобавок размещалось общежитие.
Чувствуя, что поневоле начинает проникаться мрачной атмосферой этого места, Дуань Цзяцзэ открыл программу Фонда помощи «Линсяо» и нажал на «Мои задачи». То ли программа так чётко рассчитала время, то ли кто-то узнал о том, что он появился в зоопарке — стоило ему открыть приложение, как изначально серая панель засветилась, оповещая о первом задании.
Молодой человек мигом воодушевился, ведь согласно обычной практике задания для новичка не представляют особой сложности, и вдобавок за них ему причитается большая награда.
И то верно — в строке задания значилось:
Описание задания: Звучное и необычное название — основа коммерческого взлёта вашего предприятия. Смените название вашего зоопарка на более удачное!
Награда: За успешное выполнение задания вам в течение месяца будет ежедневно выдаваться высококачественный корм для животных.
Служба поддержки «Линсяо»: Основа зоопарка — это многообразие фауны. В настоящее время ваш зоопарк располагает лишь двадцатью тремя видами. Фонд «Линсяо» направит сотрудников, которые в дальнейшем заступят на посты животных, способствуя процветанию вашего зоопарка!
Прочитав это, Дуань Цзяцзэ вздохнул с облегчением: да, неплохо бы, ведь он ни черта не смыслит в кормлении и уходе за животными. Если бы ему самому пришлось закупать корм для всех своих подопечных, это было бы весьма хлопотно, ведь у него в подчинении пока нет ни единого сотрудника…
Награда за это задание — корм высшего уровня — помогла бы ему решить проблему со снабжением.
Приобретение новых животных также представляло собой немалую проблему: у Дуань Цзяцзэ не было ни связей, ни каких-либо рекомендаций по этой части. Допустим, на счету у зоопарка имеются средства, но даже при этом перевозка животных — весьма непростой процесс. По счастью, система поддержки фонда «Линсяо» крайне предусмотрительно заменила направленных к нему служащих на животных — весьма любезно с их стороны.
…Улицы полным-полны людьми, так что найти работников было сравнительно легко, а вот редких животных, которые могли бы привлечь посетителей, приобрести не так-то просто, а вы что думали?
Чувствуя, что дело не терпит отлагательства, Дуань Цзяцзэ тотчас открыл поисковик, чтобы узнать, какое название лучше всего подойдёт зоопарку взамен «Хайцзяо».
Поскольку обычно задания для новичков — сущая легкотня, молодой человек решил, что любое название сгодится.
…
Полчаса спустя Дуань Цзяцзэ заполнил строку для нового названия зоопарка: Лин Ю [1]. Байду [2] поведала ему, что так назывался старейший зоопарк в мире, да и звучало это вполне стильно.
Система уважила его, приняв этот вариант, однако задание не спешило менять статус на «выполнено».
Поразмыслив над этим, Дуань Цзяцзэ осознал, что существенной частью задания является официальное переименование зоопарка — лишь по его завершении система сочтёт данную новичку задачу успешно выполненной.
Не откладывая дело в долгий ящик, молодой человек тут же отыскал в интернете контактные данные и адрес завода. Оставив предварительный заказ, он затем обзвонил соответствующие ведомства, получив консультацию по вопросу процедуры смены названия.
По окончании звонков он вновь заглянул в «Службу поддержки “Линсяо”», и обнаружил кое-какие изменения: одобрена отправка первого животного — видимо, это было наградой для новичка. Подумать только, первое животное вот-вот прибудет, в то время как остальные тоже на подходе!
Программа, обладающая столь крутыми возможностями, должна прислать столь же крутое [3] животное — интересно, какой же логистической компании доверят доставку? Не пришлют же его прямо из космоса?
Раздумывая над этим, Дуань Цзяцзэ подбежал к вольерам и, зажав нос [4], принялся приводить в порядок одну из пустых клеток, чтобы подготовить её к прибытию нового животного. Не зная, какое животное это будет: птица или всё-таки зверь — он решил сперва очистить клетку: в конце концов, в вольере для птиц прибраться куда проще.
При этом он подумал, что приложению следовало бы поставить задачу по улучшению условий проживания обитателей зоопарка, ведь нынешние, как и питание, были просто отвратительны.
Пусть Дуань Цзяцзэ изначально не проявлял ни малейшего интереса к управлению зоопарком, при виде всех этих несчастных измученных животных он не мог не проникнуться к ним состраданием. Раз уж он не может просто выпустить их на свободу, любое, даже ничтожное, улучшение условий всяко пойдёт им на пользу.
После полудня Дуань Цзяцзэ отправился на завод, чтобы взглянуть, как проходит изготовление большой светящейся вывески. Там же он заказал несколько вывесок поменьше в том же стиле, чтобы установить в самом зоопарке. Согласно договорённости, завод должен был организовать доставку после выполнения заказа, установка оплачивалась отдельно.
В ожидании прибытия вывесок Дуань Цзяцзэ продолжал носиться взад-вперёд. Перво-наперво он ещё раз просмотрел документы, полученные от адвоката. На приходно-расходную книгу он лишь бросил беглый взгляд, поскольку уже знал, что на счету осталось менее двухсот тысяч юаней: все эти годы зоопарк хирел и к этому дню крепко погряз в долгах.
Но хоть денег кот наплакал, необходимо было всё-таки нанять работников; на первых порах можно продержаться и на этих десятках тысяч. Само собой, большого штата служащих Дуань Цзяцзэ пока позволить себе не мог, равно как и предложить им высокую зарплату.
Не слишком хорошо разбираясь в том, как вообще работает зоопарк, молодой человек на своё усмотрение выложил в интернет объявление о найме — прежде всего он хотел найти нескольких человек, которые будут ухаживать за животными.
За эти дни Дуань Цзяцзэ пристально следил за крестьянами, нанятыми адвокатом Ваном кормить животных и чистить клетки. Едва вступив в должность, он сменил порядок выплат: теперь заработная плата выдавалась им ежедневно по завершении работы, чтобы они не имели возможности халтурить.
Все эти люди были безработными крестьянами из соседнего посёлка. Что интересно, они не выразили недовольства подобными строгостями — напротив, спрашивали нового владельца зоопарка, не хочет ли он нанять их в качестве постоянных работников.
Поскольку они жили в одном посёлке, из них было бы легко создать сплочённую команду — и всё же, принимая во внимание их прошлую работу, Дуань Цзяцзэ почёл за нужное тактично отказаться.
Три-четыре дня спустя прислали новые вывески.
Когда убрали старые, Дуань Цзяцзэ, встретив в воротах рабочих с завода, бдительно следил, чтобы они правильно установили вывески с новым названием.
— Это новый зоопарк, да? — обратился к нему шофёр с завода.
— Ага, это бывший зоопарк «Хайцзяо», он заново откроется после смены названия, — кивнул Дуань Цзяцзэ.
— Эх, и о чём только думает ваш директор! Лучше бы ему открыть зоопарк в каком-нибудь городском проулке, здесь-то вы точно вылетите в трубу, как и старый зоопарк!
Однако же в городе, собственно говоря, уже было несколько зверинцев — отличаясь небольшими размерами, они в большинстве своём были в подчинении у детских площадок и парков. Только один можно было считать абсолютно независимым — зоопарк «Дунхайши [5]».
Дела прежнего зоопарка «Хайцзяо» шли не слишком хорошо не только из-за плохих условий и малого количества представленных в нём животных, но и по причине неудачного расположения.
Несмотря на эти разговоры, находящийся рядом парк развлечений «Хайцзяо» был довольно популярен, но весьма односторонним образом: отдыхающие готовы были добираться до отдалённого парка единственно ради прогулок на природе и барбекю, но при этом им было совершенно не с руки посещать небольшой зоопарк — ведь большинство людей, которые захотят посмотреть на зверей, предпочтут тот, что в городе.
Дуань Цзяцзэ постеснялся сказать, что он и есть директор зоопарка.
— Мы собираемся расширяться, — промямлил он, — а в городе не так уж много места…
— Ну ты глянь, похоже, ваш директор замышляет что-то грандиозное? — усмехнулся водитель. — А ведь неплохо бы взять да и превратить гору Хайцзяо в сафари-парк!
— Отличная идея, — поспешно закивал головой Дуань Цзяцзэ.
Его устремления не ведали границ [6] — а что если он действительно сможет воплотить их в жизнь?
Рабочие очень оперативно установили вывеску, настроили освещение и уехали сразу после того, как Дуань Цзяцзэ оплатил работы.
Молодой человек стоял у входа, восхищаясь новой вывеской. Чувствуя, что отлично справляется, он размышлял о том, что теперь, официально открыв дело, надо каким-то образом привлекать посетителей…
— Это и есть зоопарк «Лин Ю»? — произнёс внезапно раздавшийся из-за его спины холодный голос.
Обернувшись, Дуань Цзяцзэ узрел стоявшего в пяти шагах от него мужчину в чёрной рубашке — одна рука в кармане брюк, другая — на ручке чемодана у его ног.
Он был на полголовы выше Дуань Цзяцзэ, а черты его лица были столь совершенны, что могли бы принадлежать женщине. Изгиб бровей, разрез глаз, высокие скулы и тонкие презрительно поджатые губы — всё в нём выдавало холодность и высокомерие.
В глаза бросалась золотисто-красная прядь на макушке — хоть этот цвет был весьма приятен глазу, сам её вид вызывал лёгкое недоумение: разве такой исполненный изящества стильный красавчик не обязан уделять внимание профессиональному уходу за своими волосами, а?
Однако, учитывая заносчивые манеры незнакомца, подобный вопрос… одним словом, Дуань Цзяцзэ в жизни не решился бы задать его вслух.
Он так и замер, будто одержимый духами, не зная, что ответить, пока мужчина, обернувшись к нему, с нескрываемым недовольством в голосе не задал второй вопрос:
— Ты — Дуань Цзяцзэ?
— Да, это я, — с нескрываемым изумлением отозвался тот. — Позвольте спросить, как ваше имя?..
При этом вопросе красивое лицо мужчины исказилось. Ледяным тоном, в котором угадывалась с трудом подавляемая ярость и неизбывное унижение, он ответил:
— Я — Лу Я, посланное фондом «Линсяо»… животное.
От такого Дуань Цзяцзэ оторопел, утратив дар речи.
Примечания автора:
Благодарю господ-читателей за то, что вы с таким пылом закидали меня цветами~ Новинка только набирает популярность, поэтому мне очень важна поддержка от всех вас, и смотрите не избалуйте автора, ведь вы все такие ангелочки!!!
Что не говори, а сегодня вечером в часов выйдет ещё одна глава, где же ваши аплодисменты~~~
Примечания переводчика:
[1] Лин Ю 灵囿 (Líng Yòu) — в букв. пер. с кит. «сад души и сердца», отсылка к зверинцу Чжоу Вэнь-вана (1112—1050 гг. до н.э.) (отец основателя династии Чжоу У-вана), в котором помещалась «духовная башня» Лин Тай 灵台 (Líng tái), окружённая «духовным прудом» Лин Чжао 灵沼 (Líng zhǎo).
[2] Байду 百度 (bǎidù) — китайская поисковая система, а также китайский синоним слова «гуглить».
[3] Крутые возможности, крутое животное — в оригинале используется иероглиф 牛 (niú) — в пер. с кит. «бык, вол, корова», используется также как возглас «круто!».
[4] Зажав нос 捏着鼻子 (niēzhe bízi) — обр. в знач. «через силу, против желания».
[5] Дунхайши — 东海市 (dōnghǎi shì) — название зоопарка происходит от города Дунхай (в пер. с кит. «Восточно-Китайское море») и 市 (shì) — в пер. с кит. «городской рынок, базарная площадь».
[6] Устремления не ведают границ — в оригинале 心有多大，梦就有多大 (Xīn yǒu duōdà, mèng jiù yǒu duōdà) — в пер. с кит. «Как велико сердце, столь же велики и мечты».
Следующая глава
Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»
В те года я открыл зоопарк. Глава 1. Фонд помощи «Линсяо»
На заре вершина ближней горы Хайцзяо [1] утопала в тумане, будто в облаках.
Парк отдыха Хайцзяо располагался на границе между горой и долиной — среди деревьев виднелись возведённые двадцать лет назад аттракционы. За годы существования этот парк подарил немало приятных воспоминаний детям города Дунхай [2], но нынче посетителей было немного.
Таща за собой багаж, Дуань Цзяцзэ [3] остановился перед воротами парка. Зацепившись за Чёртово колесо, его взгляд скользнул по зевающему охраннику и наконец остановился на небольшом зоопарке где-то в сотне шагов, причём на миловидном лице молодого человека появилось трудноописуемое выражение.
читать дальшеХоть зоопарк также носил имя «Хайцзяо», к парку развлечений он не имел никакого отношения.
Дуань Цзяцзэ смутно помнилось, что зоопарк был основан не более пяти лет назад частным владельцем, и был назван так, чтобы разделить популярность парка развлечений — всё равно как Университет Бэйда в Пекине, который не имеет ровным счётом ничего общего с синей птицей Бэйда [4].
Местные СМИ несколько раз пытались прорекламировать это место, и всё же дело не пошло — похоже, причиной тому было неумелое управление: что и говорить, у подавляющего большинства людей, которые брались за это предприятие, не было вовсе никакого опыта — как и у самого Дуань Цзяцзэ.
Оглядевшись, он не увидел ни единого работника. Вывеска покрыта пылью, главные ворота — вернее, игравшая их роль небольшая калитка — ржавчиной, порог завален засохшими ветвями и палой листвой, угол ограды затянут паутиной. Одним словом — такое ведение дел никуда не годится.
Пока Дуань Цзяцзэ раздумывал, вывеска зашаталась и с шумом, подобным удару гонга, свалилась на землю — осыпавшаяся с неё пыль придала этой картине вид ещё большей безысходности.
У Дуань Цзяцзэ просто не было слов.
И это при том, что он совсем недавно узнал, что имеет к этому разваливающемуся на глазах зоопарку самое непосредственное отношение.
Эта история началась полмесяца назад...
В конце учебного года, выпускаясь из второразрядного университета по специальности «инженерия окружающей среды [5]», Дуань Цзяцзэ завалил экзамены. И, поскольку инженерия окружающей среды не пользовалась популярностью, найти работу не представлялось никакой возможности.
Когда молодой человек поступил в университет, он пребывал в столь стеснённом положении, что ему приходилось работать параллельно с учёбой. Так что ему надо было срочно найти работу — а в противном случае пришлось бы тягать кирпичи [6], чтобы заработать на пропитание.
И в это самое время с ним неожиданно связался адвокат, сообщив, что только что скончался его дальний родственник, который хоть много лет не виделся с Дуань Цзяцзэ, завещал ему свой зоопарк.
Стоит ли говорить, что для выпускника это было всё равно что манна небесная [7] — убедившись, что его не надули и ему не потребуется уплатить за это ни гроша, молодой человек радостно связался с адвокатом, намереваясь подписать бумаги, чтобы тотчас продать унаследованный зоопарк.
...Ведь, в конце концов, у него не было никакого опыта управления зоопарком, равно как и желания таковой приобрести — а продав зоопарк, он сможет совладать с нынешними затруднениями.
Явившись в юридическую фирму, Дуань Цзяцзэ просмотрел документы, после чего подписал их один за другим.
Уже после этого он обнаружил среди бумаг странный контракт, который не попадался ему на глаза прежде. В нём растолковывались некоторые пункты относительно того, что, если Сторона Б по доброй воле присоединится к проекту «Фонд помощи "Линсяо" [8]», то тем самым сторона Б принимает на себя ответственность по устройству работников, направленных ему в помощь Стороной А, а Сторона А, в свою очередь, обязуется помогать Стороне Б в расширении бизнеса.
— Господин [9] Ван, а это что? — спросил Дуань Цзяцзэ у юриста, вытягивая из пачки лист с контрактом. «Как я мог не заметить его? — поражался молодой человек. — Я же только что собственноручно просмотрел каждый документ, и каким образом я умудрился пропустить этот договор?»
Оказалось, что адвокат тоже не в курсе — он прямо-таки остолбенел от изумления:
— Право, не знаю, этот документ делал не я... Посмотрите, он составлен не по форме, и печати нет — так что он попросту не имеет юридической силы, — добавил адвокат, руководствуясь профессиональной привычкой. — И откуда только он взялся? — в попытке выяснить, кто напечатал таинственную бумагу недоумевающий господин Ван обратился к помощнику.
Однако тот был не менее обескуражен:
— Неужто кто-то воспользовался нашим принтером, а я, не заметив, сунул его в папку с документами? — изрёк он, безуспешно ломая голову над поиском мало-мальски рационального обоснования случившемуся. И всё же это не объясняло того, почему ни адвокат Ван, ни Дуань Цзяцзэ не заметили контракта при проверке документов — по всему выходило, что оба допустили невнимательность.
— Ну... возможно, дело и в этом, — только и оставалось сказать на это молодому человеку.
...
Дуань Цзяцзэ вышел из адвокатской конторы, сжимая в руках полученную от адвоката визитку агента, которого юрист по-дружески порекомендовал молодому человеку, чтобы тот помог ему с продажей зоопарка. Дуань Цзяцзэ планировал связаться с ним сразу по возвращении.
Хоть улицу заполняла шумная толпа [10], в ушах Дуань Цзяцзэ внезапно раздался отчётливый звук — столь ясный, будто он исходил из его собственной головы.
[Приветствуем абонента, желаете установить приложение «Фонда помощи "Линсяо"»?]
Дуань Цзяцзэ споткнулся, едва не рухнув.
«Фонда помощи "Линсяо"»? Не это ли название он видел в том, возникшем как по волшебству контракте? Но ведь адвокат Ван уже велел своему помощнику отправить таинственный документ в шредер для бумаги!
Дуань Цзяцзэ оглянулся, но, похоже, даже ближайшие прохожие не слышали этот голос. Это так напугало молодого человека, что его средь бела дня прошиб холодный пот. Ведь не может быть, чтобы тут было замешано нечто сверхъестественное?
В разгар дня люди взад-вперёд сновали по оживленным городским улицам и переулкам, магистрали были заполнены беспрерывными потоками автомобилей.
Однако Дуань Цзяцзэ недвижно застыл посреди этого оживлённого потока: он был не в силах сделать ни шага, чувствуя, как его охватывает лёгкий озноб.
Спустя полминуты сбившееся сердцебиение Дуань Цзяцзэ постепенно выровнялось — и тут-то снова зазвучал тот голос, заставив только что сумевшего взять себя в руки молодого человека содрогнуться.
[Ответ не получен, загрузка начата по умолчанию-----]
...Что за зловредное приложение!
Дуань Цзяцзэ чуть не подскочил на месте, про себя ругаясь благим матом.
