Что почитать: свежие записи из разных блогов

Три века английской поэзии

 

21 марта отмечается Всемирный день поэзии. По всему миру проходят поэтические вечера, домашние чтения и концерты, наполненные лирикой, романтикой и красотой возвышенного слова.

 

Русский человек при слове «поэт» первым делом обратиться в своей памяти к творчеству Пушкина, Лермонтова, Гумилева… Но этих имен не было бы без блистательных мастеров английской школы, великих романтиков, чья чувственность, бунтарство натуры и отрицание общественного мнения, каким бы суровым оно ни было, будоражило сердца поэтов русской школы.

 

Все началось на английских зеленых просторах. Кончились времена Шекспира, классицизм, подобно старой раковине, захлопнул створки, скрывая внутри самого себя истинные жемчужины жанрового творчества, и в мир пришел зефирно-возвышенный сентиментализм. Несгибаемые стены классицизма сменил полет человеческой души, и чувства, переживания вышли на первый план. Чувства не только личного или любовного характера, но и сочувствие, сопереживание общественным проблемам, трудностям и бедам.

 

В двадцатых годах восемнадцатого века Джеймс Томпсон обратился к временам года своими поэмами «Зима» и «Лето», воспев красоту природы, а следом за ним Томас Грей описал покой сельского кладбища. Поэтов сентиментализма объединяла тяга к природному покою и тема странствий души в поисках утешения.

 

На смену чистому воздушному сентиментализму приходит романтизм. Бунтарская ярость духа, поиски себя в мире, неприятие жестокости и поиск справедливости, любовные терзания и разбитые мечты – вот визитная карточка мятущейся души английского поэта.

 

И первыми из них были блистательный Уильям Вордсворт и трагический Сэмюэль Кольридж, известные нам как поэты Озерного края. «Озерная школа» стала колыбелью английского романтизма. Элегии Вордсворта были полны любви к прекрасным пейзажам, зеленым лугам и синему английскому небу. Кольридж был одним из первых властителей человеческих дум, предвестником мистической высокой готики, пик которой придется на эпоху правления королевы Виктории. «Озерная школа» выпустила в мир поэтов-реформаторов, мечтавших восстановить настоящую, истинную британскую поэзию, считавшуюся к тому времени искусственной, штампованной, элитарной. В своей поэзии мастера Озерного края встали на защиту поэтической правды и поэтической полноты, отказавшись от ложной красивости языка, от искусственного наполнения, не используя ничего кроме истинной красоты форм и настоящего содержания.

 

В поэзии Кольриджа фантастическая лирика неотделима от красоты окружающего мира, в котором он черпал вдохновение:

 

Сиянье зыбкое луны

И звезды дрожащий след

Колебала грудь волны,

Но сильнее падал свет

На белеющий утес,

Скрытый сумраком ветвей...

Так белел меж темных кос

Лоб возлюбленной моей...*

 

Нежное обращение к природе Уильяма Вордсворта навевает умиротворение и обращает человеческую душу к первозданному покою:

 

Поутру рано или в час, когда

Закат горит последним блеском света

И в сумрак вечера вся даль одета,

Взгляни, поэт задумчивый, тогда

На водопад, где бурная вода,

Как в логе лев, бушует. Нет предмета

Ужаснее! Дух страшный водомета

В венце из камня, кудри, борода

Струят потоки - воссидит над урной,

Скрывая днем свой облик. Он струит

По бархату лугов поток лазурный

Или, встречая на пути гранит

Обрушенный, обломки гор, гремит

И пенится чрез них волною бурной. **

 

Первое поколение «Озерного края» сменили те, что на долгие годы завладел юными душами, подчинив себе их стремления. Китс, Шелли, Блэйк… Байрон. Великие имена, перевернувшие представления Европы о жизни и литературе.

 

Джон Китс, при жизни не оцененный критиками, прожил жизнь в мучениях, непризнанный, гонимый и одинокий. Ценность его творчества смогли признать лишь после его смерти. И вместе с тем тонкая вязь его слов попадала в сердце тем, кто был готов открыться ему, кто понимал. Так Перси Биши Шелли в час своей смерти не имел при себе ничего, кроме томика стихов Китса.

 

Шепча про вечность, спит оно у шхер,

И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты,

И топит их без жалости и счета,

И что-то шепчет, выйдя из пещер.

А то, бывает, тише не в пример,

Оберегает ракушки дремоту

На берегу, куда ее с излету

Последний шквал занес во весь карьер.

 

Сюда, трудом ослабившие зренье!

Обширность моря даст глазам покой.

