Что почитать: свежие записи из разных блогов

Практически идеальный клип: Каппадокия (мечта моя), знойная вокалистка (немного переигрывает:), стихи сефардского поэта и философа Шломо ибн Габироля (Гвироля).

Ибн Габироль жил в первой половине XI века — в самый благополучный период в истории испанского еврейства. Генрих Гейне называл его «философом среди поэтов и поэтом среди философов». В средневековой Европе ибн Габироль был известен как Авицеброн — автор философского трактата Fons Vitae («Источник жизни»), оказавшего огромное влияние на схоластов. Отдельные творения ибн Габироля вошли в еврейский молитвенник. Например, «Шир а-кавод» («Песнь славы») можно услышать в утренней молитве в субботу, а знаменитая поэма «Кетер малхут» («Царский венец») включена в литургию Йом Кипура.

На русском его произведения можно читать в переводе Шломо Крола. Существует также прозаический перевод «Царского венца», выполненный проф. В. Н. Нечипуренко.

Еще исполнение поэзии ибн Габироля.

И я не собиралась больше говорить про «Повесть о втором советнике Хамамацу», but god damn. Такая наивность — и такие сложные щи.

Я могла бы сказать, что «Повесть о втором советнике Хамамацу» — это «Повесть о Гэндзи» для тех, кому некогда (заметьте, я этого не говорила). But god damn - 2.

Главный герой «Повести о втором советнике Хамамацу», как легко догадаться, второй советник Хамамацу, а для родных, друзей, знакомых и не очень — Тюнагон, что, собственно, одно и то же. Тюнагон наделён обычными для героя романа качествами, он всего-то навсего затмевает "своей красотой и талантами всех молодых людей столицы", отмечен государем за способности, проявленные на службе и вдобавок отличается редкостным моральным обликом, что неоднократно подчёркивается по ходу повествования. В отличие от остальных молодых людей Тюнагон не какой-то там повеса и волокита, помышляющий лишь о плотских наслаждениях, о нет. Он был очень серьёзен, намерение принять монашество его не оставляло, и ни одна девица в мире не смущала его мыслей.

сумрак под моремПоэтому незадолго до отплытия в Китай, куда Тюнагон отправляется, чтобы увидеть — внимание, следим за руками — умершего отца, вновь возродившегося в этом мире в качестве сына китайского императора, этот высоконравственный герой овладел своей сводной сестрой, да так успешно, что порушил её намечающийся брак с сыном государя (лучшую возможность, которая в принципе могла выпасть японской женщине того времени). Бедная девушка, покинутая и беременная, постриглась в монахини, но так как Тюнагон очень переживал, в его моральном облике никто, разумеется, не усомнился.

В Китае тоже было весело, и, кстати, про Китай: поскольку дочь Сугавара-но Такасуэ там не бывала и знала об этой стране совсем немного, в Китае всё, как в Японии (только хуже), кроме того, что можно описать выражениями типа: "вид был совершенно такой же, как на картинках в повести "Китай". Отличная авторская находка, без шуток, не отвлекает от сюжета и здорово экономит время, я, пожалуй, тоже ею воспользуюсь, когда засяду писать моногатари.

Итак, Тюнагон прибывает в Китай, в самую селезёнку поражает китайцев и китаянок своей несравненной красотой и умением сочинять китайские стихи, вежливо и высокоморально отказывается от многочисленных предложений китайских вельмож, наперебой изъявляющих желание выдать за него своих красивых и талантливых дочерей, встречается со своим отцом (ныне сыном китайского императора) и также встречается, в другом смысле и поэтому тайно, с матерью своего отца (китайской императрицей, но она японка (это долгая история)), в результате чего у его отца появляется единоутробный брат. Фоном звучит чарующая музыка, то ли безответно влюблённая в Тюнагона пятая дочь китайского первого министра играет на лютне, то ли заставка к сериалу "Санта-Барбара".

Я подозреваю, что пятой дочери тоже в итоге бы повезло, но Тюнагону приспела пора возвращаться домой, что он и делает, увозя с собой своего сына, который по совместительству является братом его отца.

"Государь не видел Тюнагона несколько лет, и молодой человек показался ему существом не нашего мира. На глазах правителя заблистали слёзы восхищения, и некоторое время он не мог вымолвить ни слова". Красавчик!

В Японии Тюнагон тоже не теряет времени даром. Он поселяет рядом с собой сводную сестру, с которой обращается как с женой, но не живёт с ней как с женой, поскольку ныне она монахиня; он находит и перевозит к себе сестру китайской императрицы, но не может на ней жениться, поскольку верен монахине; и, наконец, одной лунной ночью он милостиво разрешает помассировать свои ноги дочери заместителя губернатора, и, хотя всё проходит на удивление целомудренно, обещает жениться на ней — обещает, обещает и обещает, пока, наконец, родители девушки не выдерживают и не выдают её замуж за другого. Девица в слезах, Тюнагон в возмущении.