Что это за чудо-технология такая? Что ещё за дьявольская программа? Не может же быть, чтобы она загружалась прямо в мозг?
Дуань Цзяцзэ немного постоял в напряжённом ожидании, но в голове, по счастью, не обнаружилось никакой посторонней срани. Внезапно его посетила мысль вытащить телефон, в котором и правда обнаружилась новая программа.
Дуань Цзяцзэ попробовал удалить её — безрезультатно.
Под иконкой приложения в виде «облака, предвещающего счастье» [11] на голубом фоне значилось название — «Фонд помощи "Линсяо"».
Подобные технологические ухищрения явно не походили на розыгрыш, но Дуань Цзяцзэ поневоле поднял глаза, оглядываясь. Отыскав клумбу, он уселся на её бортик и подрагивающими руками открыл приложение.
Если иконка была довольно простецкой на вид, то интерфейс этого приложения нельзя было назвать иначе как «продвинутым».
А что можно счесть продвинутым оформлением приложения?
Само собой, как можно более крупный шрифт и яркие и контрастные, прямо-таки бьющие в глаза цвета. К примеру, сочетание красного и жёлтого — беспроигрышный вариант на все времена, а если ещё и добавить контур, то будет просто идеально.
Но, само собой, главное не это, а возможность с первого же взгляда увидеть за внешней формой всю суть внутреннего содержания.
А у этого приложения оно было простым до примитивности. Дуань Цзяцзэ автоматически залогинился под своим именем, получив доступ к «Моему профилю», «Моим заданиям», «Надзору за животными» и прочим разделам.
При открытии «Моего профиля» обнаружилось нижеследующее:
Имя: Дуань Цзяцзэ (управляющий)
Пол: мужской
Возраст: 23 года
Зоопарк Хайцзяо:
Площадь: 40 му [12]
Персонал: 0
Популярность: 0
......
Не успев толком дочитать, Дуань Цзяцзэ прокрутил поле ниже и, обратив внимание на раздел «О нас», открыл его.
«Информация: Фонд помощи «Линсяо» основан с целью поддержки успешного молодёжного предпринимательства на всех уровнях [13], предоставляя разнообразные виды бесплатной поддержки. Она включает в себя, но не ограничивается регулярным командированием сотрудников для помощи предприятию-заказчику в осуществлении долговременных планов и выдачей стимулирующих премий за выполнение поэтапных задач. Спустя сто лет развития Фонд помощи «Линсяо» осуществляет работу на полуавтоматической основе через систему добровольного заключения контракта и генерации плана роста...»
Снова взглянув на экран телефона, Дуань Цзяцзэ обратил внимание на раздел, похоже, имеющий отношение к контракту. Открыв его, молодой человек обнаружил два весьма неожиданных и важных пункта.
«Расторжение договора: Скачав бланк, заполните его в соответствии с указаниями и передайте представительству «Фонда помощи "Линсяо"». Период рассмотрения составляет 70 лет».
«Меры в случае нарушения договора: Пятикратное поражение громом [14]».
«Дисциплинарные взыскания: Если пользователь после получения задания не выполняет его в установленные сроки, то он подвергается штрафу в один удар грома. Если количество нарушений достигает трёх, выносится решение о невыполнении обязательств».
Удар грома? Это тот самый удар грома, о котором он подумал?!
У Дуань Цзяцзэ потемнело в глазах. В этот момент он больше всего жалел, что не может схватить умника, составившего этот контракт, и проорать ему в лицо:
«Эй ты, это что за тирания? Кто дал тебе право выбрать меня, не спросив? Да кто тебя, мать твою, просил о помощи в освоении какого-то там бизнеса?! С какой стати я должен ждать расторжения твоих художеств целых семьдесят лет? И с какого перепугу при нарушении договора я получу удар грома, а?! И как понимать эти дисциплинарные взыскания за невыполнение и срыв сроков — разве люди, в которых ударила молния, не умирают в тот же миг?»
Наконец придя в чувство спустя довольно долгое время, Дуань Цзяцзэ вздохнул, сжимая голову ладонями. Следующие мимо прохожие поглядывали на него с сочувствием, видимо, полагая, что парень посеял кошелёк.
Эх.
Похоже, в ближайшее время ему всё-таки не представится возможности продать зоопарк. Дуань Цзяцзэ попытался было сменить имя пользователя, но у него не вышло — похоже, система уже была намертво привязана к нему.
Если Дуань поможет себе [15], продав зоопарк, то, потеряв контроль над ним, не сможет выполнять свои обязанности в срок и, как следствие, будет поражён ударом грома... а то и вовсе обвинён в нарушении договора и поражён пятикратным ударом грома... Так или иначе, его ждёт полный пиздец [16].
«Надо думать о плюсах сложившегося положения, — успокаивал себя Дуань Цзяцзэ. — Если сравнить с моими изначальными перспективами, то это всё равно можно считать ниспосланным небесами чит-кодом [17]!»
Раз уж этот «Фонд помощи "Линсяо"» хвастается напропалую, а его техника и впрямь сродни магии, то, если Дуань Цзяцзэ, следуя их правилам, и впрямь поспособствует открытию этого зоопарка, этот бизнес вполне может взвиться к небесам, подобно пламени пожара, и, как знать, возможно, с этих пор в жизни молодого человека начнётся белая полоса [18]...
Примечания автора:
Счастливого Дня труда! Прибыли новые клады, и я надеюсь, что будет много вдохновения, любви и идей (づ￣3￣)づ
Обновление будет появляться каждый вечер в восемь, а иногда дополнительно и в другое время!
Чтобы отпраздновать Первое мая и новые клады, тем, кто отпишется в комментариях до завтрашнего обновления, будет пятьдесят красных конвертиков в подарок!
Примечания переводчика:
[1] Хайцзяо 海角 (hǎijiǎo) — название горы пер. с кит. как «мыс».
[2] Дунхай 东海 (dōnghǎi) — название города переводится как «Восточно-Китайское море».
[3] Дуань Цзяцзэ 段佳泽 (Duàn Jiāzé) — имя юноши в пер. с кит. означает «прекрасное озеро».
[4] Синяя птица Бэйда 北大青鸟 (běidà qīngniǎo).
[5] Инженерия окружающей среды — 环境工程 (huánjìng gōngchéng), главный герой — специалист по вопросам охраны окружающей среды.
[6] Тягать кирпичи 搬砖 (bānzhuān) — образно о тяжёлой физической работе.
[7] Манна небесная — в оригинале 天上掉馅饼 (Tiānshàng diào xiàn bǐng) — в пер. с кит. «с неба падают мясные пироги».
[8] Фонд помощи Линсяо 凌霄希望工程 (Língxiāo xīwàng gōngchéng). 凌霄希望工程 (xīwàng gōngchéng) — в пер. с кит. «Фондпомощи получения образования детьми из бедных семей; "Проект надежды"». Линсяо 凌霄 (Língxiāo) — в пер. с кит. «возноситься ввысь, взмывать».
[9] Господин — в оригинале 律师 (lǜshī) — в пер. с кит. «адвокат, юрист», а также вежливое обращение к наставнику в буддизме.
[10] Шумная толпа — в оригинале чэнъюй 人声鼎沸 (rénshēngdǐngfèi) — в пер. с кит. «гул человеческих голосов напоминает клокотание кипящего котла», обр. в знач. «шумящие толпы, гул голосов».
[11] Облако, предвещающее счастье, или Благовещее облако 祥云 (xiángyún) — стилизованное изображение облака, популярное в китайском декоративном искусстве. Часто используется для укладки благовоний, при этом имеет вид волнистой спирали — об этом можно прочитать, в частности, в рассказе Р. ван Гулика «Пять благоприятных облаков».
[12] Му 亩 (mǔ) — мера земельной площади, равная 60 квадратным чжанам 丈, что соответствует приблизительно 0,07 га (667 кв. метров, 7 соток)). Итого площадь зоопарка — около 26,5 тыс. кв. м.
[13] На всех уровнях — в оригинале 三界 (sānjiè) — в пер. с кит. «три сферы» — в знач. «земля, небо, люди», или «верх, середина, низ», в буддизме — три стадии развития сознательных существ — обладающие желаниями, обладающие чувствами и не обладающие чувствами.
[14] Пятикратное поражение громом — в оригинале чэнъюй 五雷轰顶 (wǔ léi hōng dǐng) — в букв. пер. с кит. «пять громовых раскатов на голову», обр. в знач. «как удар грома, как громом поражённый».
[15] Поможет себе — тут игра слов: вместо имени 段佳泽 (Duàn Jiāzé) используется его омоним 段嘉泽 (Duàn Jiāzé), где 嘉泽(Jiāzé), в букв. пер. с кит. означающее «прекрасный пруд», также имеет значение «своевременная помощь», «благостный дождь».
[16] Полный пиздец 扑街 (pūjiē) — из кантонского диалекта, омоним ругательства «иди нахуй» 仆街 (pūjiē), ругательство, часто использующееся троллями и между близкими друзьями.
[17] Чит-код — в оригинале 金手指 (jīnshǒuzhǐ) — в букв. пер. с кит. «золотой палец», также отсылает к 修改器 (xiūgǎiqì) — программа, предназначенная для изменения игровых параметров.
[18] Начнётся белая полоса — в оригинале чэнъюй 春风得意 (chūn fēng dé yì) — в пер. с кит. «весенний ветер приносит удачу», обр. в знач. «быть на вершине успеха».
Следующая глава
Парк отдыха Хайцзяо располагался на границе между горой и долиной — среди деревьев виднелись возведённые двадцать лет назад аттракционы. За годы существования этот парк подарил немало приятных воспоминаний детям города Дунхай [2], но нынче посетителей было немного.
Таща за собой багаж, Дуань Цзяцзэ [3] остановился перед воротами парка. Зацепившись за Чёртово колесо, его взгляд скользнул по зевающему охраннику и наконец остановился на небольшом зоопарке где-то в сотне шагов, причём на миловидном лице молодого человека появилось трудноописуемое выражение.
читать дальшеХоть зоопарк также носил имя «Хайцзяо», к парку развлечений он не имел никакого отношения.
Дуань Цзяцзэ смутно помнилось, что зоопарк был основан не более пяти лет назад частным владельцем, и был назван так, чтобы разделить популярность парка развлечений — всё равно как Университет Бэйда в Пекине, который не имеет ровным счётом ничего общего с синей птицей Бэйда [4].
Местные СМИ несколько раз пытались прорекламировать это место, и всё же дело не пошло — похоже, причиной тому было неумелое управление: что и говорить, у подавляющего большинства людей, которые брались за это предприятие, не было вовсе никакого опыта — как и у самого Дуань Цзяцзэ.
Оглядевшись, он не увидел ни единого работника. Вывеска покрыта пылью, главные ворота — вернее, игравшая их роль небольшая калитка — ржавчиной, порог завален засохшими ветвями и палой листвой, угол ограды затянут паутиной. Одним словом — такое ведение дел никуда не годится.
Пока Дуань Цзяцзэ раздумывал, вывеска зашаталась и с шумом, подобным удару гонга, свалилась на землю — осыпавшаяся с неё пыль придала этой картине вид ещё большей безысходности.
У Дуань Цзяцзэ просто не было слов.
И это при том, что он совсем недавно узнал, что имеет к этому разваливающемуся на глазах зоопарку самое непосредственное отношение.
Эта история началась полмесяца назад...
В конце учебного года, выпускаясь из второразрядного университета по специальности «инженерия окружающей среды [5]», Дуань Цзяцзэ завалил экзамены. И, поскольку инженерия окружающей среды не пользовалась популярностью, найти работу не представлялось никакой возможности.
Когда молодой человек поступил в университет, он пребывал в столь стеснённом положении, что ему приходилось работать параллельно с учёбой. Так что ему надо было срочно найти работу — а в противном случае пришлось бы тягать кирпичи [6], чтобы заработать на пропитание.
И в это самое время с ним неожиданно связался адвокат, сообщив, что только что скончался его дальний родственник, который хоть много лет не виделся с Дуань Цзяцзэ, завещал ему свой зоопарк.
Стоит ли говорить, что для выпускника это было всё равно что манна небесная [7] — убедившись, что его не надули и ему не потребуется уплатить за это ни гроша, молодой человек радостно связался с адвокатом, намереваясь подписать бумаги, чтобы тотчас продать унаследованный зоопарк.
...Ведь, в конце концов, у него не было никакого опыта управления зоопарком, равно как и желания таковой приобрести — а продав зоопарк, он сможет совладать с нынешними затруднениями.
Явившись в юридическую фирму, Дуань Цзяцзэ просмотрел документы, после чего подписал их один за другим.
Уже после этого он обнаружил среди бумаг странный контракт, который не попадался ему на глаза прежде. В нём растолковывались некоторые пункты относительно того, что, если Сторона Б по доброй воле присоединится к проекту «Фонд помощи "Линсяо" [8]», то тем самым сторона Б принимает на себя ответственность по устройству работников, направленных ему в помощь Стороной А, а Сторона А, в свою очередь, обязуется помогать Стороне Б в расширении бизнеса.
— Господин [9] Ван, а это что? — спросил Дуань Цзяцзэ у юриста, вытягивая из пачки лист с контрактом. «Как я мог не заметить его? — поражался молодой человек. — Я же только что собственноручно просмотрел каждый документ, и каким образом я умудрился пропустить этот договор?»
Оказалось, что адвокат тоже не в курсе — он прямо-таки остолбенел от изумления:
— Право, не знаю, этот документ делал не я... Посмотрите, он составлен не по форме, и печати нет — так что он попросту не имеет юридической силы, — добавил адвокат, руководствуясь профессиональной привычкой. — И откуда только он взялся? — в попытке выяснить, кто напечатал таинственную бумагу недоумевающий господин Ван обратился к помощнику.
Однако тот был не менее обескуражен:
— Неужто кто-то воспользовался нашим принтером, а я, не заметив, сунул его в папку с документами? — изрёк он, безуспешно ломая голову над поиском мало-мальски рационального обоснования случившемуся. И всё же это не объясняло того, почему ни адвокат Ван, ни Дуань Цзяцзэ не заметили контракта при проверке документов — по всему выходило, что оба допустили невнимательность.
— Ну... возможно, дело и в этом, — только и оставалось сказать на это молодому человеку.
...
Дуань Цзяцзэ вышел из адвокатской конторы, сжимая в руках полученную от адвоката визитку агента, которого юрист по-дружески порекомендовал молодому человеку, чтобы тот помог ему с продажей зоопарка. Дуань Цзяцзэ планировал связаться с ним сразу по возвращении.
Хоть улицу заполняла шумная толпа [10], в ушах Дуань Цзяцзэ внезапно раздался отчётливый звук — столь ясный, будто он исходил из его собственной головы.
[Приветствуем абонента, желаете установить приложение «Фонда помощи "Линсяо"»?]
Дуань Цзяцзэ споткнулся, едва не рухнув.
«Фонда помощи "Линсяо"»? Не это ли название он видел в том, возникшем как по волшебству контракте? Но ведь адвокат Ван уже велел своему помощнику отправить таинственный документ в шредер для бумаги!
Дуань Цзяцзэ оглянулся, но, похоже, даже ближайшие прохожие не слышали этот голос. Это так напугало молодого человека, что его средь бела дня прошиб холодный пот. Ведь не может быть, чтобы тут было замешано нечто сверхъестественное?
В разгар дня люди взад-вперёд сновали по оживленным городским улицам и переулкам, магистрали были заполнены беспрерывными потоками автомобилей.
Однако Дуань Цзяцзэ недвижно застыл посреди этого оживлённого потока: он был не в силах сделать ни шага, чувствуя, как его охватывает лёгкий озноб.
Спустя полминуты сбившееся сердцебиение Дуань Цзяцзэ постепенно выровнялось — и тут-то снова зазвучал тот голос, заставив только что сумевшего взять себя в руки молодого человека содрогнуться.
[Ответ не получен, загрузка начата по умолчанию-----]
...Что за зловредное приложение!
Дуань Цзяцзэ чуть не подскочил на месте, про себя ругаясь благим матом.
Что это за чудо-технология такая? Что ещё за дьявольская программа? Не может же быть, чтобы она загружалась прямо в мозг?
Дуань Цзяцзэ немного постоял в напряжённом ожидании, но в голове, по счастью, не обнаружилось никакой посторонней срани. Внезапно его посетила мысль вытащить телефон, в котором и правда обнаружилась новая программа.
Дуань Цзяцзэ попробовал удалить её — безрезультатно.
Под иконкой приложения в виде «облака, предвещающего счастье» [11] на голубом фоне значилось название — «Фонд помощи "Линсяо"».
Подобные технологические ухищрения явно не походили на розыгрыш, но Дуань Цзяцзэ поневоле поднял глаза, оглядываясь. Отыскав клумбу, он уселся на её бортик и подрагивающими руками открыл приложение.
Если иконка была довольно простецкой на вид, то интерфейс этого приложения нельзя было назвать иначе как «продвинутым».
А что можно счесть продвинутым оформлением приложения?
Само собой, как можно более крупный шрифт и яркие и контрастные, прямо-таки бьющие в глаза цвета. К примеру, сочетание красного и жёлтого — беспроигрышный вариант на все времена, а если ещё и добавить контур, то будет просто идеально.
Но, само собой, главное не это, а возможность с первого же взгляда увидеть за внешней формой всю суть внутреннего содержания.
А у этого приложения оно было простым до примитивности. Дуань Цзяцзэ автоматически залогинился под своим именем, получив доступ к «Моему профилю», «Моим заданиям», «Надзору за животными» и прочим разделам.
При открытии «Моего профиля» обнаружилось нижеследующее:
Имя: Дуань Цзяцзэ (управляющий)
Пол: мужской
Возраст: 23 года
Зоопарк Хайцзяо:
Площадь: 40 му [12]
Персонал: 0
Популярность: 0
......
Не успев толком дочитать, Дуань Цзяцзэ прокрутил поле ниже и, обратив внимание на раздел «О нас», открыл его.
«Информация: Фонд помощи «Линсяо» основан с целью поддержки успешного молодёжного предпринимательства на всех уровнях [13], предоставляя разнообразные виды бесплатной поддержки. Она включает в себя, но не ограничивается регулярным командированием сотрудников для помощи предприятию-заказчику в осуществлении долговременных планов и выдачей стимулирующих премий за выполнение поэтапных задач. Спустя сто лет развития Фонд помощи «Линсяо» осуществляет работу на полуавтоматической основе через систему добровольного заключения контракта и генерации плана роста...»
Снова взглянув на экран телефона, Дуань Цзяцзэ обратил внимание на раздел, похоже, имеющий отношение к контракту. Открыв его, молодой человек обнаружил два весьма неожиданных и важных пункта.