И вы, о жертвы жизни городской,

Оглохшие от мелкой дребедени,

Задумайтесь под мерный шум морской,

Пока сирен не различите пенья!***

 

Что до самого Перси Биши Шелли, его чуткая, робкая натура не могла противиться романтическому стремлению Байрона к одиночеству и бесконечной борьбе с обществом, потому он слепо следовал за ним в путешествиях по Европе, но в своей собственной поэзии остался самобытным, без подражания или стремления угодить. Жизнь его быстро и страшно оборвалась, при неизвестных обстоятельствах, но в веках остались строки, полные светлой и пронзительной любви:

 

Гляди, гляди - не отвращай свой взгляд!

Читай любовь в моих глазах влюбленных,

Лучи в них отраженные горят,

Лучи твоих очей непобежденных.

 

О, говори! Твой голос - вздох мечты,

Моей души восторженное эхо.

В мой взор взглянув, себя в нем видишь ты,

Мне голос твой - ответная утеха…****

 

Великий Байрон. Его жизнь была недолгой, но за тридцать шесть лет он стал властителем дум эпохи. «Паломничество Чайльд-Гарольда» изменило представление о литературе в целом, а его стихи цитировались, заучивались наизусть, переводились… Байрон много странствовал, принимал участие в политической жизни многих стран – и умер в Греции, ввязавшись в войну за независимость. Свободу он ценил больше всех иных ценностей. Без него не было Пушкина и Лермонтова: вдохновленные им, они переводили его стихи, подражали ему, и на примере шепота души Байрона создавали свое: вечное, незыблемое, исконно-русское.

 

Должно бы сердце стать глухим

И чувства прежние забыть,

Но, пусть никем я не любим,

Хочу любить!

 

Мой листопад шуршит листвой.

Все меньше листьев в вышине.

Недуг и камень гробовой

Остались мне…*****

В двадцатом веке английская поэзия приходит в упадок. Мир вступил в эпоху научно-технического прогресса и стал решать иные задачи. Англия не получила свой Серебряный век, в отличие от России, но иные вопросы, иные ценности не дали слову замолчать надолго. Два течения зародилось одновременно – георгинанцы и имажисты.

 

Георгианцы отказались от викторианских традиций, от философских, религиозных и любовных форм стиха, в их поэзии зазвучали реалистичные мотивы.

 

Имажисты воспевали человеческий дух, задавленных механизмами изменившегося мира, утратившего гармонию и покой с природой. Несмотря на разногласия между представителями обоих направлений, объединяла их непримиримая враждебность буржуазной цивилизации.

 

Одним из самых первых представителей «современной поэтической драмы» был георгианец Уильям Батлер Йейтс. Его творчество, пропитанное георгианскими идеями, тем не менее не исключало романтических и мистических мотивов, и вдохновение он находил во всем, что окружало его. Пейзажи Англии, поиск покоя и вечные строки его предшественников ярко отзывались в его творчестве.

 

Владей небесной я парчой

Из золота и серебра,

Рассветной и ночной парчой

Из дымки, мглы и серебра,

Перед тобой бы расстелил, —

Но у меня одни мечты.

Свои мечты я расстелил;

Не растопчи мои мечты.******

 

Среди имажистов же ярче всего горела звезда Тома Эрнеста Хьюма, поскольку этот человек не только оставил за собой большое поэтическое наследие, но и основал в 1908 году «Клуб поэтов», дав таким образом множеству поэтов нового жанра возможность собираться вместе, читать стихи и находить единомышленников. Хьюм много сделал для английской литературы и как никто чувствовал изменения времени и грядущие катастрофические перемены, находившие отражение в его лирике.

 

Вступил я беззаботно в дол лесистый.

Там пахло время гиацинтами,

И красота душистым покрывалом

Меня душила, пеленала,

Пока, недвижный, ослабевший, не был взят я в плен

Ее послушным евнухом, чье имя — восхищенье.

Теперь же я бреду к реке последней,

Объят стыдом, как будто бы мешком,

Подобно турку любопытному, что пойман у сераля.*******

Таковы были мэтры поэзии, мастера слова без которых русская поэзия – и мировая поэзия в целом – никогда не получила бы той мощи, той силы и той надежды, которую несли в своей душе английские поэты. Их неукротимый дух, тяга к свободе и ярость сердца, способного любить без всяких границ оставила несравнимый ни с чем след в истории, перекинув мост через время, от прошлого к будущему, дав возможность найти утешение, радость, покой.

 

Примечания:

 

* С. Кольридж – Льюти, или черкесская любовная песня

**У. Вордсфорт – Водопад

***Д. Китс – Море

****П. Шелли – К...

*****Дж. Н. Г. Байрон – Сегодня мне исполнилось тридцать шесть лет.

******У. Йейтс – Он мечтает о парче небес

*******Т. Э. Хьюм – Новообращенный

Певец человеческой свободы

 

20 марта мир празднует день рождения великого драматурга Генрика Юхана Ибсена.