Можно ли представить что-то романтичнее поведения нашего замечательного Тюнагона? Мимоходом отказавшись жениться на дочери государя, он вспомнил, что кое-что упустил в жизни, и повадился навещать дочь заместителя губернатора — кажется, после замужества она стала для него намного привлекательнее, и так донавещался до третьего внебрачного ребёнка. Потому что негоже вступать в брак мужчине, твёрдо намеревающемуся покинуть этот мир. Когда-нибудь.

Тем временем сестру китайской императрицы похитил наследник престола, в отличие от Тюнагона, легкомысленный волокита, охочий до постельных утех. Тюнагон много плакал и так сильно переживал по этому поводу, что, когда девушка наконец нашлась, не стал долго злиться, а только ласково попенял на то, что ныне она связана с другим, и всё-таки забрал обратно к себе и вроде вознамерился даже жениться, но почему-то представил её своей матери как внебрачную дочь её мужа (того, который сейчас сын китайского императора). Так что к концу повести у Тюнагона целых две вроде как жены, и ни с кем из них он не может возлечь, поскольку одна — монахиня, а другую все считают его единокровной сестрой.

Нравственность восторжествовала. Наверное. Потому что сестра китайской императрицы беременна от наследника престола китайской императрицей, в смысле, Тюнагону был сон, что китайская императрица, родившая новое воплощение отца Тюнагона, сама возродится в ребёнке своей сестры.

На этом месте повесть обрывается, и я счастлива не знать, что будет дальше.

Есть одна штука, с которой я никак не могу справиться.

Лиза Крон в своей книге (я ее давно дочитала, разумеется, все никак не досуг доделать пересказ) говорит о том, что любая вещь (мотив, деталь, ситуация) в вашей книге, похожая на намек, должна или действительно оказаться намеком или же быть вычеркнута. Это выглядит логично, привет, ружье Антон Палыча.

Но я точно знаю, как такие "намеки" работают в классическом (т.е. давно законченном и подвергшемся множественной интерпретации) тексте. Например, берем желтый цвет в "Преступлении и наказании" Достоевского, находим все употребления и выводим, что желтый в ПиН является символом тлена, давления, депрессии и пр. Но ведь желтый вообще, в другом произведении, другой желтый, может быть и символом света, солнца, весны и всего позитивного... Т.е. мы сначала знаем, что ПиН - произведение о тлене и депрессии, а потом находим символическое значение, "намек" в виде грязно-желтого. То же самое происходит и с другими "намеками" - наше сознание постфактум отбирает нужные, после того, как сложилась история...

Но возьмем другой случай - произведение незаконченное, незавершенное и по этой причине имеющее открытую структуру. ПЛИО.

Есть ли там "намеки"? Да миллион, их фанаты уже разобрали на тысячи "теорий", которые, разумеется, не могут сбыться все сразу. Больше того, там теории из числа самых популярных противоречат друг другу (например, теории о том, что на самом деле произошло в Башне Радости с принцем Рейгаром). Ясно, что сбудется в лучшем случае что-то одно. Так что же, остальное - не намеки? Читатели читают неправильно? Мартин неправильно пишет?

Когда мы имеем дело с пишущимся текстом, все еще хуже((( Откуда мне знать, что читатель, етить его за ногу, решит счесть намеком? Я просто одуванчики описываю, просто занавески, без намеков, а он потом КАК ИНТЕРПРЕТИРУЕТ.

И никак у меня теория про ружья с теорией про просто занавески не монтируется в практическом смысле .

Вот не зря же у меня Люсьен на аватаре, да? Будет много книг, о книгах, а порой и фильмах, потому что напрямую они связаны и с литературными жанрами.

 

А я внезапно открыла для себя жанр детектива. Нет, не как читатель. Как читатель я его открываю с двенадцати лет. Теперь я открыла его как фикрайтер и могу сказать, что именно школа детектива даёт хороший базис для работы с текстами. Хотя, когда я изучала и анализировала жанр ужасов, там я тоже почерпнула для себя довольно интересные вещи.

 

Забавно то, что сначала я хотела писать в стиле некоторых зарубежных авторов детективов: сухо, конкретно и по делу. Вы замечали, что у них довольно часто не заостряют внимание на обстановке, внешнем виде и чувствах, если это напрямую не относится к делу? Писала, писала, и в итоге побежала дополнять и расписывать. Ну не могу без погружения в персонажей. И это, кстати, тоже дало основу для пары новых мыслей.

 

Думаю, напишу об этом чуточку побольше в следующий раз. За несколько лет у меня набралась огромная база наблюдений, материалов и идей, которые, кажется, пришла пора логически утрамбовать. Где играю эмоции, где не играют, где работает атмосфера, где нет. Всё это довольно интересно.

 

А я пока что работаю над финальной главой.