«Расторжение договора: Скачав бланк, заполните его в соответствии с указаниями и передайте представительству «Фонда помощи "Линсяо"». Период рассмотрения составляет 70 лет».
«Меры в случае нарушения договора: Пятикратное поражение громом [14]».
«Дисциплинарные взыскания: Если пользователь после получения задания не выполняет его в установленные сроки, то он подвергается штрафу в один удар грома. Если количество нарушений достигает трёх, выносится решение о невыполнении обязательств».
Удар грома? Это тот самый удар грома, о котором он подумал?!
У Дуань Цзяцзэ потемнело в глазах. В этот момент он больше всего жалел, что не может схватить умника, составившего этот контракт, и проорать ему в лицо:
«Эй ты, это что за тирания? Кто дал тебе право выбрать меня, не спросив? Да кто тебя, мать твою, просил о помощи в освоении какого-то там бизнеса?! С какой стати я должен ждать расторжения твоих художеств целых семьдесят лет? И с какого перепугу при нарушении договора я получу удар грома, а?! И как понимать эти дисциплинарные взыскания за невыполнение и срыв сроков — разве люди, в которых ударила молния, не умирают в тот же миг?»
Наконец придя в чувство спустя довольно долгое время, Дуань Цзяцзэ вздохнул, сжимая голову ладонями. Следующие мимо прохожие поглядывали на него с сочувствием, видимо, полагая, что парень посеял кошелёк.
Эх.
Похоже, в ближайшее время ему всё-таки не представится возможности продать зоопарк. Дуань Цзяцзэ попытался было сменить имя пользователя, но у него не вышло — похоже, система уже была намертво привязана к нему.
Если Дуань поможет себе [15], продав зоопарк, то, потеряв контроль над ним, не сможет выполнять свои обязанности в срок и, как следствие, будет поражён ударом грома... а то и вовсе обвинён в нарушении договора и поражён пятикратным ударом грома... Так или иначе, его ждёт полный пиздец [16].
«Надо думать о плюсах сложившегося положения, — успокаивал себя Дуань Цзяцзэ. — Если сравнить с моими изначальными перспективами, то это всё равно можно считать ниспосланным небесами чит-кодом [17]!»
Раз уж этот «Фонд помощи "Линсяо"» хвастается напропалую, а его техника и впрямь сродни магии, то, если Дуань Цзяцзэ, следуя их правилам, и впрямь поспособствует открытию этого зоопарка, этот бизнес вполне может взвиться к небесам, подобно пламени пожара, и, как знать, возможно, с этих пор в жизни молодого человека начнётся белая полоса [18]...
Примечания автора:
Счастливого Дня труда! Прибыли новые клады, и я надеюсь, что будет много вдохновения, любви и идей (づ￣3￣)づ
Обновление будет появляться каждый вечер в восемь, а иногда дополнительно и в другое время!
Чтобы отпраздновать Первое мая и новые клады, тем, кто отпишется в комментариях до завтрашнего обновления, будет пятьдесят красных конвертиков в подарок!
Примечания переводчика:
[1] Хайцзяо 海角 (hǎijiǎo) — название горы пер. с кит. как «мыс».
[2] Дунхай 东海 (dōnghǎi) — название города переводится как «Восточно-Китайское море».
[3] Дуань Цзяцзэ 段佳泽 (Duàn Jiāzé) — имя юноши в пер. с кит. означает «прекрасное озеро».
[4] Синяя птица Бэйда 北大青鸟 (běidà qīngniǎo).
[5] Инженерия окружающей среды — 环境工程 (huánjìng gōngchéng), главный герой — специалист по вопросам охраны окружающей среды.
[6] Тягать кирпичи 搬砖 (bānzhuān) — образно о тяжёлой физической работе.
[7] Манна небесная — в оригинале 天上掉馅饼 (Tiānshàng diào xiàn bǐng) — в пер. с кит. «с неба падают мясные пироги».
[8] Фонд помощи Линсяо 凌霄希望工程 (Língxiāo xīwàng gōngchéng). 凌霄希望工程 (xīwàng gōngchéng) — в пер. с кит. «Фондпомощи получения образования детьми из бедных семей; "Проект надежды"». Линсяо 凌霄 (Língxiāo) — в пер. с кит. «возноситься ввысь, взмывать».
[9] Господин — в оригинале 律师 (lǜshī) — в пер. с кит. «адвокат, юрист», а также вежливое обращение к наставнику в буддизме.
[10] Шумная толпа — в оригинале чэнъюй 人声鼎沸 (rénshēngdǐngfèi) — в пер. с кит. «гул человеческих голосов напоминает клокотание кипящего котла», обр. в знач. «шумящие толпы, гул голосов».
[11] Облако, предвещающее счастье, или Благовещее облако 祥云 (xiángyún) — стилизованное изображение облака, популярное в китайском декоративном искусстве. Часто используется для укладки благовоний, при этом имеет вид волнистой спирали — об этом можно прочитать, в частности, в рассказе Р. ван Гулика «Пять благоприятных облаков».
[12] Му 亩 (mǔ) — мера земельной площади, равная 60 квадратным чжанам 丈, что соответствует приблизительно 0,07 га (667 кв. метров, 7 соток)). Итого площадь зоопарка — около 26,5 тыс. кв. м.
[13] На всех уровнях — в оригинале 三界 (sānjiè) — в пер. с кит. «три сферы» — в знач. «земля, небо, люди», или «верх, середина, низ», в буддизме — три стадии развития сознательных существ — обладающие желаниями, обладающие чувствами и не обладающие чувствами.
[14] Пятикратное поражение громом — в оригинале чэнъюй 五雷轰顶 (wǔ léi hōng dǐng) — в букв. пер. с кит. «пять громовых раскатов на голову», обр. в знач. «как удар грома, как громом поражённый».
[15] Поможет себе — тут игра слов: вместо имени 段佳泽 (Duàn Jiāzé) используется его омоним 段嘉泽 (Duàn Jiāzé), где 嘉泽(Jiāzé), в букв. пер. с кит. означающее «прекрасный пруд», также имеет значение «своевременная помощь», «благостный дождь».
[16] Полный пиздец 扑街 (pūjiē) — из кантонского диалекта, омоним ругательства «иди нахуй» 仆街 (pūjiē), ругательство, часто использующееся троллями и между близкими друзьями.
[17] Чит-код — в оригинале 金手指 (jīnshǒuzhǐ) — в букв. пер. с кит. «золотой палец», также отсылает к 修改器 (xiūgǎiqì) — программа, предназначенная для изменения игровых параметров.
[18] Начнётся белая полоса — в оригинале чэнъюй 春风得意 (chūn fēng dé yì) — в пер. с кит. «весенний ветер приносит удачу», обр. в знач. «быть на вершине успеха».
Следующая глава
Psoj_i_Sysoj, блог «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет»
Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет. Глава 1
Громкое имя Шан Сижуя [1] давно было у Чэн Фэнтая [2] на слуху.
Владелец труппы «Шуйюнь» [3] был одним из наиболее выдающихся артистов своего времени, исполняющим роли из амплуа хуадань и цинъи [4]. Его во весь голос славили многочисленные, словно звёзды на небе, поклонники пекинской оперы: прижавшись спиной к спине, они могли бы двести раз опоясать весь Бэйпин [5]. Поэтому можно сказать, что Шан Сижуй был подобен острову средь океана, покрытому льдом — вознесшись на девятое небо [6], он озарял публику своим ослепительным сиянием — у всех на виду, но не досягаем ни для кого.
читать дальшеА если вы спросите, так ли хороши выступления Шан Сижуя, люди Бэйпина непременно сошлются на чтимого императрицей Цыси [7] служителя [8] «грушевого сада» [9] той же эпохи Нин Цзюлана. В те годы Шан Сижуй с труппой «Шуйюнь» вновь посетил Бэйпин и дал три представления, пользовавшихся большим успехом. Привлечённый его славой Нин Цзюлан услышал, как Шан Сижуй исполняет «Космический клинок» [10], после чего тяжело вздохнул, распустил театральную труппу и удалился от дел, уступив ему титул лучшего актёра в амплуа дань [11].
Одни говорили, что Нин Цзюлань был просто потрясён голосом Шан Сижуя, ощутив его превосходство. Захваченный его игрой, Нин Цзюлань признал, что «птенец феникса» [12] наделён чистым голосом «умудрённого феникса» [13], а двум красавицам на одной сцене тесно — это означало, что на подмостки он больше не выйдет. А иные поговаривали, что выступавший более двадцати лет Нин Цзюлань успел скопить изрядное состояние и, подумывая отойти от дел, нашёл для этого изящный способ, уступив Шан Сижую первенство, вот и всё. Но одно, несомненно, было правдой: как только Нин Цзюлань «сорвал шапку» [14], уступив место более достойному, славу Шан Сижуя признали безоговорочной. В газетах ежедневно писали о его всевозможных достижениях и слухах, касающихся его персоны, а поклонники пекинской оперы, осадив театр, что было мочи горланили у входа, прославляя величие Шан Сижуя, будто он был самим президентом республики. Из-за этого поначалу Чэн Фэнтай считал, что популярность Шан Сижуя изрядно раздута — всего лишь актёр, добившийся популярности [15], очередная достигшая зенита звезда «грушевого сада».
Но по словам его старшей сестры, Чэн Мэйсинь [16], Шан Сижуй был подлым, разнузданным демоном-искусителем, а то, что он был мужчиной, делало его в десятки раз отвратительнее.
Неудивительно, что Чэн Мэйсинь ненавидела Шан Сижуя всем сердцем, ведь некогда тот отбил её мужчину. Тогда Чэн Мэйсинь была шестой младшей женой [17] главнокомандующего Северо-Западной армии Цао. Штурмуя восточную стену города, военачальник к своему изумлению узрел на её гребне облачённого в роскошный театральный костюм Шан Сижуя, который без грима раз за разом исполнял арию из оперы «Прощай, моя наложница» [18]. Забывшись в пении, он не замечал летящих мимо пуль. Потрясённые солдаты прекратили стрелять — указывая на него, они спрашивали: «Этот человек что, сумасшедший?» Определённо, сумасшедший — но его безумие было невероятно прекрасным.
Застывший у подножия стены военачальник Цао, запрокинув голову, смотрел, как Шан Сижуй пел: «Ханьские войска уже захватили нас, со всех сторон слышатся песни чусцев [19]», — и всем, кто это слышал, казалось, будто он столь чудным и страшным образом прославляет подвиги Цао. Вмиг заворожённый песней военачальник указал на Шан Сижуя нагайкой со словами: «Смотрите, не раньте его! Ваш отец-командир [20] желает заполучить эту Юй Цзи [21] живой»! После этого его подчинённые больше не осмеливались стрелять, и им понадобился час упорного труда на то, чтобы разбить ворота.
Однако же после захвата города Шан Сижуй не спешил кончать жизнь самоубийством, следуя примеру Юй Цзи, верности и самоотверженности которой не было равных. Он безропотно позволил главнокомандующему Цао захватить себя в плен — и с той поры следовал за ним, каждую ночь распевая военачальнику радостные песни на глазах негодующей Чэн Мэйсинь.
По счастью, победа в той войне всё-таки осталась за ней: надавив на Шан Сижуя, она заставила его уйти, тем самым избавившись от самого сильного соперника, и, когда первая жена военачальника умерла, Чэн Мэйсинь наконец добилась своего, став госпожой Цао, однако при любом напоминании о невыносимой обиде её по-прежнему терзала безумная ненависть.
Перенявшая западные веяния семья Чэн Мэйсинь проживала в Шанхае, недалеко от набережной [22]. Горнило лет жизни в качестве доступной женщины и младшей жены перековало её манеры и нрав, придав им цинизм и вульгарность. Стоило кому-либо втихомолку упомянуть Шан Сижуя, как она непременно вставляла пару едких и не вполне пристойных замечаний, требуя от всех родственников мужского пола не иметь с этим типом никаких дел. Однако, не считая своего супруга, господина Цао, и младшего брата Чэн Фэнтая, на других родственников-мужчин она не имела влияния. Ну а поскольку попытки снискать расположение главнокомандующего Цао, который к тому же занимал пост военного министра, поглощали все её мысли, при нём она не осмеливалась на столь дерзкие речи, так что все они приходились исключительно на долю Чэн Фэнтая.
Послеобеденное время медленно тянулось во флигеле обширной бэйпинской резиденции семьи Чэн. Традиционная старая обстановка осталась неизменной с прежних времён: павлиньи перья в больших финифтевых вазах [23], резная мебель красного дерева, свитки с изображением слив, орхидей, хризантем и бамбука [24] на стенах. Полдень давно минул, в прокуренную комнату проникал свет от закатного солнца, и из-за завесы сигаретного дыма она походила на старый запылившийся натюрморт. Облокотившись о столик для кана [25], а в другой руке зажав трубку из слоновой кости, Чэн Мэйсинь, свирепо впившись глазами в Чэн Фэнтая, читала ему нотацию:
— Нельзя позволять бэйпинским мужчинам развлекаться с актёришками — этими низкопробными уличными лицедеями, которые только и знают, что строить глазки, завлекая богатых и влиятельных мужей. Если ты не усвоишь это как следует, то твоя старшая сестрица ничем не сможет тебе помочь, ясно?
Настойчивость Чэн Мэйсинь была беспримерной — и хоть её сердце было полно яда, голос оставался мягким, будто шёлковая вата или размоченный в Цзяннань [26] рис.
Засунув руки в карманы брюк своего западного костюма, Чэн Фэнтай небрежно усмехнулся в ответ:
— Усвоил я всё, усвоил: да и какие могут быть забавы с мужчинами-актёрами?
Смысл этой фразы заключался в том, что он отнюдь не находил мужчин-актёров хоть сколько-нибудь интересными — вот если бы заменить их на актрис, то, пожалуй, с ними он не отказался бы поразвлечься.
При этом Чэн Мэйсинь бросила взгляд на сидящую рядом невестку, вторую госпожу Чэн — погружённая в свои мысли, она постукивала длинной трубкой [27] о плевательницу. Выбив пепел из трубки, она мельком взглянула на Чэн Фэнтая.
— Путаться не стоит не только с актёрами, — поспешно продолжила Чэн Мэйсинь, — но также и с танцовщицами, и с певичками. Жена у тебя настоящая красавица, уже родила тебе двоих детей, а тебе всё мало? Как можно быть таким бессовестным, а?!
При этом она выпустила из вида, что родная мать Чэн Фэнтая, прежде чем стать второй женой господина Чэна, была как раз-таки певичкой. К счастью, он не обратил на это внимания. Очистив мандарин от кожуры, Чэн Фэнтай прищурившись в улыбке, передал фрукт Чэн Мэйсинь:
— Понял я, понял! Сестрица, одного раза тебе никогда не достаточно — то бранишься на актёров, то поучаешь младшего брата — нравом ты всё сильнее походишь на своего мужа. — С этими словами он, чиркнув спичкой, зажёг трубку второй госпожи. Та расцвела в лёгкой улыбке — ей очень нравилось, когда муж оказывал ей подобные мелкие, но приятные услуги, будто он, преклоняясь [28] перед женой, жаждал угодить ей во всём.
Чэн Мэйсинь отделила дольку мандарина и, отправив её в рот, со смехом бросила:
— Похоже, невестка не понимает, как болеет за неё душой мой младший братец.
Вторая госпожа искоса взглянула на Чэн Фэнтая, давая понять, что ей не по душе это замечание, однако улыбка на её лице не дрогнула. Её муж продолжал лениво улыбаться, посмеиваясь в предвкушении грядущего развлечения. Когда эти женщины, одна из которых изъяснялась на великосветском шанхайском, а другая — на грубоватом северо-восточном, начинали говорить поочерёдно, это была та ещё комедия. Проснувшись от полуденного сна в задних комнатах, их третья сестра Чача-эр [29] протёрла глаза и, приподняв дверную занавеску, вошла; однако, завидев свою старшую сестру Чэн Мэйсинь, она на мгновение растерялась и собралась было вернуться к себе, но Чэн Фэнтай тотчас поманил её:
— Чача-эр, подойди.
Она неохотно двинулась к Чэн Фэнтаю. Будучи порядочной и неиспорченной девочкой, она с малолетства была не в ладах со старшей сестрой, презирая её за вульгарные замашки. Чэн Фэнтай похлопал себя по коленям, и Чача-эр боком уселась на них, зарывшись лицом в грудь старшего брата, лишь бы не глядеть в сторону Чэн Мэйсинь. Придерживая её за спину обеими руками, Чэн Фэнтай принялся тормошить младшую сестру:
— К нам пожаловала старшая сестрица, ты почему её не приветствуешь, а? — нахмурившись, вопросил он, однако в его голосе не было упрёка. При этом Чача-эр буркнула под нос что-то, что можно было счесть за вопрос, как поживает старшая сестра.
Происходи это в их старом шанхайском доме, Чэн Мэйсинь давно бы выбранила брата, однако она прекрасно понимала, какой у Чэн Фэнтая норов: хотя он, несмотря ни на что, ревностно заботился обо всех своих сестрах, особую сердечную теплоту он проявлял лишь по отношению к Чаче-эр. Девочка смиренно, будто кукла, устроилась в объятиях Чэн Фэнтая. Необычайно горестное и страшное детство, которое они претерпели вместе, заложило основы необыкновенно прочной связи между братом и сидящей у него на коленях младшей сестрой. На попрёки в свой адрес Чэн Фэнтай не обращал ровным счётом никакого внимания, но стоило кому-то уколоть Чачу-эр, как он тотчас распалялся, будто задели его самого. Теперь, когда всё до неузнаваемости переменилось, Чэн Мэйсинь не желала навлекать на себя недовольство брата, вышедшего в крупные коммерсанты, хотя в душе поносила последними словами эту бесстыжую девчонку — отродье какой-то дикарки с юга, да и сама дочурка такая же дрянь. С улыбкой глядя на то, как милуются эти двое, Чэн Мэйсинь презрительно думала про себя: один вскормлен певичкой, другая — дикаркой-южанкой — что ни говори, а её сводные брат и сестра друг друга стоят.
