Что почитать: свежие записи из разных блогов
Jack of Shadows, блог «Pandemonium»
Глава 4, где адмирский посол отправляется сеять дружбу на просторах братской державы
Читать?Обедом Асмодей остался вполне доволен – нарочито без изысков, зато и без малейших гастрономических примет местного колорита. Нового повара Уриэль выписал прямиком из Пандема, лишив один из лучших ресторанов столицы всякой надежды на процветание. Нужда потакать причудам любимой супруги временно отпала – та разумно предпочла проводить последний триместр беременности подальше от Джаганната. Так что ни один лотос не пострадал, к великому удовольствию хозяина и гостя. При всей своей эталонной верноподданности к некоторым традициям раймирской кухни Уриэль пристрастия не питал.
По дороге до кабинета Асмодей удовлетворённо отметил изменения в обстановке дворца – благотворное влияние жены, бодрящее дуновение хаоса в закосневшем царстве порядка и безупречности. Впрочем, старый хрыч спокойно приказал бы снести всё до основания и перестроить заново, приди его сокровищу в голову подобная прихоть.
Кабинет остался островком стабильности в море перемен – как и сам Уриэль. Его сомнительная коллекция идолят со времён последнего визита изрядно разрослась, отвоевав новые пространства.
Уриэль после оживлённой, но не слишком содержательной застольной беседы хранил радушное молчание. Вечно он так, пока не расшевелишь – сплошные многозначительные взгляды и загадочные улыбки. Будто Светлейший в награду за заслуги не только пожаловал ему неприкосновенный статус, но и открыл все тайны мироздания разом.
Асмодей принял любезно наполненный бокал. Выдержанное мессарское красное, достойный ответ на дары нежданного гостя. Окинул взглядом многочисленные шкафы и витрины и отсалютовал хозяину дома.
– Сноровка скульптора, дотошность таксидермиста – за ваше удивительное мастерство, дорогой зять!
– Благодарю, – добродушное спокойствие Уриэля приняло лукавый оттенок. – Сафира тоже никогда не упускает случая пройтись насчёт моих безобидных слабостей.
– Вы слишком щедро тратите на них свой досуг, вот малышка и ревнует. Но близкие редко выносят конкуренцию с искусством, – Асмодей прикрыл глаза, смакуя вино. Фигурки на столе он приметил сразу. Вот они, прелести внезапных визитов. Миниатюрные фигурки-двойники создавались Уриэлем не из одной лишь чистой любви к ремеслу – и великое благо для всех, что в их кругу энвольтация годилась лишь для подобия слежки. К чему тысячелетиями забавляться с примитивными игрушками, когда полно иных способов разузнать, как поживает давний враг или соратник? Если только Уриэль в своих экспериментах не поднялся на новый, недосягаемый ранее уровень…
– Замыслили полноценную композицию? – Асмодей кивнул в сторону фигурок. – Похоже, пару болванчиков придётся подновить.
Для Уриэля зрелище тоже стало сюрпризом.
Рыжая стерва цела. Заметная трещина в фарфоровой голове Люцифера выглядела весьма иронично. Третья фигурка почернела и запеклась почти до неузнаваемости, но приметный мундир старого образца, даже сделавшись антрацитовым, помог понять, что герцог Маркос, первый командор кшатри навсегда покинул этот мир. А печать на челе надёжно удостоверяла причину. Четвёртый опознанный вольт изображал… старину Бэла. Асмодей не сдержался и присвистнул – ай да зятёк, ай да светоч раймирской законности! Нужные компоненты из параноика нельзя выбить даже в счёт долга жизни, ну да иных способов полно. Куда важнее другое: если смотреть истинным зрением, фигурка сияла. Непривычно мощно, болезненно и чуть грязновато – вроде как некоторые недавние и особо могущественные пациенты Бездны, а всё же немного иначе. Как не понять – перспективы упущены, дворец сгорел, в клане раскол. Ожил сластёнка, воспрял, закопошился. А коли и впрямь спятил – тем интересней.
Уриэль подчёркнуто равнодушно натянул перчатку из драконьей кожи и, взяв со стола угольно-черную фигурку, опустил её в стоявшую рядом каменную шкатулку. Поправил оставшиеся и недовольно поджал губы.
– Хаос крайне причудливо тасует колоду, но, к сожалению, не раскрывает правил этой увлекательной игры. Если у вас, драгоценный тесть, есть идеи, что бывший адмирский министр забыл в этой банде отщепенцев, самое время поделиться... по-родственному, разумеется. Ни с тобой, ни из тебя, ни для тебя... если у вас были какие-то сомнения на мой счет, – он стряхнул перчатку с руки и выжидательно посмотрел на Асмодея.
– Свою смерть, разве что, – Асмодей фыркнул. Издёвка тонкая, как ствол корабельной сосны, – о его тщетных розысках Бэла вплоть до вызова на дуэль не знает только ленивый. А вот чем опальный министр так волновал самого Уриэля? Двойника-то не зря выложил поближе вместе с прочими.
– Подробности, полагаю, мы скоро выясним и без гаданий. Не думал, что ваши идолята способны отражать такие тонкости – кто где да с кем на одном поле. Какое полезное свойство – можно не посещать заседания Совета, издалека любуясь страданиями товарищей. Некоторых экспонатов, конечно, в коллекции недостаёт… Хотя как знать, что за жемчужины скрыты в тайниках у того, кто побывал в кресле премьер-министра Раймира и остался жив.
– Увы, коллекция не полна и не всеобъемлюща, – символ раймирского правосудия вздохнул. – Совет без председателя – это нонсенс, как мясной пирог без мяса. Всерьёз эти игры воспринимает лишь молодежь.
Асмодей насторожился – бросаться случайными словами было совсем не в духе Уриэля.
– Председатель без Совета куда сквернее – да ещё склонный к затворничеству после череды убийственных капризов, – немного сочувствия не помешает, впрочем, вполне искреннего. Асмодей не хотел бы очутиться на месте любого из раймирских коллег.
– Если верить слухам, – зятёк чуть склонил голову набок и посмотрел на Асмодея с нескрываемым ехидством, – наш высокопоставленный отшельник ныне обретается в одном из своих любимых эдемских павильонов. Не исключено, что гость, испытывающий страстную любовь к экзотической растительности, совершенно случайно встретится в этих кущах с садовником...
Асмодей сделал вид, будто обдумывает идею, и небрежно потянулся к миниатюрной копии опального министра, но Уриэль ловко пресёк манёвр – одной рукой долил в бокалы вина, а другой сдвинул всю компанию двойников подальше.
– Уж послали так послали, – Асмодей улыбнулся и подмигнул, мол, все свои, чего таиться. – Какая забота о сохранности экспонатов! Они сами не берегут себя так, как бережёт их создатель.
Уриэль обороны не ослабил, но шутливый настрой поддержал:
– В народе есть присказка на сей счёт – «старый что малый». Кто бережёт свои игрушки, кто ломает – то по вкусу.
Малые тоже были тут как тут – обретённый сын продолжал упорствовать в своём рвении. Да что у них стряслось, неужто псевдобогиня с гаремом безнадёжных и выводком безумных оказалась настолько мелочна, что заинтересовалась двориком «народной царицы»?
Асмодей невозмутимо кивнул, осушил свой бокал и поднялся.
– Беседы с вами, дорогой зять, – особый сорт роскоши. Мы непременно насладимся ими снова, а сейчас позвольте вас покинуть.
Уриэль не стал его удерживать – не столько из чувства такта, сколько из желания как можно скорее приступить к осмотру остальных экспонатов.
Спустился в сад – удручающее торжество геометрической гармонии везде и всюду, за исключением розария. Дочь обожала яркие крупные цветы с сильным запахом, и они закономерно и весьма уместно заменили очередной зелёный лабиринт. Но идею сохранила – найти в колючих зарослях дорогу к павильону без позволения хозяйки порой не могли даже слуги.
Улёгся на нагретую солнцем скамью, прикрыл глаза и процедил:
– Что за срочность, Эф? Вторая Вселенская началась?
– Пока нет, – голос Эфора звучал непривычно глухо и устало. – Но вербовка набирает обороты. Первый Всадник Нового Вавилона тайно отправился на Пустоши в поисках «истинных детей» – потомков Лилит, таких же, как он сам.
– Кто?
– Кайс Покойник. Отцов-пещерников из свиты маленькой царицы едва удар не хватил, когда узнали, что главный ревнитель чистоты крови и хранитель традиций в их уютной секте – смесок, а магический дар после заточения «богини» маскировал мощными амулетами. Печать Лилит и кольцо Люцифера превратили его в живой артефакт пропаганды.
Асмодей брезгливо поморщился.
– Не удивлюсь, если очередные исчадия этой нимфоманки вскоре обнаружатся в конюшнях, на псарнях, в зверинцах или на скотных дворах. Шок, сенсация: в родословную диомедовых коней затесалась рыжая бешеная кобыла!
Никакой реакции, хотя обычно на шутки покровителя Эфор отвечал, и не из подобострастия или светской любезности. Асмодей открыл глаза и после придирчивого осмотра голограммы констатировал:
– Отвратительно выглядишь.
– Цена полученных сведений оказалась чуть выше, только и всего. Державная чета, как выяснилось, способна производить неизгладимое впечатление и на расстоянии. Если поднатаскаю девчонку ещё немного, и она не свихнётся, мы получим управляемый доступ в Золотой дворец. При ней слишком много наставников – и ни один не догадался, что собой представляют её «видения». Разве что старуха Хамсин, но вместо обучения контролю угощала питомицу блокаторами – дурочка сильна, упряма и эмоционально нестабильна, словом, идеальный сосуд или орудие. Насчёт её родителей седая сволочь только кашляла в бороду, но готов спорить на что угодно: один из них Изначальный.
– Ох уж эти ифриты, достойные дети… матери-природы. Такой прелестный следящий кристалл им доверять – что дураку хрустальный кубок, разобьют и руки изрежут. Утешил бы соломенную вдовушку, глядишь, с тобой бы разоткровенничалась к вящей пользе.
– Я не в её вкусе, но за старшего товарища сойду. Решить проблему с волками она мне уже доверила. Точнее, с Конрадом – его полоумная мамаша удрала выть на луну в Вавилон, прихватив с собой свиту и символ власти, на который парнишка давно вострил клыки. Пришлось оказать ему дружескую помощь и поддержку, – Эфор криво усмехнулся. – Шустрый оказался сукин сын. Извинения принёс, но остался должен.
– Ручной йенский волчок, прелестно, – Асмодей приподнялся на локте, снова приглядываясь к Эфору. Как оборотень вообще мог зацепить такого бойца? – Ах, да, мне тоже есть, чем тебя порадовать. Когда будешь тренировать ученицу, готовься любоваться на кровного папашу. По моим сведениям, наш непотопляемый недавно всплыл в Вавилоне и вряд ли станет вести тихую созерцательную жизнь в кустах.
Эфор выглядел так, будто даже дышать для него – обременительное усилие, при упоминании родителя по лицу пробежала едва заметная судорога.
Терпение Асмодея лопнуло.
– Не только гувернёр и укротитель, но ещё и печальный клоун. Спрашиваю последний раз: какого хрена с тобой творится? Могу открыть проход и выяснить всё сам, но предпочту услышать от тебя.
– Не только со мной, – снова кривая кислая ухмылка. – Свистопляска началась почти сразу после того, как сгорел дотла отцовский дворец. Сначала я не придал этому значения. Как и мои братья. Зевель сейчас без пяти минут пациент Бездны, что до Иаля – трудно сказать, он никогда не блистал ни выдержкой, ни рассудительностью. Но у обоих, по слухам, серьёзные проблемы с пожарной безопасностью. Хуже всех Берит – безобидный тихоня нынче вылитый кататоник. Феор то ли ушёл достаточно далеко, чтобы не зацепило, то ли его мать виртуозно наставила папаше рога. О Джибриле мне известно то же, что и всякому – по примеру названного отца ушёл в затвор и носа не кажет из своего загородного поместья.
– Жаль, Бэл не принял мой вызов. Я бы спас его от бесчестья, а вас – от этой головной боли. Будем уповать на то, что в Вавилоне ему окажут подобающий приём. А пока держись подальше от пострадавших и никуда не встревай. Магнитом для неприятностей ты был и без всяких проклятий. Свободен.
Асмодей оборвал связь и поднялся со скамьи. Прежние планы придётся слегка отложить – но чего не сделаешь ради ещё одного несчастного сына старого друга!
***
Убедившись, что дражайший супруг её видит, а его голографический собеседник – нет, Тойфель крайне выразительно закатила глаза и высунула язык. Создала в воздухе фигурку бегущей, теряя туфли на высоком каблуке, светловолосой дамы, неженственно чиркнула ребром ладони по горлу и поспешно покинула малую гостиную, предварительно развеяв не только карикатурную беглянку, но и собственную забытую в кресле шаль. В качестве финального штриха приложила благоверного «дальней слежкой».
– Прекрасно, – Габриэль кивнул, то ли отвечая на заданный собеседником вопрос, то ли комментируя её старания. – Тем не менее, это ничуть не отвечает на вопрос, какой ветер Хаоса несёт вас на порог моей скромной обители.
– Вы просто копия вашего батюшки! Ни слова в простоте – и весь в делах державных день деньской… – которого из двух Асмо поимел в виду, ожидаемо не уточнил. – Уверен, вы будете рады глотку свежего воздуха и хорошего вина!
Окна со звоном распахнулись, и на столе возникли обильные и пышно украшенные дары хозяину дома и его семейству. А в кресле напротив сиял белозубой улыбкой сам даритель. Муж и бровью не повёл. Глупо ожидать, что этот голубок просто постучится в стекло и улетит восвояси, если сказать «кыш!». Даже папаша порой пошучивал, мол, есть только две напасти, от которых ему не помогают никакие средства, – хромота и Асмодей...
Несносное творение Хаоса, способное провести даже владыку Адмира, ловко вскрыло одну из бутылок и плеснуло в собственный бокал. Принюхалось, покрутило вино в стеклянном цветке лилейника – рыжеватое опаловое стекло придавало напитку странный отсвет, словно гасли в очаге уголья, запекаясь кровью и пеплом – и пригубило.
– Ни с тобой, ни для тебя, ни из тебя... – Габи ожидаемо кивнул и пробормотал формальный ответ, после чего также обзавелся бокалом. Равнодушно продегустировал, столь же формально отметил благородство напитка и сделал пару дежурных комплиментов тонкому вкусу дарителя.
Асмо благодушно кивнул. Безупречный оскал и неправдоподобно красивое лицо, бокал похож на цветок, сорванный в саду скучающим щёголем, всё портит только это выражение скуки, граничащее с оскорблением. Тойфель прекрасно знала, что наиболее утомлённый и равнодушный вид папашин любимец принимал именно тогда, когда был сосредоточен на чем-то для него интересном или обдумывал новое «приключение». Этим словом обозначались самые разные пакости – от вполне невинных до граничащих с государственной изменой. Впрочем, тонкую черту Асмодей ни разу не переступал.
– Надеюсь, ваша прелестная супруга позже к нам присоединится? – ври больше, третий тут явно лишний, ты просто желаешь выяснить, не рехнулась ли дочь Темнейшего и беглой преступницы так же, как множество иных «добрых граждан» с менее благородной, но всё же заковыристой родословной.
– Дам с вами нет, потому присутствие хозяйки дома определяется только её желанием, – Габи пустил в ход одну из своих лучших улыбок, правда, в теперешнем изводе она вышла чуть более натянутой. К середине дня ему слегка полегчало, не иначе от мысли, что в Вавилоне наверняка уже выстроилась очередь из желающих пустить Бааля на сувениры. За обедом смог обнаружить вкус у части блюд – пусть и совершенно неожиданный. Но напитки всё ещё упорно отказывались сотрудничать, даже его любимый выдержанный херес продолжал прикидываться омерзительным пойлом из тех, что подают доброму народу с тележек-разливаек в трущобах. – У моей жены очаровательно непоседливый характер, как вам известно. Вряд ли наша беседа покажется ей сколько-нибудь занимательной.
– Как по мне, – сегодня цвет глаз Асмодея напоминал штормовое море, – тема родственных проклятий весьма увлекательна, – опустевший бокал он не стал ставить на стол, крутил в тонких длинных пальцах. – Чем ближе родство, теснее отношения и крепче принесенные клятвы, тем заметнее эффект. Если родство формально, а узы давно разорваны, может и вовсе не затронуть, но почему-то в некоторых случаях, – шторм постепенно уходил, тёмная синева с прозеленью светлела, – оказываются бессильны даже вассальные клятвы, принесенные иным Домам. Занимательно, не так ли?
Манипуляции с бокалом не заметил бы только слепой, а зрение, по счастью, Габи пока не отшибло. Но на различные ребусы и тонкие намёки он всегда плевал с презрением породистого верблюда. И прекрасно понял, что изучают его в том числе и магическим зрением. В глазах мелькнули недобрые красноватые огоньки – в такие моменты он казался особенно привлекательным.
– О, если ваша правая рука уже не та, что прежде – в конце концов, никто не всесилен! – отточенным жестом не дал гостю вставить реплику и сам ответил на незаданный вопрос, заставив задуматься о начинке дарёного напитка. – Благодарю за беспокойство – сами видите, дела мои идут лучше некуда. Названный отец, будь трон его незыблем, – автократор, слетевший с катушек. К счастью, уже настолько, что за недозволенные речи меня даже не скормят покойникам, не выставят в сад и не обратят какой-нибудь клепсидрой. Может быть. Кровный отец – спятивший маньяк-поджигатель, новая звезда гарема воспрявшей и восстановленной, старший брат – удачливый узурпатор, трое средних – агрессивный параноик, запойный идиот и сутенёр-головорез, младший – где-то между предметами обстановки и овощными культурами. С женой и детьми повезло, тут не поспоришь. Замечательно поживаем, в целом просто превосходно, одна только беда – народ кончается, чтоб его!
Асмо жадно ловил каждое слово, всем своим видом поощряя собеседника.
– Не думаю, что вам стоит опасаться гнева Светлейшего. А вот проклятия – несомненно. Ваша бравада запросто может быть одним из симптомов. Подобная пакость раскручивается постепенно, но неотвратимо – и неизвестно, не пойдёт ли дальше. Вашему первенцу досталось причудливое наследство – перспектива кровного бешенства от бабки и возможное смертельное проклятие от деда…
Понятно, чего примчал, дымя подхвостьем. Второй эпидемии в своём Доме опасаешься – шляться по борделям Бааль подчёркнуто брезговал, а всё ж хозяйство своё на привязи не держал.
– У этой проблемы только одно очевидное решение, но осуществить его трудно даже вам, – упоминание о детях в подобном ключе мужа не порадовало. Сатиса отправили подальше сразу после выходки Тами, за обеими девицами зорко следили, но были готовы в том числе и к худшему.
Асмодей обрадовался, будто только и ждал этой реплики.
– Отчего же. Есть способ. Проверенный временем, надёжный…
– И незаконный, – отрезал Габи.
То-то же, щелеумок. Закатай губу, не угостят и за ворот.
– Как можно! Я и подумать бы не решился о таком, друг мой! – Асмодей мастерски изобразил смесь испуга и оскорблённой невинности. – Никаких внуков, никакой жестокости! Нужен лишь как можно более близкий и как можно более сильный родственник. Ваш брат Феор – лучшая кандидатура, но, боюсь, пока я его разыщу, может случиться непоправимое. В случае успеха никто не выдаст обстоятельств, приведших сюда опасного сумасшедшего. Мараться отцеубийством не придётся.
