Свежие записи из блогов Psoj_i_Sysoj
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные
Отбракованные / 残次品 (Cáncìpǐn) / Imperfections
Автор: Priest
Год выпуска: 2017
197 глав, 6 экстр, выпуск завершён.
Оригинал размещён на сайте: http://www.jjwxc.net/
Перевод с китайского: Псой и Сысой, pandarise
Помощь с вычиткой: kaos
Аннотация:
«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен».
Чарльз Диккенс. «Повесть о двух городах»
Я до костей пропитался ненавистью и годами назревающими заговорами, став призраком, вернувшимся с того света. С головой погрузившись в трясину, в бездну, я жаждал лишь похоронить свои истлевшие корни, отрастить шипы, подобно анчару, чтобы их яд поразил эту прогнившую цивилизацию.
И там, на самом дне... я обрёл свою звезду.
Оглавление:
Том 1. Звезда Пустошей
Том 2. Тернистый путь
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные. Глава 34
Предыдущая глава
— Он в самом деле относится ко мне не так, как ко всем прочим, это очевидно, — подумал про себя Лу Бисин. Поскольку у него пересохло во рту, он склонился и отпил кофе. — Вот только значит ли это, что я нравлюсь ему в том самом смысле?
***
Немного поразмыслив над его словами, Лу Бисин внезапно спросил:
— Так вот почему ты так злишься, Лу-старший?
Одноглазый Ястреб поперхнулся, а затем с нарочитой грубостью бросил:
— Да иди ты! Не строй иллюзий на свой счёт! Твой папка так заботится [1] о тебе лишь потому, что ценит свою собственность!
— Собственность — запруда, который можно разве что на время перегородить ручей, чтобы удержать немного воды, — похлопал его по плечу Лу Бисин. — Рождаясь, мы не приносим её с собой, и в могилу её не заберёшь. Сто лет спустя песчаная насыпь обрушится, и водный поток, неся ил и песок, вольётся в бескрайний океан. С точки зрения вселенной время бесконечно простирается как в будущее, так и в прошлое, и то, чем ты владеешь, ты никак не можешь назвать своим, самое большее, ты можешь взять это на хранение — в любом случае, в будущем всё перейдёт мне. Так что просто выкинь это из головы. Давай считать, что я ничего не говорил.
читать дальшеСопротивляясь из последних сил [2], Одноглазый Ястреб холодно усмехнулся:
— С чего ты взял, что я собираюсь всё оставить тебе? Ты ведь даже не мой сын, я тебя в помойке нашёл!
Если верить народной молве, эта фраза входит в избранный набор фраз по запугиванию детей в возрасте до четырёх лет, наряду с: «Придёт серенький волчок и укусит за бочок [3]!»
Этот выпад заставил Лу Бисина замолчать на какое-то время. Немного смутившись, он не удержался от того, чтобы оглянуться, и, понизив голос, попросил:
— Старик Лу, как бы то ни было, мне ведь уже за тридцать, ты не мог бы прекратить называть меня «деточкой» на людях?
Одноглазый Ястреб не нашёлся, что сказать на это.
Позабавившись со своим старым персидским котом, Лу Бисин не забыл и о серьёзных делах:
— Ты ведь не убил Спенсера, правда? У него же есть ранние чертежи этой станции? Они мне понадобятся.
— Нет смысла. — Лицо Одноглазого Ястреба тут же потемнело. — Этот твой адмирал Лиги собирается сделать из станции приманку, которую преподнесёт космическим пиратам. Передохни здесь как следует несколько дней, нечего суетиться по пустякам сутки напролёт. И не давай своим студентам носиться где ни попадя, чтобы их можно было вывезти в любой момент — а то, если начнётся заварушка, некому будет о них позаботиться.
Оглянувшись на стоящие впритирку многоэтажки и запруженные людьми улицы, Лу Бисин спросил:
— Собираетесь эвакуировать всех так быстро? Тогда прежде всего нужно решить проблему энергоснабжения. В противном случае, когда такое количество людей одновременно соберётся покинуть станцию, взлёт подобного количества кораблей создаст невозможные перегрузки центра управления, к тому же…
— Нет, ты не понял, — прервал его Одноглазый Ястреб.
Лу Бисин замер в ошеломлении.
— Не говоря уже о том, что это — всего-навсего крохотная космическая станция, она под завязку набита жалкими подонками и ничтожными отбросами общества. Даже столица Первой галактики Уто избавилась бы от неё при необходимости, не усомнившись ни на секунду. Ты знаешь, чем в их понимании является война? Всего лишь партией в шахматы, где количество жертв — не более чем цифры, — пояснил Одноглазый Ястреб. — Отчего, как ты думаешь, он так хорошо относился к тебе на Пекине? Да потому что тогда вы ни во что не вмешивались. Ты его вовсе не знаешь.