 

Ибсен родился в городе Шиен в Норвегии, в семье богатого коммерсанта-судовладельца. Крах, настигнувший семью в 1836 году, не позволил юному Генрику получить высшее образование. В 1844 году он начинает работать в аптеке в городе Гримстад, где проводит пять долгих лет. В Гримстаде он делает первые успехи в журналистике и на писательском поприще. Его первая драма «Катилина» о судьбе древнеримского диктатора не имела успеха. Тираноборческие мотивы и атмосфера революционной Европы не были оценены норвежскими современниками, но зато сам Ибсен понял, в каком направлении хочет двигаться дальше. Неудача только подстегнула его.

 

В скором времени он оставил аптекарское ремесло и отправился в Христианию. Там он продолжает журналистскую деятельность, участвует в политической жизни общества и упражняется в драматургии. Ему повезло: пьеса «Богатырский курган» увидела свет в 1850 году. Одноактная лирическая драма привлекла к Ибсену внимание публики, и в 1851 году на целых семь лет он занимает руководящий пост в Норвежском театре в Бергене. Это только начало его долгого, трудного путешествия.

 

На первый взгляд может показаться, что биография Генрика Ибсена не может впечатлить яркими событиями, романтическими интригами или нераскрытыми тайнами. Он рано женился и был счастлив в браке, воспитал сына и прожил долгую жизнь. Однако легкой эта жизнь не была. Долгая, подчас безнадежная борьба с общественными предрассудками, косностью и бедностью привела его к мировой славе – но извилистой и опасной тропой.

 

Общество не любит, когда его пороки обнажают и прилюдно обличают недостатки. Потому оно отвергло Ибсена, и в 1864 году, на вырученную писательскую пенсию, драматург отправляется в Европу. Двадцать семь лет провел он за границей прежде, чем вернулся на родину. Он жил в Риме, Дрездене и Мюнхене, но в сердце своем всегда хранил традиции норвежского фольклора, используя романтические мотивы в своих остросоциальных пьесах.

 

Его пьесы «Бранд» и «Пер Гюнт» принято рассматривать как две истории, отражающие одну проблему – человеческого духа, запертого в тисках эпохи. Считается, что герои пьес – суровый священник Бранд, проповедник человеческой свободы и Пер Гюнт, стремившийся к личному счастью и не находящий его – две стороны одной личности самого Ибсена. Бранд – максималист, в его речах виден оттиск учения Кьергекора, которого Ибсен глубоко уважал. Психология Кьеркегора, как позднее – идеи Ницше и Шопенгауэра, были крайне близки Ибсену и находили отражение в каждой его пьесе. Пер Гюнт же – полная противоположность Бранду. В поисках личного счастья он разменивает свою жизнь на приключения и авантюры, не достигая желаемого, и лишь в конце жизни, вернувшись к верной Сольвейг, понимает, в чем заключалось счастье. При этом Пер Гюнт порой проявляет себя намного более гуманистом и поэтом, чем ставящий себя таковым Бранд.

 

В пьесе «Враг народа» в образе Стокмана Ибсен также говорит о тревожащей его проблеме обличения социальной несправедливости. Стокман – максималист, стремящийся закрыть загрязненный источник, на котором держится курортный город, но общество не принимает здравых рассуждений и изгоняет его. Едкими остроумными монологам Ибсен обличает власть большинства и толпы, не способной видеть дальше собственного носа.

 

Самая известная пьеса Ибсена, принесшая ему мировой успех и славу – «Кукольный дом». История счастливой на первый взгляд семьи, на которую в канун Рождества обрушивается несчастье: идиллию Хельмера и Норы разрушает ее поверенный Крогстад, напоминающий о подделанном векселе. Хельмера не волнует, что Нора оказалась в долгах и пошла на мошенничество ради того, чтобы заработать ему на лечение. Он прогоняет ее. Позже Крогстад идет на попятную и возвращает Норе вексель. Хельмер успокаивается и стремиться вернуть Нору, чтобы продолжить жить в приятной ему мещанской идиллии, но поздно: Нора уже увидела его настоящее лицо. Она уходит, говоря, что устала быть куклой, что хочет своим умом познать мир и жизнь.

 

В «Кукольном доме» Ибсен говорит не столько о необходимости женской эмансипации, сколько о нужности и важности эмансипации в целом. Он близко к сердцу принимает «кукольную» судьбу большинства, и стремится открыть обществу глаза на то, что главная ценность человека – свобода.

 

Одной из самых значительных драм позднего периода жизни драматурга считается «Строитель Сольнес». Выбор между высоким призванием и жизненным комфортом кончается гибелью главного героя, и литературоведы до сих пор спорят, как следует трактовать этот финал: как невозможность совместить жизнь и творчество или как единственный достойный конец для настоящего художника. Башня же, которую строил Сольнес, остается незаконченной.