– Призвать сюда опасного сумасшедшего, – вкрадчиво повторил Габи, как психиатр, уточняющий картину бреда у больного. – С помощью очень простого и безопасного ритуала, строго запрещённого лишь среди слабосильных и несведущих. А вы благородно сразитесь с безумцем и одержите победу. Я ничего не упустил?
– Напрасно иронизируете, – Асмодей укоризненно посмотрел на собеседника. – Всё действительно очень просто – вы же не думаете, что на заре мира в ходу были долгие камлания и пышные церемонии, чтобы выдернуть какого-нибудь мерзавца из той щели, куда он вздумал забиться.
– Зато на заре мира были в ходу провокации, – съехидничал муж, глотая редкое вино с тем же вежливым отвращением, с каким она сама при необходимости выпивала мерзкое снадобье, заглушавшее голос матери, но почти лишавшее возможности творить магию. – Насколько я помню, даже в эталонно здравом рассудке папаша не отличался кротостью и миролюбием. Пытаться вытащить его запретной магией туда, где находятся мои дети и жена, не кажется мне хорошей идеей. А использование запрещённой магии крови – которой, к слову, я не владею – где-нибудь в Эдеме с вероятностью заинтересует если не притихшее в свете последних событий ведомство кшатри, так нынешних любимцев самодержца.
Асмодей утомлённо закатил глаза.
– А что вы можете сделать? Подать жалобу Светлейшему? Потребовать экстрадиции Бааля в Раймир? Между прочим, один из признаков добротного смертного проклятия – маленькие милые искажения в восприятии жертвы, мешающие предпринять разумные меры противодействия. Беспечность, паранойя, приверженность букве закона, неуверенность в собственных силах – любые подходящие отговорки на самом деле льют воду не на вашу мельницу. Впрочем, уламывать вас, как капризную кокетку, не стану. Вдруг вы такой сказочный везунчик, что дождётесь смерти Бааля вперёд собственной?
Тойфель стиснула зубы, чтобы не заорать: «Соглашайся!»
Запрещённая задолго до её рождения кровная магия, секрет, который папаша наотрез отказался раскрывать даже наследнику. И Асмодей, готовый поделиться знаниями – при этом старинная формула, запрещающая наносить вред, была произнесена. На краткий миг ей остро захотелось ввалиться в гостиную и предложить участвовать – когда ещё выдастся случай. Но здравый смысл взял верх.
Габи продолжал медленно пить давно утратившее для него оттенки вкуса вино. Надеется надраться, чтобы в случае чего свалить всё на Асмо? Вряд ли. Наконец муж отставил бокал в сторону и невесело улыбнулся.
– Покупаю, – он встал из-за стола и принялся расхаживать по гостиной. – Предлагаю на всякий случай перебраться в садовый павильон, – заметив скептический огонёк в глазах визитёра, соблаговолил пояснить:
– На самом деле подземная алхимическая лаборатория в дальнем углу сада. Что нам понадобится?
– Приличный нож, лучше бы не металлический. Обсидиан, кремень, кость, стекло – безразлично. Еда и питье – иногда мне кажется, что кровавые заклятья запретили исключительно ради экономии продуктов и выпивки, одно из неизбежных последствий этих экспериментов – дикий голод, если повезет остаться в живых.
Габи сделал вид, будто последнюю фразу не расслышал, и, что-то сосредоточенно пробормотав, прищёлкнул пальцами.
– На всякий случай кроме провизии я переместил туда обычный набор зелий. Все остальное наверняка найдется на месте. Предпочитаете прогуляться по саду, или мне открыть портал?
Асмо предсказуемо выбрал второе. Лабораторию изучил внимательно, кивал, вздыхал, цокал языком – только что до дегустации неподписанных составов не дошёл.
– Вы ведь никогда не были заядлым алхимиком. А увлечения вашей супруги в этой сфере до замужества ограничивались обносом барного шкафа в Янтарном кабинете.
– Хаос изменчив, – в тон гостю ответил Габи, незаметно убирая лишнее из поля зрения любителя совать нос в чужие дела. – В роли жертвенного барашка мне тоже раньше выступать не доводилось. Так что буду рад услышать все детали вашего гениального плана, в том числе и те, что касаются моего участия.
– Мне нужна только ваша кровь – отданная добровольно и с пониманием цели. И ваше желание найти кровного родича и призвать его, – Асмодей перебирал ножи, словно повар, намеревающийся создать очередной шедевр. Попробовал пару приглянувшихся ногтем, взвесил оба, убрал один. Тонкое, аж на просвет, обсидиановое лезвие, деревянная рукоять с выжженным рисунком – варан и отоцион раздирают невесть откуда взявшуюся в месте обитания этих скотин рыбину. Тойфель помнила этот нож, в нежном детстве утащенный из папашиного кабинета, но могла бы поклясться, что он так и валяется где-то в ящике бюро в давным-давно уже не принадлежащих ей покоях в Осеннем. Впору подумать, что Асмодей притащил его с собой...
Точно так же придирчиво позёр изучал разнообразные чашки и пробирки – в этом недостатка не было, хотя многие явно нуждались в мытье. Выбрав керамическую посудину размером с плошку для супа, Асмо сдул с неё пыль, а затем ещё и ополоснул, использовав для этой цели коньяк, прихваченный мужем вместе с остальной провизией. Тойфель удивленно приоткрыла рот – папаша в своё время, очевидно, выдумывал смертоносные фокусы, не просыхая. Итак, необходимость очищающих заклинаний явно преувеличена, дальше что?
Дальше всё было просто – плошка и нож перекочевали к Габи вместе с напутствием:
– Режьте, где хотите и как хотите, но не закрывайте порез, пока не наберется хотя бы половина посудины. Пока кровь течёт, просите найти того, кто вам её подарил, затем передайте мне нож и чашу.
Муж кивнул, повернулся к Асмо спиной и сосредоточился. Один быстрый и точный надрез – и первые капли упали в плошку. Судя по выражению лица, Габи подошёл к делу со всей серьёзностью – и если бы мог, вернул бы дядюшке Баалю его проклятие с процентами. Тонкий ценитель родственных чувств и льющейся крови за плечом мужа мечтательно облизнулся – и для него же лучше, если эдак предвкушал разборки с любезным дружком, а не что-нибудь менее доблестное. «Дальней слежки», похоже, не учуял – и кое-каких иных секретов, скрытых даже от Габи.
– Готово, – лицо мужа побледнело, хотя крови он потерял всего ничего.
– Благодарю, – промурлыкал Асмодей и очень осторожно, словно боясь расплескать, обеими руками схватил плошку и приподнял. На секунду Тойфель показалось, что он собирается выпить содержимое, и она поморщилась, но склонностью к каннибализму Асмо явно не страдал. Скучающее выражение исчезло, точёные, неправдоподобно правильные черты застыли, словно лик статуи, зрачки расширились, полностью поглотив цвета – хотя, возможно, Асмодей всего лишь в очередной раз сменил оттенок глаз. Казалось, что князь без слов разговаривает с тёмной, лаково поблескивающей жидкостью, и то, что он слышит, причиняет ему физическую боль. Секунды сливались в минуты, застывшая фигура казалась неживой и постепенно теряла краски – в то время как кровь в плошке постепенно становилась все ярче. Тойфель сощурилась. То ли у Асмо начали дрожать руки, то ли содержимое плошки вместо того, чтобы, как положено, остывать и сворачиваться, мерно пульсировало, будто по-прежнему, повинуясь сокращениям сердца, текло по артериям. Противоестественность происходящего завораживала, и Тойфель пропустила момент, когда вместо глиняной миски в пальцах Асмодея оказался сгусток кроваво-красного света. Сперва шар был небольшим, но почти ослепительным, затем, увеличиваясь, утрачивал яркость. Когда сияющий розовый свет погас совсем, бледный, как покойник, Асмодей медленно разжал пальцы. Вместо того, чтобы упасть на каменный пол и брызнуть осколками, миска беззвучно растеклась и впиталась в плиты, словно вода. Асмодей зябко обхватил себя руками и медленно, как сомнамбула, отправился к столу, на котором в беспорядке громоздились бутылки и закуски.
Муж, всю церемонию державшийся в стороне и, кажется, даже дышать опасавшийся, вопросительно взглянул и, увидев слабый, но очевидно приглашающий жест, подошёл ближе.
– Две новости, – даже с набитым ртом Асмодей умудрялся говорить довольно чётко. – Обе – полное дерьмо.
– Точнее можно?
– Отсутствие результата. И его причина – что-то несколько... изменило твоего папашу. Или кто-то. До сего дня я был уверен, что намеренно противиться призыву крови могут разве что братья-миродержцы.
Столь искреннего удивления на холёной фаворитской роже Тойфель не видела давно. Габи зрелищем не впечатлился и, похоже, вообще не понял, чего избежал. Прихватил бутылку и сел на пол рядом с Асмо. Великолепный натюрморт: парочка новоиспечённых подельников. Хоть сейчас в багетную и на гвоздь.
***
Злоупотреблять гостеприимством бедняги Джибриля Асмодей не стал – в истинно безнадёжной ситуации мужчина имеет право надраться без свидетелей. Душу изливать вряд ли решил бы, но и без того сказал достаточно. Неизвестно, что могло бы произойти, явись Бааль на зов в своём нынешнем состоянии. Кто бы мог подумать – опора Тёмного трона подалась в примаки к госпоже Вавилонской, да ещё устроила столь низкопробный спектакль. Уместней эта звенящая пошлость смотрелась бы в спальне, а не посреди площади при всём честном народе, но вкусы Лайлы никогда не отличались изысканностью. Как и механизмы оболванивания внутри капкана. Денница, впрочем, никогда бы не наградил соперника сколько-нибудь лестным прозвищем, даже получив тяжкое ранение в голову. Тут явно постарался провокатор с другой стороны – «вазир Меджнун», надо же… Асмодей поморщился и сплюнул, нечаянно попав на собственные туфли. Ругнулся, вытер носок о траву – ветер в Эдеме, похоже, подобные проявления эмоций не одобрял. Интересно, если выбросить мимо урны, к примеру, смятую газету – её отбросит в лицо якобы случайным порывом? Геноцид, репрессии и чистота в саду. Хороший бы вышел лозунг в духе государственной программы исправления всех и вся. Или хотя бы заголовок в путеводителе.
Торчать у Лотосового прудика ему наскучило – он успел до тошноты налюбоваться открыточными видами, пошвырять в воду камни и слегка вздремнуть. Затем искупался, целеустремленно доплыв едва ли не до середины. Но золотой паршивец не объявился и тогда. Асмодей выбрался на берег, не удосужившись высушиться заклинанием, натянул одежду на мокрое тело и решительно зашагал в самые непролазные дебри, по дороге ломая и испепеляя все, что вызывало его неудовольствие. По правде говоря, с самым искренним наслаждением он испепелил бы Белый дворец вместе с засевшим в нём типом. В таком настроении идти на поклон к затворнику не очень-то хотелось, если Уриэль не соврал, последний раз несносное чудовище наблюдалось в Призрачном павильоне – он же Мёртвый город и сад Скорби. Самая гуща и чаща, довольно мерзкое местечко даже по меркам эстетики отвратительного.
Раньше в Эдеме, как и в парке при Осеннем, круглосуточно кипела жизнь, но с тех пор, как Адонаи стал отшельником, а некогда бесплотные и покорные маруты неожиданно вошли в фавор, ночью в дальние закоулки сада рисковали соваться только те, кому надоело жить. Или имелись иные веские, а то и криминальные основания блуждать по ночам среди буйной растительности. Чем дальше от входа и дворца, тем больше нынешний Эдем напоминал тропический девственный лес: душный, яркий и опасный. Опасности Асмодея не страшили, от плотоядных лиан он поначалу уворачивался, потом, устав от бессмысленной гимнастики, попросту испепелял нахальную зелень. Если бы кому-то этой ночью взбрело навесить на адмирского гостя «дальнюю слежку», несчастный шпион остекленел бы от однообразия открывавшихся картин. Сперва гость обошёл почти все павильоны, в одном для чего-то обзавёлся старым треснутым зеркалом с мутной амальгамой, но прелестной оправой из серебра и черепахового панциря, а в другом подобрал обломок то ли посоха, то ли трости.
Чем дальше, тем сильнее Асмодей подозревал, что Белый пора переименовывать: Темнейший не появлялся, несмотря на многочисленные призывы, а его венценосный брат присутствовал на Пластине, но не вмешивался решительно ни во что. На Адонаи это было непохоже – зато как нельзя лучше соответствовало любимой управленческой методе Князя. В эту схему ложились и бездненские беглецы, и обнаглевшие маруты со своим Золотым Командиром: не так-то просто даже для почти всесильного Первого среди равных перехватить управление заклятием, которое накладывал не он. И остервеневшая растительность – ни малейшей страсти к культурному садоводству Князь отродясь не проявлял. Даже потрёпанный и лишившийся половины сановников Светлый совет в общей картине смотрелся гармонично. А уж то, что ему, одному из сильнейших темных князей, было отказано в аудиенции... нет, положительно это было самым подозрительным. Самаэль, конечно, понимал, что его давний фаворит и ближайший друг раскроет подобный маскарад при встрече, отсюда и необъяснимая грубость.
Золочёная сволочь тоже не показалась, хотя всё время, угробленное в скитаниях по Эдему, Асмодей звал «хозяина сада» разнообразными заклинаниями, разве что «ау!» не кричал.
Зло пнув какой-то огромный, похожий на дождевик-переросток синий гриб, Асмодей оказался вознагражден тучей спор. Почему-то оранжевых и резко, до тошноты пахнущих ландышем. Он выругался и, очистив одежду и волосы заклинанием, в который раз сменил направление. Вскоре заросли поредели, то и дело попадались прогалины с остатками каких-то строений – скорее всего, все тех же садовых павильонов, будь они неладны. Рядом с некоторыми развалинами ещё стояли скульптуры – поросшие лишайником, пострадавшие то ли от вандалов, то ли от непогоды, утратившие даже подобие привлекательности. Асмодей прошел мимо очередного каменного урода – кусок головы и рука валяются рядом с постаментом, ноги и тело до пояса заплетены вездесущими хмелем и девичьим виноградом, не понять, кого имел в виду скульптор – и вздрогнул, почувствовав, как сзади на плечо легла тяжёлая рука. Скосив глаза, он увидел поросшие цветным лишайником каменные пальцы, дёрнул плечом, пытаясь высвободиться, но тщетно – что бы или кто бы это ни был, держать добычу он умел. Сделав шаг назад и прижавшись к каменному телу, повернуться Асмодею удалось – теперь статуя, мимо которой он так равнодушно прошёл, практически сжимала его в объятиях. Обломки, некогда лежавшие у ног, неожиданно оказались на месте – трещина, пролегавшая от виска к затылку, напоминала шрам, а бурый лишайник походил на запёкшуюся кровь.
– Потрясающе, – кислый тон Асмодея не выдал, что именно этой встречи он искал почти всю ночь. – Так понимаю, драгоценные камни и металлы приберегаются на выход, а это – домашняя пижама?
По щеке статуи скользнула спешащая удрать мокрица – и бесследно исчезла в углу глаза, поглощённая шероховатой поверхностью камня.
Хватка не ослабла, от истукана веяло сыростью и холодом. Асмодею почудился запах прелых водорослей и ила.
– Желаешь предложить свои услуги портного? – бархатный, чуть хрипловатый баритон звучал насмешливо.
– Слава Хаосу, бегать и предлагать свои услуги, словно бродячий портняжка, у меня нет нужды, – Асмодей покачал головой. – Как и метаться по лесу в поисках желающих любви и ласки, – он ловко вывернулся из объятий статуи и даже похлопал по холодному каменному плечу. – Можно сказать, я пришёл заключить сделку. Взаимовыгодную, если будет на то воля Хаоса.
Тишина вокруг сделалась удушливо густой и плотной, появилось ощущение пристальных и очень голодных взглядов. Рудра повелительно махнул кому-то невидимому и очевидно не слишком понятливому за спиной Асмодея и скрестил руки на груди. Оборачиваться тёмный князь не стал, сохраняя оживлённый и беспечный вид.
– Ты потревожил младших, – удивительное отеческое благодушие, граничащее с нежностью, знакомый тон мягкого извинения. И пустой мёртвый взгляд статуи. – Что ж, возможность поверить хозяину сада свои чаяния есть у любого.
– Для начала – ни с тобой, ни из тебя...
– ... ничего сделать не может уже никто, – язвительно закончил Рудра вместо Асмодея. – Как полагаешь, папаша не пробовал завершить начатое, выяснив, что получилось совершенно не так, как хотелось бы? Вопрос риторический, – каменная рука потёрла трещину-шрам, сдирая корку лишайника. – Обычно те, кто приходит излить мне душу, не утруждают себя формулами вежливости, и меня это более чем устраивает. Когда-то меня, конечно, воспитывали, но это было давно и при жизни, – он мечтательно улыбнулся. – Возможно, если бы я послал вежливость в Бездну ещё тогда, всем было бы лучше.
Асмодей сочувственно вздохнул.
– Всё возможно, если воли достаточно. Но вопрос не только в силе, а и в принадлежности. Сейчас ты остаёшься собой, даже полностью утратив прежнее тело, однако кое-что сильно отравило радость победы духа над материей.
– Скорее, кое-кто, – сухой хрипловатый смех. – Но про себя я знаю почти всё. И хотел бы услышать о тебе – что побудило бегать по саду, как перепивший недолговечный? Ты говорил о сделке – что тебе нужно? И что ты готов предложить?
Асмодей махнул рукой в сторону осыпавшейся невысокой стены. Вместо груды камней появился вычурный диван. Каменный и более напоминающий памятник на могиле неизвестного дивана, нежели мебель.
– Есть мнение, – невозмутимо сообщил Асмодей, – что бывший адмирский премьер выглядел бы много лучше в саркофаге, чем возле трона твоей матери.
– Я давно вышел из того возраста, когда личность отчима имеет хоть какое-то значение, – каменное лицо не дрогнуло. – Кроме того, даже если бы я мечтал узреть его в саркофаге, дороги в Вавилон мне нет. То, что мои ребята и я сам более не привязаны к саду, не открывает для нас границ Раймира.
– Сад за стеной, – Асмодей сделал широкий жест. – Кто распахнёт ворота – или обрушит стену – так ли важно? Посрамивший свою погибель обязан ли хранить верность памяти убийцы?
Насладился паузой – если Самаэль занял место брата, вряд ли решит прервать её. Если же это молчание Адонаи – прямо или косвенно ответит его мёртвый сын. – Я не всесилен – но тот, кто нынче скрылся ото всех, возможно, захочет подарить достойной уважения воле истинную свободу. А если твой новый отчим заявится в Раймир до того – нужно будет лишь свистнуть погромче. Его голова – моя и ничья больше. По праву сорванной дуэли.
– Понимаю, все предложенное укладывается в старую добрую схему «если бы, да кабы»? – ехидная улыбка, картинно вздёрнутые брови над миндалевидными, чуть раскосыми глазами – испятнанный лишайниками идол, очевидно, устал от примитивизма, теперь его лицо было проработано куда лучше и обладало очаровательно живой мимикой. – То есть, ежели вдруг папаша окажется не в себе или не собой... и тому подобное. Что ж, полагаю, я не солгу и не рискую нарушить обещания, заверив, что во всех этих случаях буду действовать по обстоятельствам, сообразуясь с собственной выгодой, – он с комичной торжественностью приложил руку к груди – у живого примерно там находилось бы сердце – и даже привстал с облюбованного дивана, чтобы поклониться.
– Благодарю за щедрый дар, – каменное существо хозяйским жестом похлопало по ближайшему подлокотнику. – Моя нынешняя форма несколько ограничивает бессмысленный, хоть и эффектный расход магии.