— Старик, насколько я помню, ты никогда не покидал Восьмую галактику, — приподнял брови Лу Бисин. — Так как адмирал Линь умудрился заслужить подобную неприязнь, при такой-то разнице в возрасте? Неужто он в детстве разбил тебе окно, пульнув из рогатки?
Одноглазый Ястреб яростно прикусил окурок.
Пришлось Лу Бисину вновь вернуться к серьёзному тону:
— Не говоря уже о том, откуда взялась эта ваша вражда, одно то, что ты его знаешь, уже само по себе весьма странно, тебе так не кажется? Впрочем, можешь не рассказывать — ведь я всё равно приму его сторону.
— Так значит, ты признаёшь, что всё время встаёшь на его сторону?! — выплюнул Одноглазый Ястреб.
— Он — мой спонсор, а ты — отец, от которого зимой и снега не допросишься [4], — развёл руками Лу Бисин. — Предок, который не желает давать денег, не представляет никакой ценности — к тому же, он куда моложе и красивее тебя.
Утверждения «моложе» и «даёт деньги» являлись объективными фактами — с этим бесполезно было спорить. Одноглазый Ястреб отлично понимал, что ему не подобает рвать на себе рубашку, соперничая в красоте с генералом Линем. От злости его глаза утки-мандаринки едва не сменили цвет, и ему потребовалось порядочное время, чтобы совладать с праведным негодованием.
— А может, у тебя есть зуб на его предшественников? — не унимался Лу Бисин.
— У Линь Цзинхэна был… понятия не имею, считался он его приёмным отцом или учителем — так или иначе, он был моим старым другом, — с трудом начал Одноглазый Ястреб, взвешивая каждое слово. — Другом на всю жизнь. Затем, по некоторым причинам, его оклеветали и убили.
— Другом? Я его знаю? — тут же спросил его сын.
— Нет, в те времена тебя ещё не было на свете. — Одноглазый Ястреб помедлил, прежде чем продолжить: — Этот человек… был очень популярен. Его оклеветали те, кто думал, что он слишком могущественен. Лига полнилась его недобитыми сторонниками, да и сама его смерть могла лишить людей мужества, потому Лиге срочно требовался кто-то, способный удержать эти силы под контролем. И таким человеком оказался Линь Цзинхэн.
— Неужто злодеи в этой истории… так почитали законы наследственности? — нерешительно спросил Лу Бисин.
— Нет. — Одноглазый Ястреб молча смерил его взглядом. На какое-то мгновение показалось, что его глаза смотрят сквозь молодого человека, на Восьмую галактику, какой она была сотню лет назад, исполненной страданий и надежды. — Вначале они не верили, что Линь Цзинхэн способен на безоговорочную [5] преданность Лиге. Но тут удачно подвернулись несколько старых подчинённых его учителя, которые затеяли мятеж, и усмирять его они отправили Линь Цзинхэна, чтобы испытать его. Тебе ведь знакомы его боевые заслуги в этой кампании? Великий генерал Линь, который тогда был лишь неоперившимся птенцом [6], стал знаменит после первого же боя, уничтожив сотни «вражеских» мехов — включая батальон, из которого ни один пилот не выжил. Из трёх старых мятежников двое погибли вместе с мехами, а третий получил тяжёлое ранение, когда Линь Цзинхэн прорвался в его духовную сеть.
— Стал овощем?
— Впал в слабоумие. — На лице Одноглазого Ястреба возникла странная улыбка. — Впоследствии его поместили в специализированную тюрьму, и он больше никогда не видел света солнца. Не знаю, что с ним сейчас, но надо думать, его жизнь ничем не лучше собачьей. Теперь-то ты понимаешь, почему я не переношу Линь Цзинхэна? Да, когда всё это случилось с моим другом, Линь Цзинхэн был ещё очень молод — вылези он вперёд, стал бы не более чем мелким куском пушечного мяса. Ему пришлось научиться осмотрительности, чтобы спасти свою шкуру [7], в этом я не могу его упрекнуть. Ну а потом он присоединился к армии, дабы усердно служить Лиге… В конце концов, он происходил из прославленной семьи и закончил Первую Военную академию, так что этого можно было ожидать. Но как он мог напасть на верного подчинённого собственного наставника [8], на глазах которого рос? Будь в нём хоть капля человечности, он прикончил бы Барта одним выстрелом, позволив ему умереть как мужчине, вместо того, чтобы подмести пол его честью.