Ещё в годы жизни семьи Чэн в Шанхае фабрика их отца прогорела, после чего он скоропостижно скончался. Не совладав с творящейся вокруг неразберихой и раздирающей грудь тоской, его первая жена также последовала за ним, удавившись. В семье Чэн осталось четыре ребёнка, большинство из которых — девочки. Чэн Мэйсинь, самой старшей, тогда едва сравнялось восемнадцать, за ней по старшинству шёл брат и две младшие сестрёнки. Мать её брата, Чэн Фэнтая, изначально была продажной женщиной с шанхайской набережной. Родив господину Чэну сына, она так и не смогла привыкнуть к оседлой жизни, так что сбежала в Гонконг [30], чтобы заняться прежним ремеслом. Мать Чачи-эр, происходящая из уйгуров [31], бесследно исчезла — Чэн Мэйсинь почти её не знала, но слышала, что она уехала за океан, во Францию. Четвёртая жена была из бедной семьи, и её пребывающая в младенческом возрасте дочь зависела от служанки-кормилицы, которая также принадлежала к многочисленным домочадцам. Банк направил к ним людей, чтобы изъять ценные вещи в счёт погашения долгов — и они забрали всё: пианино, серебряную утварь, электрические вентиляторы — вплоть до стоявших в саду мраморных умывальников. Видя, что происходит, слуги один за другим покидали поместье. Чэн Мэйсинь преграждала им путь в воротах парка, срывая голос в крике: «Разве вам всё это время недостаточно платили? Почему же вы уходите?!»
Однако в итоге Чэн Мэйсинь сумела найти простое решение, как сохранить дом и вновь иметь возможность платить слугам, став куртизанкой высокого разряда.
По меркам элитных барышень с шанхайской набережной Чэн Мэйсинь отнюдь не была первоклассной красавицей, однако ей на руку играло западное воспитание: она говорила на английском языке и носила западные платья, умело кокетничала, не чуралась любых удовольствий и жизненных благ — но что ещё более важно, она являлась старшей дочерью потерпевшей крах почтенной семьи [32] Чэн, и всякий желал опробовать, какова подобная девушка на вкус. Чэн Мэйсинь всё ещё помнила, как это случилось в первый раз: придя к старинному другу отца, она без обиняков назвала этого старикашку дядюшкой. В тот раз она заработала шесть тысяч юаней — в прошлом её матушка тратила столько за вечерней партией в маджонг [33], а теперь на эти же деньги её дочь променяла своё целомудрие.
Чэн Мэйсинь не забыла, как тем вечером с трудом сдерживала горечь, стараясь услужить, а поутру у неё так болело всё тело, что она чувствовала себя полностью разбитой, но всё же нашла в себе силы на долгий путь домой, купив по дороге торт с каштановым кремом [34] фирмы Кайсылин [35]. В былые времена дети семьи Чэн охотно пили молоко и ели пирожные и торты, которых теперь им очень недоставало. Чэн Мэйсинь сделала это отнюдь не из любви к брату или сёстрам, но ради себя самой: прежде её семья купалась в достатке и роскоши, теперь же, потеряв всё, она погрузилась в пучину отчаяния, так что старшая дочь была готова на всё ради восстановления прежнего статуса. В свете её честолюбивой мечты то, что она получила за ночь, было каплей в море.
Чэн Мэйсинь с тортом в руках толчком распахнула дверь в столовую, одна из стен которой представляла собой панорамное окно от пола до потолка. Лучи восходящего солнца заливали волосы и кожу её младшего брата Чэн Фэнтая, предавая ему поистине богоподобную красоту. Сидя на обеденном столе, одетый лишь в белоснежную нижнюю рубашку юноша обнимал кормилицу Чачи-эр за талию, в неподвижности прижавшись лицом к её груди. Похоже, женщине это доставляло немалое удовольствие: придерживая его за плечи, она слегка прищурилась в истоме. Представшая глазам Чэн Мэйсинь сцена всколыхнула воспоминания о том, как этой ночью были попраны и её душа, и тело. Она надолго застыла в неподвижности, наблюдая за ними, и вдруг осознала, что Чэн Фэнтай не вступил с женщиной в любовную связь — он кормился от её груди!
Чача-эр, в те времена совсем крошка, сидела в стороне, свесив ножки, и бесстрастно наблюдала за братом и кормилицей. Повернув голову, она уставилась на старшую сестру.
Чэн Мэйсинь затряслась от гнева: пока она, безропотно глотая слезы, ублажала в постели того старика, Чэн Фэнтай, её единственный брат, вместо того, чтобы разделить её ношу, сидел дома и, лапая кормилицу, сосал её грудь! Отродье дряни, потерявшее всякий стыд! Неужто она торгует своим телом для того, чтобы он, уютно устроившись, и дальше наслаждался жизнью знатного молодого господина? Нет уж, так легко он не отделается!
Открыв глаза, кормилица наконец увидела Чэн Мэйсинь, и, взвизгнув, бросилась вон из комнаты, прикрываясь одеждой. Донельзя смущённый Чэн Фэнтай в растерянности спрыгнул с обеденного стола, и, покраснев, стёр рукавом молоко с уголков губ.
— Старшая сестрица…
Сглотнув, Чэн Мэйсинь с мягкой улыбкой поставила торт на стол и обратилась к Чэн Фэнтаю его английским именем:
— Edwin [Эдвин] [36] настоящий проказник — такой большой, а всё ещё отнимаешь молоко у младшей сестры. Ты голоден? Велю приготовить сладких овсяных хлопьев и пойдём есть торт.
Усевшись за обеденный стол, Чэн Мэйсинь раздумывала, как бы сбыть с рук находящихся на её попечении брата и сестёр. Девочки были ещё слишком малы, чтобы торговать их красотой. В свою очередь, этот её младший брат был очень красив, даже в сравнении с ней самой — но, к сожалению, он был мальчиком, а она пока не знала, кто из богатых господ Шанхая любит развлекаться с мальчиками. Мысленно перебрав знакомых состоятельных и влиятельных людей по всей стране, Чэн Мэйсинь наконец вспомнила об одном человеке на северной границе, способным стать их спасителем.
С горящими глазами стиснув руки Чэн Фэнтая, его сестра слёзно взмолилась:
— Edwin [Эдвин], я думаю… думаю, что тебе стоит пригласить свою невесту, барышню Фань, приехать с севера к нам в Шанхай, и сыграем вашу свадьбу.
Свирепо нахмурившись, Чэн Фэнтай, чуть было не выплюнул молоко изо рта. Вырвав руки из пальцев сестры, он ударил по столу:
— Noway! [Ни за что!]
— Сестрица знает, что барышня Фань порядком старше тебя, — вновь вцепилась в него Мэйсинь, — и к тому же провинциалка. Когда-то этот брак предложил наш отец, и старшая сестрица вставала на твою сторону, воспротивившись вместо тебя, не так ли? Но… но теперь всё иначе, и я уже ничего не могу поделать. У нас ещё есть две младшие сестры — и этот дом. Если ты не возьмешь её в жены, то у нашей семьи не останется ни малейшей надежды!
— Да как я смогу прожить всю жизнь с подобной девчонкой! — воскликнул Чэн Фэнтай. — Ты просто не понимаешь, у неё… у неё ещё и ноги перебинтованы [37]!
Видя, что старшие молодые господа ссорятся, слуги и четвёртая жена сразу вышли, забрав остальных детей, так что они остались в столовой в одиночестве. Какое-то время Чэн Мэйсинь беззвучно плакала, думая: не воспользоваться ли ей немного бесчестным способом — а то иначе, пожалуй, ничего не выйдет. Расстегнув пуговицы на груди, она продемонстрировала оставшиеся на её теле с прошлой ночи следы разврата, и, зарыдав, поведала:
— Ты ведь уже взрослый мальчик, так что понимаешь, откуда взялось всё это? Понимаешь, где и с кем прошлой ночью была твоя сестра, чем она занималась? Ах! My dear [дорогой мой], если бы я не принесла себя жертву, то нам пришлось бы скитаться по улицам. А теперь тебе следует взять это на себя, так ведь?
Хоть сердце Чэн Фэнтая разрывалось от возмущения, он ничего не ответил. На следующий год он взял в жены старшую дочь семьи Фань, ставшую второй госпожой Чэн — при этом его род вновь поднял голову [38], став ещё богаче, чем был при отце.
Доедая дольку мандарина, Чэн Мэйсинь думала про себя: «А ведь если бы не мой хитроумный план, разве эти два ничтожества наслаждались бы сейчас столь прекрасной жизнью?»
— Похоже, сестрёнка уже совсем выросла, — с улыбкой заметила она. — Почему бы ей не вернуться в школу, а?
— Чача-эр довольно нелюдима, — ответил на это Чэн Фэнтай, — поэтому я попросил учителей обучать её на дому. Через пару лет, когда она ещё немного подрастёт, она снова пойдёт в среднюю школу.
— Что хорошего в западной школе? — лениво вмешалась вторая госпожа, выпуская струйку дыма. — Девочки забавляются вместе с мальчиками. После окончания школы всё равно нельзя допустить, чтобы третья госпожа нашей семьи шла работать. Сам подумай, какая от этого польза? Не стоит тратить на это силы.
Подобные рассуждения второй госпожи пришлись Чэн Фэнтаю не по вкусу, однако он почёл за нужное не вступать с ней в спор.
— Когда придёт время — увидим, — бросил он. — Если ей нравиться учиться — пусть учится, не понравится — вернётся, это не так уж и важно.
— Младший братец так любит нашу третью сестрёнку, — со смехом обратилась Чэн Мэйсинь ко второй госпоже.
Та с улыбкой посмотрела на мужа.
Примечания переводчика:
[1] Сижуй 细蕊 (Xìruǐ) — в пер. с кит. имя означает «тонкие тычинки (лепестки).
[2] Фэнтай 凤台 (Fèngtái) — в пер. с кит. имя означает «дворец (или башня) феникса».
[3] Труппа «Шуйюнь» 水云楼 (Shuǐyún Lóu) — в пер. с кит. «Чертог (терем) “Водяных облаков”». Иероглиф 楼 (lóu) — «терем, башня» — означает также широкий спектр культурных заведений, от библиотек и студий до чайных и публичных домов.
[4] Хуадань и цинъи – амплуа дань 旦 (dàn) – женских ролей в пекинской опере, в букв. пер. с кит. «рассвет, день».
Хуадань 花旦 (huādàn) — в букв. пер. с кит. «цветочное амплуа», амплуа милой, кокетливой девушки или горничной. Часто такие героини поют очень высоким голосом. Костюмы у хуадань яркие, убор блестящий.
Цинъи 青衣 (qīngyī) или чжэндань 正旦 (zhēngdàn)— в букв. пер. с кит. «чёрная одежда» или «благородная героиня», амплуа добродетельной женщины. Обычно это положительные, но несправедливо страдающие персонажи: верные жёны, добродетельные вдовы и девушки, живущие в бедности, стойко сносящие все невзгоды и являющиеся воплощением нравственного идеала. Играют таких женщин сдержанно, но чувственно. Они много поют, так что навык пения особенно важен для артиста-цинъи. Движения плавные, изящные. Костюмы цинъи, как видно из названия, могут быть тёмными, если женщина замужем, молодые скромные девушки-чжэндань чаще всего одеты в костюмы пастельных тонов с яркими вышивками.
Информация про амплуа дань взята со страницы: https://artafindushka.livejournal.com/2686.html
[5] Город Бэйпин 北平城 (Běipíng chéng) — название Пекина с 1928 по 1949 г., в букв. пер. с кит. «Северное спокойствие».
[6] Девятое небо 九天 (jiǔtiān) — самая высшая сфера неба, в обр. знач. «неизмеримо высокий».
[7] Императрица Цыси 慈禧太后 (Сíxǐ tàihòu) — вдовствующая императрица Цыси (1835–1908 гг., контролировала верховную власть в империи Цин в 1861–1908 гг.).
[8] Служитель 尚书 (shàngshū) — «Книга истории» (альтернативное название древнего трактата "Шуцзин" (书经), входящего в конфуцианский канон «Пятикнижие», ист. в значении «чиновник, министр».
[9] Грушевый сад 梨园 (Líyuán) Лиюань — такое название носила придворная музыкальная труппа, основанная танским императором Сюань Цзуном; обр. в знач. «театр».
[10] «Космический клинок» 宇宙锋 (yǔ zhòu fēng) — традиционная опера о событиях эпохи Цин, в которой женские персонажи облечены в тёмные одежды. Данная опера ставится уже более пятидесяти лет и постоянно видоизменяется, она особенно полюбилась зрителям и стала довольно популярной среди творческого наследия школы Мэй Ланьфана.
Созданный Мэй Ланьфаном образ главной героини отличался разнообразными выразительными движениями, служившими для выражения её душевных переживаний по поводу возникших сложных и запутанных противоречий.
Имя актёра пекинской оперы Мэй Ланьфана ещё вам встретится, ибо именно его фигура вдохновляла создателей фильма «Прощай, моя наложница», который, в свою очередь, вдохновил автора новеллы.
[11] Амплуа дань 旦角儿 (dànjuér) — актёр на женских ролях.
[12] Птенец феникса 雏凤 (chúfèng) — обр. в знач. «талантливый юноша, способный ученик».
[13] Умудрённый феникс 老凤 (lǎofèng) — в пер. с кит. «старый феникс», также канцлер или министр в эпоху Сун.
[14] Сорвал шапку 摘冠禅位 (zhāi guān) — в обр. знач. «отказался от поста».
[15] Добившийся популярности — в оригинале 一呼百应 (yī hū bǎi yìng) — в пер. с кит. «на один призыв отзывается сотня», обр. в знач. «получить массовую поддержку», «ответить на призыв».
[16] Мэйсинь 美心 (Meǐxīn) — в пер. с кит. имя означает «прекрасное сердце».
[17] Младшая жена 姨太 (yí tài) — также может означать «наложница».
[18] «Прощай, моя наложница» 霸王别姬 (bà wáng bié jī) — опера, основанная на романе «История династии Западная Хань», а также одноимённый фильм режиссера Чэнь Кайгэ (см. примечание выше).
[19] Ханьские войска уже захватили нас, со всех сторон слышатся песни чусцев — в опере говорится о гражданской войне, которая разразилась после падения империи Цинь, когда царство Хань захватило царство Западное Чу.
Ханьские войска 汉军 (hànjūn) — армия династии Хань (Ханьского Гао-цзу) (206 г. до н.э. — 24 г. н.э.).
«Со всех сторон слышатся песни чусцев» 四面楚歌 (sìmiànchǔgē) — ханьцам приказали выучить песни чусцев для того, чтобы вражеская армия, услышав их, поняла что ханьцы захватили их земли, затосковали по дому и разбежались, что и случилось. Ныне выражение употребляется в значении «быть окружённым врагами со всех сторон; оказаться в безвыходном положении; враги со всех сторон; весь мир против».
[20] Отец-командир — здесь главнокомандующий Цао действительно называет себя отцом 老子 (lǎozi) — лаоцзы — так шутливо или гневно именуют себя в разговоре; также это псевдоним легендарного китайского философа VI-V вв.
[21] Юй Цзи 虞姬 (yújī) (? — 202 до н.э.) — героиня оперы «Прощай, моя наложница», наложница правителя Западного Чу Сян Юя. Согласно историческим сведениям, помимо искусного исполнения песен и танцев, также мастерски владела мечом.
Сян Юй 项羽 (Xiàng Yǔ) (232 до н.э — 202 до н.э.) — генерал, возглавивший в 208 до н. э. — 202 до н. э. движение князей против династии Цинь. Разгромил циньскую династию и провозгласил себя ваном-гегемоном и правителем западного Чу. Ему нанёс поражение первый император династии Хань (Гао-цзу) (210 до н.э — 198 до н.э).
Сян Юй обладал огромным ростом и физической силой, был невероятно храбр, но при этом жесток и недальновиден. По сюжету оперы, не вняв словам Юй Цзи, которая отговаривала его идти против ханьцев, Сян Юй попал в засаду генерала Хань Синя. Сян Юй хотел сбежать из засады вместе с Юй Цзи, но та, боясь задержать его, покончила с собой. Потерпев поражение, Сян Юй, добрался до реки Уцзян, и, устыдившись возвращения, также покончил с собой.
[22] Шанхайская набережная 上海滩 (shànghǎitān) — также Вайтань 外滩 (wàitān) (или Бунд) — престижный район Шанхая, финансовый центр Восточной Азии.
[23] Финифтевые вазы 珐琅花瓶 (fàláng huāpíng) — финифть — 珐琅花瓶 (fàláng) — эмаль, наносимая на металлическую основу.
[24] Сливы, орхидеи, хризантемы и бамбук 梅兰竹菊 (méi lán zhú jú) — т. н. «четыре благородных (растения)».
[25] Столик для кана 炕桌 (kàngzhuō) — длинный стол от 30 до 50 см. в высоту со столешницей 50-60 см. в ширину и от метра с небольшим до двух в длину, ставился поперёк кана или дивана.
Кан 炕 (kàng) — отапливаемая кирпичная лежанка, заимствованная в VII–XIII вв. у северных осёдлых соседей (вероятнее всего, корейцев). На канах сидели с поджатыми под себя ногами, но допускалась и поза со спущенной ногой.
[26] Цзяннань 江南 (jiāngnán) — правобережье реки Янцзы.
[27] Длинная трубка 烟杆 (yāngǎn) — прямая трубка с длинным чубуком и медной головкой.
[28] Преклоняясь — в оригинале 俯首帖耳 (fǔ shǒu tiē ěr) — в пер. с кит. «склонять голову и прижимать уши», обр. в знач. «ползать на брюхе, раболепствовать; поджать хвост, покориться, безропотно уступить».
[29] Чача-эр 察察儿 (Cháchá-ér) — это имя означает «чистая, незамутнённая», приставка «-эр» придаёт уменьшительно-ласкательное значение, применяется к именам детей и молодых женщин.
[30] Гонконг — кит. 香港 (xiāng gǎng) — Сянган — это название иногда употребляется в русских официальных источниках (напр., картах), но мы взяли более употребительный вариант.
[31] Уйгуры 维族 (wéizú) — сокр. от 维吾尔族 (wéiwú’ěrzú) — Уйгуры — тюркоязычный народ, подавляющее большинство их живёт в регионе под названием Синьцзян на крайнем западе Китая, по вероисповеданию — мусульмане-сунниты.
[32] Потерпевшая крах почтенная семья — в оригинале 落架的凤凰 (làojià de fènghuáng) — в пер. с кит. «покосившиеся столбы дома самца и самки феникса».
[33] Маджонг — кит. 麻将牌 (májiàng) — мацзян.
[34] Торт с каштановым кремом 栗子蛋糕 (lìzi dàngāo) — в пер. с кит. также «пирог с каштанами».
Каштановый крем — традиционный ингредиент французских кондитерских изделий, производится на основе каштанового пюре с добавлением сахара, ванили, а иногда и шоколада, который замечательно сочетается с каштанами.
[35] Кайсылин 凯司令 (kǎi sīlìng) — название фирмы в пер. с кит. означает «победная песнь командира», работая с 1928 г., эта фирма и сейчас производит «западные» пирожные и торты.