По дороге до кабинета Асмодей удовлетворённо отметил изменения в обстановке дворца – благотворное влияние жены, бодрящее дуновение хаоса в закосневшем царстве порядка и безупречности. Впрочем, старый хрыч спокойно приказал бы снести всё до основания и перестроить заново, приди его сокровищу в голову подобная прихоть.
Кабинет остался островком стабильности в море перемен – как и сам Уриэль. Его сомнительная коллекция идолят со времён последнего визита изрядно разрослась, отвоевав новые пространства.
Уриэль после оживлённой, но не слишком содержательной застольной беседы хранил радушное молчание. Вечно он так, пока не расшевелишь – сплошные многозначительные взгляды и загадочные улыбки. Будто Светлейший в награду за заслуги не только пожаловал ему неприкосновенный статус, но и открыл все тайны мироздания разом.
Асмодей принял любезно наполненный бокал. Выдержанное мессарское красное, достойный ответ на дары нежданного гостя. Окинул взглядом многочисленные шкафы и витрины и отсалютовал хозяину дома.
– Сноровка скульптора, дотошность таксидермиста – за ваше удивительное мастерство, дорогой зять!
– Благодарю, – добродушное спокойствие Уриэля приняло лукавый оттенок. – Сафира тоже никогда не упускает случая пройтись насчёт моих безобидных слабостей.
– Вы слишком щедро тратите на них свой досуг, вот малышка и ревнует. Но близкие редко выносят конкуренцию с искусством, – Асмодей прикрыл глаза, смакуя вино. Фигурки на столе он приметил сразу. Вот они, прелести внезапных визитов. Миниатюрные фигурки-двойники создавались Уриэлем не из одной лишь чистой любви к ремеслу – и великое благо для всех, что в их кругу энвольтация годилась лишь для подобия слежки. К чему тысячелетиями забавляться с примитивными игрушками, когда полно иных способов разузнать, как поживает давний враг или соратник? Если только Уриэль в своих экспериментах не поднялся на новый, недосягаемый ранее уровень…
– Замыслили полноценную композицию? – Асмодей кивнул в сторону фигурок. – Похоже, пару болванчиков придётся подновить.
Для Уриэля зрелище тоже стало сюрпризом.
Рыжая стерва цела. Заметная трещина в фарфоровой голове Люцифера выглядела весьма иронично. Третья фигурка почернела и запеклась почти до неузнаваемости, но приметный мундир старого образца, даже сделавшись антрацитовым, помог понять, что герцог Маркос, первый командор кшатри навсегда покинул этот мир. А печать на челе надёжно удостоверяла причину. Четвёртый опознанный вольт изображал… старину Бэла. Асмодей не сдержался и присвистнул – ай да зятёк, ай да светоч раймирской законности! Нужные компоненты из параноика нельзя выбить даже в счёт долга жизни, ну да иных способов полно. Куда важнее другое: если смотреть истинным зрением, фигурка сияла. Непривычно мощно, болезненно и чуть грязновато – вроде как некоторые недавние и особо могущественные пациенты Бездны, а всё же немного иначе. Как не понять – перспективы упущены, дворец сгорел, в клане раскол. Ожил сластёнка, воспрял, закопошился. А коли и впрямь спятил – тем интересней.
Уриэль подчёркнуто равнодушно натянул перчатку из драконьей кожи и, взяв со стола угольно-черную фигурку, опустил её в стоявшую рядом каменную шкатулку. Поправил оставшиеся и недовольно поджал губы.
– Хаос крайне причудливо тасует колоду, но, к сожалению, не раскрывает правил этой увлекательной игры. Если у вас, драгоценный тесть, есть идеи, что бывший адмирский министр забыл в этой банде отщепенцев, самое время поделиться... по-родственному, разумеется. Ни с тобой, ни из тебя, ни для тебя... если у вас были какие-то сомнения на мой счет, – он стряхнул перчатку с руки и выжидательно посмотрел на Асмодея.
– Свою смерть, разве что, – Асмодей фыркнул. Издёвка тонкая, как ствол корабельной сосны, – о его тщетных розысках Бэла вплоть до вызова на дуэль не знает только ленивый. А вот чем опальный министр так волновал самого Уриэля? Двойника-то не зря выложил поближе вместе с прочими.
– Подробности, полагаю, мы скоро выясним и без гаданий. Не думал, что ваши идолята способны отражать такие тонкости – кто где да с кем на одном поле. Какое полезное свойство – можно не посещать заседания Совета, издалека любуясь страданиями товарищей. Некоторых экспонатов, конечно, в коллекции недостаёт… Хотя как знать, что за жемчужины скрыты в тайниках у того, кто побывал в кресле премьер-министра Раймира и остался жив.
– Увы, коллекция не полна и не всеобъемлюща, – символ раймирского правосудия вздохнул. – Совет без председателя – это нонсенс, как мясной пирог без мяса. Всерьёз эти игры воспринимает лишь молодежь.
Асмодей насторожился – бросаться случайными словами было совсем не в духе Уриэля.
– Председатель без Совета куда сквернее – да ещё склонный к затворничеству после череды убийственных капризов, – немного сочувствия не помешает, впрочем, вполне искреннего. Асмодей не хотел бы очутиться на месте любого из раймирских коллег.
– Если верить слухам, – зятёк чуть склонил голову набок и посмотрел на Асмодея с нескрываемым ехидством, – наш высокопоставленный отшельник ныне обретается в одном из своих любимых эдемских павильонов. Не исключено, что гость, испытывающий страстную любовь к экзотической растительности, совершенно случайно встретится в этих кущах с садовником...
Асмодей сделал вид, будто обдумывает идею, и небрежно потянулся к миниатюрной копии опального министра, но Уриэль ловко пресёк манёвр – одной рукой долил в бокалы вина, а другой сдвинул всю компанию двойников подальше.
– Уж послали так послали, – Асмодей улыбнулся и подмигнул, мол, все свои, чего таиться. – Какая забота о сохранности экспонатов! Они сами не берегут себя так, как бережёт их создатель.
Уриэль обороны не ослабил, но шутливый настрой поддержал:
– В народе есть присказка на сей счёт – «старый что малый». Кто бережёт свои игрушки, кто ломает – то по вкусу.
Малые тоже были тут как тут – обретённый сын продолжал упорствовать в своём рвении. Да что у них стряслось, неужто псевдобогиня с гаремом безнадёжных и выводком безумных оказалась настолько мелочна, что заинтересовалась двориком «народной царицы»?
Асмодей невозмутимо кивнул, осушил свой бокал и поднялся.
– Беседы с вами, дорогой зять, – особый сорт роскоши. Мы непременно насладимся ими снова, а сейчас позвольте вас покинуть.
Уриэль не стал его удерживать – не столько из чувства такта, сколько из желания как можно скорее приступить к осмотру остальных экспонатов.
Спустился в сад – удручающее торжество геометрической гармонии везде и всюду, за исключением розария. Дочь обожала яркие крупные цветы с сильным запахом, и они закономерно и весьма уместно заменили очередной зелёный лабиринт. Но идею сохранила – найти в колючих зарослях дорогу к павильону без позволения хозяйки порой не могли даже слуги.
Улёгся на нагретую солнцем скамью, прикрыл глаза и процедил:
– Что за срочность, Эф? Вторая Вселенская началась?
– Пока нет, – голос Эфора звучал непривычно глухо и устало. – Но вербовка набирает обороты. Первый Всадник Нового Вавилона тайно отправился на Пустоши в поисках «истинных детей» – потомков Лилит, таких же, как он сам.
– Кто?
– Кайс Покойник. Отцов-пещерников из свиты маленькой царицы едва удар не хватил, когда узнали, что главный ревнитель чистоты крови и хранитель традиций в их уютной секте – смесок, а магический дар после заточения «богини» маскировал мощными амулетами. Печать Лилит и кольцо Люцифера превратили его в живой артефакт пропаганды.
Асмодей брезгливо поморщился.
– Не удивлюсь, если очередные исчадия этой нимфоманки вскоре обнаружатся в конюшнях, на псарнях, в зверинцах или на скотных дворах. Шок, сенсация: в родословную диомедовых коней затесалась рыжая бешеная кобыла!
Никакой реакции, хотя обычно на шутки покровителя Эфор отвечал, и не из подобострастия или светской любезности. Асмодей открыл глаза и после придирчивого осмотра голограммы констатировал:
– Отвратительно выглядишь.
– Цена полученных сведений оказалась чуть выше, только и всего. Державная чета, как выяснилось, способна производить неизгладимое впечатление и на расстоянии. Если поднатаскаю девчонку ещё немного, и она не свихнётся, мы получим управляемый доступ в Золотой дворец. При ней слишком много наставников – и ни один не догадался, что собой представляют её «видения». Разве что старуха Хамсин, но вместо обучения контролю угощала питомицу блокаторами – дурочка сильна, упряма и эмоционально нестабильна, словом, идеальный сосуд или орудие. Насчёт её родителей седая сволочь только кашляла в бороду, но готов спорить на что угодно: один из них Изначальный.
– Ох уж эти ифриты, достойные дети… матери-природы. Такой прелестный следящий кристалл им доверять – что дураку хрустальный кубок, разобьют и руки изрежут. Утешил бы соломенную вдовушку, глядишь, с тобой бы разоткровенничалась к вящей пользе.
– Я не в её вкусе, но за старшего товарища сойду. Решить проблему с волками она мне уже доверила. Точнее, с Конрадом – его полоумная мамаша удрала выть на луну в Вавилон, прихватив с собой свиту и символ власти, на который парнишка давно вострил клыки. Пришлось оказать ему дружескую помощь и поддержку, – Эфор криво усмехнулся. – Шустрый оказался сукин сын. Извинения принёс, но остался должен.
– Ручной йенский волчок, прелестно, – Асмодей приподнялся на локте, снова приглядываясь к Эфору. Как оборотень вообще мог зацепить такого бойца? – Ах, да, мне тоже есть, чем тебя порадовать. Когда будешь тренировать ученицу, готовься любоваться на кровного папашу. По моим сведениям, наш непотопляемый недавно всплыл в Вавилоне и вряд ли станет вести тихую созерцательную жизнь в кустах.
Эфор выглядел так, будто даже дышать для него – обременительное усилие, при упоминании родителя по лицу пробежала едва заметная судорога.
Терпение Асмодея лопнуло.
– Не только гувернёр и укротитель, но ещё и печальный клоун. Спрашиваю последний раз: какого хрена с тобой творится? Могу открыть проход и выяснить всё сам, но предпочту услышать от тебя.
– Не только со мной, – снова кривая кислая ухмылка. – Свистопляска началась почти сразу после того, как сгорел дотла отцовский дворец. Сначала я не придал этому значения. Как и мои братья. Зевель сейчас без пяти минут пациент Бездны, что до Иаля – трудно сказать, он никогда не блистал ни выдержкой, ни рассудительностью. Но у обоих, по слухам, серьёзные проблемы с пожарной безопасностью. Хуже всех Берит – безобидный тихоня нынче вылитый кататоник. Феор то ли ушёл достаточно далеко, чтобы не зацепило, то ли его мать виртуозно наставила папаше рога. О Джибриле мне известно то же, что и всякому – по примеру названного отца ушёл в затвор и носа не кажет из своего загородного поместья.
– Жаль, Бэл не принял мой вызов. Я бы спас его от бесчестья, а вас – от этой головной боли. Будем уповать на то, что в Вавилоне ему окажут подобающий приём. А пока держись подальше от пострадавших и никуда не встревай. Магнитом для неприятностей ты был и без всяких проклятий. Свободен.
Асмодей оборвал связь и поднялся со скамьи. Прежние планы придётся слегка отложить – но чего не сделаешь ради ещё одного несчастного сына старого друга!
***
Убедившись, что дражайший супруг её видит, а его голографический собеседник – нет, Тойфель крайне выразительно закатила глаза и высунула язык. Создала в воздухе фигурку бегущей, теряя туфли на высоком каблуке, светловолосой дамы, неженственно чиркнула ребром ладони по горлу и поспешно покинула малую гостиную, предварительно развеяв не только карикатурную беглянку, но и собственную забытую в кресле шаль. В качестве финального штриха приложила благоверного «дальней слежкой».
– Прекрасно, – Габриэль кивнул, то ли отвечая на заданный собеседником вопрос, то ли комментируя её старания. – Тем не менее, это ничуть не отвечает на вопрос, какой ветер Хаоса несёт вас на порог моей скромной обители.
– Вы просто копия вашего батюшки! Ни слова в простоте – и весь в делах державных день деньской… – которого из двух Асмо поимел в виду, ожидаемо не уточнил. – Уверен, вы будете рады глотку свежего воздуха и хорошего вина!
Окна со звоном распахнулись, и на столе возникли обильные и пышно украшенные дары хозяину дома и его семейству. А в кресле напротив сиял белозубой улыбкой сам даритель. Муж и бровью не повёл. Глупо ожидать, что этот голубок просто постучится в стекло и улетит восвояси, если сказать «кыш!». Даже папаша порой пошучивал, мол, есть только две напасти, от которых ему не помогают никакие средства, – хромота и Асмодей...
Несносное творение Хаоса, способное провести даже владыку Адмира, ловко вскрыло одну из бутылок и плеснуло в собственный бокал. Принюхалось, покрутило вино в стеклянном цветке лилейника – рыжеватое опаловое стекло придавало напитку странный отсвет, словно гасли в очаге уголья, запекаясь кровью и пеплом – и пригубило.
– Ни с тобой, ни для тебя, ни из тебя... – Габи ожидаемо кивнул и пробормотал формальный ответ, после чего также обзавелся бокалом. Равнодушно продегустировал, столь же формально отметил благородство напитка и сделал пару дежурных комплиментов тонкому вкусу дарителя.
Асмо благодушно кивнул. Безупречный оскал и неправдоподобно красивое лицо, бокал похож на цветок, сорванный в саду скучающим щёголем, всё портит только это выражение скуки, граничащее с оскорблением. Тойфель прекрасно знала, что наиболее утомлённый и равнодушный вид папашин любимец принимал именно тогда, когда был сосредоточен на чем-то для него интересном или обдумывал новое «приключение». Этим словом обозначались самые разные пакости – от вполне невинных до граничащих с государственной изменой. Впрочем, тонкую черту Асмодей ни разу не переступал.
– Надеюсь, ваша прелестная супруга позже к нам присоединится? – ври больше, третий тут явно лишний, ты просто желаешь выяснить, не рехнулась ли дочь Темнейшего и беглой преступницы так же, как множество иных «добрых граждан» с менее благородной, но всё же заковыристой родословной.
– Дам с вами нет, потому присутствие хозяйки дома определяется только её желанием, – Габи пустил в ход одну из своих лучших улыбок, правда, в теперешнем изводе она вышла чуть более натянутой. К середине дня ему слегка полегчало, не иначе от мысли, что в Вавилоне наверняка уже выстроилась очередь из желающих пустить Бааля на сувениры. За обедом смог обнаружить вкус у части блюд – пусть и совершенно неожиданный. Но напитки всё ещё упорно отказывались сотрудничать, даже его любимый выдержанный херес продолжал прикидываться омерзительным пойлом из тех, что подают доброму народу с тележек-разливаек в трущобах. – У моей жены очаровательно непоседливый характер, как вам известно. Вряд ли наша беседа покажется ей сколько-нибудь занимательной.
– Как по мне, – сегодня цвет глаз Асмодея напоминал штормовое море, – тема родственных проклятий весьма увлекательна, – опустевший бокал он не стал ставить на стол, крутил в тонких длинных пальцах. – Чем ближе родство, теснее отношения и крепче принесенные клятвы, тем заметнее эффект. Если родство формально, а узы давно разорваны, может и вовсе не затронуть, но почему-то в некоторых случаях, – шторм постепенно уходил, тёмная синева с прозеленью светлела, – оказываются бессильны даже вассальные клятвы, принесенные иным Домам. Занимательно, не так ли?
Манипуляции с бокалом не заметил бы только слепой, а зрение, по счастью, Габи пока не отшибло. Но на различные ребусы и тонкие намёки он всегда плевал с презрением породистого верблюда. И прекрасно понял, что изучают его в том числе и магическим зрением. В глазах мелькнули недобрые красноватые огоньки – в такие моменты он казался особенно привлекательным.
– О, если ваша правая рука уже не та, что прежде – в конце концов, никто не всесилен! – отточенным жестом не дал гостю вставить реплику и сам ответил на незаданный вопрос, заставив задуматься о начинке дарёного напитка. – Благодарю за беспокойство – сами видите, дела мои идут лучше некуда. Названный отец, будь трон его незыблем, – автократор, слетевший с катушек. К счастью, уже настолько, что за недозволенные речи меня даже не скормят покойникам, не выставят в сад и не обратят какой-нибудь клепсидрой. Может быть. Кровный отец – спятивший маньяк-поджигатель, новая звезда гарема воспрявшей и восстановленной, старший брат – удачливый узурпатор, трое средних – агрессивный параноик, запойный идиот и сутенёр-головорез, младший – где-то между предметами обстановки и овощными культурами. С женой и детьми повезло, тут не поспоришь. Замечательно поживаем, в целом просто превосходно, одна только беда – народ кончается, чтоб его!
Асмо жадно ловил каждое слово, всем своим видом поощряя собеседника.
– Не думаю, что вам стоит опасаться гнева Светлейшего. А вот проклятия – несомненно. Ваша бравада запросто может быть одним из симптомов. Подобная пакость раскручивается постепенно, но неотвратимо – и неизвестно, не пойдёт ли дальше. Вашему первенцу досталось причудливое наследство – перспектива кровного бешенства от бабки и возможное смертельное проклятие от деда…
Понятно, чего примчал, дымя подхвостьем. Второй эпидемии в своём Доме опасаешься – шляться по борделям Бааль подчёркнуто брезговал, а всё ж хозяйство своё на привязи не держал.
– У этой проблемы только одно очевидное решение, но осуществить его трудно даже вам, – упоминание о детях в подобном ключе мужа не порадовало. Сатиса отправили подальше сразу после выходки Тами, за обеими девицами зорко следили, но были готовы в том числе и к худшему.
Асмодей обрадовался, будто только и ждал этой реплики.
– Отчего же. Есть способ. Проверенный временем, надёжный…
– И незаконный, – отрезал Габи.
То-то же, щелеумок. Закатай губу, не угостят и за ворот.
– Как можно! Я и подумать бы не решился о таком, друг мой! – Асмодей мастерски изобразил смесь испуга и оскорблённой невинности. – Никаких внуков, никакой жестокости! Нужен лишь как можно более близкий и как можно более сильный родственник. Ваш брат Феор – лучшая кандидатура, но, боюсь, пока я его разыщу, может случиться непоправимое. В случае успеха никто не выдаст обстоятельств, приведших сюда опасного сумасшедшего. Мараться отцеубийством не придётся.
– Призвать сюда опасного сумасшедшего, – вкрадчиво повторил Габи, как психиатр, уточняющий картину бреда у больного. – С помощью очень простого и безопасного ритуала, строго запрещённого лишь среди слабосильных и несведущих. А вы благородно сразитесь с безумцем и одержите победу. Я ничего не упустил?
– Напрасно иронизируете, – Асмодей укоризненно посмотрел на собеседника. – Всё действительно очень просто – вы же не думаете, что на заре мира в ходу были долгие камлания и пышные церемонии, чтобы выдернуть какого-нибудь мерзавца из той щели, куда он вздумал забиться.