 

Генрик Ибсен стал основоположником «новой драмы», новым Фрейдом театральных подмостков. Глубокий психологизм и остросоциальные мотивы его пьес отзывались в зрителях по всему миру. Сильнейшее влияние Ибсен оказал на Россию. В советское время его ставили – и ставят до сих пор – бесчисленное количество раз. Роль упрямого гуманиста Стокмана по праву считается одной из лучших ролей в калейдоскопе образов Константина Станиславского, а «Кукольный дом» и «Пер Гюнт», будучи симфониями свободы и стремления духа вырваться за рамки социальных оков, звучали и звучат призывом к переменам, таким необходимым и таким неизбежным.

 

Безграничный индивидуализм Ибсена звучит как гимн свободе, без ограничений, без стен кукольных домов. Он призывает познавать то, как устроен мир вокруг нас, своим умом, и не боится сам жить по своей правде, не прогибаясь под тиранию большинства. Никакие горные тролли не заставят вас свернуть с дороги, если вы знаете, куда вы держите путь.

 

Прошло более столетия со дня смерти Ибсена, но голос его все так же звучит – со страниц книг, с театральных подмостков, с киноэкранов – и призывает помнить о том, что было и остается главной, а, возможно, и единственной человеческой ценностью: он свободен.

Что почитать в День Святого Патрика?

 

Джеймс Джойс "Дублинцы"

 

Великий Ирландец, автор знаменитого «Улисса», Джеймс Джойс оставил после себя обширное литературное наследие. Сборник рассказов «Дублинцы», объединенный темой ирландского быта и общества, открывает писателя с неожиданной стороны. Рано уехавший из Дублина во Францию, Джойс не только дает понять, что за обстоятельства побудили его к эмиграции, но и предсказывает собственное не случившееся будущее. Герои его рассказов – обычные люди, живущие в вымышленном городе Дублине – абсолютно реальном на картах местности, но вместе с тем предстающим замкнутым, тесным пространством, из душной хватки которого никому не вырваться без потерь. Музыкальность языка и сатирические настроения обеспечивают читателю в равной степени удовольствие от чтения и возможность оценить проблемы общества, взаимопонимания, эмпатии, смены поколений и тоски по прошлому, настоящему и будущему, которое порой проходит мимо нас.

 

Джонатан Свифт «Путешествия Гулливера»

 

Пришло время иначе посмотреть на те истории, что мы читали в детстве. Мы с ранних лет знакомы с историей человека, по прихоти судьбы попавшего сначала к лилипутам, а потом к великанам. Считая это сказкой, мы с удовольствием следили за его приключениями. Но о том, что Джонатан Свифт – мастер нравственно-политической сатиры, высмеивающий в многотомных приключениях Лемюэля Гулливера пороки человечества, в детстве мы догадываться не могли. А между тем, «Путешествия Гулливера» – настоящий манифест писателя-сатирика. Он высмеивает самомнение лилипутов, гордыню и отсутствие духовности, подвергает осмеянию всю человеческую цивилизацию. И вместе с тем Свифт подарил нам необычный мир и захватывающие сюжеты, которые с неизменным интересом отзываются в душах читателей – сколько бы им ни было лет.

 

Сэмюэль Бэккет «В ожидании Годо»

 

Загадочная пьеса одного из самых выдающихся драматургов Ирландии «В ожидании Годо» – лучшее чтение для тех, кто хотел бы получить пищу для размышлений и пофилософствовать вместе с автором про общество, время и человечество в целом. Владимир и Эстрагон, два героя пьесы, ждут загадочного Годо. Они ждут его изо дня в день, убежденные, что он придет завтра, и никак не могут дождаться. День за днем они ведут вдумчивые беседы и ждут. Кто такой Годо? Зависит от личности толкователя. Кто-то уверен, что это Смерть, кто-то что Бог, кто-то – что император… В конце концов, это не так важно. Гораздо важнее, что каждый из нас в глубине души ждет Годо. И Сэмюэль Беккет дает возможность немного продвинуться в этом ожидании, погрузившись в медленный ритм текста.

 

Бернард Шоу «Пигмалион»

 

Тем, кому не хватает искрометного ирландского юмора и викторианской сатиры, стоит обратить внимание на пьесу великого драматурга Бернарда Шоу «Пигмалион». Пьеса основана на старинном мифе о Пигмалионе и Галатее: влюбленный юноша просил богов оживить статую и превратить ее в девушку. В пьесе в роли Пигмалиона предстает профессор фонетики Хиггинс, который, заключив с другом пари, берется за шесть месяцев обучить правильной речи уличную торговку цветами Элизу Дулитл. Увлекательная пьеса заставит смеяться любого! А после, отложив книгу, можно посмотреть мюзикл «Моя прекрасная леди», поставленный по мотивам пьесы «Пигмалион».