[36] Везде, где в оригинальном тексте вставлены слова и фразы на английском языке, мы будем оставлять их на английском с переводом на русский рядом в квадратных скобках для удобства читателей.
[37] Ноги перебинтованы — в оригинале 裹小脚 (guǒ xiǎojiǎo) — в пер. с кит. «маленькие бинтованные ножки».
Бинтование ног 缠足 (chánzú) — в букв. пер. с кит. «связанная ступня» — обычай, практиковавшийся в Китае (особенно в аристократической среде) с начала X до начала XX века. Полоской материи девочкам привязывали к ступне все пальцы ноги, кроме большого, и заставляли ходить в обуви малого размера, отчего ступни значительно деформировались.
Забинтованная нога стала признаком красоты и необходимым атрибутом для того, чтобы девушку смогли выдать замуж, в том числе за мужчину с более высоким социального статусом и финансовым положением. В конце XIX века в провинции Гуандун в бедных семьях стало обычаем бинтовать ноги старшей из дочерей, которую готовили для «престижного» замужества, чтобы улучшить материальное положение семьи (уделом младших сестёр была домашняя работа и брак с крестьянином; они также могли стать наложницами более богатых мужчин).
В бедных семьях бинтование ног не всегда бывало тугим, и оно начиналось позже. В тех районах Китая, где выращивался рис, женщины участвовали в работе на полях, и там обычай бинтования ног не имел такого распространения, как в остальных частях Китая.
В начале XX века общественные деятели подвергли бинтование ног жёсткой критике. После Синьхайской революции (1911) и становления республики этот обычай постепенно начал сходить на нет. Правительство также делало попытки запретить бинтовать ноги. Когда в 1949 году к власти пришли коммунисты, им удалось добиться полного запрета на бинтование ног, в том числе в отдалённых сельских районах. Запрет на бинтование ног существует и в настоящее время.
[38] Вновь поднял голову — в оригинале 东山再起 (dōngshān zài qǐ) — в пер. с кит. «Дуншанец (отшельник) вновь объявился», обр. в знач. «возобновить (деятельность, карьеру), вернуться (к делам, работе, должности), приняться за старое; возродиться».
Чэнъюй отсылает нас к легенде о том, как отшельник с горы Дуншань ― бывший крупный чиновник ― Се Ань 谢安 (Xiè Ān) вернулся к государственной деятельности.
Следующая глава
Владелец труппы «Шуйюнь» [3] был одним из наиболее выдающихся артистов своего времени, исполняющим роли из амплуа хуадань и цинъи [4]. Его во весь голос славили многочисленные, словно звёзды на небе, поклонники пекинской оперы: прижавшись спиной к спине, они могли бы двести раз опоясать весь Бэйпин [5]. Поэтому можно сказать, что Шан Сижуй был подобен острову средь океана, покрытому льдом — вознесшись на девятое небо [6], он озарял публику своим ослепительным сиянием — у всех на виду, но не досягаем ни для кого.
читать дальшеА если вы спросите, так ли хороши выступления Шан Сижуя, люди Бэйпина непременно сошлются на чтимого императрицей Цыси [7] служителя [8] «грушевого сада» [9] той же эпохи Нин Цзюлана. В те годы Шан Сижуй с труппой «Шуйюнь» вновь посетил Бэйпин и дал три представления, пользовавшихся большим успехом. Привлечённый его славой Нин Цзюлан услышал, как Шан Сижуй исполняет «Космический клинок» [10], после чего тяжело вздохнул, распустил театральную труппу и удалился от дел, уступив ему титул лучшего актёра в амплуа дань [11].
Одни говорили, что Нин Цзюлань был просто потрясён голосом Шан Сижуя, ощутив его превосходство. Захваченный его игрой, Нин Цзюлань признал, что «птенец феникса» [12] наделён чистым голосом «умудрённого феникса» [13], а двум красавицам на одной сцене тесно — это означало, что на подмостки он больше не выйдет. А иные поговаривали, что выступавший более двадцати лет Нин Цзюлань успел скопить изрядное состояние и, подумывая отойти от дел, нашёл для этого изящный способ, уступив Шан Сижую первенство, вот и всё. Но одно, несомненно, было правдой: как только Нин Цзюлань «сорвал шапку» [14], уступив место более достойному, славу Шан Сижуя признали безоговорочной. В газетах ежедневно писали о его всевозможных достижениях и слухах, касающихся его персоны, а поклонники пекинской оперы, осадив театр, что было мочи горланили у входа, прославляя величие Шан Сижуя, будто он был самим президентом республики. Из-за этого поначалу Чэн Фэнтай считал, что популярность Шан Сижуя изрядно раздута — всего лишь актёр, добившийся популярности [15], очередная достигшая зенита звезда «грушевого сада».
Но по словам его старшей сестры, Чэн Мэйсинь [16], Шан Сижуй был подлым, разнузданным демоном-искусителем, а то, что он был мужчиной, делало его в десятки раз отвратительнее.
Неудивительно, что Чэн Мэйсинь ненавидела Шан Сижуя всем сердцем, ведь некогда тот отбил её мужчину. Тогда Чэн Мэйсинь была шестой младшей женой [17] главнокомандующего Северо-Западной армии Цао. Штурмуя восточную стену города, военачальник к своему изумлению узрел на её гребне облачённого в роскошный театральный костюм Шан Сижуя, который без грима раз за разом исполнял арию из оперы «Прощай, моя наложница» [18]. Забывшись в пении, он не замечал летящих мимо пуль. Потрясённые солдаты прекратили стрелять — указывая на него, они спрашивали: «Этот человек что, сумасшедший?» Определённо, сумасшедший — но его безумие было невероятно прекрасным.
Застывший у подножия стены военачальник Цао, запрокинув голову, смотрел, как Шан Сижуй пел: «Ханьские войска уже захватили нас, со всех сторон слышатся песни чусцев [19]», — и всем, кто это слышал, казалось, будто он столь чудным и страшным образом прославляет подвиги Цао. Вмиг заворожённый песней военачальник указал на Шан Сижуя нагайкой со словами: «Смотрите, не раньте его! Ваш отец-командир [20] желает заполучить эту Юй Цзи [21] живой»! После этого его подчинённые больше не осмеливались стрелять, и им понадобился час упорного труда на то, чтобы разбить ворота.
Однако же после захвата города Шан Сижуй не спешил кончать жизнь самоубийством, следуя примеру Юй Цзи, верности и самоотверженности которой не было равных. Он безропотно позволил главнокомандующему Цао захватить себя в плен — и с той поры следовал за ним, каждую ночь распевая военачальнику радостные песни на глазах негодующей Чэн Мэйсинь.
По счастью, победа в той войне всё-таки осталась за ней: надавив на Шан Сижуя, она заставила его уйти, тем самым избавившись от самого сильного соперника, и, когда первая жена военачальника умерла, Чэн Мэйсинь наконец добилась своего, став госпожой Цао, однако при любом напоминании о невыносимой обиде её по-прежнему терзала безумная ненависть.
Перенявшая западные веяния семья Чэн Мэйсинь проживала в Шанхае, недалеко от набережной [22]. Горнило лет жизни в качестве доступной женщины и младшей жены перековало её манеры и нрав, придав им цинизм и вульгарность. Стоило кому-либо втихомолку упомянуть Шан Сижуя, как она непременно вставляла пару едких и не вполне пристойных замечаний, требуя от всех родственников мужского пола не иметь с этим типом никаких дел. Однако, не считая своего супруга, господина Цао, и младшего брата Чэн Фэнтая, на других родственников-мужчин она не имела влияния. Ну а поскольку попытки снискать расположение главнокомандующего Цао, который к тому же занимал пост военного министра, поглощали все её мысли, при нём она не осмеливалась на столь дерзкие речи, так что все они приходились исключительно на долю Чэн Фэнтая.
Послеобеденное время медленно тянулось во флигеле обширной бэйпинской резиденции семьи Чэн. Традиционная старая обстановка осталась неизменной с прежних времён: павлиньи перья в больших финифтевых вазах [23], резная мебель красного дерева, свитки с изображением слив, орхидей, хризантем и бамбука [24] на стенах. Полдень давно минул, в прокуренную комнату проникал свет от закатного солнца, и из-за завесы сигаретного дыма она походила на старый запылившийся натюрморт. Облокотившись о столик для кана [25], а в другой руке зажав трубку из слоновой кости, Чэн Мэйсинь, свирепо впившись глазами в Чэн Фэнтая, читала ему нотацию:
— Нельзя позволять бэйпинским мужчинам развлекаться с актёришками — этими низкопробными уличными лицедеями, которые только и знают, что строить глазки, завлекая богатых и влиятельных мужей. Если ты не усвоишь это как следует, то твоя старшая сестрица ничем не сможет тебе помочь, ясно?
Настойчивость Чэн Мэйсинь была беспримерной — и хоть её сердце было полно яда, голос оставался мягким, будто шёлковая вата или размоченный в Цзяннань [26] рис.
Засунув руки в карманы брюк своего западного костюма, Чэн Фэнтай небрежно усмехнулся в ответ:
— Усвоил я всё, усвоил: да и какие могут быть забавы с мужчинами-актёрами?
Смысл этой фразы заключался в том, что он отнюдь не находил мужчин-актёров хоть сколько-нибудь интересными — вот если бы заменить их на актрис, то, пожалуй, с ними он не отказался бы поразвлечься.
При этом Чэн Мэйсинь бросила взгляд на сидящую рядом невестку, вторую госпожу Чэн — погружённая в свои мысли, она постукивала длинной трубкой [27] о плевательницу. Выбив пепел из трубки, она мельком взглянула на Чэн Фэнтая.
— Путаться не стоит не только с актёрами, — поспешно продолжила Чэн Мэйсинь, — но также и с танцовщицами, и с певичками. Жена у тебя настоящая красавица, уже родила тебе двоих детей, а тебе всё мало? Как можно быть таким бессовестным, а?!
При этом она выпустила из вида, что родная мать Чэн Фэнтая, прежде чем стать второй женой господина Чэна, была как раз-таки певичкой. К счастью, он не обратил на это внимания. Очистив мандарин от кожуры, Чэн Фэнтай прищурившись в улыбке, передал фрукт Чэн Мэйсинь:
— Понял я, понял! Сестрица, одного раза тебе никогда не достаточно — то бранишься на актёров, то поучаешь младшего брата — нравом ты всё сильнее походишь на своего мужа. — С этими словами он, чиркнув спичкой, зажёг трубку второй госпожи. Та расцвела в лёгкой улыбке — ей очень нравилось, когда муж оказывал ей подобные мелкие, но приятные услуги, будто он, преклоняясь [28] перед женой, жаждал угодить ей во всём.
Чэн Мэйсинь отделила дольку мандарина и, отправив её в рот, со смехом бросила:
— Похоже, невестка не понимает, как болеет за неё душой мой младший братец.
Вторая госпожа искоса взглянула на Чэн Фэнтая, давая понять, что ей не по душе это замечание, однако улыбка на её лице не дрогнула. Её муж продолжал лениво улыбаться, посмеиваясь в предвкушении грядущего развлечения. Когда эти женщины, одна из которых изъяснялась на великосветском шанхайском, а другая — на грубоватом северо-восточном, начинали говорить поочерёдно, это была та ещё комедия. Проснувшись от полуденного сна в задних комнатах, их третья сестра Чача-эр [29] протёрла глаза и, приподняв дверную занавеску, вошла; однако, завидев свою старшую сестру Чэн Мэйсинь, она на мгновение растерялась и собралась было вернуться к себе, но Чэн Фэнтай тотчас поманил её:
— Чача-эр, подойди.
Она неохотно двинулась к Чэн Фэнтаю. Будучи порядочной и неиспорченной девочкой, она с малолетства была не в ладах со старшей сестрой, презирая её за вульгарные замашки. Чэн Фэнтай похлопал себя по коленям, и Чача-эр боком уселась на них, зарывшись лицом в грудь старшего брата, лишь бы не глядеть в сторону Чэн Мэйсинь. Придерживая её за спину обеими руками, Чэн Фэнтай принялся тормошить младшую сестру:
— К нам пожаловала старшая сестрица, ты почему её не приветствуешь, а? — нахмурившись, вопросил он, однако в его голосе не было упрёка. При этом Чача-эр буркнула под нос что-то, что можно было счесть за вопрос, как поживает старшая сестра.
Происходи это в их старом шанхайском доме, Чэн Мэйсинь давно бы выбранила брата, однако она прекрасно понимала, какой у Чэн Фэнтая норов: хотя он, несмотря ни на что, ревностно заботился обо всех своих сестрах, особую сердечную теплоту он проявлял лишь по отношению к Чаче-эр. Девочка смиренно, будто кукла, устроилась в объятиях Чэн Фэнтая. Необычайно горестное и страшное детство, которое они претерпели вместе, заложило основы необыкновенно прочной связи между братом и сидящей у него на коленях младшей сестрой. На попрёки в свой адрес Чэн Фэнтай не обращал ровным счётом никакого внимания, но стоило кому-то уколоть Чачу-эр, как он тотчас распалялся, будто задели его самого. Теперь, когда всё до неузнаваемости переменилось, Чэн Мэйсинь не желала навлекать на себя недовольство брата, вышедшего в крупные коммерсанты, хотя в душе поносила последними словами эту бесстыжую девчонку — отродье какой-то дикарки с юга, да и сама дочурка такая же дрянь. С улыбкой глядя на то, как милуются эти двое, Чэн Мэйсинь презрительно думала про себя: один вскормлен певичкой, другая — дикаркой-южанкой — что ни говори, а её сводные брат и сестра друг друга стоят.
Ещё в годы жизни семьи Чэн в Шанхае фабрика их отца прогорела, после чего он скоропостижно скончался. Не совладав с творящейся вокруг неразберихой и раздирающей грудь тоской, его первая жена также последовала за ним, удавившись. В семье Чэн осталось четыре ребёнка, большинство из которых — девочки. Чэн Мэйсинь, самой старшей, тогда едва сравнялось восемнадцать, за ней по старшинству шёл брат и две младшие сестрёнки. Мать её брата, Чэн Фэнтая, изначально была продажной женщиной с шанхайской набережной. Родив господину Чэну сына, она так и не смогла привыкнуть к оседлой жизни, так что сбежала в Гонконг [30], чтобы заняться прежним ремеслом. Мать Чачи-эр, происходящая из уйгуров [31], бесследно исчезла — Чэн Мэйсинь почти её не знала, но слышала, что она уехала за океан, во Францию. Четвёртая жена была из бедной семьи, и её пребывающая в младенческом возрасте дочь зависела от служанки-кормилицы, которая также принадлежала к многочисленным домочадцам. Банк направил к ним людей, чтобы изъять ценные вещи в счёт погашения долгов — и они забрали всё: пианино, серебряную утварь, электрические вентиляторы — вплоть до стоявших в саду мраморных умывальников. Видя, что происходит, слуги один за другим покидали поместье. Чэн Мэйсинь преграждала им путь в воротах парка, срывая голос в крике: «Разве вам всё это время недостаточно платили? Почему же вы уходите?!»
Однако в итоге Чэн Мэйсинь сумела найти простое решение, как сохранить дом и вновь иметь возможность платить слугам, став куртизанкой высокого разряда.
По меркам элитных барышень с шанхайской набережной Чэн Мэйсинь отнюдь не была первоклассной красавицей, однако ей на руку играло западное воспитание: она говорила на английском языке и носила западные платья, умело кокетничала, не чуралась любых удовольствий и жизненных благ — но что ещё более важно, она являлась старшей дочерью потерпевшей крах почтенной семьи [32] Чэн, и всякий желал опробовать, какова подобная девушка на вкус. Чэн Мэйсинь всё ещё помнила, как это случилось в первый раз: придя к старинному другу отца, она без обиняков назвала этого старикашку дядюшкой. В тот раз она заработала шесть тысяч юаней — в прошлом её матушка тратила столько за вечерней партией в маджонг [33], а теперь на эти же деньги её дочь променяла своё целомудрие.
Чэн Мэйсинь не забыла, как тем вечером с трудом сдерживала горечь, стараясь услужить, а поутру у неё так болело всё тело, что она чувствовала себя полностью разбитой, но всё же нашла в себе силы на долгий путь домой, купив по дороге торт с каштановым кремом [34] фирмы Кайсылин [35]. В былые времена дети семьи Чэн охотно пили молоко и ели пирожные и торты, которых теперь им очень недоставало. Чэн Мэйсинь сделала это отнюдь не из любви к брату или сёстрам, но ради себя самой: прежде её семья купалась в достатке и роскоши, теперь же, потеряв всё, она погрузилась в пучину отчаяния, так что старшая дочь была готова на всё ради восстановления прежнего статуса. В свете её честолюбивой мечты то, что она получила за ночь, было каплей в море.
Чэн Мэйсинь с тортом в руках толчком распахнула дверь в столовую, одна из стен которой представляла собой панорамное окно от пола до потолка. Лучи восходящего солнца заливали волосы и кожу её младшего брата Чэн Фэнтая, предавая ему поистине богоподобную красоту. Сидя на обеденном столе, одетый лишь в белоснежную нижнюю рубашку юноша обнимал кормилицу Чачи-эр за талию, в неподвижности прижавшись лицом к её груди. Похоже, женщине это доставляло немалое удовольствие: придерживая его за плечи, она слегка прищурилась в истоме. Представшая глазам Чэн Мэйсинь сцена всколыхнула воспоминания о том, как этой ночью были попраны и её душа, и тело. Она надолго застыла в неподвижности, наблюдая за ними, и вдруг осознала, что Чэн Фэнтай не вступил с женщиной в любовную связь — он кормился от её груди!
Чача-эр, в те времена совсем крошка, сидела в стороне, свесив ножки, и бесстрастно наблюдала за братом и кормилицей. Повернув голову, она уставилась на старшую сестру.
Чэн Мэйсинь затряслась от гнева: пока она, безропотно глотая слезы, ублажала в постели того старика, Чэн Фэнтай, её единственный брат, вместо того, чтобы разделить её ношу, сидел дома и, лапая кормилицу, сосал её грудь! Отродье дряни, потерявшее всякий стыд! Неужто она торгует своим телом для того, чтобы он, уютно устроившись, и дальше наслаждался жизнью знатного молодого господина? Нет уж, так легко он не отделается!
Открыв глаза, кормилица наконец увидела Чэн Мэйсинь, и, взвизгнув, бросилась вон из комнаты, прикрываясь одеждой. Донельзя смущённый Чэн Фэнтай в растерянности спрыгнул с обеденного стола, и, покраснев, стёр рукавом молоко с уголков губ.