– Зато на заре мира были в ходу провокации, – съехидничал муж, глотая редкое вино с тем же вежливым отвращением, с каким она сама при необходимости выпивала мерзкое снадобье, заглушавшее голос матери, но почти лишавшее возможности творить магию. – Насколько я помню, даже в эталонно здравом рассудке папаша не отличался кротостью и миролюбием. Пытаться вытащить его запретной магией туда, где находятся мои дети и жена, не кажется мне хорошей идеей. А использование запрещённой магии крови – которой, к слову, я не владею – где-нибудь в Эдеме с вероятностью заинтересует если не притихшее в свете последних событий ведомство кшатри, так нынешних любимцев самодержца.
Асмодей утомлённо закатил глаза.
– А что вы можете сделать? Подать жалобу Светлейшему? Потребовать экстрадиции Бааля в Раймир? Между прочим, один из признаков добротного смертного проклятия – маленькие милые искажения в восприятии жертвы, мешающие предпринять разумные меры противодействия. Беспечность, паранойя, приверженность букве закона, неуверенность в собственных силах – любые подходящие отговорки на самом деле льют воду не на вашу мельницу. Впрочем, уламывать вас, как капризную кокетку, не стану. Вдруг вы такой сказочный везунчик, что дождётесь смерти Бааля вперёд собственной?
Тойфель стиснула зубы, чтобы не заорать: «Соглашайся!»
Запрещённая задолго до её рождения кровная магия, секрет, который папаша наотрез отказался раскрывать даже наследнику. И Асмодей, готовый поделиться знаниями – при этом старинная формула, запрещающая наносить вред, была произнесена. На краткий миг ей остро захотелось ввалиться в гостиную и предложить участвовать – когда ещё выдастся случай. Но здравый смысл взял верх.
Габи продолжал медленно пить давно утратившее для него оттенки вкуса вино. Надеется надраться, чтобы в случае чего свалить всё на Асмо? Вряд ли. Наконец муж отставил бокал в сторону и невесело улыбнулся.
– Покупаю, – он встал из-за стола и принялся расхаживать по гостиной. – Предлагаю на всякий случай перебраться в садовый павильон, – заметив скептический огонёк в глазах визитёра, соблаговолил пояснить:
– На самом деле подземная алхимическая лаборатория в дальнем углу сада. Что нам понадобится?
– Приличный нож, лучше бы не металлический. Обсидиан, кремень, кость, стекло – безразлично. Еда и питье – иногда мне кажется, что кровавые заклятья запретили исключительно ради экономии продуктов и выпивки, одно из неизбежных последствий этих экспериментов – дикий голод, если повезет остаться в живых.
Габи сделал вид, будто последнюю фразу не расслышал, и, что-то сосредоточенно пробормотав, прищёлкнул пальцами.
– На всякий случай кроме провизии я переместил туда обычный набор зелий. Все остальное наверняка найдется на месте. Предпочитаете прогуляться по саду, или мне открыть портал?
Асмо предсказуемо выбрал второе. Лабораторию изучил внимательно, кивал, вздыхал, цокал языком – только что до дегустации неподписанных составов не дошёл.
– Вы ведь никогда не были заядлым алхимиком. А увлечения вашей супруги в этой сфере до замужества ограничивались обносом барного шкафа в Янтарном кабинете.
– Хаос изменчив, – в тон гостю ответил Габи, незаметно убирая лишнее из поля зрения любителя совать нос в чужие дела. – В роли жертвенного барашка мне тоже раньше выступать не доводилось. Так что буду рад услышать все детали вашего гениального плана, в том числе и те, что касаются моего участия.
– Мне нужна только ваша кровь – отданная добровольно и с пониманием цели. И ваше желание найти кровного родича и призвать его, – Асмодей перебирал ножи, словно повар, намеревающийся создать очередной шедевр. Попробовал пару приглянувшихся ногтем, взвесил оба, убрал один. Тонкое, аж на просвет, обсидиановое лезвие, деревянная рукоять с выжженным рисунком – варан и отоцион раздирают невесть откуда взявшуюся в месте обитания этих скотин рыбину. Тойфель помнила этот нож, в нежном детстве утащенный из папашиного кабинета, но могла бы поклясться, что он так и валяется где-то в ящике бюро в давным-давно уже не принадлежащих ей покоях в Осеннем. Впору подумать, что Асмодей притащил его с собой...
Точно так же придирчиво позёр изучал разнообразные чашки и пробирки – в этом недостатка не было, хотя многие явно нуждались в мытье. Выбрав керамическую посудину размером с плошку для супа, Асмо сдул с неё пыль, а затем ещё и ополоснул, использовав для этой цели коньяк, прихваченный мужем вместе с остальной провизией. Тойфель удивленно приоткрыла рот – папаша в своё время, очевидно, выдумывал смертоносные фокусы, не просыхая. Итак, необходимость очищающих заклинаний явно преувеличена, дальше что?
Дальше всё было просто – плошка и нож перекочевали к Габи вместе с напутствием:
– Режьте, где хотите и как хотите, но не закрывайте порез, пока не наберется хотя бы половина посудины. Пока кровь течёт, просите найти того, кто вам её подарил, затем передайте мне нож и чашу.
Муж кивнул, повернулся к Асмо спиной и сосредоточился. Один быстрый и точный надрез – и первые капли упали в плошку. Судя по выражению лица, Габи подошёл к делу со всей серьёзностью – и если бы мог, вернул бы дядюшке Баалю его проклятие с процентами. Тонкий ценитель родственных чувств и льющейся крови за плечом мужа мечтательно облизнулся – и для него же лучше, если эдак предвкушал разборки с любезным дружком, а не что-нибудь менее доблестное. «Дальней слежки», похоже, не учуял – и кое-каких иных секретов, скрытых даже от Габи.
– Готово, – лицо мужа побледнело, хотя крови он потерял всего ничего.
– Благодарю, – промурлыкал Асмодей и очень осторожно, словно боясь расплескать, обеими руками схватил плошку и приподнял. На секунду Тойфель показалось, что он собирается выпить содержимое, и она поморщилась, но склонностью к каннибализму Асмо явно не страдал. Скучающее выражение исчезло, точёные, неправдоподобно правильные черты застыли, словно лик статуи, зрачки расширились, полностью поглотив цвета – хотя, возможно, Асмодей всего лишь в очередной раз сменил оттенок глаз. Казалось, что князь без слов разговаривает с тёмной, лаково поблескивающей жидкостью, и то, что он слышит, причиняет ему физическую боль. Секунды сливались в минуты, застывшая фигура казалась неживой и постепенно теряла краски – в то время как кровь в плошке постепенно становилась все ярче. Тойфель сощурилась. То ли у Асмо начали дрожать руки, то ли содержимое плошки вместо того, чтобы, как положено, остывать и сворачиваться, мерно пульсировало, будто по-прежнему, повинуясь сокращениям сердца, текло по артериям. Противоестественность происходящего завораживала, и Тойфель пропустила момент, когда вместо глиняной миски в пальцах Асмодея оказался сгусток кроваво-красного света. Сперва шар был небольшим, но почти ослепительным, затем, увеличиваясь, утрачивал яркость. Когда сияющий розовый свет погас совсем, бледный, как покойник, Асмодей медленно разжал пальцы. Вместо того, чтобы упасть на каменный пол и брызнуть осколками, миска беззвучно растеклась и впиталась в плиты, словно вода. Асмодей зябко обхватил себя руками и медленно, как сомнамбула, отправился к столу, на котором в беспорядке громоздились бутылки и закуски.
Муж, всю церемонию державшийся в стороне и, кажется, даже дышать опасавшийся, вопросительно взглянул и, увидев слабый, но очевидно приглашающий жест, подошёл ближе.
– Две новости, – даже с набитым ртом Асмодей умудрялся говорить довольно чётко. – Обе – полное дерьмо.
– Точнее можно?
– Отсутствие результата. И его причина – что-то несколько... изменило твоего папашу. Или кто-то. До сего дня я был уверен, что намеренно противиться призыву крови могут разве что братья-миродержцы.
Столь искреннего удивления на холёной фаворитской роже Тойфель не видела давно. Габи зрелищем не впечатлился и, похоже, вообще не понял, чего избежал. Прихватил бутылку и сел на пол рядом с Асмо. Великолепный натюрморт: парочка новоиспечённых подельников. Хоть сейчас в багетную и на гвоздь.
***
Злоупотреблять гостеприимством бедняги Джибриля Асмодей не стал – в истинно безнадёжной ситуации мужчина имеет право надраться без свидетелей. Душу изливать вряд ли решил бы, но и без того сказал достаточно. Неизвестно, что могло бы произойти, явись Бааль на зов в своём нынешнем состоянии. Кто бы мог подумать – опора Тёмного трона подалась в примаки к госпоже Вавилонской, да ещё устроила столь низкопробный спектакль. Уместней эта звенящая пошлость смотрелась бы в спальне, а не посреди площади при всём честном народе, но вкусы Лайлы никогда не отличались изысканностью. Как и механизмы оболванивания внутри капкана. Денница, впрочем, никогда бы не наградил соперника сколько-нибудь лестным прозвищем, даже получив тяжкое ранение в голову. Тут явно постарался провокатор с другой стороны – «вазир Меджнун», надо же… Асмодей поморщился и сплюнул, нечаянно попав на собственные туфли. Ругнулся, вытер носок о траву – ветер в Эдеме, похоже, подобные проявления эмоций не одобрял. Интересно, если выбросить мимо урны, к примеру, смятую газету – её отбросит в лицо якобы случайным порывом? Геноцид, репрессии и чистота в саду. Хороший бы вышел лозунг в духе государственной программы исправления всех и вся. Или хотя бы заголовок в путеводителе.
Торчать у Лотосового прудика ему наскучило – он успел до тошноты налюбоваться открыточными видами, пошвырять в воду камни и слегка вздремнуть. Затем искупался, целеустремленно доплыв едва ли не до середины. Но золотой паршивец не объявился и тогда. Асмодей выбрался на берег, не удосужившись высушиться заклинанием, натянул одежду на мокрое тело и решительно зашагал в самые непролазные дебри, по дороге ломая и испепеляя все, что вызывало его неудовольствие. По правде говоря, с самым искренним наслаждением он испепелил бы Белый дворец вместе с засевшим в нём типом. В таком настроении идти на поклон к затворнику не очень-то хотелось, если Уриэль не соврал, последний раз несносное чудовище наблюдалось в Призрачном павильоне – он же Мёртвый город и сад Скорби. Самая гуща и чаща, довольно мерзкое местечко даже по меркам эстетики отвратительного.
Раньше в Эдеме, как и в парке при Осеннем, круглосуточно кипела жизнь, но с тех пор, как Адонаи стал отшельником, а некогда бесплотные и покорные маруты неожиданно вошли в фавор, ночью в дальние закоулки сада рисковали соваться только те, кому надоело жить. Или имелись иные веские, а то и криминальные основания блуждать по ночам среди буйной растительности. Чем дальше от входа и дворца, тем больше нынешний Эдем напоминал тропический девственный лес: душный, яркий и опасный. Опасности Асмодея не страшили, от плотоядных лиан он поначалу уворачивался, потом, устав от бессмысленной гимнастики, попросту испепелял нахальную зелень. Если бы кому-то этой ночью взбрело навесить на адмирского гостя «дальнюю слежку», несчастный шпион остекленел бы от однообразия открывавшихся картин. Сперва гость обошёл почти все павильоны, в одном для чего-то обзавёлся старым треснутым зеркалом с мутной амальгамой, но прелестной оправой из серебра и черепахового панциря, а в другом подобрал обломок то ли посоха, то ли трости.
Чем дальше, тем сильнее Асмодей подозревал, что Белый пора переименовывать: Темнейший не появлялся, несмотря на многочисленные призывы, а его венценосный брат присутствовал на Пластине, но не вмешивался решительно ни во что. На Адонаи это было непохоже – зато как нельзя лучше соответствовало любимой управленческой методе Князя. В эту схему ложились и бездненские беглецы, и обнаглевшие маруты со своим Золотым Командиром: не так-то просто даже для почти всесильного Первого среди равных перехватить управление заклятием, которое накладывал не он. И остервеневшая растительность – ни малейшей страсти к культурному садоводству Князь отродясь не проявлял. Даже потрёпанный и лишившийся половины сановников Светлый совет в общей картине смотрелся гармонично. А уж то, что ему, одному из сильнейших темных князей, было отказано в аудиенции... нет, положительно это было самым подозрительным. Самаэль, конечно, понимал, что его давний фаворит и ближайший друг раскроет подобный маскарад при встрече, отсюда и необъяснимая грубость.
Золочёная сволочь тоже не показалась, хотя всё время, угробленное в скитаниях по Эдему, Асмодей звал «хозяина сада» разнообразными заклинаниями, разве что «ау!» не кричал.
Зло пнув какой-то огромный, похожий на дождевик-переросток синий гриб, Асмодей оказался вознагражден тучей спор. Почему-то оранжевых и резко, до тошноты пахнущих ландышем. Он выругался и, очистив одежду и волосы заклинанием, в который раз сменил направление. Вскоре заросли поредели, то и дело попадались прогалины с остатками каких-то строений – скорее всего, все тех же садовых павильонов, будь они неладны. Рядом с некоторыми развалинами ещё стояли скульптуры – поросшие лишайником, пострадавшие то ли от вандалов, то ли от непогоды, утратившие даже подобие привлекательности. Асмодей прошел мимо очередного каменного урода – кусок головы и рука валяются рядом с постаментом, ноги и тело до пояса заплетены вездесущими хмелем и девичьим виноградом, не понять, кого имел в виду скульптор – и вздрогнул, почувствовав, как сзади на плечо легла тяжёлая рука. Скосив глаза, он увидел поросшие цветным лишайником каменные пальцы, дёрнул плечом, пытаясь высвободиться, но тщетно – что бы или кто бы это ни был, держать добычу он умел. Сделав шаг назад и прижавшись к каменному телу, повернуться Асмодею удалось – теперь статуя, мимо которой он так равнодушно прошёл, практически сжимала его в объятиях. Обломки, некогда лежавшие у ног, неожиданно оказались на месте – трещина, пролегавшая от виска к затылку, напоминала шрам, а бурый лишайник походил на запёкшуюся кровь.
– Потрясающе, – кислый тон Асмодея не выдал, что именно этой встречи он искал почти всю ночь. – Так понимаю, драгоценные камни и металлы приберегаются на выход, а это – домашняя пижама?
По щеке статуи скользнула спешащая удрать мокрица – и бесследно исчезла в углу глаза, поглощённая шероховатой поверхностью камня.
Хватка не ослабла, от истукана веяло сыростью и холодом. Асмодею почудился запах прелых водорослей и ила.
– Желаешь предложить свои услуги портного? – бархатный, чуть хрипловатый баритон звучал насмешливо.
– Слава Хаосу, бегать и предлагать свои услуги, словно бродячий портняжка, у меня нет нужды, – Асмодей покачал головой. – Как и метаться по лесу в поисках желающих любви и ласки, – он ловко вывернулся из объятий статуи и даже похлопал по холодному каменному плечу. – Можно сказать, я пришёл заключить сделку. Взаимовыгодную, если будет на то воля Хаоса.
Тишина вокруг сделалась удушливо густой и плотной, появилось ощущение пристальных и очень голодных взглядов. Рудра повелительно махнул кому-то невидимому и очевидно не слишком понятливому за спиной Асмодея и скрестил руки на груди. Оборачиваться тёмный князь не стал, сохраняя оживлённый и беспечный вид.
– Ты потревожил младших, – удивительное отеческое благодушие, граничащее с нежностью, знакомый тон мягкого извинения. И пустой мёртвый взгляд статуи. – Что ж, возможность поверить хозяину сада свои чаяния есть у любого.
– Для начала – ни с тобой, ни из тебя...
– ... ничего сделать не может уже никто, – язвительно закончил Рудра вместо Асмодея. – Как полагаешь, папаша не пробовал завершить начатое, выяснив, что получилось совершенно не так, как хотелось бы? Вопрос риторический, – каменная рука потёрла трещину-шрам, сдирая корку лишайника. – Обычно те, кто приходит излить мне душу, не утруждают себя формулами вежливости, и меня это более чем устраивает. Когда-то меня, конечно, воспитывали, но это было давно и при жизни, – он мечтательно улыбнулся. – Возможно, если бы я послал вежливость в Бездну ещё тогда, всем было бы лучше.
Асмодей сочувственно вздохнул.
– Всё возможно, если воли достаточно. Но вопрос не только в силе, а и в принадлежности. Сейчас ты остаёшься собой, даже полностью утратив прежнее тело, однако кое-что сильно отравило радость победы духа над материей.
– Скорее, кое-кто, – сухой хрипловатый смех. – Но про себя я знаю почти всё. И хотел бы услышать о тебе – что побудило бегать по саду, как перепивший недолговечный? Ты говорил о сделке – что тебе нужно? И что ты готов предложить?
Асмодей махнул рукой в сторону осыпавшейся невысокой стены. Вместо груды камней появился вычурный диван. Каменный и более напоминающий памятник на могиле неизвестного дивана, нежели мебель.
– Есть мнение, – невозмутимо сообщил Асмодей, – что бывший адмирский премьер выглядел бы много лучше в саркофаге, чем возле трона твоей матери.
– Я давно вышел из того возраста, когда личность отчима имеет хоть какое-то значение, – каменное лицо не дрогнуло. – Кроме того, даже если бы я мечтал узреть его в саркофаге, дороги в Вавилон мне нет. То, что мои ребята и я сам более не привязаны к саду, не открывает для нас границ Раймира.
– Сад за стеной, – Асмодей сделал широкий жест. – Кто распахнёт ворота – или обрушит стену – так ли важно? Посрамивший свою погибель обязан ли хранить верность памяти убийцы?
Насладился паузой – если Самаэль занял место брата, вряд ли решит прервать её. Если же это молчание Адонаи – прямо или косвенно ответит его мёртвый сын. – Я не всесилен – но тот, кто нынче скрылся ото всех, возможно, захочет подарить достойной уважения воле истинную свободу. А если твой новый отчим заявится в Раймир до того – нужно будет лишь свистнуть погромче. Его голова – моя и ничья больше. По праву сорванной дуэли.
– Понимаю, все предложенное укладывается в старую добрую схему «если бы, да кабы»? – ехидная улыбка, картинно вздёрнутые брови над миндалевидными, чуть раскосыми глазами – испятнанный лишайниками идол, очевидно, устал от примитивизма, теперь его лицо было проработано куда лучше и обладало очаровательно живой мимикой. – То есть, ежели вдруг папаша окажется не в себе или не собой... и тому подобное. Что ж, полагаю, я не солгу и не рискую нарушить обещания, заверив, что во всех этих случаях буду действовать по обстоятельствам, сообразуясь с собственной выгодой, – он с комичной торжественностью приложил руку к груди – у живого примерно там находилось бы сердце – и даже привстал с облюбованного дивана, чтобы поклониться.
– Благодарю за щедрый дар, – каменное существо хозяйским жестом похлопало по ближайшему подлокотнику. – Моя нынешняя форма несколько ограничивает бессмысленный, хоть и эффектный расход магии.
Виктор Гурьянов, сообщество «Флешмобы»
Кто тебе нужен из типов по соционике?
Тебе нужен Дюма
1. Чего бы покушать?
2. Где носки?
3. Почему все невеселые?
4. Где меня хотя бы выслушают до конца?!!
5. Почему нельзя запивать соленые огурцы молоком?
6. Чем можно обрадовать маму?
7. Как делать шарлотку?
8. С кем можно сходить в планетарий?
9. Как выбрать шторы, чтоб монитор не отсвечивал?
10. Где найти любовь и ласку?
скрытый текстТебе нужен Дон
1. Кто будет вместе со мной прикалываться?