 

Брэм Стокер «Дракула»

 

Сейчас тема вампиров кажется обыденной и привычной. Мы живем в эпоху Энн Райс, Поппи Брайт и Стефани Мейер. Однако для тех, кто хочет вернуться туда, где все начиналось, мы предлагаем роман ирландского писателя Брэма Стокера «Дракула». Несмотря на то, что Стокер не первый в европейской культуре сделал героем истории вампира, он сделал тему популярной и любимой читателями на два века вперед. Роман о таинственном графе Дракуле, смелом враче Абрахаме Ван Хельсинге, Джоне и Мине Харкер и удивительно закрученная история трансильванского кровопийцы может на целый ветер увести из реальности в далекий, темный и таинственный мир.

 

Джозеф Джейкобс «Ирландские сказки»

 

Джозеф Джейкобс, историк и фольклорист, много лет собирал традиционные ирландские сказки и легенды. Он говорил, что его вдохновляли братья Гримм, изучавшие традиционный германский фольклор: хотелось, чтобы ирландские дети читали не только сказки Гримм и Перро, но знали и свои, традиционные, старинные. В сборник «Ирландские сказки» вошли как известные по всему миру («Джек и бобовый росток», «Рыцарь Роланд»), так и долгое время пребывающие в забвении («Кет и орехи», «Три головы в колодце»). Злые и лукавые, прекрасные и загадочные, полные волшебства, они проведут читателя в страну фей, познакомят с нравами хитрого и находчивого ирландского народа и надолго увлекут романтикой средневековой Ирландии.

Мне безумно понравился совет создавать персонажа с нуля и прописывать его анкету. Знаю авторов, особенно ролевиков, которые уже по горло сыты анкетами, и при едином упоминании их готовы кусаться и царапаться. И мне кажется это большой ошибкой, ведь именно анкета помогает нам создать интересный живой образ.

Биография поможет вам, как автору, полностью понять героя. Для себя вы можете отметить всё: от внешности (рост, шрамы, вес, увет глаз и волос) до ума, манеры говорить и одеваться, его социальный статус, моменты из детства, юности и прочее. Например, ваш герой может быть полным, но физически активным, его родители были заняты, и он рос весьма самостоятельным, и это привело к тому, что он, несмотря на комплексы, вырос пробивным и многого добился в жизни. Или, например, наша героиня красавица, обожающая спорт, родители продвигают её в модельный бизнес, и она выросла самовлюблённой эгоисткой.

Давайте попробуем создать персонаж.

Например, вы задумали убийство… журналистки где-то в Лондоне. Допустим, наша журналистка Анна найдена убитой на квартире молодой студентки, её двоюродной сестры, во время вечеринки. Все гости уже разошлись, и в доме только труп Анны и хозяйка квартиры Мишель. Естественно, подозревают Мишель, но она не убийца, а убийцей пусть будет… ммм… домохозяйка Эби.

скрытый текстПредлагаю начать разбор именно с образа Эби и того, что привело её к убийству. Вот смотрите, что мы можем о ней сказать? У нашего персонажа, даже у отрицательного, должны быть сильные и позитивные стороны. Допустим, она верная, честная, преданная и отважная. Это её стержень. Так же должны быть и слабости. Это… комплексы. Может, она была полненькой и комплексовала из-за этого в детстве.
Наша Эби росла в пригороде Лондоне, где все друг друга знают. Она была весёлой и общительной, у неё были друзья, но частенько её дразнили и обижали из-за полноты. Эби не отчаивалась, развивала свои хобби и хорошо училась. Допустим, она отлично рисовала и приуспела в этом. Не пользовавшись успехом у мальчиков, она привыкла быть замкнутой и одинокой в плане отношений. Её картины, напротив, были полны свободы и полёта фантазии, счастья и любви. И вот, в возрасте она наконец-то встретила мужчину Питера, искусствоведа или поклонника живописи, а может и обычного клерка. Ему понравились работы Эби, он познакомился с художницей, и вскоре они поженились.
И вот, добившись призвания, Эби смогла позволить себе сидеть дома. Она ухаживала за детьми, ждала Питера с работы, а в свободное время рисовала, не теряя заработка.
Вроде всё было хорошо и гладко. Стоит добавить нашей Эби испытаний.
Что могло стать переломным обстоятельством в её жизни? Стало не хватать денег? Творческий кризис? Или Питера уволили? Возможно, произошло нечто такое, что семья попала в трудную ситуацию, и наша Эби согласилась на нелегальную подработку: она начала рисовать копии известных картин для мистера Икс. Питер узнаёт об этом, он конечно же против, и на очередной встрече с мистером Икс происходит ссора, и Питер случайно убивает его, защищая Эби от угроз и нападок бандита. Покидая его дом, Эби прихватывает деньги, зная, что семьи у мистера Икс нет, да и вообще он такая личность, что вряд ли кто будет искать виновных. Семья спешно переезжает в Лондон, стараясь забыть о случившейся драме. У них подрастают дети, они снова счастливы, да и остаются при деньгах.
Казалось бы, зачем Эби кого-то убивать, особенно журналистку? А вот в один прекрасный день, спустя несколько лет, на её пороге возникает молодая студентка Анна. Она представляется внебрачной дочерью того самого мистера Икс и говорит, что ищет убийц её отца. Анна расстроена долгими поисками правды, но она упряма и умна, и проверяет все связи и знакомства отца. Эби обещает рассказать Анне, если что-либо вспомнит, и девушка говорит, что временно живёт у двоюродной сестры Мишель.