— Старшая сестрица…
Сглотнув, Чэн Мэйсинь с мягкой улыбкой поставила торт на стол и обратилась к Чэн Фэнтаю его английским именем:
— Edwin [Эдвин] [36] настоящий проказник — такой большой, а всё ещё отнимаешь молоко у младшей сестры. Ты голоден? Велю приготовить сладких овсяных хлопьев и пойдём есть торт.
Усевшись за обеденный стол, Чэн Мэйсинь раздумывала, как бы сбыть с рук находящихся на её попечении брата и сестёр. Девочки были ещё слишком малы, чтобы торговать их красотой. В свою очередь, этот её младший брат был очень красив, даже в сравнении с ней самой — но, к сожалению, он был мальчиком, а она пока не знала, кто из богатых господ Шанхая любит развлекаться с мальчиками. Мысленно перебрав знакомых состоятельных и влиятельных людей по всей стране, Чэн Мэйсинь наконец вспомнила об одном человеке на северной границе, способным стать их спасителем.
С горящими глазами стиснув руки Чэн Фэнтая, его сестра слёзно взмолилась:
— Edwin [Эдвин], я думаю… думаю, что тебе стоит пригласить свою невесту, барышню Фань, приехать с севера к нам в Шанхай, и сыграем вашу свадьбу.
Свирепо нахмурившись, Чэн Фэнтай, чуть было не выплюнул молоко изо рта. Вырвав руки из пальцев сестры, он ударил по столу:
— Noway! [Ни за что!]
— Сестрица знает, что барышня Фань порядком старше тебя, — вновь вцепилась в него Мэйсинь, — и к тому же провинциалка. Когда-то этот брак предложил наш отец, и старшая сестрица вставала на твою сторону, воспротивившись вместо тебя, не так ли? Но… но теперь всё иначе, и я уже ничего не могу поделать. У нас ещё есть две младшие сестры — и этот дом. Если ты не возьмешь её в жены, то у нашей семьи не останется ни малейшей надежды!
— Да как я смогу прожить всю жизнь с подобной девчонкой! — воскликнул Чэн Фэнтай. — Ты просто не понимаешь, у неё… у неё ещё и ноги перебинтованы [37]!
Видя, что старшие молодые господа ссорятся, слуги и четвёртая жена сразу вышли, забрав остальных детей, так что они остались в столовой в одиночестве. Какое-то время Чэн Мэйсинь беззвучно плакала, думая: не воспользоваться ли ей немного бесчестным способом — а то иначе, пожалуй, ничего не выйдет. Расстегнув пуговицы на груди, она продемонстрировала оставшиеся на её теле с прошлой ночи следы разврата, и, зарыдав, поведала:
— Ты ведь уже взрослый мальчик, так что понимаешь, откуда взялось всё это? Понимаешь, где и с кем прошлой ночью была твоя сестра, чем она занималась? Ах! My dear [дорогой мой], если бы я не принесла себя жертву, то нам пришлось бы скитаться по улицам. А теперь тебе следует взять это на себя, так ведь?
Хоть сердце Чэн Фэнтая разрывалось от возмущения, он ничего не ответил. На следующий год он взял в жены старшую дочь семьи Фань, ставшую второй госпожой Чэн — при этом его род вновь поднял голову [38], став ещё богаче, чем был при отце.
Доедая дольку мандарина, Чэн Мэйсинь думала про себя: «А ведь если бы не мой хитроумный план, разве эти два ничтожества наслаждались бы сейчас столь прекрасной жизнью?»
— Похоже, сестрёнка уже совсем выросла, — с улыбкой заметила она. — Почему бы ей не вернуться в школу, а?
— Чача-эр довольно нелюдима, — ответил на это Чэн Фэнтай, — поэтому я попросил учителей обучать её на дому. Через пару лет, когда она ещё немного подрастёт, она снова пойдёт в среднюю школу.
— Что хорошего в западной школе? — лениво вмешалась вторая госпожа, выпуская струйку дыма. — Девочки забавляются вместе с мальчиками. После окончания школы всё равно нельзя допустить, чтобы третья госпожа нашей семьи шла работать. Сам подумай, какая от этого польза? Не стоит тратить на это силы.
Подобные рассуждения второй госпожи пришлись Чэн Фэнтаю не по вкусу, однако он почёл за нужное не вступать с ней в спор.
— Когда придёт время — увидим, — бросил он. — Если ей нравиться учиться — пусть учится, не понравится — вернётся, это не так уж и важно.
— Младший братец так любит нашу третью сестрёнку, — со смехом обратилась Чэн Мэйсинь ко второй госпоже.
Та с улыбкой посмотрела на мужа.
Примечания переводчика:
[1] Сижуй 细蕊 (Xìruǐ) — в пер. с кит. имя означает «тонкие тычинки (лепестки).
[2] Фэнтай 凤台 (Fèngtái) — в пер. с кит. имя означает «дворец (или башня) феникса».
[3] Труппа «Шуйюнь» 水云楼 (Shuǐyún Lóu) — в пер. с кит. «Чертог (терем) “Водяных облаков”». Иероглиф 楼 (lóu) — «терем, башня» — означает также широкий спектр культурных заведений, от библиотек и студий до чайных и публичных домов.
[4] Хуадань и цинъи – амплуа дань 旦 (dàn) – женских ролей в пекинской опере, в букв. пер. с кит. «рассвет, день».
Хуадань 花旦 (huādàn) — в букв. пер. с кит. «цветочное амплуа», амплуа милой, кокетливой девушки или горничной. Часто такие героини поют очень высоким голосом. Костюмы у хуадань яркие, убор блестящий.
Цинъи 青衣 (qīngyī) или чжэндань 正旦 (zhēngdàn)— в букв. пер. с кит. «чёрная одежда» или «благородная героиня», амплуа добродетельной женщины. Обычно это положительные, но несправедливо страдающие персонажи: верные жёны, добродетельные вдовы и девушки, живущие в бедности, стойко сносящие все невзгоды и являющиеся воплощением нравственного идеала. Играют таких женщин сдержанно, но чувственно. Они много поют, так что навык пения особенно важен для артиста-цинъи. Движения плавные, изящные. Костюмы цинъи, как видно из названия, могут быть тёмными, если женщина замужем, молодые скромные девушки-чжэндань чаще всего одеты в костюмы пастельных тонов с яркими вышивками.
Информация про амплуа дань взята со страницы: https://artafindushka.livejournal.com/2686.html
[5] Город Бэйпин 北平城 (Běipíng chéng) — название Пекина с 1928 по 1949 г., в букв. пер. с кит. «Северное спокойствие».
[6] Девятое небо 九天 (jiǔtiān) — самая высшая сфера неба, в обр. знач. «неизмеримо высокий».
[7] Императрица Цыси 慈禧太后 (Сíxǐ tàihòu) — вдовствующая императрица Цыси (1835–1908 гг., контролировала верховную власть в империи Цин в 1861–1908 гг.).
[8] Служитель 尚书 (shàngshū) — «Книга истории» (альтернативное название древнего трактата "Шуцзин" (书经), входящего в конфуцианский канон «Пятикнижие», ист. в значении «чиновник, министр».
[9] Грушевый сад 梨园 (Líyuán) Лиюань — такое название носила придворная музыкальная труппа, основанная танским императором Сюань Цзуном; обр. в знач. «театр».
[10] «Космический клинок» 宇宙锋 (yǔ zhòu fēng) — традиционная опера о событиях эпохи Цин, в которой женские персонажи облечены в тёмные одежды. Данная опера ставится уже более пятидесяти лет и постоянно видоизменяется, она особенно полюбилась зрителям и стала довольно популярной среди творческого наследия школы Мэй Ланьфана.
Созданный Мэй Ланьфаном образ главной героини отличался разнообразными выразительными движениями, служившими для выражения её душевных переживаний по поводу возникших сложных и запутанных противоречий.
Имя актёра пекинской оперы Мэй Ланьфана ещё вам встретится, ибо именно его фигура вдохновляла создателей фильма «Прощай, моя наложница», который, в свою очередь, вдохновил автора новеллы.
[11] Амплуа дань 旦角儿 (dànjuér) — актёр на женских ролях.
[12] Птенец феникса 雏凤 (chúfèng) — обр. в знач. «талантливый юноша, способный ученик».
[13] Умудрённый феникс 老凤 (lǎofèng) — в пер. с кит. «старый феникс», также канцлер или министр в эпоху Сун.
[14] Сорвал шапку 摘冠禅位 (zhāi guān) — в обр. знач. «отказался от поста».
[15] Добившийся популярности — в оригинале 一呼百应 (yī hū bǎi yìng) — в пер. с кит. «на один призыв отзывается сотня», обр. в знач. «получить массовую поддержку», «ответить на призыв».
[16] Мэйсинь 美心 (Meǐxīn) — в пер. с кит. имя означает «прекрасное сердце».
[17] Младшая жена 姨太 (yí tài) — также может означать «наложница».
[18] «Прощай, моя наложница» 霸王别姬 (bà wáng bié jī) — опера, основанная на романе «История династии Западная Хань», а также одноимённый фильм режиссера Чэнь Кайгэ (см. примечание выше).
[19] Ханьские войска уже захватили нас, со всех сторон слышатся песни чусцев — в опере говорится о гражданской войне, которая разразилась после падения империи Цинь, когда царство Хань захватило царство Западное Чу.
Ханьские войска 汉军 (hànjūn) — армия династии Хань (Ханьского Гао-цзу) (206 г. до н.э. — 24 г. н.э.).
«Со всех сторон слышатся песни чусцев» 四面楚歌 (sìmiànchǔgē) — ханьцам приказали выучить песни чусцев для того, чтобы вражеская армия, услышав их, поняла что ханьцы захватили их земли, затосковали по дому и разбежались, что и случилось. Ныне выражение употребляется в значении «быть окружённым врагами со всех сторон; оказаться в безвыходном положении; враги со всех сторон; весь мир против».
[20] Отец-командир — здесь главнокомандующий Цао действительно называет себя отцом 老子 (lǎozi) — лаоцзы — так шутливо или гневно именуют себя в разговоре; также это псевдоним легендарного китайского философа VI-V вв.
[21] Юй Цзи 虞姬 (yújī) (? — 202 до н.э.) — героиня оперы «Прощай, моя наложница», наложница правителя Западного Чу Сян Юя. Согласно историческим сведениям, помимо искусного исполнения песен и танцев, также мастерски владела мечом.
Сян Юй 项羽 (Xiàng Yǔ) (232 до н.э — 202 до н.э.) — генерал, возглавивший в 208 до н. э. — 202 до н. э. движение князей против династии Цинь. Разгромил циньскую династию и провозгласил себя ваном-гегемоном и правителем западного Чу. Ему нанёс поражение первый император династии Хань (Гао-цзу) (210 до н.э — 198 до н.э).
Сян Юй обладал огромным ростом и физической силой, был невероятно храбр, но при этом жесток и недальновиден. По сюжету оперы, не вняв словам Юй Цзи, которая отговаривала его идти против ханьцев, Сян Юй попал в засаду генерала Хань Синя. Сян Юй хотел сбежать из засады вместе с Юй Цзи, но та, боясь задержать его, покончила с собой. Потерпев поражение, Сян Юй, добрался до реки Уцзян, и, устыдившись возвращения, также покончил с собой.
[22] Шанхайская набережная 上海滩 (shànghǎitān) — также Вайтань 外滩 (wàitān) (или Бунд) — престижный район Шанхая, финансовый центр Восточной Азии.
[23] Финифтевые вазы 珐琅花瓶 (fàláng huāpíng) — финифть — 珐琅花瓶 (fàláng) — эмаль, наносимая на металлическую основу.
[24] Сливы, орхидеи, хризантемы и бамбук 梅兰竹菊 (méi lán zhú jú) — т. н. «четыре благородных (растения)».
[25] Столик для кана 炕桌 (kàngzhuō) — длинный стол от 30 до 50 см. в высоту со столешницей 50-60 см. в ширину и от метра с небольшим до двух в длину, ставился поперёк кана или дивана.
Кан 炕 (kàng) — отапливаемая кирпичная лежанка, заимствованная в VII–XIII вв. у северных осёдлых соседей (вероятнее всего, корейцев). На канах сидели с поджатыми под себя ногами, но допускалась и поза со спущенной ногой.
[26] Цзяннань 江南 (jiāngnán) — правобережье реки Янцзы.
[27] Длинная трубка 烟杆 (yāngǎn) — прямая трубка с длинным чубуком и медной головкой.
[28] Преклоняясь — в оригинале 俯首帖耳 (fǔ shǒu tiē ěr) — в пер. с кит. «склонять голову и прижимать уши», обр. в знач. «ползать на брюхе, раболепствовать; поджать хвост, покориться, безропотно уступить».
[29] Чача-эр 察察儿 (Cháchá-ér) — это имя означает «чистая, незамутнённая», приставка «-эр» придаёт уменьшительно-ласкательное значение, применяется к именам детей и молодых женщин.
[30] Гонконг — кит. 香港 (xiāng gǎng) — Сянган — это название иногда употребляется в русских официальных источниках (напр., картах), но мы взяли более употребительный вариант.
[31] Уйгуры 维族 (wéizú) — сокр. от 维吾尔族 (wéiwú’ěrzú) — Уйгуры — тюркоязычный народ, подавляющее большинство их живёт в регионе под названием Синьцзян на крайнем западе Китая, по вероисповеданию — мусульмане-сунниты.
[32] Потерпевшая крах почтенная семья — в оригинале 落架的凤凰 (làojià de fènghuáng) — в пер. с кит. «покосившиеся столбы дома самца и самки феникса».
[33] Маджонг — кит. 麻将牌 (májiàng) — мацзян.
[34] Торт с каштановым кремом 栗子蛋糕 (lìzi dàngāo) — в пер. с кит. также «пирог с каштанами».
Каштановый крем — традиционный ингредиент французских кондитерских изделий, производится на основе каштанового пюре с добавлением сахара, ванили, а иногда и шоколада, который замечательно сочетается с каштанами.
[35] Кайсылин 凯司令 (kǎi sīlìng) — название фирмы в пер. с кит. означает «победная песнь командира», работая с 1928 г., эта фирма и сейчас производит «западные» пирожные и торты.
[36] Везде, где в оригинальном тексте вставлены слова и фразы на английском языке, мы будем оставлять их на английском с переводом на русский рядом в квадратных скобках для удобства читателей.
[37] Ноги перебинтованы — в оригинале 裹小脚 (guǒ xiǎojiǎo) — в пер. с кит. «маленькие бинтованные ножки».
Бинтование ног 缠足 (chánzú) — в букв. пер. с кит. «связанная ступня» — обычай, практиковавшийся в Китае (особенно в аристократической среде) с начала X до начала XX века. Полоской материи девочкам привязывали к ступне все пальцы ноги, кроме большого, и заставляли ходить в обуви малого размера, отчего ступни значительно деформировались.
Забинтованная нога стала признаком красоты и необходимым атрибутом для того, чтобы девушку смогли выдать замуж, в том числе за мужчину с более высоким социального статусом и финансовым положением. В конце XIX века в провинции Гуандун в бедных семьях стало обычаем бинтовать ноги старшей из дочерей, которую готовили для «престижного» замужества, чтобы улучшить материальное положение семьи (уделом младших сестёр была домашняя работа и брак с крестьянином; они также могли стать наложницами более богатых мужчин).
В бедных семьях бинтование ног не всегда бывало тугим, и оно начиналось позже. В тех районах Китая, где выращивался рис, женщины участвовали в работе на полях, и там обычай бинтования ног не имел такого распространения, как в остальных частях Китая.
В начале XX века общественные деятели подвергли бинтование ног жёсткой критике. После Синьхайской революции (1911) и становления республики этот обычай постепенно начал сходить на нет. Правительство также делало попытки запретить бинтовать ноги. Когда в 1949 году к власти пришли коммунисты, им удалось добиться полного запрета на бинтование ног, в том числе в отдалённых сельских районах. Запрет на бинтование ног существует и в настоящее время.
[38] Вновь поднял голову — в оригинале 东山再起 (dōngshān zài qǐ) — в пер. с кит. «Дуншанец (отшельник) вновь объявился», обр. в знач. «возобновить (деятельность, карьеру), вернуться (к делам, работе, должности), приняться за старое; возродиться».
Чэнъюй отсылает нас к легенде о том, как отшельник с горы Дуншань ― бывший крупный чиновник ― Се Ань 谢安 (Xiè Ān) вернулся к государственной деятельности.
Следующая глава
Виэль Эзис, блог «Океан иномирья»
Символ ударения
Сегодня узнала отличную штуку: для того, чтобы в ворде поставить ударение над буквой, нужно после неё без пробела набрать 0301 и нажать alt+x - эта команда вставляет символ с набранным кодом. В тексте это выглядит, например, так:
Вставила картинкой, так как не все шрифты хорошо отображают ударение. Вот в этом шрифте, имхо, символ мелковат, а в том, который на АТ, выглядит лучше. На фикбуке тоже норм.
Psoj_i_Sysoj, блог «Логово Псоя и Сысоя»
Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея. Глава 19. Сердечное наставление [1]
1 апреля 2020 (23:05:00) 14084
Предыдущая глава
Ло Бинхэ невозмутимо отчеканил:
— Если паразитирующий на чужих снах дух [2] то и дело меняет хозяина, тем самым он истощает свои силы. Отыскав постоянного хозяина, он может накопить силы, обретя стабильность. — Сделав паузу, он добавил: — Неужто смертный час старейшины Мэнмо так близок, что он вынужден избрать меня в качестве хозяина?
Убедившись, что юноша раскрыл его тайные помыслы, Мэнмо, вместо того, чтобы пуститься в гневные отрицания, без затей признал:
— Недурно сказано! Вот уж не думал, что этот малец успел обзавестись знаниями, позволяющими дойти до этого.
читать дальшеГлядя на невозмутимое лицо юноши, Мэнмо был не в силах разгадать, что на уме у этого мальчишки, так что повёл другую речь:
— И всё же тебе не стоит тешить себя иллюзией, будто этот старик [3] не в силах обойтись без тебя. Тысячи тысяч искуснейших демонов готовы пасть предо мною на колени, моля об этой чести! На твоём месте я бы хорошенько всё взвесил: мыслимо ли упускать подобную возможность?
На самом деле за годы бестелесного существования его дух и впрямь изрядно одряхлел. Изначально, живя на энергии сильных демонов, он и подумать не мог, что столкнётся с подобными затруднениями: совершенствуя тело и дух в течение восьмидесяти лет, он до отказа преисполнился жизненных сил [4]. Напротив, он не понимал прискорбную ошибку Ша Хуалин, которая, имея в своём распоряжении демонический сосуд такой мощи, приняла его за оружие, спрятанное на теле Ло Бинхэ. Однако теперь сил на то, чтобы искать другого хозяина, у него попросту не оставалось.