2. Как избавиться от комаров?
3. Что может заменить потерянный учебник по гидравлике?
4. Как ориентироваться по карте?
5. Кто меня пожалеет?
6. Где найти ответ?!
7. Где встретимся?
8. Кто порадуется этому милому пустячку?
9. Кому сплести веночек?
10. Как можно сделать так, чтоб не платить налоги?
Тебе нужен Гюго
1. Маловато будет. Где еще?
2. Что такое радость?
3. Кто может научить сексу?
4. Где можно не бояться говорить правду в лицо?
5. С кем можно повеселиться?
6. Отчего бывает неуверенность в своих силах?
7. Как шелк отличить от шерсти на ощупь?
8. Кто может петь сквозь уплетаемые за обе щеки плюшки?
9. Как заплести косу, чтоб красиво лежало?
10. Ведь ничего нет дурного, если тебя немножечко растормошат?
Тебе нужен Робеспьер
1. Какое дело самое неотложное?
2. Кто не будет нудить по ерунде?
3. С кем можно поделиться радостью вот прям щас?!
4. А почему не сказали, что надо было перевести в сферическую систему отсчета?!
5. Как отличить волокна шерсти от шелка под микроскопом?
7. Где можно посмотреть картинки о видах морских узлов?
8. Кто может спокойно заниматься своим делом, когда я пою себе во все горло просто от того, что настроение хорошее?
9. Как сделать всех счастливыми?
10. Для кого я все это наготовила?!
Тебе нужен Максим
1. Быть или не быть?
2. Как правильно заполнять налоговую декларацию?
3. Мне нужно посетить врача?
4. По какому телефону вызывать МЧС?!
5. Кто поймет тонкие порывы моей души?
6. Почему в тридцатиградусный мороз нельзя носить мини-юбку?
7. Как воспитать в себе стойкость к временным лишениям?
8. Где можно блеснуть остроумием?
9. Где можно блеснуть безупречной улыбкой?
10. Как правильно расправляться с врагами?
Тебе нужен Гамлет
1. Как избежать скуки?
2. Какой фильм выбрать?
3. Кто раскроет глаза на обман?
4. Кто объяснит, что лишения будут временными?
5. Какая компания мне подходит?
6. Они издеваются или просто беззлобно прикалываются?
7. Кто может объяснить, что такое истинные страсти?
8. Как не выглядеть педантом?
9. Кого бы повоспитывать?
10. С кем можно пойти в приличный ресторан?
Тебе нужен Жуков
1. Мне вообще кто-то нужен?
2. А кому я такой нужен?!
3. Как не расстраиваться из-за пустяков?
4. Куда деньги деваются?
5. Как зажечь камин?
6. Как найти работу?
7. С кем все проблемы отойдут на задний план?
8. Кому бы почитать стихи?
9. Кто расскажет о приключениях или завоеваниях?
10. Кого я буду ждать всю жизнь?
Тебе нужен Есенин
1. Какого хрена все такие злые?!
2. Что сделать, чтобы на тебя все не ополчились?
3. Кому-нибудь интересно, чего стоило добиться этого контракта?!
4. Кто будет ждать меня столько, сколько надо?
5. Кто б искренне порадовался моему подарку?
6. Есть люди, которые не бегут сразу смотреть ценники?!
7. С кем можно поговорить о том, что могло бы быть?
8. И кто виноват, что они не умеют отстаивать свои интересы?
9. Кто б вдохновил меня на новые подвиги?
10. Можно ли волевому человеку рассчитывать на ласку и кротость?
Тебе нужен Драйзер
1. В твоем телефоне среди пропущенных вызовов куча одинаковых незнакомых номеров. Кто все эти люди?
2. Почему все носки в доме непарные?
3. Почему мир несправедлив?
4. Друг ли мне мой соучредитель?
5. Где можно быстро перекусить?
6. Что такое общественное мнение?
7. Почему нельзя промывать глаза квасом?
8. Как выйти из общества?
9. Как выбрать галстук?
10. Как достать соседа?
Тебе нужен Джек
1. Где купить шуруповерт?
2. Какая из этих кнопок включает в машинке режим отжима?
3. Почему она не работает?!!
4. Могу ли я взять друга в соучредители?
5. Почему нельзя хранить деньги в носке?
6. Где можно познакомиться с Доу Джонсом?
7. Где искать подрядчика?
8. Как выйти из лабиринта?
9. Что сделать, чтоб заработало?
10. Как эту фигню остановить?!!
Тебе нужен Наполеон
1. Чего я, собственно, хочу?
2. На что потратить это время?
3. С кем можно попонтоваться?
4. Почему не весело?
5. Куда пойти?
6. Кого б замотивировать выкинуть елку?
7. Где меня никто не будет доставать?
8. Что такое экстрим?
9. Кто владеет общественным мнением?
10. Как научиться располагать к себе людей?
Тебе нужен Бальзак
1. Как определить: что за фигня?!
2. На фоне кого будешь казаться еще круче?
3. Почему не успеваю?
4. За каким фигом я купил себе кабриолет в Новосибирске?!
5. Как быстрее добиться, чего хочу?
6. Что такое «сингулярность»?
7. Зачем она нужна?
8. Как это мне поможет достичь желаемого?
9. Кто тут понатыкал этих идиотских колючек?!
10. Как провести время среди умных людей?
Тебе нужен Габен
1. Может быть, пора уже повзрослеть?
2. Почему курица пригорела к утятнице?
3. С кем можно сыграть в нарды?
4. Как в этом всем разобраться?!!
5. Как не заморачиваться ремонтом?
6. Какие носки теплее?
7. Где в этой байде написано, как настроить программу стирки на хлопок?!!
8. От чего станет мир теплей?
9. Зачем в чае бергамот?
10. Кому интересны мои фантазии?
Тебе нужен Гексли
1. Почему люди разные?
2. Где-нибудь есть место, где тебя просто оставят в покое?
3. Для чего я купил две одинаковых утятницы?
4. Почему она улыбнулась?
6. С кем можно сыграть в бадминтон?
7. Можно ли быть нужным, так, чтоб тебя без конца не дергали?
8. Нужно ли быть нужным?
9. Что это была за интонация?
10. Зачем мне вообще прислушиваться к чьему-либо мнению?
Тебе нужен Дост
1. Зачем я все это делаю?
2. Почему никто не спрашивает, когда МНЕ это будет удобно?
3. Почему никто не спрашивает, КОГДА мне это будет удобно?
4. Как определить, что тебе доверяют?
5. Кому я смогу доверять?
6. Когда ж это все будет сделано?
7. Остались еще на свете бескорыстные люди?
8. Почему тут никто не ценит чужой труд?!
9. Почему любовь нельзя запланировать?
10. Почему я должен все от и до проконтролировать?
Тебе нужен Штирлиц
1. Почему люди ограничивают порывы души?
2. Как сделать так, чтоб мы друг друга поняли?
3. На что может хватить этих денег?
4. Как выполнить задание максимально точно?
5. Как морить тараканов?
6. Что может послужить причиной обиды?
7. Почему никто не видит моих стараний?
8. Где добывают стройматериалы?
9. Что такое «безотказность»?
10. С кем мне будет просто и понятно?
1. Чего бы покушать?
2. Где носки?
3. Почему все невеселые?
4. Где меня хотя бы выслушают до конца?!!
5. Почему нельзя запивать соленые огурцы молоком?
6. Чем можно обрадовать маму?
7. Как делать шарлотку?
8. С кем можно сходить в планетарий?
9. Как выбрать шторы, чтоб монитор не отсвечивал?
10. Где найти любовь и ласку?
скрытый текстТебе нужен Дон
1. Кто будет вместе со мной прикалываться?
2. Как избавиться от комаров?
3. Что может заменить потерянный учебник по гидравлике?
4. Как ориентироваться по карте?
5. Кто меня пожалеет?
6. Где найти ответ?!
7. Где встретимся?
8. Кто порадуется этому милому пустячку?
9. Кому сплести веночек?
10. Как можно сделать так, чтоб не платить налоги?
Тебе нужен Гюго
1. Маловато будет. Где еще?
2. Что такое радость?
3. Кто может научить сексу?
4. Где можно не бояться говорить правду в лицо?
5. С кем можно повеселиться?
6. Отчего бывает неуверенность в своих силах?
7. Как шелк отличить от шерсти на ощупь?
8. Кто может петь сквозь уплетаемые за обе щеки плюшки?
9. Как заплести косу, чтоб красиво лежало?
10. Ведь ничего нет дурного, если тебя немножечко растормошат?
Тебе нужен Робеспьер
1. Какое дело самое неотложное?
2. Кто не будет нудить по ерунде?
3. С кем можно поделиться радостью вот прям щас?!
4. А почему не сказали, что надо было перевести в сферическую систему отсчета?!
5. Как отличить волокна шерсти от шелка под микроскопом?
7. Где можно посмотреть картинки о видах морских узлов?
8. Кто может спокойно заниматься своим делом, когда я пою себе во все горло просто от того, что настроение хорошее?
9. Как сделать всех счастливыми?
10. Для кого я все это наготовила?!
Тебе нужен Максим
1. Быть или не быть?
2. Как правильно заполнять налоговую декларацию?
3. Мне нужно посетить врача?
4. По какому телефону вызывать МЧС?!
5. Кто поймет тонкие порывы моей души?
6. Почему в тридцатиградусный мороз нельзя носить мини-юбку?
7. Как воспитать в себе стойкость к временным лишениям?
8. Где можно блеснуть остроумием?
9. Где можно блеснуть безупречной улыбкой?
10. Как правильно расправляться с врагами?
Тебе нужен Гамлет
1. Как избежать скуки?
2. Какой фильм выбрать?
3. Кто раскроет глаза на обман?
4. Кто объяснит, что лишения будут временными?
5. Какая компания мне подходит?
6. Они издеваются или просто беззлобно прикалываются?
7. Кто может объяснить, что такое истинные страсти?
8. Как не выглядеть педантом?
9. Кого бы повоспитывать?
10. С кем можно пойти в приличный ресторан?
Тебе нужен Жуков
1. Мне вообще кто-то нужен?
2. А кому я такой нужен?!
3. Как не расстраиваться из-за пустяков?
4. Куда деньги деваются?
5. Как зажечь камин?
6. Как найти работу?
7. С кем все проблемы отойдут на задний план?
8. Кому бы почитать стихи?
9. Кто расскажет о приключениях или завоеваниях?
10. Кого я буду ждать всю жизнь?
Тебе нужен Есенин
1. Какого хрена все такие злые?!
2. Что сделать, чтобы на тебя все не ополчились?
3. Кому-нибудь интересно, чего стоило добиться этого контракта?!
4. Кто будет ждать меня столько, сколько надо?
5. Кто б искренне порадовался моему подарку?
6. Есть люди, которые не бегут сразу смотреть ценники?!
7. С кем можно поговорить о том, что могло бы быть?
8. И кто виноват, что они не умеют отстаивать свои интересы?
9. Кто б вдохновил меня на новые подвиги?
10. Можно ли волевому человеку рассчитывать на ласку и кротость?
Тебе нужен Драйзер
1. В твоем телефоне среди пропущенных вызовов куча одинаковых незнакомых номеров. Кто все эти люди?
2. Почему все носки в доме непарные?
3. Почему мир несправедлив?
4. Друг ли мне мой соучредитель?
5. Где можно быстро перекусить?
6. Что такое общественное мнение?
7. Почему нельзя промывать глаза квасом?
8. Как выйти из общества?
9. Как выбрать галстук?
10. Как достать соседа?
Тебе нужен Джек
1. Где купить шуруповерт?
2. Какая из этих кнопок включает в машинке режим отжима?
3. Почему она не работает?!!
4. Могу ли я взять друга в соучредители?
5. Почему нельзя хранить деньги в носке?
6. Где можно познакомиться с Доу Джонсом?
7. Где искать подрядчика?
8. Как выйти из лабиринта?
9. Что сделать, чтоб заработало?
10. Как эту фигню остановить?!!
Тебе нужен Наполеон
1. Чего я, собственно, хочу?
2. На что потратить это время?
3. С кем можно попонтоваться?
4. Почему не весело?
5. Куда пойти?
6. Кого б замотивировать выкинуть елку?
7. Где меня никто не будет доставать?
8. Что такое экстрим?
9. Кто владеет общественным мнением?
10. Как научиться располагать к себе людей?
Тебе нужен Бальзак
1. Как определить: что за фигня?!
2. На фоне кого будешь казаться еще круче?
3. Почему не успеваю?
4. За каким фигом я купил себе кабриолет в Новосибирске?!
5. Как быстрее добиться, чего хочу?
6. Что такое «сингулярность»?
7. Зачем она нужна?
8. Как это мне поможет достичь желаемого?
9. Кто тут понатыкал этих идиотских колючек?!
10. Как провести время среди умных людей?
Тебе нужен Габен
1. Может быть, пора уже повзрослеть?
2. Почему курица пригорела к утятнице?
3. С кем можно сыграть в нарды?
4. Как в этом всем разобраться?!!
5. Как не заморачиваться ремонтом?
6. Какие носки теплее?
7. Где в этой байде написано, как настроить программу стирки на хлопок?!!
8. От чего станет мир теплей?
9. Зачем в чае бергамот?
10. Кому интересны мои фантазии?
Тебе нужен Гексли
1. Почему люди разные?
2. Где-нибудь есть место, где тебя просто оставят в покое?
3. Для чего я купил две одинаковых утятницы?
4. Почему она улыбнулась?
6. С кем можно сыграть в бадминтон?
7. Можно ли быть нужным, так, чтоб тебя без конца не дергали?
8. Нужно ли быть нужным?
9. Что это была за интонация?
10. Зачем мне вообще прислушиваться к чьему-либо мнению?
Тебе нужен Дост
1. Зачем я все это делаю?
2. Почему никто не спрашивает, когда МНЕ это будет удобно?
3. Почему никто не спрашивает, КОГДА мне это будет удобно?
4. Как определить, что тебе доверяют?
5. Кому я смогу доверять?
6. Когда ж это все будет сделано?
7. Остались еще на свете бескорыстные люди?
8. Почему тут никто не ценит чужой труд?!
9. Почему любовь нельзя запланировать?
10. Почему я должен все от и до проконтролировать?
Тебе нужен Штирлиц
1. Почему люди ограничивают порывы души?
2. Как сделать так, чтоб мы друг друга поняли?
3. На что может хватить этих денег?
4. Как выполнить задание максимально точно?
5. Как морить тараканов?
6. Что может послужить причиной обиды?
7. Почему никто не видит моих стараний?
8. Где добывают стройматериалы?
9. Что такое «безотказность»?
10. С кем мне будет просто и понятно?
Нуремхет, блог «Семь чудовищ Медного берега»
Почерк мастера
Один из признаков писательского мастерства для меня (может, и режиссерского, но фильмов таких я пока не встречала) - это когда атмосфера книги странновата для ее тематики, но при этом сама история правдоподобна и прекрасна. Например, любимейшее мое литературное произведение - "Хроники пропавшего легиона" Тертлдава. Вся тетралогия посвящена быту наемных войск в Византии. 90% текста - это война, политика, политика, война, о, смотрите, кого-то повесили, война, политика, война, политика. Но при этом книги удивительно уютные. Они вызывали у меня буквально ощущение "ребята, я дома!". Что десять лет назад, когда я прочла эту историю впервые, что сейчас она для меня о любви и дружбе.
В противоположность ей возьмем "Алису и крестоносцев" Кира Булычева. Здесь детская фантастика со смешными инопланетянами, простеньким названием - все как будто говорит, что нас ждет добрая сказка о путешествии во времени. Как бы не так! Тут вам и убийства, и пытки, и насилие во все поля - разве что без грязи. И вот когда в жестокости нет грязи, она тоже приобретает некую суровую прелесть (художественную, конечно, в жизни нахрен не сдалось). И эта история тоже вышла необычной и прекрасной.
Saku.Ratenshi, блог «Saku.Rajio»
MERRY - Mechanical words
...И раз такое дело, 146-й мерривод тоже не заставил себя ждать.
Теперь из непереведённого у меня остаётся 8 текстов до полной дискографии.
Откровенно говоря, хочется оставить их "на развод" до следующего альбома. А с другой стороны — когда он там ещё будет, этот следующий альбом... У меня же в последнее время только MUCC шлёпают и шлёпают релизы, как будто пирожки пекут, а остальные далеко не так быстры и продуктивны. Во всяком случае, из стана MERRY по поводу записи пока никаких намёков не поступало...
...Не могу сказать, что мне нравится эта песня. До сих пор не могу понять, почему именно она закрывает альбом. Музыка нервозная, да и текст какой-то сумбурный. В переводе это, разумеется, не могло не отразиться. А ещё я там не до конца уверена в том, что всё правильно разложила относительно первого-второго лица. Вроде старалась как следует вникнуть, но при любом раскладе получалась какая-то каша. Но, во-первых, главный принцип переводилки — "я так вижу", а во-вторых — "лучше что-то, чем ничего". Поэтому имеем то, что имеем... В крайнем случае, читательский спрос на мерриводы исчисляется какими-то пренебрежительно малыми величинами, так что вряд ли мне удастся кого-то ввести в заблуждение, даже если я где-то и ошиблась. Это чертовски грустно, но таковы наши реалии, Гара-кун...
Mechanical wordsMechanical words
Текст: Gara
Музыка Yuu
Когда наступит конец?
Нет, конца не будет.
Мир рухнул.
Кто стоит у тебя за спиной?*
Временами дай мне увидеть хорошие сны,
Раскачиваясь, иди по канату.
Ты можешь танцевать, ты — балерина.
Иди по прямой — прямо к Небесам.
Стреляю наугад —
Пулемётные пули не попадают в цель.
Стреляю наугад —
Ты ведь действительно всё понимаешь?
Зеркальный мир, в котором всё отражается,
Зеркальный мир, где можно увидеть всё, —
Где это? Кто я? —
Никто не знает о тебе.
Как долго это будет продолжаться?
Я уже не вернусь к прежнему.
Мир рухнул.
Кто стоит у тебя за спиной?
Я пою дурацкие песни.
Если я умру, ты улыбнёшься?
До каких пор я буду тонуть в мечтах?
Кто стоит у тебя за спиной?
Механическое солнце
Целится в меня и сегодня.
Голова покалечена —
Разумеется, это у вас!
Механическое солнце,
Ах, целится в меня и сегодня…
Стреляю наугад —
Пулемётные пули не попадают в цель.
Зеркальный мир, в котором всё отражается,
Зеркальный мир, где можно увидеть всё, —
Где это? Кто я? —
Ты никому не нужен!
Механическое солнце
Я уничтожу прямо сейчас.
Плохо с головой —
Да, это у вас.
Механическое солнце
Я уничтожу прямо сейчас.
____________________________________________
* 後ろの正面 だあれ？(ushiro no shoumen daare?) — строчка из детской песенки, которую поют, играя в игру "кагомэ-кагомэ".
Перевод 🌸 Saku.Ratenshi
Теперь из непереведённого у меня остаётся 8 текстов до полной дискографии.
Откровенно говоря, хочется оставить их "на развод" до следующего альбома. А с другой стороны — когда он там ещё будет, этот следующий альбом... У меня же в последнее время только MUCC шлёпают и шлёпают релизы, как будто пирожки пекут, а остальные далеко не так быстры и продуктивны. Во всяком случае, из стана MERRY по поводу записи пока никаких намёков не поступало...