И тут мы вспоминаем, что наша Эби долго искала и любви, и благосостояния. Она не готова сдать мужа в тюрьму за убийство, не готова сесть и сама за воровство и подделку картин. Ждать, пока что-то раскопает Анна, она не может. Каков вывод? Правильно: нужно заставить её больше никогда не ворошить прошлое.
Тогда наша Эби приходит к Мишель по оставленному адресу и застаёт студенческую тусовку. Эби приходит туда в самый разгар вечеринки, застаёт спор сестёр и понимает, что это её шанс. Когда стихают звуки музыки, она спускается в квартиру и убивает спящую Анну. И на утро наша Мишель обнаруживает тело сестры. Свидетели помнят их спор на кануне, плюс спиртное свидетельствуют против неё.

Теперь зададимся вопросом, достаточно ли у нашей Эби мотивов, чтобы совершить убийство? Да, потому что столького добившись, она не хочет попасть в тюрьму вместе с мужем и оставить детей одних. Является ли наша Эби умной? Да, ведь она сумела вовремя оценить ситуацию, подгадать момент и свалить вину на другого. Есть ли драма в жизни нашей Эби? В детстве её обижали, родители вечно были заняты на работы, и она привыкла ощущать себя болезненно одинокой. Достаточным ли мотивом может стать страх? Страх потерять семью, дом, детей, счастливую жизнь? Потерять из-за ошибки и желания заработать ради этой самой семьи.
И главное, наша Эби с первого взгляда не похожа на убийцу. Она верная жена, хорошая мать и талантливый художник. Она мягкая, заботливая, улыбчивая и приветливая. Соседи отзываются о ней только положительно. И, главное, с Анной и Мишель на первый взгляд она никак не связана!

Вот так наша Эби сама рассказала нам, зачем и почему она совершила убийство. Чувствуете? Вы понимаете её? Наш злодей не обязательно злодей, забудьте о «я убиваю, потому что мне нравится». Создание образа серийного убийцы или маньяка намного более сложный. Намного! Там много тонкостей и нюансов в психологии, стоит о нём пока забыть и насладиться изюминкой единичного убийства или цепочки убийств.

Конечно, этот сюжет ещё без интересных деталей, без начинки и тонкостей, но начало положено!
Дальше нам надо будет подумать о том, кто выступит в роли детектива, и так же о самой «начинке».


Главное, дать нашему убийце движущую силу, драму и страсть. Будь то желание славы или желание быть любимым, поиск секретной разработки, да что угодно, лишь бы наш персонаж жил и дышал чем-то.

P.S. Я бы не советовала создавать явно невиновных персонажей, который выступают третьестепенными в работе. Кажется оригинальным, если мелькнувшая в кадре уборщица, никогда и никак не связанная с жертвой, внезапно станет жестоким маньяком-убийцей, пишущим трактат о жизни и смерти, но. Если делать так из раза в раз станет просто скучно.
Я очень люблю автора детективов Саймона Бэкетта, особенно его серию про судмедэксперта доктора Дэвида Хантера. И если в первый раз меня поразило в самое сердце то, кто был истинным убийцей, то к третьему и четвертому роману стало скучно. Я поняла, что никогда заранее не угадаю, кто убийца (а мы же ради этого читаем детективы!), и им окажется кто-то из массовки.

Прежде чем начать писать свой первый детектив, именно ориджинал, а не фанфик, я очень много перерыла, перечитала и изучила (помимо самих детективов). Знаете, есть сайты с этими бесполезными «блестящими» идеями по типу советов: «Придумайте персонажей, затем интересный сюжет, отработайте стиль». Так и хочется написать: «О, как же, а я-то думала, чего мне не хватает для моего детектива! Придумать интересный сюжет, никогда бы не додумалась!» Серьёзно, все эти обучалки с советами: «Берёшь и пишешь» так же бесполезны, как «берёшь и рисуешь». Они не учат искать свой стиль, не учат составлять загадки и грамотно прописывать интриги, не учат тому, как правильно надо подавать материал.