И вот, зайдя в тупик, он вопреки ожиданиям повстречал этого мальчишку, в теле которого сокрыты столь мощные силы — стоит ли говорить, что подобная находка привела его в восторг? Как мог он упустить такой дар судьбы?
Так что его решение было твёрдо: сколько бы ни отвергал его предложение Ло Бинхэ, он был готов увещевать, угрожать, использовать всевозможные уловки, лишь бы склонить юношу на демонический путь, чтобы в дальнейшем использовать его плоть и сознание в качестве вместилища для своего духа.
— Этот старик даст тебе время, чтобы ты поразмыслил как следует. Иначе ты и твой наставник будете навеки заточены в этом сне, такое этому старику ещё по силам!
Внезапно Ло Бинхэ вскинул голову, и холодный блеск его глаз заставил старейшину содрогнуться.
Куда только сгинули свойственные юноше миролюбие и мягкость: теперь его голос прямо-таки сочился льдом:
— Обсуждая условия, можешь говорить всё, что угодно — но если ты причинишь вред учителю, ни о каких переговорах и речи быть не может!
Ошарашенный этой вспышкой Мэнмо далеко не сразу сумел вернуть самообладание: мог ли он подумать, что столь крохотное создание из Царства людей в самом деле способно внушать ужас! За сотню лет жизни во всех трёх царствах старейшине не доводилось сталкиваться со столь бешеным напором со стороны человека — даже в тот горький день, когда он лишился своего тела.
Откуда же ему было знать, что он только что испытал на себе то, что грядущие поколения назовут «исключительностью главного героя», наделяющей его аурой абсолютной власти?!
Внезапно из пещеры раздался взрыв безудержного хохота.
— А норов у тебя, как я посмотрю, и в самом деле будь здоров!
Едва отзвучал старческий голос, как Ло Бинхэ почувствовал, что его конечности неодолимо тяжелеют. Окружающий пейзаж закрутился, а затем погрузился в кромешную темноту. Мгновением позже юноша очнулся в своем сарае, обнаружив, что куртка насквозь промокла от пота.
Одновременно с ним Шэнь Цинцю рывком поднялся с кровати с грацией ожившего трупа.
Голова шла кругом, дыхание сбилось. Несколько раз судорожно глотнув воздух, он наконец понемногу пришёл в себя.
Ужас-ужас-ужас! Чудовищная жестокость!
За что?! С какой радости в оригинальном романе для Нин Инъин, которую Мэнмо также погрузил в «сон внутри сна», демон свил уютные грёзы из её детских воспоминаний о мамочке и папочке, сборе букетиков, верховой езде и всём прочем в том же духе, а Шэнь Цинцю в свою очередь достались видения о том, как он подвергся нападению целой толпы великанов-людоедов, а потом во все лопатки удирал по дороге к кладбищу от мчащегося за ним огромного огненного шара!
Но самая жуть поджидала в конце этого «сна внутри сна»: чёртов демон сплёл его из худших страхов Шэнь Цинцю!
Он висел посреди тёмного сырого подземелья в крепко обхватившем талию железном кольце. Шэнь Цинцю не чувствовал ни рук, ни ног, а открыв рот, не смог издать ни единого звука, кроме жалкого стона. Всё тело словно горело огнём.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем раздался лязг открывающихся каменных ворот тюрьмы, сопутствуемый шорохом неторопливых шагов. Вскоре перед ним материализовалась тёмная человеческая фигура.
По чёрному как смоль парадному одеянию вился тонкий серебряный узор. От этого человека прямо-таки веяло холодным превосходством, спирающим дыхание сильнее, чем затхлый воздух подземелья.
Лица Шэнь Цинцю разглядеть не мог, но он и без того знал, кто это!
Этот Мэнмо воистину заслуживал звания легендарного старейшины: все детали сна были до жути реалистичны, даже затхлое зловоние, которое и после пробуждения не покидало Шэнь Цинцю, порождая позывы к рвоте.
К чему Шэнь Цинцю вскоре и приступил, кое-как поднявшись с кровати.
Дин-дон! С этим звуком перед глазами всплыло очередное оповещение неубиваемой Системы:
[Поздравляем с благополучным завершением арки «Заклятие Мэнмо»! Система начисляет вам 500 баллов расположения! Пожалуйста, продолжайте стараться!]
Едва не жмакнув по кнопке «Отмена», Шэнь Цинцю всё же решил свести счёты с Системой:
— Давай-ка поговорим начистоту! Когда ты грозилась снять с меня баллы расположения, речь шла отнюдь не об этой сумме — так почему теперь даёшь всего 500? Содрать побольше, дать поменьше — это, что ли, твой главный принцип? Неужто хотя бы за этот грёбаный «сон внутри сна» я не заслуживаю дополнительных баллов расположения? Система? Система! Хорош прикидываться глухой, я требую пересмотра контракта!
В это мгновение бамбуковая дверь распахнулись, словно от порыва шквального ветра.
— Учитель!
Тотчас узнав этот голос, Шэнь Цинцю в отчаянии закатил глаза.
Именно сейчас он меньше всего на свете желал видеть это лицо!
Ло Бинхэ тут же упал на колени рядом с ним, встревоженно вопрошая:
— Учитель, что с вами? У вас что-то болит?
«Всё со мной в порядке, — взмолился про себя Шэнь Цинцю, — а если ты отойдёшь подальше, будет ещё лучше!»
Разумеется, воочию он тотчас придал своему лицу приличествующее случаю выражение [5] и, собравшись с духом, грациозно поднялся на ноги.
— С твоим учителем всё благополучно, — как можно убедительнее бросил он.
Ло Бинхэ попытался было поддержать его, но, когда Шэнь Цинцю оттолкнул его руку, оцепенел в растерянности.
Однако Шэнь Цинцю не обратил внимания на реакцию ученика: приведя в порядок одежду, он убедился, что его нижнее платье и величественный образ не пострадали, после чего изрёк:
— Надеюсь, у тебя не возникло затруднений с этим демоном снов?
Зная, что эти затруднения — полная фигня: ведь Мэнмо готов был ползать перед Ло Бинхэ на коленях — Шэнь Цинцю был вынужден прикидываться незнающим.
— Похоже, этому старейшине не хватило духовной силы, — помедлив, ответил Ло Бинхэ, — и этого ученика попросту выбросило из сна. А с чем вы столкнулись во время «сна во сне», учитель?
— С чем бы ни встретился твой наставник, разве он не в силах с этим совладать? — Напустив на себя надменный вид, заявил Шэнь Цинцю.
Ещё как не в силах!
Он всё ещё не отошёл от ощущения своего изувеченного тела. Ло Бинхэ наклонился к нему так близко, что Шэнь Цинцю поневоле прошибла дрожь, нестерпимый блеск широко распахнутых глаз ученика внушал ужас. Хоть юноша и не догадывался о причине подобного состояния Шэнь Цинцю, он не мог не заметить странного выражения лица учителя, который прежде смотрел на него прямым и открытым взором, теперь же отчего-то отводил взгляд, и вновь забеспокоился.
По счастью, Шэнь Цинцю быстро совладал с собой, вспомнив о своих наставнических обязанностях. Потянувшись к Ло Бинхэ, он схватил ученика за запястье.
— Заклятье старейшины демонов — это тебе не шутки! — пожурил он ученика. — Дай этому учителю хорошенько осмотреть тебя — к такому нельзя относиться легкомысленно.
— Да, учитель! — покорно отозвался Ло Бинхэ.
Расслабившись было, тут же встревожился вновь: ведь если существует хоть малейшая вероятность того, что после общения с ним Мэнмо раскрыл Шэнь Цинцю странную печать на его теле…
Однако тщательный осмотр учителя не выявил ничего необычного — что, по правде говоря, и неудивительно: всё-таки копившаяся столетиями сила Мэнмо, позволившая ему без труда обнаружить печать — не какая-то там безделица, пусть с виду дни его славы уже в глубоком прошлом. Хоть обследование оказалось безрезультатным, Шэнь Цинцю всё же взял с ученика слово, что завтра тот посетит пики Цяньцао и Цюндин, а также дать знать о любых замеченных им странностях.
Однако и после этого Ло Бинхэ не спешил удалиться. Поколебавшись, он всё же решился задать вопрос:
— Учитель, демоны… — начал он с нескрываемой тревогой на лице, — все как один ужасные злодеи и подлежат поголовному истреблению?
Шэнь Цинцю отозвался не сразу — в его положении подобрать верный ответ было не так-то просто.
Видя, что Ло Бинхэ застыл в напряжённом ожидании вердикта, он неторопливо изрёк:
— Так же как среди людей встречаются хорошие и дурные, демоны могут быть добры или злы. Мы то и дело сталкиваемся с демонами, которые причиняют людям вред, но нельзя отрицать, что подчас и люди наносят демонам несправедливые обиды. Не стоит придавать чрезмерного значения принадлежности к тому или иному племени.
Ло Бинхэ впервые доводилось слышать подобные слова из уст своего наставника, так что они погрузили его в вящее смятение.
— Учитель имеет в виду, — переспросил он с бешено колотящимся сердцем, — что, даже если кто-то связан с демонами кровными узами, это не значит, что ему нет прощения ни от людей, ни от неба [6]?
— Нет прощения ни от людей, ни от неба, говоришь? — задал встречный вопрос Шэнь Цинцю. — Как можно не признавать чьё-то существование, коли он живёт на свете? Кто вправе решать, кому жить, а кому нет?
После ряда подобных вопросов глазам Ло Бинхэ постепенно возвратилось сияние, а кровь вновь закипела в смутном волнении.
Шэнь Цинцю заключил своё наставление словами:
— Ло Бинхэ, что бы ни сказал тебе этот наставник в будущем, ты должен крепко-накрепко запомнить эти слова. В этом мире нет такого существа, которое отвергли бы и небо, и земля. Равно как и его племя, и люди.
Ло Бинхэ всем сердцем впитывал слова учителя, однако воспринимал их отнюдь не педантично, истолковывая речи наставника по своему разумению.
Он должен стать сильным!
Ведь, обретя силу, он больше никогда не испытает мучительной беспомощности — напротив, сам сможет защитить учителя от всех невзгод мира.
При виде того, как просияли глаза ученика, Шэнь Цинцю, который понятия не имел, что у него на уме, охватили смешанные чувства [7].
Ведь он отнюдь не стремился стать мудрым наставником, которым увлечён главный герой.
Одним из главных принципов жанров уся и сянься [8] который так затёрт в течение десятилетий, что уже в зубах навяз [9], было то, что враги непременно должны воспылать смертельной ненавистью друг к другу [10] — он же вывернул этот канон наизнанку, невзирая на общественное мнение.
Разумеется, на Ло Бинхэ, рождённого от союза человека и демона, не могли не повлиять подобные предрассудки: полжизни подвергаясь гонениям за своё нарушающее волю неба происхождение, он в конце концов, отчаявшись, уверовал в это сам. Шэнь Цинцю надеялся, что на сей раз сумел заронить в его душу семена сомнения, которые, дав всходы, сделают мировоззрение юноши более широким — так что, столкнувшись с подобными откровениями, он сможет противостоять им, а когда посторонние люди примутся клеймить его родство, не примет их слова близко к сердцу и, быть может, не наломает дров, как в оригинале, пестуя в глубине души желание отомстить травившим его людям.
И даже в тот день, когда учитель столкнёт его в Бесконечную бездну, Ло Бинхэ поймёт, что это не его вина.
Когда дело дойдёт до этого эпизода, быть может, Система принудит Шэнь Цинцю сказать: «Людям и демонам не суждено жить под одним небом — их вражда глубока как море, пересечь которое нет никакой возможности — в общем, мать твою, срочно свали в туман!» — и с этими словами опереточный злодей одним ударом пошлёт главного героя в полёт — в общем, всё одно, его дело дрянь…
Мигом сменив манеру разговора, Шэнь Цинцю малость подбавил пафоса, маскируя охвативший его страх сухим кашлем:
— Возвращаясь к нашему разговору, демоны от природы куда сильнее людей, и если найти этой мощи хорошее применение — иными словами, направить её в нужное русло — разве это не послужит на благо людей?
По правде говоря, способности демонов настолько разительно превосходили человеческие, что они без труда могли бы расплющить Царство людей в лепёшку. Хоть люди и демоны издревле черпают силы из разных источников: одни используют духовную энергию, другие — демоническую [11], Шэнь Цинцю считал, что по сути всё это одно и то же, разница лишь в цвете да названии. Также он не знал, крылась ли причина столь мощного развития способностей демонов в свойствах местности [12] но подавляющее большинство демонов от природы были столь сильны, что уже в три года были способны разорвать человека в клочья, а в восемь — раскалывать горы… хе-хе, ну ладно, это лёгкое преувеличение.
Однако факт оставался фактом: посвятив долгие десятилетия совершенствованию тела и духа, люди способны подняться разве что до уровня демона-младенца. И это не говоря о том, что подавляющее большинство людей в этом плане представляли собой пересохшие озёра: их духовная энергия не стоила и выеденного яйца [13]… Говорят, что у таких людей нет «корня жизни [14]» и «задатков бессмертного» — нельзя дать более жёсткого определения. Лишь благодаря тому, что люди во все времена плодились как кролики [15], а потомство демонов сравнительно малочисленно, они до сих пор не превратили Царство людей в свою колонию, повелевая людьми железной рукой и заставляя их ограничивать деторождение.
Из-за того, что за всю эту мучительную ночь Шэнь Цинцю так и не сомкнул глаз, под ними уже образовались чёрные круги.
— Уже глубокая ночь, так что, если у тебя нет ко мне других дел, ступай спать, — бросил он, сопроводив слова взмахом руки.
Ло Бинхэ покорно удалился, но стоило ему отойти от двери всего на пару шагов, как Шэнь Цинцю окликнул его:
— Вернись!
Примечания переводчиков:
[1] Сердечное наставление — название этой главы — чэнъюй 谆谆教诲 (zhūn zhūn jiào huì) — в пер. с кит. «терпеливо наставлять».
[2] Дух — в оригинале 元神 (yuánshén) — юаньшэнь — в пер. с кит. «великий дух, могущественный бог», даос. «душа человека».
[3] Этот старик — старейшина Мэнмо именует себя 老夫 (lǎofū) — лаофу — так в разговоре говорят о себе пожилые люди, или же старшие при обращении к младшим.
[4] До отказа преисполнился жизненных сил — в оригинале 生龙活虎 (shēng lóng huó hǔ) — в пер. с кит. «живой дракон и живой тигр», обр. в знач. «воспрянуть духом, бодрый, энергичный».
[5] Придал своему лицу приличествующее случаю выражение — в оригинале 开脸 (kāiliǎn) — в пер. с кит. «навести красоту на лицо [невесты»] (выщипать волоски, сделать прическу), т. е. «прихорошиться».
[6] Нет прощения ни от людей, ни от неба — в оригинале чэнъюй 天地不容 (tiān dì bù róng) — образно о человеке, совершившем страшное злодеяние.
[7] Охватили смешанные чувства — в оригинале 五味陈杂 (wǔwèi chén zá) — в букв. пер. с кит. «смешались пять приправ». Словосочетание 五味 (wǔwèi) может переводиться как пять приправ (уксус, вино, мёд, имбирь, соль), пять вкусовых ощущений (сладкое, кислое, горькое, острое, солёное) или как пять вкусов лекарственных трав.
[8] Уся 武侠剧 (wǔxiájù) — приключенческий жанр китайского фэнтези, в котором делается упор на демонстрацию восточных единоборств. Термин «уся» образован путём сращения слов ушу 武术 (wǔshù) (боевое искусство) и ся 侠 (xiá) — «рыцарь, благородный человек».
Сянься 仙侠 (xiānxiá) — в пер. с кит. 仙 (xiān) «бессмертный» и ся 侠 (xiá) — «рыцарь, благородный человек». Разновидность китайского фэнтези, истории о магии, демонах, призраках, бессмертных совершенствующихся, содержащие много элементов китайского фольклора и мифологии. Подвержен сильному влиянию даосизма.
[9] В зубах навяз — в оригинале 炒冷饭 (chǎo lěngfàn) — в пер. с кит. «поджаривать остывший рис», обр. в знач. «повторять что-либо, давно известное и навязшее в зубах; толочь воду в ступе, пережевывать старое; опять двадцать пять».
[10] Воспылать смертельной ненавистью друг к другу — в оригинале 不共戴天 (bùgòngdàitiān) — в пер. с кит. «не жить вместе [с врагом] под одним небом».
[11] Духовная энерния 灵气 (língqì) — линци — даос. «одухотворённая ци», «божественный дух», а также «душевная сила, интеллект».
Демоническая энергия 魔气 (móqì) — моци — «нечистая (дьявольская) ци».
[12] Свойства местности — здесь в оригинале употребляется понятие 风水 (fēngshuǐ) — фэншуй — в букв. пер. с кит. «ветер и вода» — в широком смысле — принципы нахождения наиболее благоприятного места, например, для жилища или могилы.
[13] Выеденное яйцо — в оригинале 零鸡蛋 (líng jīdàn) — в букв. пер. с кит. «нулевое куриное яйцо» — игра слов, основанная на том, что по форме яйцо похоже на ноль.
[14] Корень жизни 灵根 (línggēn) — лингэнь — духовный корень, корень жизни, даос. — о языке, образно — о нравственных устоях.
[15] Плодились как кролики — в оригинале чэнъюй 开枝散叶 (kāizhī sànyè) — в пер. с кит. «выпускать ветви и выбрасывать листья», обр. в знач. «иметь многочисленное потомство; быть плодовитым».
Следующая глава
Ло Бинхэ невозмутимо отчеканил:
— Если паразитирующий на чужих снах дух [2] то и дело меняет хозяина, тем самым он истощает свои силы. Отыскав постоянного хозяина, он может накопить силы, обретя стабильность. — Сделав паузу, он добавил: — Неужто смертный час старейшины Мэнмо так близок, что он вынужден избрать меня в качестве хозяина?
Убедившись, что юноша раскрыл его тайные помыслы, Мэнмо, вместо того, чтобы пуститься в гневные отрицания, без затей признал:
— Недурно сказано! Вот уж не думал, что этот малец успел обзавестись знаниями, позволяющими дойти до этого.
читать дальшеГлядя на невозмутимое лицо юноши, Мэнмо был не в силах разгадать, что на уме у этого мальчишки, так что повёл другую речь:
— И всё же тебе не стоит тешить себя иллюзией, будто этот старик [3] не в силах обойтись без тебя. Тысячи тысяч искуснейших демонов готовы пасть предо мною на колени, моля об этой чести! На твоём месте я бы хорошенько всё взвесил: мыслимо ли упускать подобную возможность?