...Не могу сказать, что мне нравится эта песня. До сих пор не могу понять, почему именно она закрывает альбом. Музыка нервозная, да и текст какой-то сумбурный. В переводе это, разумеется, не могло не отразиться. А ещё я там не до конца уверена в том, что всё правильно разложила относительно первого-второго лица. Вроде старалась как следует вникнуть, но при любом раскладе получалась какая-то каша. Но, во-первых, главный принцип переводилки — "я так вижу", а во-вторых — "лучше что-то, чем ничего". Поэтому имеем то, что имеем... В крайнем случае, читательский спрос на мерриводы исчисляется какими-то пренебрежительно малыми величинами, так что вряд ли мне удастся кого-то ввести в заблуждение, даже если я где-то и ошиблась. Это чертовски грустно, но таковы наши реалии, Гара-кун...
Mechanical wordsMechanical words
Текст: Gara
Музыка Yuu
Когда наступит конец?
Нет, конца не будет.
Мир рухнул.
Кто стоит у тебя за спиной?*
Временами дай мне увидеть хорошие сны,
Раскачиваясь, иди по канату.
Ты можешь танцевать, ты — балерина.
Иди по прямой — прямо к Небесам.
Стреляю наугад —
Пулемётные пули не попадают в цель.
Стреляю наугад —
Ты ведь действительно всё понимаешь?
Зеркальный мир, в котором всё отражается,
Зеркальный мир, где можно увидеть всё, —
Где это? Кто я? —
Никто не знает о тебе.
Как долго это будет продолжаться?
Я уже не вернусь к прежнему.
Мир рухнул.
Кто стоит у тебя за спиной?
Я пою дурацкие песни.
Если я умру, ты улыбнёшься?
До каких пор я буду тонуть в мечтах?
Кто стоит у тебя за спиной?
Механическое солнце
Целится в меня и сегодня.
Голова покалечена —
Разумеется, это у вас!
Механическое солнце,
Ах, целится в меня и сегодня…
Стреляю наугад —
Пулемётные пули не попадают в цель.
Зеркальный мир, в котором всё отражается,
Зеркальный мир, где можно увидеть всё, —
Где это? Кто я? —
Ты никому не нужен!
Механическое солнце
Я уничтожу прямо сейчас.
Плохо с головой —
Да, это у вас.
Механическое солнце
Я уничтожу прямо сейчас.
____________________________________________
* 後ろの正面 だあれ？(ushiro no shoumen daare?) — строчка из детской песенки, которую поют, играя в игру "кагомэ-кагомэ".
Перевод 🌸 Saku.Ratenshi
Saku.Ratenshi, блог «Saku.Rajio»
MERRY - Inugata shinsei MASOCHIST
Спустя почти 7 лет после выхода альбома, я наконец-то закончила этот текст...
Для начала скажу, что это было ну о~чень горячо, Гара-кун! *краснеет, хватает салфетку и прижимает её к носу* У меня же, представь себе, воображение, я же всё вот это вот не просто вижу — кожей ощущать начинаю... *одной салфетки явно оказалось недостаточно, тянется за второй* Впрочем, помимо тахикардии и носовых кровотечений, тут ещё было пресловутое "космическое кресло", используемое явно в каком-то исподвыподвертном значении, а я, что называется, очень сильно "не в теме". Впрочем, не в теме оказался и японский гугл, потому что как я ни силилась сломать ему мозг исподвыподвертный значением, ничего вразумительного не получилось. Может, там всё действительно тоньше, а может, "соль" вообще в другом. Непонятки с креслом, собственно, и мешали мне столько лет довести до конца перевод. Не люблю, когда что-то в тексте остаётся непроработанным... Но поскольку с некоторых пор я стараюсь всё делать по принципу "лучше что-то, чем ничего", у меня теперь есть 145-й перевод песни MERRY. Кроме шуток — он действительно 145-й...) Как же я люблю тексты Гары!..
Inugata shinsei MASOCHISTInugata shinsei MASOCHIST
(MASOCHIST с собакоподобной сущностью)
Текст: Gara
Музыка Yuu
Давай пойдём в бесконечную даль,
В тайный клуб за дверью бренного мира.
Этой ночью луна так красива, но ты ещё красивее, чем она.
Так прекрасна, просто ослепительна!
Пришло время раскрепощения: пожалуйста, дай мне предельное счастье!
Мне уже недостаточно, если ты будешь просто нежной, прошу, дай мне особенный деликатес.
Моё тело уже красное, красное и пылающее,
Ещё, ещё, пожалуйста, свяжи меня крепче!
Подави ещё больше мою извращённую личность.
Нацеленное в потолок наслаждение медленно стекает каплями,
Я бегу от приукрашенной обыденности, здесь моё настоящее
"Счастье".
Неординарность, космическое кресло, беспорядочные удары, злоупотребление,
Пляшущая плоть в кричащей экстравагантности.
Ощущения — это важно, чувство прекрасного
Я испытываю ко многим вещам.
Я лижу землю в ночь без цензуры,
Этой ночью я чувствую настоящее "Счастье".
Если Госпожа уйдёт, я перестану быть собой, поэтому, прошу, держи меня связанным.
Пожалуйста, высеки меня ещё сильнее,
Мне не нужно ни грамма твоей доброты,
Я хочу только, чтобы ты во всём доминировала...
Меня переполняет...
Моё тело уже красное, красное и пылающее,
Ещё, ещё, пожалуйста, свяжи меня крепче!
Эстетика вот-вот лопнет, мучай меня сильнее!
Нацеленное в потолок наслаждение медленно стекает каплями,
Я бегу от гнилой обыденности, здесь моё настоящее...
"Продолжай дарить мне эти бесконечные ощущения..."
Перевод 🌸 Saku.Ratenshi
Для начала скажу, что это было ну о~чень горячо, Гара-кун! *краснеет, хватает салфетку и прижимает её к носу* У меня же, представь себе, воображение, я же всё вот это вот не просто вижу — кожей ощущать начинаю... *одной салфетки явно оказалось недостаточно, тянется за второй* Впрочем, помимо тахикардии и носовых кровотечений, тут ещё было пресловутое "космическое кресло", используемое явно в каком-то исподвыподвертном значении, а я, что называется, очень сильно "не в теме". Впрочем, не в теме оказался и японский гугл, потому что как я ни силилась сломать ему мозг исподвыподвертный значением, ничего вразумительного не получилось. Может, там всё действительно тоньше, а может, "соль" вообще в другом. Непонятки с креслом, собственно, и мешали мне столько лет довести до конца перевод. Не люблю, когда что-то в тексте остаётся непроработанным... Но поскольку с некоторых пор я стараюсь всё делать по принципу "лучше что-то, чем ничего", у меня теперь есть 145-й перевод песни MERRY. Кроме шуток — он действительно 145-й...) Как же я люблю тексты Гары!..
Inugata shinsei MASOCHISTInugata shinsei MASOCHIST
(MASOCHIST с собакоподобной сущностью)
Текст: Gara
Музыка Yuu
Давай пойдём в бесконечную даль,
В тайный клуб за дверью бренного мира.
Этой ночью луна так красива, но ты ещё красивее, чем она.
Так прекрасна, просто ослепительна!
Пришло время раскрепощения: пожалуйста, дай мне предельное счастье!
Мне уже недостаточно, если ты будешь просто нежной, прошу, дай мне особенный деликатес.
Моё тело уже красное, красное и пылающее,
Ещё, ещё, пожалуйста, свяжи меня крепче!
Подави ещё больше мою извращённую личность.
Нацеленное в потолок наслаждение медленно стекает каплями,
Я бегу от приукрашенной обыденности, здесь моё настоящее
"Счастье".
Неординарность, космическое кресло, беспорядочные удары, злоупотребление,
Пляшущая плоть в кричащей экстравагантности.
Ощущения — это важно, чувство прекрасного
Я испытываю ко многим вещам.
Я лижу землю в ночь без цензуры,
Этой ночью я чувствую настоящее "Счастье".
Если Госпожа уйдёт, я перестану быть собой, поэтому, прошу, держи меня связанным.
Пожалуйста, высеки меня ещё сильнее,
Мне не нужно ни грамма твоей доброты,
Я хочу только, чтобы ты во всём доминировала...
Меня переполняет...
Моё тело уже красное, красное и пылающее,
Ещё, ещё, пожалуйста, свяжи меня крепче!
Эстетика вот-вот лопнет, мучай меня сильнее!
Нацеленное в потолок наслаждение медленно стекает каплями,
Я бегу от гнилой обыденности, здесь моё настоящее...
"Продолжай дарить мне эти бесконечные ощущения..."
Перевод 🌸 Saku.Ratenshi
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные
Отбракованные / 残次品 (Cáncìpǐn) / Imperfections
Автор: Priest
Год выпуска: 2017
197 глав, 6 экстр, выпуск завершён.
Оригинал размещён на сайте: http://www.jjwxc.net/
Перевод с китайского: Псой и Сысой, pandarise
Помощь с вычиткой: kaos
Аннотация:
«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен».
Чарльз Диккенс. «Повесть о двух городах»
Я до костей пропитался ненавистью и годами назревающими заговорами, став призраком, вернувшимся с того света. С головой погрузившись в трясину, в бездну, я жаждал лишь похоронить свои истлевшие корни, отрастить шипы, подобно анчару, чтобы их яд поразил эту прогнившую цивилизацию.
И там, на самом дне... я обрёл свою звезду.
Оглавление:
Том 1. Звезда Пустошей
Том 2. Тернистый путь
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные. Глава 34
Предыдущая глава
— Он в самом деле относится ко мне не так, как ко всем прочим, это очевидно, — подумал про себя Лу Бисин. Поскольку у него пересохло во рту, он склонился и отпил кофе. — Вот только значит ли это, что я нравлюсь ему в том самом смысле?
***
Немного поразмыслив над его словами, Лу Бисин внезапно спросил:
— Так вот почему ты так злишься, Лу-старший?
Одноглазый Ястреб поперхнулся, а затем с нарочитой грубостью бросил:
— Да иди ты! Не строй иллюзий на свой счёт! Твой папка так заботится [1] о тебе лишь потому, что ценит свою собственность!
— Собственность — запруда, который можно разве что на время перегородить ручей, чтобы удержать немного воды, — похлопал его по плечу Лу Бисин. — Рождаясь, мы не приносим её с собой, и в могилу её не заберёшь. Сто лет спустя песчаная насыпь обрушится, и водный поток, неся ил и песок, вольётся в бескрайний океан. С точки зрения вселенной время бесконечно простирается как в будущее, так и в прошлое, и то, чем ты владеешь, ты никак не можешь назвать своим, самое большее, ты можешь взять это на хранение — в любом случае, в будущем всё перейдёт мне. Так что просто выкинь это из головы. Давай считать, что я ничего не говорил.
читать дальшеСопротивляясь из последних сил [2], Одноглазый Ястреб холодно усмехнулся:
— С чего ты взял, что я собираюсь всё оставить тебе? Ты ведь даже не мой сын, я тебя в помойке нашёл!
Если верить народной молве, эта фраза входит в избранный набор фраз по запугиванию детей в возрасте до четырёх лет, наряду с: «Придёт серенький волчок и укусит за бочок [3]!»
Этот выпад заставил Лу Бисина замолчать на какое-то время. Немного смутившись, он не удержался от того, чтобы оглянуться, и, понизив голос, попросил:
— Старик Лу, как бы то ни было, мне ведь уже за тридцать, ты не мог бы прекратить называть меня «деточкой» на людях?
Одноглазый Ястреб не нашёлся, что сказать на это.
Позабавившись со своим старым персидским котом, Лу Бисин не забыл и о серьёзных делах:
— Ты ведь не убил Спенсера, правда? У него же есть ранние чертежи этой станции? Они мне понадобятся.
— Нет смысла. — Лицо Одноглазого Ястреба тут же потемнело. — Этот твой адмирал Лиги собирается сделать из станции приманку, которую преподнесёт космическим пиратам. Передохни здесь как следует несколько дней, нечего суетиться по пустякам сутки напролёт. И не давай своим студентам носиться где ни попадя, чтобы их можно было вывезти в любой момент — а то, если начнётся заварушка, некому будет о них позаботиться.
Оглянувшись на стоящие впритирку многоэтажки и запруженные людьми улицы, Лу Бисин спросил:
— Собираетесь эвакуировать всех так быстро? Тогда прежде всего нужно решить проблему энергоснабжения. В противном случае, когда такое количество людей одновременно соберётся покинуть станцию, взлёт подобного количества кораблей создаст невозможные перегрузки центра управления, к тому же…
— Нет, ты не понял, — прервал его Одноглазый Ястреб.
Лу Бисин замер в ошеломлении.
— Не говоря уже о том, что это — всего-навсего крохотная космическая станция, она под завязку набита жалкими подонками и ничтожными отбросами общества. Даже столица Первой галактики Уто избавилась бы от неё при необходимости, не усомнившись ни на секунду. Ты знаешь, чем в их понимании является война? Всего лишь партией в шахматы, где количество жертв — не более чем цифры, — пояснил Одноглазый Ястреб. — Отчего, как ты думаешь, он так хорошо относился к тебе на Пекине? Да потому что тогда вы ни во что не вмешивались. Ты его вовсе не знаешь.
— Старик, насколько я помню, ты никогда не покидал Восьмую галактику, — приподнял брови Лу Бисин. — Так как адмирал Линь умудрился заслужить подобную неприязнь, при такой-то разнице в возрасте? Неужто он в детстве разбил тебе окно, пульнув из рогатки?
Одноглазый Ястреб яростно прикусил окурок.
Пришлось Лу Бисину вновь вернуться к серьёзному тону:
— Не говоря уже о том, откуда взялась эта ваша вражда, одно то, что ты его знаешь, уже само по себе весьма странно, тебе так не кажется? Впрочем, можешь не рассказывать — ведь я всё равно приму его сторону.
— Так значит, ты признаёшь, что всё время встаёшь на его сторону?! — выплюнул Одноглазый Ястреб.
— Он — мой спонсор, а ты — отец, от которого зимой и снега не допросишься [4], — развёл руками Лу Бисин. — Предок, который не желает давать денег, не представляет никакой ценности — к тому же, он куда моложе и красивее тебя.
Утверждения «моложе» и «даёт деньги» являлись объективными фактами — с этим бесполезно было спорить. Одноглазый Ястреб отлично понимал, что ему не подобает рвать на себе рубашку, соперничая в красоте с генералом Линем. От злости его глаза утки-мандаринки едва не сменили цвет, и ему потребовалось порядочное время, чтобы совладать с праведным негодованием.
— А может, у тебя есть зуб на его предшественников? — не унимался Лу Бисин.
— У Линь Цзинхэна был… понятия не имею, считался он его приёмным отцом или учителем — так или иначе, он был моим старым другом, — с трудом начал Одноглазый Ястреб, взвешивая каждое слово. — Другом на всю жизнь. Затем, по некоторым причинам, его оклеветали и убили.
— Другом? Я его знаю? — тут же спросил его сын.
— Нет, в те времена тебя ещё не было на свете. — Одноглазый Ястреб помедлил, прежде чем продолжить: — Этот человек… был очень популярен. Его оклеветали те, кто думал, что он слишком могущественен. Лига полнилась его недобитыми сторонниками, да и сама его смерть могла лишить людей мужества, потому Лиге срочно требовался кто-то, способный удержать эти силы под контролем. И таким человеком оказался Линь Цзинхэн.
— Неужто злодеи в этой истории… так почитали законы наследственности? — нерешительно спросил Лу Бисин.
— Нет. — Одноглазый Ястреб молча смерил его взглядом. На какое-то мгновение показалось, что его глаза смотрят сквозь молодого человека, на Восьмую галактику, какой она была сотню лет назад, исполненной страданий и надежды. — Вначале они не верили, что Линь Цзинхэн способен на безоговорочную [5] преданность Лиге. Но тут удачно подвернулись несколько старых подчинённых его учителя, которые затеяли мятеж, и усмирять его они отправили Линь Цзинхэна, чтобы испытать его. Тебе ведь знакомы его боевые заслуги в этой кампании? Великий генерал Линь, который тогда был лишь неоперившимся птенцом [6], стал знаменит после первого же боя, уничтожив сотни «вражеских» мехов — включая батальон, из которого ни один пилот не выжил. Из трёх старых мятежников двое погибли вместе с мехами, а третий получил тяжёлое ранение, когда Линь Цзинхэн прорвался в его духовную сеть.
— Стал овощем?
— Впал в слабоумие. — На лице Одноглазого Ястреба возникла странная улыбка. — Впоследствии его поместили в специализированную тюрьму, и он больше никогда не видел света солнца. Не знаю, что с ним сейчас, но надо думать, его жизнь ничем не лучше собачьей. Теперь-то ты понимаешь, почему я не переношу Линь Цзинхэна? Да, когда всё это случилось с моим другом, Линь Цзинхэн был ещё очень молод — вылези он вперёд, стал бы не более чем мелким куском пушечного мяса. Ему пришлось научиться осмотрительности, чтобы спасти свою шкуру [7], в этом я не могу его упрекнуть. Ну а потом он присоединился к армии, дабы усердно служить Лиге… В конце концов, он происходил из прославленной семьи и закончил Первую Военную академию, так что этого можно было ожидать. Но как он мог напасть на верного подчинённого собственного наставника [8], на глазах которого рос? Будь в нём хоть капля человечности, он прикончил бы Барта одним выстрелом, позволив ему умереть как мужчине, вместо того, чтобы подмести пол его честью.
— Барта? — Лу Бисин тут же вцепился в оговорку отца. — Лютера Барта [9]? Так значит, твой друг — генерал Лиги Лу Синь? Я читал об этом в исторических романах, но в официальных источниках Лиги… подтверждений этому нет.
На самом деле, такие свидетельства имелись: хоть Лига предпочитала избегать малейшего упоминания о Лу Сине, его величайшие прегрешения — «предательство» и «преступления против человечества» были скрупулёзно запротоколированы. Чтение Лу Бисина всегда было весьма пристрастным и бессистемным, так что он успел пробежать глазами все эти документы, однако теперь, заботясь о чувствах своего старого отца, предпочёл разыграть перед ним святую невинность.
Однако Одноглазый Ястреб, поняв, что и так сболтнул лишнего, лишь замахал рукой, отказываясь продолжать этот разговор.
— Ну ладно, — не стал настаивать Лу Бисин, проявив неожиданную уступчивость. — Пойду поболтаю с Линем.
— Я только что тебе столько всего наговорил, а ты попросту пропустил всё это мимо ушей? — нахмурился Одноглазый Ястреб.
— Пусть я и не знал, кто он такой, — с улыбкой ответил Лу Бисин, — я достаточно долго прожил рядом с ним на Пекине, чтобы научиться понимать его. Лу-старший, я не был очевидцем событий, о которых ты рассказываешь, а потому могу судить об этом лишь с твоих слов. Если рассуждать логически, то, разумеется, я скорее поверю тому, что наблюдал собственными глазами.
— Знаю я, что ты там наблюдал, — раздражённо бросил Одноглазый Ястреб. — Разве что его смазливую физиономию!
Терпеливо выслушав брюзжание старика на грани менопаузы, Лу Бисин отвернулся и залихватским свистом подозвал своих студентов:
— Эй вы, юные герои, ваша славная битва уже окончена? Поторопитесь и ступайте за мной!
При взгляде на него в сердце Одноглазого Ястреба внезапно зародилось сомнение. Хоть Лу Бисин сызмальства был помешан на всякого рода технических диковинах, он всё же отнюдь не был уродом. При том, что он также любил приодеться и обладал обаятельными манерами, неудивительно, что в юные годы на планете Кэли Лу Бисин задурил голову порядочному числу романтически настроенных девчонок — лишь чтобы затем тактично [10] спровадить их восвояси. Его отец всегда подозревал, что, несмотря на внешнюю живость и общительность, в душе его сын был завзятым отшельником, который если и женится, то разве что на мехе.