 

Поэтому я буду делиться своими полезными находками и выводами, опытом, а не тем, что можно встретить на тех дурацких сайтах.

 

Опущу ту часть, в которой должно говориться: читайте и смотрите больше детективов, ключевое слово «читайте». Это и так понятно, без базы вы не справитесь ни за что на свете. Нет, я всё же напишу об этом, но отдельной главой, сейчас обмолвлюсь лишь, что порой база может даже вдохновить. Свой первый мини-ужастик я написала, прочтя Брэдбери в оригинале. Его слог, стиль, подача заставили предложения в моей голове запеть своим особым мотивом, и картинка сложилась за 15 минут. А на детектив я вдохновилась, прочтя в оригинале Харриса. Порой нас может вдохновить даже крохотный нюанс, такой, как стиль атвора, и вы услышите голос в своей голове, а там уже подцепите и изюминку.

 

Моей изюминкой и отправной точкой, например, стал снег. Сходив на фильм «Снеговик», я так впечатлилась заснеженными горными склонами, культурой, природой и видами Норвегии, что поняла: хочу написать об этом. Чтобы было много снега, чтобы он тоже стал главным героем истории, определяющим настроение, атмосферу или поступки людей. Перед глазами появилась картинка, как мои герои едут через метель по заснеженному склону, как поднимаются в отдалённый дом с усиленной системой безопасности (я тогда ещё не знала причины этого явления), как хозяин угощает и встречает гостя, как такие разные они сходятся и находят друг в друге поддержку. Тогда у них и имён-то не было.

 

Думая над сюжетом, я очень много читала о Норвегии и нашла реальное событие, которое легло в основу моей истории. Я не переделала, не переиначила его, но отразила, и именно разгадывая возможную загадку в своей голове, пришла к сюжету. Так родилась моя история, цельная, пусть даже где-то далеко несовершенная. Но на несовершенствах учатся, верно?

 

Начать можно иначе, намного проще. К этим способам я тоже прибегала, когда расширяла и шлифовала идею и своих героев. Начнём мы… с преступления.

 

В феврале в Еврейском музее и центре толерантности прошел интереснейший фестиваль «Идишцайт», посвященный актуальной культуре на идише. Как человека, изучавшего немецкий в универе, этот язык и раньше радовал меня «узнаванием» — ой, вот глагол знакомый, а вот прилагательное и местоимение из дойч шпрахе. Сейчас, с изучением иврита, узнавания стало еще больше: beys-hakneses, дорогие бейт-кнесеты, вы ли это!

Конечно, до изучения идиша я вряд ли дойду — в земных сутках 24 часа — но явление стоит того, чтобы узнать о нем чуть больше. продолжение следует…

Полет Ариэля

 

16 марта родился первый советский писатель-фантаст Александр Беляев.

 

«Он был из тех людей, для которых препятствия существуют только для того, чтобы преодолевать их…» *

 

Он был человек великой мечты и тяжелой судьбы. Неутомимое воображение с детства тянуло его в небо, а реальность не желала отпускать в полет. В прямом смысле слова: страшные травмы спины, искалечившие впоследствии жизнь, он приобрел в попытках повторить подвиг Икара. Он изобретал самодельные крылья и парашют, и несколько раз прыгал с крыши сарая в надежде взлететь – и падал на землю. Несколько тяжелых травм привели к туберкулезу позвоночника, надолго приковав будущего писателя к постели и навсегда лишив возможности полета.

 

Но у него было то, что не позволило ему пасть духом и рухнуть в пучину отчаяния – воображение. Именно оно давало силы сражаться с болезнью, с огромным трудом заново учиться ходить и сочинять невероятные романы. Аналогов в Советском Союзе тогда не было. Александр Беляев первым начал писать научную фантастику и считал это своим призванием. Он был романтичен и сочинял прекрасные истории о людях и их стремлениях, но его энциклопедически развитый разносторонний ум позволил ему изучать новейшие открытия в области науки и техники и делать точные прогнозы. Потому его и прозвали «русским Жюль Верном» – многие его предсказания сбылись. К примеру, акваланг из «Человека-амфибии», изобретенный Жаком-Ив Кусто через полвека или запуск орбитальной станции как в романе «Звезда КЭЦ» **

 

Рассказ «Голова профессора Доуэля», впоследствии переработанный в роман, имеет грустную предысторию – это автобиографические воспоминания писателя, обреченного три года вести полностью неподвижный образ жизни. Болезнь парализовала его тело, оставив подвижными только руки и голову. Спасительное воображение писателя заставило искать спасение в фантастических размышлениях, способна ли жить голова без тела. Также его волновал вопрос устройства человеческого мозга и возможности его пересадки в другое тело.