На самом деле за годы бестелесного существования его дух и впрямь изрядно одряхлел. Изначально, живя на энергии сильных демонов, он и подумать не мог, что столкнётся с подобными затруднениями: совершенствуя тело и дух в течение восьмидесяти лет, он до отказа преисполнился жизненных сил [4]. Напротив, он не понимал прискорбную ошибку Ша Хуалин, которая, имея в своём распоряжении демонический сосуд такой мощи, приняла его за оружие, спрятанное на теле Ло Бинхэ. Однако теперь сил на то, чтобы искать другого хозяина, у него попросту не оставалось.
И вот, зайдя в тупик, он вопреки ожиданиям повстречал этого мальчишку, в теле которого сокрыты столь мощные силы — стоит ли говорить, что подобная находка привела его в восторг? Как мог он упустить такой дар судьбы?
Так что его решение было твёрдо: сколько бы ни отвергал его предложение Ло Бинхэ, он был готов увещевать, угрожать, использовать всевозможные уловки, лишь бы склонить юношу на демонический путь, чтобы в дальнейшем использовать его плоть и сознание в качестве вместилища для своего духа.
— Этот старик даст тебе время, чтобы ты поразмыслил как следует. Иначе ты и твой наставник будете навеки заточены в этом сне, такое этому старику ещё по силам!
Внезапно Ло Бинхэ вскинул голову, и холодный блеск его глаз заставил старейшину содрогнуться.
Куда только сгинули свойственные юноше миролюбие и мягкость: теперь его голос прямо-таки сочился льдом:
— Обсуждая условия, можешь говорить всё, что угодно — но если ты причинишь вред учителю, ни о каких переговорах и речи быть не может!
Ошарашенный этой вспышкой Мэнмо далеко не сразу сумел вернуть самообладание: мог ли он подумать, что столь крохотное создание из Царства людей в самом деле способно внушать ужас! За сотню лет жизни во всех трёх царствах старейшине не доводилось сталкиваться со столь бешеным напором со стороны человека — даже в тот горький день, когда он лишился своего тела.
Откуда же ему было знать, что он только что испытал на себе то, что грядущие поколения назовут «исключительностью главного героя», наделяющей его аурой абсолютной власти?!
Внезапно из пещеры раздался взрыв безудержного хохота.
— А норов у тебя, как я посмотрю, и в самом деле будь здоров!
Едва отзвучал старческий голос, как Ло Бинхэ почувствовал, что его конечности неодолимо тяжелеют. Окружающий пейзаж закрутился, а затем погрузился в кромешную темноту. Мгновением позже юноша очнулся в своем сарае, обнаружив, что куртка насквозь промокла от пота.
Одновременно с ним Шэнь Цинцю рывком поднялся с кровати с грацией ожившего трупа.
Голова шла кругом, дыхание сбилось. Несколько раз судорожно глотнув воздух, он наконец понемногу пришёл в себя.
Ужас-ужас-ужас! Чудовищная жестокость!
За что?! С какой радости в оригинальном романе для Нин Инъин, которую Мэнмо также погрузил в «сон внутри сна», демон свил уютные грёзы из её детских воспоминаний о мамочке и папочке, сборе букетиков, верховой езде и всём прочем в том же духе, а Шэнь Цинцю в свою очередь достались видения о том, как он подвергся нападению целой толпы великанов-людоедов, а потом во все лопатки удирал по дороге к кладбищу от мчащегося за ним огромного огненного шара!
Но самая жуть поджидала в конце этого «сна внутри сна»: чёртов демон сплёл его из худших страхов Шэнь Цинцю!
Он висел посреди тёмного сырого подземелья в крепко обхватившем талию железном кольце. Шэнь Цинцю не чувствовал ни рук, ни ног, а открыв рот, не смог издать ни единого звука, кроме жалкого стона. Всё тело словно горело огнём.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем раздался лязг открывающихся каменных ворот тюрьмы, сопутствуемый шорохом неторопливых шагов. Вскоре перед ним материализовалась тёмная человеческая фигура.
По чёрному как смоль парадному одеянию вился тонкий серебряный узор. От этого человека прямо-таки веяло холодным превосходством, спирающим дыхание сильнее, чем затхлый воздух подземелья.
Лица Шэнь Цинцю разглядеть не мог, но он и без того знал, кто это!
Этот Мэнмо воистину заслуживал звания легендарного старейшины: все детали сна были до жути реалистичны, даже затхлое зловоние, которое и после пробуждения не покидало Шэнь Цинцю, порождая позывы к рвоте.
К чему Шэнь Цинцю вскоре и приступил, кое-как поднявшись с кровати.
Дин-дон! С этим звуком перед глазами всплыло очередное оповещение неубиваемой Системы:
[Поздравляем с благополучным завершением арки «Заклятие Мэнмо»! Система начисляет вам 500 баллов расположения! Пожалуйста, продолжайте стараться!]
Едва не жмакнув по кнопке «Отмена», Шэнь Цинцю всё же решил свести счёты с Системой:
— Давай-ка поговорим начистоту! Когда ты грозилась снять с меня баллы расположения, речь шла отнюдь не об этой сумме — так почему теперь даёшь всего 500? Содрать побольше, дать поменьше — это, что ли, твой главный принцип? Неужто хотя бы за этот грёбаный «сон внутри сна» я не заслуживаю дополнительных баллов расположения? Система? Система! Хорош прикидываться глухой, я требую пересмотра контракта!
В это мгновение бамбуковая дверь распахнулись, словно от порыва шквального ветра.
— Учитель!
Тотчас узнав этот голос, Шэнь Цинцю в отчаянии закатил глаза.
Именно сейчас он меньше всего на свете желал видеть это лицо!
Ло Бинхэ тут же упал на колени рядом с ним, встревоженно вопрошая:
— Учитель, что с вами? У вас что-то болит?
«Всё со мной в порядке, — взмолился про себя Шэнь Цинцю, — а если ты отойдёшь подальше, будет ещё лучше!»
Разумеется, воочию он тотчас придал своему лицу приличествующее случаю выражение [5] и, собравшись с духом, грациозно поднялся на ноги.
— С твоим учителем всё благополучно, — как можно убедительнее бросил он.
Ло Бинхэ попытался было поддержать его, но, когда Шэнь Цинцю оттолкнул его руку, оцепенел в растерянности.
Однако Шэнь Цинцю не обратил внимания на реакцию ученика: приведя в порядок одежду, он убедился, что его нижнее платье и величественный образ не пострадали, после чего изрёк:
— Надеюсь, у тебя не возникло затруднений с этим демоном снов?
Зная, что эти затруднения — полная фигня: ведь Мэнмо готов был ползать перед Ло Бинхэ на коленях — Шэнь Цинцю был вынужден прикидываться незнающим.
— Похоже, этому старейшине не хватило духовной силы, — помедлив, ответил Ло Бинхэ, — и этого ученика попросту выбросило из сна. А с чем вы столкнулись во время «сна во сне», учитель?
— С чем бы ни встретился твой наставник, разве он не в силах с этим совладать? — Напустив на себя надменный вид, заявил Шэнь Цинцю.
Ещё как не в силах!
Он всё ещё не отошёл от ощущения своего изувеченного тела. Ло Бинхэ наклонился к нему так близко, что Шэнь Цинцю поневоле прошибла дрожь, нестерпимый блеск широко распахнутых глаз ученика внушал ужас. Хоть юноша и не догадывался о причине подобного состояния Шэнь Цинцю, он не мог не заметить странного выражения лица учителя, который прежде смотрел на него прямым и открытым взором, теперь же отчего-то отводил взгляд, и вновь забеспокоился.
По счастью, Шэнь Цинцю быстро совладал с собой, вспомнив о своих наставнических обязанностях. Потянувшись к Ло Бинхэ, он схватил ученика за запястье.
— Заклятье старейшины демонов — это тебе не шутки! — пожурил он ученика. — Дай этому учителю хорошенько осмотреть тебя — к такому нельзя относиться легкомысленно.
— Да, учитель! — покорно отозвался Ло Бинхэ.
Расслабившись было, тут же встревожился вновь: ведь если существует хоть малейшая вероятность того, что после общения с ним Мэнмо раскрыл Шэнь Цинцю странную печать на его теле…
Однако тщательный осмотр учителя не выявил ничего необычного — что, по правде говоря, и неудивительно: всё-таки копившаяся столетиями сила Мэнмо, позволившая ему без труда обнаружить печать — не какая-то там безделица, пусть с виду дни его славы уже в глубоком прошлом. Хоть обследование оказалось безрезультатным, Шэнь Цинцю всё же взял с ученика слово, что завтра тот посетит пики Цяньцао и Цюндин, а также дать знать о любых замеченных им странностях.
Однако и после этого Ло Бинхэ не спешил удалиться. Поколебавшись, он всё же решился задать вопрос:
— Учитель, демоны… — начал он с нескрываемой тревогой на лице, — все как один ужасные злодеи и подлежат поголовному истреблению?
Шэнь Цинцю отозвался не сразу — в его положении подобрать верный ответ было не так-то просто.
Видя, что Ло Бинхэ застыл в напряжённом ожидании вердикта, он неторопливо изрёк:
— Так же как среди людей встречаются хорошие и дурные, демоны могут быть добры или злы. Мы то и дело сталкиваемся с демонами, которые причиняют людям вред, но нельзя отрицать, что подчас и люди наносят демонам несправедливые обиды. Не стоит придавать чрезмерного значения принадлежности к тому или иному племени.
Ло Бинхэ впервые доводилось слышать подобные слова из уст своего наставника, так что они погрузили его в вящее смятение.
— Учитель имеет в виду, — переспросил он с бешено колотящимся сердцем, — что, даже если кто-то связан с демонами кровными узами, это не значит, что ему нет прощения ни от людей, ни от неба [6]?
— Нет прощения ни от людей, ни от неба, говоришь? — задал встречный вопрос Шэнь Цинцю. — Как можно не признавать чьё-то существование, коли он живёт на свете? Кто вправе решать, кому жить, а кому нет?
После ряда подобных вопросов глазам Ло Бинхэ постепенно возвратилось сияние, а кровь вновь закипела в смутном волнении.
Шэнь Цинцю заключил своё наставление словами:
— Ло Бинхэ, что бы ни сказал тебе этот наставник в будущем, ты должен крепко-накрепко запомнить эти слова. В этом мире нет такого существа, которое отвергли бы и небо, и земля. Равно как и его племя, и люди.
Ло Бинхэ всем сердцем впитывал слова учителя, однако воспринимал их отнюдь не педантично, истолковывая речи наставника по своему разумению.
Он должен стать сильным!
Ведь, обретя силу, он больше никогда не испытает мучительной беспомощности — напротив, сам сможет защитить учителя от всех невзгод мира.
При виде того, как просияли глаза ученика, Шэнь Цинцю, который понятия не имел, что у него на уме, охватили смешанные чувства [7].
Ведь он отнюдь не стремился стать мудрым наставником, которым увлечён главный герой.
Одним из главных принципов жанров уся и сянься [8] который так затёрт в течение десятилетий, что уже в зубах навяз [9], было то, что враги непременно должны воспылать смертельной ненавистью друг к другу [10] — он же вывернул этот канон наизнанку, невзирая на общественное мнение.
Разумеется, на Ло Бинхэ, рождённого от союза человека и демона, не могли не повлиять подобные предрассудки: полжизни подвергаясь гонениям за своё нарушающее волю неба происхождение, он в конце концов, отчаявшись, уверовал в это сам. Шэнь Цинцю надеялся, что на сей раз сумел заронить в его душу семена сомнения, которые, дав всходы, сделают мировоззрение юноши более широким — так что, столкнувшись с подобными откровениями, он сможет противостоять им, а когда посторонние люди примутся клеймить его родство, не примет их слова близко к сердцу и, быть может, не наломает дров, как в оригинале, пестуя в глубине души желание отомстить травившим его людям.
И даже в тот день, когда учитель столкнёт его в Бесконечную бездну, Ло Бинхэ поймёт, что это не его вина.
Когда дело дойдёт до этого эпизода, быть может, Система принудит Шэнь Цинцю сказать: «Людям и демонам не суждено жить под одним небом — их вражда глубока как море, пересечь которое нет никакой возможности — в общем, мать твою, срочно свали в туман!» — и с этими словами опереточный злодей одним ударом пошлёт главного героя в полёт — в общем, всё одно, его дело дрянь…
Мигом сменив манеру разговора, Шэнь Цинцю малость подбавил пафоса, маскируя охвативший его страх сухим кашлем:
— Возвращаясь к нашему разговору, демоны от природы куда сильнее людей, и если найти этой мощи хорошее применение — иными словами, направить её в нужное русло — разве это не послужит на благо людей?
По правде говоря, способности демонов настолько разительно превосходили человеческие, что они без труда могли бы расплющить Царство людей в лепёшку. Хоть люди и демоны издревле черпают силы из разных источников: одни используют духовную энергию, другие — демоническую [11], Шэнь Цинцю считал, что по сути всё это одно и то же, разница лишь в цвете да названии. Также он не знал, крылась ли причина столь мощного развития способностей демонов в свойствах местности [12] но подавляющее большинство демонов от природы были столь сильны, что уже в три года были способны разорвать человека в клочья, а в восемь — раскалывать горы… хе-хе, ну ладно, это лёгкое преувеличение.
Однако факт оставался фактом: посвятив долгие десятилетия совершенствованию тела и духа, люди способны подняться разве что до уровня демона-младенца. И это не говоря о том, что подавляющее большинство людей в этом плане представляли собой пересохшие озёра: их духовная энергия не стоила и выеденного яйца [13]… Говорят, что у таких людей нет «корня жизни [14]» и «задатков бессмертного» — нельзя дать более жёсткого определения. Лишь благодаря тому, что люди во все времена плодились как кролики [15], а потомство демонов сравнительно малочисленно, они до сих пор не превратили Царство людей в свою колонию, повелевая людьми железной рукой и заставляя их ограничивать деторождение.
Из-за того, что за всю эту мучительную ночь Шэнь Цинцю так и не сомкнул глаз, под ними уже образовались чёрные круги.
— Уже глубокая ночь, так что, если у тебя нет ко мне других дел, ступай спать, — бросил он, сопроводив слова взмахом руки.
Ло Бинхэ покорно удалился, но стоило ему отойти от двери всего на пару шагов, как Шэнь Цинцю окликнул его:
— Вернись!
Примечания переводчиков:
[1] Сердечное наставление — название этой главы — чэнъюй 谆谆教诲 (zhūn zhūn jiào huì) — в пер. с кит. «терпеливо наставлять».
[2] Дух — в оригинале 元神 (yuánshén) — юаньшэнь — в пер. с кит. «великий дух, могущественный бог», даос. «душа человека».
[3] Этот старик — старейшина Мэнмо именует себя 老夫 (lǎofū) — лаофу — так в разговоре говорят о себе пожилые люди, или же старшие при обращении к младшим.
[4] До отказа преисполнился жизненных сил — в оригинале 生龙活虎 (shēng lóng huó hǔ) — в пер. с кит. «живой дракон и живой тигр», обр. в знач. «воспрянуть духом, бодрый, энергичный».
[5] Придал своему лицу приличествующее случаю выражение — в оригинале 开脸 (kāiliǎn) — в пер. с кит. «навести красоту на лицо [невесты»] (выщипать волоски, сделать прическу), т. е. «прихорошиться».
[6] Нет прощения ни от людей, ни от неба — в оригинале чэнъюй 天地不容 (tiān dì bù róng) — образно о человеке, совершившем страшное злодеяние.
[7] Охватили смешанные чувства — в оригинале 五味陈杂 (wǔwèi chén zá) — в букв. пер. с кит. «смешались пять приправ». Словосочетание 五味 (wǔwèi) может переводиться как пять приправ (уксус, вино, мёд, имбирь, соль), пять вкусовых ощущений (сладкое, кислое, горькое, острое, солёное) или как пять вкусов лекарственных трав.
[8] Уся 武侠剧 (wǔxiájù) — приключенческий жанр китайского фэнтези, в котором делается упор на демонстрацию восточных единоборств. Термин «уся» образован путём сращения слов ушу 武术 (wǔshù) (боевое искусство) и ся 侠 (xiá) — «рыцарь, благородный человек».
Сянься 仙侠 (xiānxiá) — в пер. с кит. 仙 (xiān) «бессмертный» и ся 侠 (xiá) — «рыцарь, благородный человек». Разновидность китайского фэнтези, истории о магии, демонах, призраках, бессмертных совершенствующихся, содержащие много элементов китайского фольклора и мифологии. Подвержен сильному влиянию даосизма.
[9] В зубах навяз — в оригинале 炒冷饭 (chǎo lěngfàn) — в пер. с кит. «поджаривать остывший рис», обр. в знач. «повторять что-либо, давно известное и навязшее в зубах; толочь воду в ступе, пережевывать старое; опять двадцать пять».
[10] Воспылать смертельной ненавистью друг к другу — в оригинале 不共戴天 (bùgòngdàitiān) — в пер. с кит. «не жить вместе [с врагом] под одним небом».
[11] Духовная энерния 灵气 (língqì) — линци — даос. «одухотворённая ци», «божественный дух», а также «душевная сила, интеллект».
Демоническая энергия 魔气 (móqì) — моци — «нечистая (дьявольская) ци».
[12] Свойства местности — здесь в оригинале употребляется понятие 风水 (fēngshuǐ) — фэншуй — в букв. пер. с кит. «ветер и вода» — в широком смысле — принципы нахождения наиболее благоприятного места, например, для жилища или могилы.
[13] Выеденное яйцо — в оригинале 零鸡蛋 (líng jīdàn) — в букв. пер. с кит. «нулевое куриное яйцо» — игра слов, основанная на том, что по форме яйцо похоже на ноль.
[14] Корень жизни 灵根 (línggēn) — лингэнь — духовный корень, корень жизни, даос. — о языке, образно — о нравственных устоях.
[15] Плодились как кролики — в оригинале чэнъюй 开枝散叶 (kāizhī sànyè) — в пер. с кит. «выпускать ветви и выбрасывать листья», обр. в знач. «иметь многочисленное потомство; быть плодовитым».
Следующая глава
Хромой Рысь, блог «Сны и сказки»
сон 2020-03-30
Вернулись мои любимые сны. Вот только я совсем не представляю как о них рассказать. Множество фрагментов, которые стремительно забываются. А сами сны полны каких-то иных ощущений, смыслов, которым я просто не знаю аналогов в этом мире и не до конца сам понимаю их. В одном из снов я играл в какую-то странную карточную игру. полный текст
- #сны