Теперь же он впервые задумался о том, что, быть может, чистота и невинность его сыночка проистекала отнюдь не от того, что он был чужд земных страстей, а от того, что среди орд осаждающих его барышень так и не попалось ни одного привлекательного молодого человека?!
Волоски на спине Одноглазого Ястреба вмиг встали дыбом.
— Лу Бисин, погоди-ка! А ну вернись, у меня к тебе есть вопросы!
Однако тот уже умчался в спешке.
***
При виде того, как Одноглазый Ястреб выдернул Лу Бисина из толпы людей, Линь Цзинхэн развернулся на каблуках и двинулся в предоставленные им гостевые комнаты, полагая, что тот вскоре последует за ним. Там он заварил большой чайник чая и, чтобы скоротать время, принялся копаться в бардаке, который творился в персональном терминале Сестрицы-Вонючки.
Однако он уже успел трижды посетить уборную, а Лу Бисин всё не показывался.
Энергобашня уже скрылась за горизонтом космической станции, и на базу опустилась ночь. Линь Цзинхэн бросил взгляд на часы и принялся чертить маршрут «подпольной трассы» на терминале Сестрицы-Вонючки, делая вид, что всецело поглощён расчётом координат.
— И куда же Лу Бисин водил своих подопечных на экскурсию? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.
Чжаньлу, который после целых суток зарядки вновь смог обрести человеческий облик, при этих словах приблизился к Линь Цзинхэну и через сеть базы в мгновение ока проник во всевозможные устройства наблюдения:
— Ректор Лу и его студенты в сопровождении члена Отряда самообороны уже успели обежать всю базу и как раз возвращаются.
Кончик стилуса Линь Цзинхэна замер в воздухе, и он наконец поднял взгляд от терминала:
— Обежать всю базу, говоришь? Это ещё зачем?
— Чтобы произвести съёмку местности, провести эксперименты, досконально всё изучить… параллельно с практическими занятиями ректор Лу успевал читать студентам лекции, — поведал Чжаньлу. — Сейчас студентов уже погрузили в машину, и по дороге они вповалку [11] уснули.
Казалось, своим уроком наставник Лу заучил пышущих энергией подростков до состояния зомби — разбредясь по своим комнатам, они тотчас провалились в сон. При этом сам ректор Лу лишь преисполнился энтузиазма, словно устройство со сверхдолгим сроком службы батареи.
Едва зайдя в свою комнату, он тотчас уткнулся в персональный терминал, чтобы запустить централизованную обработку собранной им информации, а затем с той же стремительностью и сноровкой принялся приводить себя в порядок. Уже светало, когда, уверившись в собственной безупречности, он нанёс последние штрихи и лишь тогда постучался в дверь адмирала Линя.
Должно быть, тот только что ополоснулся — по коже стекали капли. Поскольку ему было лень возвращаться в ванную, он просто провёл по лицу ладонью, смахивая их, и велел:
— Садись.
Лу Бисин огляделся — хоть Линь Цзинхэн не уделял своей внешности особого внимания, в его комнате царил безупречный порядок, постель была заправлена столь тщательно, что, казалось, на ней и вовсе никогда не спали — ни малейшей складочки в пределах видимости. В этой комнате вообще невозможно было понять, пользовались ли здесь хоть какими-нибудь вещами: заварочный чайник, вся мебель... всё стояло ровно на тех же местах, что и до их появления в гостевых комнатах. Лу Бисин даже не сразу решился выдвинуть стул, чтобы сесть.
— Я знаю, что ты собираешься мне сказать, — не тратя слов понапрасну, Линь Цзинхэн сразу приступил к сути. Не поднимая головы, он налил кофе и пододвинул чашку к Лу Бисину. — Но если я не пошлю сигнал, то никак не смогу связаться с Серебряной Девяткой. Мне неизвестно, к каким научно-техническим достижениям и вооружениям Лиги получили доступ космические пираты, к тому же, они уже сотню лет ведут ожесточённые бои друг с другом, и в этих баталиях даже тяжёлая техника выводилась из строя. Вполне возможно, что по боевой мощи они уже оставили привыкшую к вольготной жизни армию Лиги далеко позади. Мне не обойтись без десяти серебряных эскадр.
Уловив исходящий от него запах мяты, Лу Бисин непроизвольно потёр нос и со свойственной ему сноровкой принялся лить мёд в уши:
— Я ознакомился с официальными материалами военных Лиги, ты ни разу не потерпел поражение от космических пиратов. К чему же тому, кто способен в одиночку опрокинуть целый Отряд самообороны, проявлять подобную осмотрительность?
Линь Цзинхэн хотел было спросить: «Неужто ты и мои военные успехи отслеживал?» — однако, сообразив, что это звучало бы как беспардонное хвастовство, вовремя прикусил язык. Вместо этого он сдержанно отозвался:
— Что до Отряда самообороны, то он вполне успешно справился с этим без какой-либо помощи с моей стороны. Само собой, я в состоянии задуть одну-две свечи, но что значат мои жалкие потуги против смерча [12]? Те, что переоценивают свои силы, как правило, долго не живут.
— Для того, чтобы передать сигнал, необходимо имеющееся на этой базе оборудование. А на двух других станциях снабжения оно отсутствует, потому что там редко кто-то бывает, верно? — с этими словами Лу Бисин раскрыл свой терминал, спроецировав на столик сложный на вид чертёж. — Но я мог бы решить эту проблему.
Линь Цзинхэн отпрянул — творящаяся на чертеже мешанина [13] чуть его не ослепила.
— Это ещё что?
— Это — плод моих усилий этой ночью. Если соорудить вокруг подпольного маршрута кольцевое пространство, подпитывающееся от плазменной энергобашни, то оно будет работать как гигантский рефлектор, и тогда, если противник попытается отследить источник сигнала и таким образом выйти на нашу базу, то случайным образом позиционирующийся рефлектор уведёт его прочь от цели. Это — основы противодействия методам отслеживания…
Линь Цзинхэну казалось, что его голова вот-вот лопнет. Прежде он сам всегда раздавал технические инструкции по мере необходимости, и впервые подобный водопад невыносимой нудятины обрушился на его голову. Пару раз он попытался перебить севшего на своего любимого конька ректора Лу, подняв руку, однако, стоило ему встретиться с сияющим взглядом Лу Бисина, как вместо этого он развернул запястье, прижав палец к виску с такой силой, что там осталась красная отметина.
Внезапно Лу Бисин остановился на полуслове и, пристально вглядевшись в его лицо, спросил:
— Тебе вчера удалось отдохнуть как следует?
— …Более чем.
Чжаньлу, который помогал Лу Бисину с демонстрацией запутанного чертежа, поднял голову и просканировал выражение лица Линь Цзинхэна. Из его безбрежной базы данных, под завязку набитой всяким хламом, всплыло два выражения: «вымученная улыбка» и «безмолвное страдание [14]». Поздравив себя с тем, что узнал что-то новое, любознательный искусственный интеллект тут же сохранил эти данные в памяти.
— Ну и как тебе мой план?
Линь Цзинхэн долго обдумывал каждое слово и наконец, набравшись терпения, ответил:
— У многих группировок космических пиратов имеется передовой отряд, который носит название «жертвенного тельца [15]», поскольку его предназначение — обменивать человеческие жизни на информацию. Когда они не уверены, что имеют дело с реальным противником, то отправляют такого вот «жертвенного тельца», чтобы выведать, каковы его силы и оснащение. Порой такой авангард не ограничивается одним отрядом. Я подозреваю, что последние несколько десятков лет во время внезапных нападений, как крупных, так и незначительных, они пользовались именно этой тактикой. Они осторожны до крайности, а потому поддельными координатами их не проведёшь.
А вот просуществовавшая несколько сотен лет космическая станция с населением в десятки миллионов человек — приманка что надо.
В особенности космическая станция, расположенная на подпольном маршруте — в своё время Лу Синю удалось отбить Восьмую галактику всего за несколько месяцев именно благодаря тому, что банды преступников, объединившись с живущими на окраине «кротовой норы» подпольщиками, впустили по нему армию Лиги, словно через заднюю дверь — это доставило принцу Кэли немало душевной боли, так что Арес Фон наверняка готов был поступиться чем угодно, лишь бы заполучить эти сведения.
— Может, тогда использовать в качестве наживки Отряд самообороны? — тут же предложил Лу Бисин. — Вернее, не совсем наживки — я тут выяснил, что мехами и боеприпасами, которыми располагает Спенсер, можно снарядить средней руки армию. Отряд самообороны вполне может пользоваться сложной инфраструктурой подпольного маршрута и рефлектором, чтобы вести успешную партизанскую борьбу. Небольшие размеры базы также играют нам на руку — благодаря тому, что её координаты держатся в тайне, она почитай что невидима — поэтому её не так просто уничтожить, как планету вроде Кэли. Для этого потребуется лишь немного поднатаскать Отряд самообороны — и когда придёт время, то ты, Линь, и твоя Серебряная Девятка сыграете роль чижа, который подстерёг богомола, набросившегося на цикаду — иными словами, вы станете нашим секретным оружием.
Линь Цзинхэн едва удержался от того, чтобы прервать этот безудержный поток разыгравшейся фантазии чем-то вроде «Хватит нести чушь!» Не в силах сформулировать своё мнение на этот счёт сколько-нибудь деликатно, он предпочёл промолчать, ограничившись лёгкой улыбкой.
Лу Бисин настолько привык к фальшивой улыбке адмирала Линя, что мог с лёгкостью воспроизвести её сам, но никогда прежде ему не доводилось видеть на его лице столь беспомощной и вымученной улыбки, один вид которой причинял боль — уголки губ приподняты, однако между бровями так и застыла тревожная складка, ресницы слегка опущены — это трепетное тепло в сравнении с его обычным недосягаемым обликом было сродни отчаянному обожанию.
«Он в самом деле относится ко мне не так, как ко всем прочим, это очевидно, — подумал про себя Лу Бисин. Поскольку у него пересохло во рту, он склонился и отпил кофе. — Я замечал это не раз, и не два, и не три — уже и счёт потерял… Вот только значит ли это, что я нравлюсь ему в том самом смысле?»
Едва в его голове вспыхнули пять слов «нравлюсь в том самом смысле», как Лу Бисин ощутил, будто в его разум вторгся компьютерный вирус — прокручиваясь в бесконечном цикле, они поджарили его оперативную память, превратив прирождённого учёного в полного кретина — казалось, даже воздух вокруг него сгустился от смущения.
Примечания переводчиков:
[1] Заботится — в оригинале 心疼 (xīnténg) — в букв. пер. с кит. «болит сердце», обр. в знач. «любить, обожать», а также «жалеть».
[2] Из последних сил — в оригинале чэнъюй 垂死挣扎 (chuísǐ zhēngzhá) — в пер. с кит. «бороться из последних сил на грани смерти».
[3] Придёт серенький волчок и укусит за бочок [и утащит во лесок]! — почти дословный перевод фразы再不睡觉晚上大灰狼来叼你 (zàibu shuìjiào wǎnshàng dà huī láng lái diāo nǐ) — «Если не будешь спать, придёт большой серый волк и унесёт тебя в зубах».
[4] Зимой и снега не допросишься — в оригинале чэнъюй 一毛不拔 (yīmáo bùbá) — в пер. с кит. «не вырвет и волосок», обр. в знач. «скупой, прижимистый», а также «не шевельнёт и пальцем».
[5] Безоговорочная — в оригинале чэнъюй 死心塌地 (sǐxīn tādì) — в пер. с кит. «с непреклонной настойчивостью шагать по земле», обр. в знач. «решительно и бесповоротно, неизменно, непоколебимо».
[6] Неоперившийся птенец — в оригинале чэнъюй 初出茅庐 (chūchū máolú) — в пер. с кит. «впервые вышел из тростниковой хижины», обр. в знач. «неопытный, новичок, делающий первые шаги», «только что вступивший на жизненный путь».
[7] Спасти свою шкуру — в оригинале чэнъюй 明哲保身 (míngzhé bǎoshēn) — в пер. с кит. «мудрый себя оберегает», обр. в знач. «ни во что не вмешиваться, избегать осложнений, соблюдать осторожность», а также «довольствоваться малым».
[8] Верный подчинённый — в оригинале 叔伯下手 (shūbai xiàshǒu) — в пер. с кит. «подчинённый — двоюродный родственник (имеющий общего деда)», здесь — в значении, что, будучи подчинённым Лу Синя, он приходится Линь Цзинхэну кем-то вроде младшего дяди, поскольку в Китае коллеги и родственники наставника традиционно входят в систему родства.
[9] Лютер Барт 巴特路德 (Lùdé Bātè) — кит. Лудэ Батэ.
[10] Тактично — в оригинале чэнъюй 和风细雨 (héfēng xìyǔ) — в пер. с кит. «мягкий ветерок и мелкий дождик», обр. в знач. «деликатность, мягкость», а также «умеренные меры».
[11] Вповалку — в оригинале чэнъюй 东倒西歪 (dōngdǎo xīwāi) — в пер. с кит. «повалиться на восток, покоситься на запад», обр. также в знач. «развариваться по швам, не держаться на ногах, валяться как попало».
[12] Смерч — в оригинале 龙卷风 (lóngjuǎnfēng) — в букв. пер. с кит. «драконий смерч», также в знач. «торнадо, вихрь».
[13] Мешанина — в оригинале чэнъюй 乱七八糟 (luàn qī bā zāo) — в пер. с кит. «беспорядок семь-восемь гнильё», в кит. идиомах «семь-восемь» нередко обозначает беспорядок, путаницу, хаос. Обр. в знач. «вверх дном, в беспорядке, как попало, вкривь и вкось, разлад. кавардак».
[14] Безмолвное страдание — в оригинале чэнъюй 忍辱负重 (rěn rǔ fù zhòng) — в пер. с кит. «стерпеть унижение, неся тяжёлое бремя», или «снести унижение, чтобы выполнить важную миссию», обр. в знач. «улыбаться, скрывая муки».
[15] Жертвенный телец — в оригинале 牺牲 (xīshēng) — в пер. с кит. «жертвенное домашнее животное (бык, баран или кабан)».
— Так вот почему ты так злишься, Лу-старший?
Одноглазый Ястреб поперхнулся, а затем с нарочитой грубостью бросил:
— Да иди ты! Не строй иллюзий на свой счёт! Твой папка так заботится [1] о тебе лишь потому, что ценит свою собственность!
— Собственность — запруда, который можно разве что на время перегородить ручей, чтобы удержать немного воды, — похлопал его по плечу Лу Бисин. — Рождаясь, мы не приносим её с собой, и в могилу её не заберёшь. Сто лет спустя песчаная насыпь обрушится, и водный поток, неся ил и песок, вольётся в бескрайний океан. С точки зрения вселенной время бесконечно простирается как в будущее, так и в прошлое, и то, чем ты владеешь, ты никак не можешь назвать своим, самое большее, ты можешь взять это на хранение — в любом случае, в будущем всё перейдёт мне. Так что просто выкинь это из головы. Давай считать, что я ничего не говорил.
читать дальшеСопротивляясь из последних сил [2], Одноглазый Ястреб холодно усмехнулся:
— С чего ты взял, что я собираюсь всё оставить тебе? Ты ведь даже не мой сын, я тебя в помойке нашёл!
Если верить народной молве, эта фраза входит в избранный набор фраз по запугиванию детей в возрасте до четырёх лет, наряду с: «Придёт серенький волчок и укусит за бочок [3]!»
Этот выпад заставил Лу Бисина замолчать на какое-то время. Немного смутившись, он не удержался от того, чтобы оглянуться, и, понизив голос, попросил:
— Старик Лу, как бы то ни было, мне ведь уже за тридцать, ты не мог бы прекратить называть меня «деточкой» на людях?
Одноглазый Ястреб не нашёлся, что сказать на это.
Позабавившись со своим старым персидским котом, Лу Бисин не забыл и о серьёзных делах:
— Ты ведь не убил Спенсера, правда? У него же есть ранние чертежи этой станции? Они мне понадобятся.
— Нет смысла. — Лицо Одноглазого Ястреба тут же потемнело. — Этот твой адмирал Лиги собирается сделать из станции приманку, которую преподнесёт космическим пиратам. Передохни здесь как следует несколько дней, нечего суетиться по пустякам сутки напролёт. И не давай своим студентам носиться где ни попадя, чтобы их можно было вывезти в любой момент — а то, если начнётся заварушка, некому будет о них позаботиться.
Оглянувшись на стоящие впритирку многоэтажки и запруженные людьми улицы, Лу Бисин спросил:
— Собираетесь эвакуировать всех так быстро? Тогда прежде всего нужно решить проблему энергоснабжения. В противном случае, когда такое количество людей одновременно соберётся покинуть станцию, взлёт подобного количества кораблей создаст невозможные перегрузки центра управления, к тому же…
— Нет, ты не понял, — прервал его Одноглазый Ястреб.
Лу Бисин замер в ошеломлении.
— Не говоря уже о том, что это — всего-навсего крохотная космическая станция, она под завязку набита жалкими подонками и ничтожными отбросами общества. Даже столица Первой галактики Уто избавилась бы от неё при необходимости, не усомнившись ни на секунду. Ты знаешь, чем в их понимании является война? Всего лишь партией в шахматы, где количество жертв — не более чем цифры, — пояснил Одноглазый Ястреб. — Отчего, как ты думаешь, он так хорошо относился к тебе на Пекине? Да потому что тогда вы ни во что не вмешивались. Ты его вовсе не знаешь.
— Старик, насколько я помню, ты никогда не покидал Восьмую галактику, — приподнял брови Лу Бисин. — Так как адмирал Линь умудрился заслужить подобную неприязнь, при такой-то разнице в возрасте? Неужто он в детстве разбил тебе окно, пульнув из рогатки?
Одноглазый Ястреб яростно прикусил окурок.
Пришлось Лу Бисину вновь вернуться к серьёзному тону:
— Не говоря уже о том, откуда взялась эта ваша вражда, одно то, что ты его знаешь, уже само по себе весьма странно, тебе так не кажется? Впрочем, можешь не рассказывать — ведь я всё равно приму его сторону.
— Так значит, ты признаёшь, что всё время встаёшь на его сторону?! — выплюнул Одноглазый Ястреб.
— Он — мой спонсор, а ты — отец, от которого зимой и снега не допросишься [4], — развёл руками Лу Бисин. — Предок, который не желает давать денег, не представляет никакой ценности — к тому же, он куда моложе и красивее тебя.
Утверждения «моложе» и «даёт деньги» являлись объективными фактами — с этим бесполезно было спорить. Одноглазый Ястреб отлично понимал, что ему не подобает рвать на себе рубашку, соперничая в красоте с генералом Линем. От злости его глаза утки-мандаринки едва не сменили цвет, и ему потребовалось порядочное время, чтобы совладать с праведным негодованием.
— А может, у тебя есть зуб на его предшественников? — не унимался Лу Бисин.
— У Линь Цзинхэна был… понятия не имею, считался он его приёмным отцом или учителем — так или иначе, он был моим старым другом, — с трудом начал Одноглазый Ястреб, взвешивая каждое слово. — Другом на всю жизнь. Затем, по некоторым причинам, его оклеветали и убили.
— Другом? Я его знаю? — тут же спросил его сын.
— Нет, в те времена тебя ещё не было на свете. — Одноглазый Ястреб помедлил, прежде чем продолжить: — Этот человек… был очень популярен. Его оклеветали те, кто думал, что он слишком могущественен. Лига полнилась его недобитыми сторонниками, да и сама его смерть могла лишить людей мужества, потому Лиге срочно требовался кто-то, способный удержать эти силы под контролем. И таким человеком оказался Линь Цзинхэн.