 

Болезнь подарила Беляеву время на чтение книг и постоянное самообучение. Он изучал языки, новости науки, культуры, и, таким образом, знания его становились все более глубокими и находили отражение на страницах его произведений. За шестнадцать лет литературной деятельности он написал семнадцать романов, и множество рассказов, изучающих дух общества, будущее планеты и пределы возможности человека. Романы «Человек-амфибия» и «Ариэль» наиболее явно отражают главную идею писателя – может ли человек существовать, будучи помещенным в другие условия – в воздух или в воду?

 

Беляев опирался на реальные исторические случаи и прецеденты, изучал судебные дела – по образованию он был юристом, причем успешным, и в юности вел обширную практику, так что исследования давались ему без особого труда. В частности, личность профессора из «Человека-Амфибии» – реально существующий человек – доктор Сальватор, проводивший операции больным детям с целью улучшить подвижность их суставов. Доктора Сальватора судили за попытку искажения «данного богом образа». А в образе доктора Вагнера из сборника рассказов «Изобретения профессора Вагнера» Беляев отразил «веселую маску» самого себя.

 

Долгое время писателю удавалось зарабатывать литературой и содержать семью, но пришло время, и советская цензура решила, что научная фантастика не тот жанр, который нужен читателю. Жизнь писателя-инвалида, наполненная переездами и затратами на лечение, стала еще более тяжелой. За всю свою жизнь он сменил огромное количество профессий. Его путь начинался в смоленском театре – и Константин Станиславский даже звал его пробоваться в московскую труппу – а закончился в Мурманске, где он работал юрисконсультантом в «Севтратресте». В конце концов семья писателя переехала в Пушкин, где болезнь снова уложила его на кровать. Любовь к театру не оставила Александра Беляева до конца жизни. Он принимал у себя дома пионеров и студентов, разыгрывал спектакли, читал стихи и рассказы.

 

Последний его роман – «Ариэль» – вышел в 1941 году. После долгих лет пессимистично-коммунистических текстов, обращенных к будущему цивилизации, писатель вдруг возвращается к самой искренней своей мечте – мечте о полете. История Ариэля, человека, получившего возможность летать – это последний полет самого Александра Беляева.

 

Зимой 1941 года Александр Беляев умирает страшной, тяжелой смертью – от голода. Его жену и дочь немецкие войска угнали в плен, поэтому похорон они не застали. Похоронен писатель в братской могиле. Долгое время точное место его захоронения оставалось неизвестным, но несколько лет назад нашлись свидетели, которые указали максимально точное место. На Казанском кладбище города Пушкина стоит белая стела, надпись на которой гласит: «Александр Романович Беляев. Писатель-фантаст».

 

В 1984 году отмечали сто лет со дня рождения великого писателя. Тогда же была учреждена мемориальная премия имени Александра Беляева. ***

 

Александр Беляев был человеком невероятной души – открытой, доброй, не поддавшейся червю страданий, не сломавшейся под натиском трудностей и тяжести жизни. Любовь к человечеству он пронес с собой сквозь годы. Его книги – достояние России, и еще много лет новые поколения читателей вместе с Ариэлем поднимутся в небо.

 

«…И, даже не поднимаясь на ноги, он, как сидел, взлетел на воздух и, когда поднялся выше дома, понесся к деревьям. Необычайное чувство легкости овладело им. Впервые летел он под открытым небом без груза. Его вдруг охватил такой восторг, что он готов был петь, кувыркаться в воздухе. Пролетая над старым джамболяновым деревом, он словно нырнул в воздухе, на лету сорвал несколько листьев и бросил их, забавляясь этой игрой. Подлетел к манговому дереву, сделал круг над большими тяжелыми листьями, спустился ниже и, вертикально повиснув в воздухе, начал срывать оранжево-желтые величиной с гусиное яйцо плоды, как будто он стоял на земле и снимал их с ветвей. Набрав несколько плодов, он "ласточкой" вернулся на веранду, вспугнув голубей на крыше и павлина возле веранды…» ****

 

__________________________

* А. Беляев «Остров погибших кораблей»

 

** В названии романа «Звезда КЭЦ» Александр Беляев зашифровал инициалы Константина Эдуардовича Циолковского, выдающегося советского учёного, с которым много лет был связан тесной дружбой и увековечил таким образом в романе его имя и невероятные идеи в области исследования космоса.

 

*** До 2002 года премией им. Александра Беляева отмечались научно-фантастические произведения, но статус был пересмотрен, и теперь ее вручают за достижения в области научно-популярной и научно-художественной (просветительской) литературы.

 

**** А. Беляев, «Ариэль».

 

(Статья написана для сайта Библио-Глобуса, март 2018)