— Неужто злодеи в этой истории… так почитали законы наследственности? — нерешительно спросил Лу Бисин.
— Нет. — Одноглазый Ястреб молча смерил его взглядом. На какое-то мгновение показалось, что его глаза смотрят сквозь молодого человека, на Восьмую галактику, какой она была сотню лет назад, исполненной страданий и надежды. — Вначале они не верили, что Линь Цзинхэн способен на безоговорочную [5] преданность Лиге. Но тут удачно подвернулись несколько старых подчинённых его учителя, которые затеяли мятеж, и усмирять его они отправили Линь Цзинхэна, чтобы испытать его. Тебе ведь знакомы его боевые заслуги в этой кампании? Великий генерал Линь, который тогда был лишь неоперившимся птенцом [6], стал знаменит после первого же боя, уничтожив сотни «вражеских» мехов — включая батальон, из которого ни один пилот не выжил. Из трёх старых мятежников двое погибли вместе с мехами, а третий получил тяжёлое ранение, когда Линь Цзинхэн прорвался в его духовную сеть.
— Стал овощем?
— Впал в слабоумие. — На лице Одноглазого Ястреба возникла странная улыбка. — Впоследствии его поместили в специализированную тюрьму, и он больше никогда не видел света солнца. Не знаю, что с ним сейчас, но надо думать, его жизнь ничем не лучше собачьей. Теперь-то ты понимаешь, почему я не переношу Линь Цзинхэна? Да, когда всё это случилось с моим другом, Линь Цзинхэн был ещё очень молод — вылези он вперёд, стал бы не более чем мелким куском пушечного мяса. Ему пришлось научиться осмотрительности, чтобы спасти свою шкуру [7], в этом я не могу его упрекнуть. Ну а потом он присоединился к армии, дабы усердно служить Лиге… В конце концов, он происходил из прославленной семьи и закончил Первую Военную академию, так что этого можно было ожидать. Но как он мог напасть на верного подчинённого собственного наставника [8], на глазах которого рос? Будь в нём хоть капля человечности, он прикончил бы Барта одним выстрелом, позволив ему умереть как мужчине, вместо того, чтобы подмести пол его честью.
— Барта? — Лу Бисин тут же вцепился в оговорку отца. — Лютера Барта [9]? Так значит, твой друг — генерал Лиги Лу Синь? Я читал об этом в исторических романах, но в официальных источниках Лиги… подтверждений этому нет.
На самом деле, такие свидетельства имелись: хоть Лига предпочитала избегать малейшего упоминания о Лу Сине, его величайшие прегрешения — «предательство» и «преступления против человечества» были скрупулёзно запротоколированы. Чтение Лу Бисина всегда было весьма пристрастным и бессистемным, так что он успел пробежать глазами все эти документы, однако теперь, заботясь о чувствах своего старого отца, предпочёл разыграть перед ним святую невинность.
Однако Одноглазый Ястреб, поняв, что и так сболтнул лишнего, лишь замахал рукой, отказываясь продолжать этот разговор.
— Ну ладно, — не стал настаивать Лу Бисин, проявив неожиданную уступчивость. — Пойду поболтаю с Линем.
— Я только что тебе столько всего наговорил, а ты попросту пропустил всё это мимо ушей? — нахмурился Одноглазый Ястреб.
— Пусть я и не знал, кто он такой, — с улыбкой ответил Лу Бисин, — я достаточно долго прожил рядом с ним на Пекине, чтобы научиться понимать его. Лу-старший, я не был очевидцем событий, о которых ты рассказываешь, а потому могу судить об этом лишь с твоих слов. Если рассуждать логически, то, разумеется, я скорее поверю тому, что наблюдал собственными глазами.
— Знаю я, что ты там наблюдал, — раздражённо бросил Одноглазый Ястреб. — Разве что его смазливую физиономию!
Терпеливо выслушав брюзжание старика на грани менопаузы, Лу Бисин отвернулся и залихватским свистом подозвал своих студентов:
— Эй вы, юные герои, ваша славная битва уже окончена? Поторопитесь и ступайте за мной!
При взгляде на него в сердце Одноглазого Ястреба внезапно зародилось сомнение. Хоть Лу Бисин сызмальства был помешан на всякого рода технических диковинах, он всё же отнюдь не был уродом. При том, что он также любил приодеться и обладал обаятельными манерами, неудивительно, что в юные годы на планете Кэли Лу Бисин задурил голову порядочному числу романтически настроенных девчонок — лишь чтобы затем тактично [10] спровадить их восвояси. Его отец всегда подозревал, что, несмотря на внешнюю живость и общительность, в душе его сын был завзятым отшельником, который если и женится, то разве что на мехе.
Теперь же он впервые задумался о том, что, быть может, чистота и невинность его сыночка проистекала отнюдь не от того, что он был чужд земных страстей, а от того, что среди орд осаждающих его барышень так и не попалось ни одного привлекательного молодого человека?!
Волоски на спине Одноглазого Ястреба вмиг встали дыбом.
— Лу Бисин, погоди-ка! А ну вернись, у меня к тебе есть вопросы!
Однако тот уже умчался в спешке.
***
При виде того, как Одноглазый Ястреб выдернул Лу Бисина из толпы людей, Линь Цзинхэн развернулся на каблуках и двинулся в предоставленные им гостевые комнаты, полагая, что тот вскоре последует за ним. Там он заварил большой чайник чая и, чтобы скоротать время, принялся копаться в бардаке, который творился в персональном терминале Сестрицы-Вонючки.
Однако он уже успел трижды посетить уборную, а Лу Бисин всё не показывался.
Энергобашня уже скрылась за горизонтом космической станции, и на базу опустилась ночь. Линь Цзинхэн бросил взгляд на часы и принялся чертить маршрут «подпольной трассы» на терминале Сестрицы-Вонючки, делая вид, что всецело поглощён расчётом координат.
— И куда же Лу Бисин водил своих подопечных на экскурсию? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.
Чжаньлу, который после целых суток зарядки вновь смог обрести человеческий облик, при этих словах приблизился к Линь Цзинхэну и через сеть базы в мгновение ока проник во всевозможные устройства наблюдения:
— Ректор Лу и его студенты в сопровождении члена Отряда самообороны уже успели обежать всю базу и как раз возвращаются.
Кончик стилуса Линь Цзинхэна замер в воздухе, и он наконец поднял взгляд от терминала:
— Обежать всю базу, говоришь? Это ещё зачем?
— Чтобы произвести съёмку местности, провести эксперименты, досконально всё изучить… параллельно с практическими занятиями ректор Лу успевал читать студентам лекции, — поведал Чжаньлу. — Сейчас студентов уже погрузили в машину, и по дороге они вповалку [11] уснули.
Казалось, своим уроком наставник Лу заучил пышущих энергией подростков до состояния зомби — разбредясь по своим комнатам, они тотчас провалились в сон. При этом сам ректор Лу лишь преисполнился энтузиазма, словно устройство со сверхдолгим сроком службы батареи.
Едва зайдя в свою комнату, он тотчас уткнулся в персональный терминал, чтобы запустить централизованную обработку собранной им информации, а затем с той же стремительностью и сноровкой принялся приводить себя в порядок. Уже светало, когда, уверившись в собственной безупречности, он нанёс последние штрихи и лишь тогда постучался в дверь адмирала Линя.
Должно быть, тот только что ополоснулся — по коже стекали капли. Поскольку ему было лень возвращаться в ванную, он просто провёл по лицу ладонью, смахивая их, и велел:
— Садись.
Лу Бисин огляделся — хоть Линь Цзинхэн не уделял своей внешности особого внимания, в его комнате царил безупречный порядок, постель была заправлена столь тщательно, что, казалось, на ней и вовсе никогда не спали — ни малейшей складочки в пределах видимости. В этой комнате вообще невозможно было понять, пользовались ли здесь хоть какими-нибудь вещами: заварочный чайник, вся мебель... всё стояло ровно на тех же местах, что и до их появления в гостевых комнатах. Лу Бисин даже не сразу решился выдвинуть стул, чтобы сесть.
— Я знаю, что ты собираешься мне сказать, — не тратя слов понапрасну, Линь Цзинхэн сразу приступил к сути. Не поднимая головы, он налил кофе и пододвинул чашку к Лу Бисину. — Но если я не пошлю сигнал, то никак не смогу связаться с Серебряной Девяткой. Мне неизвестно, к каким научно-техническим достижениям и вооружениям Лиги получили доступ космические пираты, к тому же, они уже сотню лет ведут ожесточённые бои друг с другом, и в этих баталиях даже тяжёлая техника выводилась из строя. Вполне возможно, что по боевой мощи они уже оставили привыкшую к вольготной жизни армию Лиги далеко позади. Мне не обойтись без десяти серебряных эскадр.
Уловив исходящий от него запах мяты, Лу Бисин непроизвольно потёр нос и со свойственной ему сноровкой принялся лить мёд в уши:
— Я ознакомился с официальными материалами военных Лиги, ты ни разу не потерпел поражение от космических пиратов. К чему же тому, кто способен в одиночку опрокинуть целый Отряд самообороны, проявлять подобную осмотрительность?
Линь Цзинхэн хотел было спросить: «Неужто ты и мои военные успехи отслеживал?» — однако, сообразив, что это звучало бы как беспардонное хвастовство, вовремя прикусил язык. Вместо этого он сдержанно отозвался:
— Что до Отряда самообороны, то он вполне успешно справился с этим без какой-либо помощи с моей стороны. Само собой, я в состоянии задуть одну-две свечи, но что значат мои жалкие потуги против смерча [12]? Те, что переоценивают свои силы, как правило, долго не живут.
— Для того, чтобы передать сигнал, необходимо имеющееся на этой базе оборудование. А на двух других станциях снабжения оно отсутствует, потому что там редко кто-то бывает, верно? — с этими словами Лу Бисин раскрыл свой терминал, спроецировав на столик сложный на вид чертёж. — Но я мог бы решить эту проблему.
Линь Цзинхэн отпрянул — творящаяся на чертеже мешанина [13] чуть его не ослепила.
— Это ещё что?
— Это — плод моих усилий этой ночью. Если соорудить вокруг подпольного маршрута кольцевое пространство, подпитывающееся от плазменной энергобашни, то оно будет работать как гигантский рефлектор, и тогда, если противник попытается отследить источник сигнала и таким образом выйти на нашу базу, то случайным образом позиционирующийся рефлектор уведёт его прочь от цели. Это — основы противодействия методам отслеживания…
Линь Цзинхэну казалось, что его голова вот-вот лопнет. Прежде он сам всегда раздавал технические инструкции по мере необходимости, и впервые подобный водопад невыносимой нудятины обрушился на его голову. Пару раз он попытался перебить севшего на своего любимого конька ректора Лу, подняв руку, однако, стоило ему встретиться с сияющим взглядом Лу Бисина, как вместо этого он развернул запястье, прижав палец к виску с такой силой, что там осталась красная отметина.
Внезапно Лу Бисин остановился на полуслове и, пристально вглядевшись в его лицо, спросил:
— Тебе вчера удалось отдохнуть как следует?
— …Более чем.
Чжаньлу, который помогал Лу Бисину с демонстрацией запутанного чертежа, поднял голову и просканировал выражение лица Линь Цзинхэна. Из его безбрежной базы данных, под завязку набитой всяким хламом, всплыло два выражения: «вымученная улыбка» и «безмолвное страдание [14]». Поздравив себя с тем, что узнал что-то новое, любознательный искусственный интеллект тут же сохранил эти данные в памяти.
— Ну и как тебе мой план?
Линь Цзинхэн долго обдумывал каждое слово и наконец, набравшись терпения, ответил:
— У многих группировок космических пиратов имеется передовой отряд, который носит название «жертвенного тельца [15]», поскольку его предназначение — обменивать человеческие жизни на информацию. Когда они не уверены, что имеют дело с реальным противником, то отправляют такого вот «жертвенного тельца», чтобы выведать, каковы его силы и оснащение. Порой такой авангард не ограничивается одним отрядом. Я подозреваю, что последние несколько десятков лет во время внезапных нападений, как крупных, так и незначительных, они пользовались именно этой тактикой. Они осторожны до крайности, а потому поддельными координатами их не проведёшь.
А вот просуществовавшая несколько сотен лет космическая станция с населением в десятки миллионов человек — приманка что надо.
В особенности космическая станция, расположенная на подпольном маршруте — в своё время Лу Синю удалось отбить Восьмую галактику всего за несколько месяцев именно благодаря тому, что банды преступников, объединившись с живущими на окраине «кротовой норы» подпольщиками, впустили по нему армию Лиги, словно через заднюю дверь — это доставило принцу Кэли немало душевной боли, так что Арес Фон наверняка готов был поступиться чем угодно, лишь бы заполучить эти сведения.
— Может, тогда использовать в качестве наживки Отряд самообороны? — тут же предложил Лу Бисин. — Вернее, не совсем наживки — я тут выяснил, что мехами и боеприпасами, которыми располагает Спенсер, можно снарядить средней руки армию. Отряд самообороны вполне может пользоваться сложной инфраструктурой подпольного маршрута и рефлектором, чтобы вести успешную партизанскую борьбу. Небольшие размеры базы также играют нам на руку — благодаря тому, что её координаты держатся в тайне, она почитай что невидима — поэтому её не так просто уничтожить, как планету вроде Кэли. Для этого потребуется лишь немного поднатаскать Отряд самообороны — и когда придёт время, то ты, Линь, и твоя Серебряная Девятка сыграете роль чижа, который подстерёг богомола, набросившегося на цикаду — иными словами, вы станете нашим секретным оружием.
Линь Цзинхэн едва удержался от того, чтобы прервать этот безудержный поток разыгравшейся фантазии чем-то вроде «Хватит нести чушь!» Не в силах сформулировать своё мнение на этот счёт сколько-нибудь деликатно, он предпочёл промолчать, ограничившись лёгкой улыбкой.
Лу Бисин настолько привык к фальшивой улыбке адмирала Линя, что мог с лёгкостью воспроизвести её сам, но никогда прежде ему не доводилось видеть на его лице столь беспомощной и вымученной улыбки, один вид которой причинял боль — уголки губ приподняты, однако между бровями так и застыла тревожная складка, ресницы слегка опущены — это трепетное тепло в сравнении с его обычным недосягаемым обликом было сродни отчаянному обожанию.
«Он в самом деле относится ко мне не так, как ко всем прочим, это очевидно, — подумал про себя Лу Бисин. Поскольку у него пересохло во рту, он склонился и отпил кофе. — Я замечал это не раз, и не два, и не три — уже и счёт потерял… Вот только значит ли это, что я нравлюсь ему в том самом смысле?»
Едва в его голове вспыхнули пять слов «нравлюсь в том самом смысле», как Лу Бисин ощутил, будто в его разум вторгся компьютерный вирус — прокручиваясь в бесконечном цикле, они поджарили его оперативную память, превратив прирождённого учёного в полного кретина — казалось, даже воздух вокруг него сгустился от смущения.
Примечания переводчиков:
[1] Заботится — в оригинале 心疼 (xīnténg) — в букв. пер. с кит. «болит сердце», обр. в знач. «любить, обожать», а также «жалеть».
[2] Из последних сил — в оригинале чэнъюй 垂死挣扎 (chuísǐ zhēngzhá) — в пер. с кит. «бороться из последних сил на грани смерти».
[3] Придёт серенький волчок и укусит за бочок [и утащит во лесок]! — почти дословный перевод фразы再不睡觉晚上大灰狼来叼你 (zàibu shuìjiào wǎnshàng dà huī láng lái diāo nǐ) — «Если не будешь спать, придёт большой серый волк и унесёт тебя в зубах».
[4] Зимой и снега не допросишься — в оригинале чэнъюй 一毛不拔 (yīmáo bùbá) — в пер. с кит. «не вырвет и волосок», обр. в знач. «скупой, прижимистый», а также «не шевельнёт и пальцем».
[5] Безоговорочная — в оригинале чэнъюй 死心塌地 (sǐxīn tādì) — в пер. с кит. «с непреклонной настойчивостью шагать по земле», обр. в знач. «решительно и бесповоротно, неизменно, непоколебимо».
[6] Неоперившийся птенец — в оригинале чэнъюй 初出茅庐 (chūchū máolú) — в пер. с кит. «впервые вышел из тростниковой хижины», обр. в знач. «неопытный, новичок, делающий первые шаги», «только что вступивший на жизненный путь».
[7] Спасти свою шкуру — в оригинале чэнъюй 明哲保身 (míngzhé bǎoshēn) — в пер. с кит. «мудрый себя оберегает», обр. в знач. «ни во что не вмешиваться, избегать осложнений, соблюдать осторожность», а также «довольствоваться малым».
[8] Верный подчинённый — в оригинале 叔伯下手 (shūbai xiàshǒu) — в пер. с кит. «подчинённый — двоюродный родственник (имеющий общего деда)», здесь — в значении, что, будучи подчинённым Лу Синя, он приходится Линь Цзинхэну кем-то вроде младшего дяди, поскольку в Китае коллеги и родственники наставника традиционно входят в систему родства.
[9] Лютер Барт 巴特路德 (Lùdé Bātè) — кит. Лудэ Батэ.
[10] Тактично — в оригинале чэнъюй 和风细雨 (héfēng xìyǔ) — в пер. с кит. «мягкий ветерок и мелкий дождик», обр. в знач. «деликатность, мягкость», а также «умеренные меры».
[11] Вповалку — в оригинале чэнъюй 东倒西歪 (dōngdǎo xīwāi) — в пер. с кит. «повалиться на восток, покоситься на запад», обр. также в знач. «развариваться по швам, не держаться на ногах, валяться как попало».
[12] Смерч — в оригинале 龙卷风 (lóngjuǎnfēng) — в букв. пер. с кит. «драконий смерч», также в знач. «торнадо, вихрь».
[13] Мешанина — в оригинале чэнъюй 乱七八糟 (luàn qī bā zāo) — в пер. с кит. «беспорядок семь-восемь гнильё», в кит. идиомах «семь-восемь» нередко обозначает беспорядок, путаницу, хаос. Обр. в знач. «вверх дном, в беспорядке, как попало, вкривь и вкось, разлад. кавардак».
[14] Безмолвное страдание — в оригинале чэнъюй 忍辱负重 (rěn rǔ fù zhòng) — в пер. с кит. «стерпеть унижение, неся тяжёлое бремя», или «снести унижение, чтобы выполнить важную миссию», обр. в знач. «улыбаться, скрывая муки».
[15] Жертвенный телец — в оригинале 牺牲 (xīshēng) — в пер. с кит. «жертвенное домашнее животное (бык, баран или кабан)».
Nekot_evrv, блог «magatsunote_rus»
Твиттер магацуно
┏━^━━━━━━━━━^━━━━┓
┃ 2 годовщина Магацунот ┃
┃ Новые костюмы для чиби персов ┃
┗━━━━━━━━━━━━━━━┛
Сегодня мы представляем вам [Нобунагу Оду] и [Ранмару] из Шестой небесной армии демонов👘
Иконки размещены на официальном сайте🌸
Nekot_evrv, блог «magatsunote_rus»
Твиттер магацуно
┏━^━━━━━━━━━^━━━━┓
┃ 2 годовщина Магацунот ┃
┃ Новые костюмы для чиби персов ┃
┗━━━━━━━━━━━━━━━┛
Сегодня мы представляем [Иэясу], [Тадакацу] и [Наомаса] из Hollyhock👘
Иконки размещены на официальном сайте🌸