— Барта? — Лу Бисин тут же вцепился в оговорку отца. — Лютера Барта [9]? Так значит, твой друг — генерал Лиги Лу Синь? Я читал об этом в исторических романах, но в официальных источниках Лиги… подтверждений этому нет.
На самом деле, такие свидетельства имелись: хоть Лига предпочитала избегать малейшего упоминания о Лу Сине, его величайшие прегрешения — «предательство» и «преступления против человечества» были скрупулёзно запротоколированы. Чтение Лу Бисина всегда было весьма пристрастным и бессистемным, так что он успел пробежать глазами все эти документы, однако теперь, заботясь о чувствах своего старого отца, предпочёл разыграть перед ним святую невинность.
Однако Одноглазый Ястреб, поняв, что и так сболтнул лишнего, лишь замахал рукой, отказываясь продолжать этот разговор.
— Ну ладно, — не стал настаивать Лу Бисин, проявив неожиданную уступчивость. — Пойду поболтаю с Линем.
— Я только что тебе столько всего наговорил, а ты попросту пропустил всё это мимо ушей? — нахмурился Одноглазый Ястреб.
— Пусть я и не знал, кто он такой, — с улыбкой ответил Лу Бисин, — я достаточно долго прожил рядом с ним на Пекине, чтобы научиться понимать его. Лу-старший, я не был очевидцем событий, о которых ты рассказываешь, а потому могу судить об этом лишь с твоих слов. Если рассуждать логически, то, разумеется, я скорее поверю тому, что наблюдал собственными глазами.
— Знаю я, что ты там наблюдал, — раздражённо бросил Одноглазый Ястреб. — Разве что его смазливую физиономию!
Терпеливо выслушав брюзжание старика на грани менопаузы, Лу Бисин отвернулся и залихватским свистом подозвал своих студентов:
— Эй вы, юные герои, ваша славная битва уже окончена? Поторопитесь и ступайте за мной!
При взгляде на него в сердце Одноглазого Ястреба внезапно зародилось сомнение. Хоть Лу Бисин сызмальства был помешан на всякого рода технических диковинах, он всё же отнюдь не был уродом. При том, что он также любил приодеться и обладал обаятельными манерами, неудивительно, что в юные годы на планете Кэли Лу Бисин задурил голову порядочному числу романтически настроенных девчонок — лишь чтобы затем тактично [10] спровадить их восвояси. Его отец всегда подозревал, что, несмотря на внешнюю живость и общительность, в душе его сын был завзятым отшельником, который если и женится, то разве что на мехе.
Теперь же он впервые задумался о том, что, быть может, чистота и невинность его сыночка проистекала отнюдь не от того, что он был чужд земных страстей, а от того, что среди орд осаждающих его барышень так и не попалось ни одного привлекательного молодого человека?!
Волоски на спине Одноглазого Ястреба вмиг встали дыбом.
— Лу Бисин, погоди-ка! А ну вернись, у меня к тебе есть вопросы!
Однако тот уже умчался в спешке.
***
При виде того, как Одноглазый Ястреб выдернул Лу Бисина из толпы людей, Линь Цзинхэн развернулся на каблуках и двинулся в предоставленные им гостевые комнаты, полагая, что тот вскоре последует за ним. Там он заварил большой чайник чая и, чтобы скоротать время, принялся копаться в бардаке, который творился в персональном терминале Сестрицы-Вонючки.
Однако он уже успел трижды посетить уборную, а Лу Бисин всё не показывался.
Энергобашня уже скрылась за горизонтом космической станции, и на базу опустилась ночь. Линь Цзинхэн бросил взгляд на часы и принялся чертить маршрут «подпольной трассы» на терминале Сестрицы-Вонючки, делая вид, что всецело поглощён расчётом координат.
— И куда же Лу Бисин водил своих подопечных на экскурсию? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.
Чжаньлу, который после целых суток зарядки вновь смог обрести человеческий облик, при этих словах приблизился к Линь Цзинхэну и через сеть базы в мгновение ока проник во всевозможные устройства наблюдения:
— Ректор Лу и его студенты в сопровождении члена Отряда самообороны уже успели обежать всю базу и как раз возвращаются.
Кончик стилуса Линь Цзинхэна замер в воздухе, и он наконец поднял взгляд от терминала:
— Обежать всю базу, говоришь? Это ещё зачем?
— Чтобы произвести съёмку местности, провести эксперименты, досконально всё изучить… параллельно с практическими занятиями ректор Лу успевал читать студентам лекции, — поведал Чжаньлу. — Сейчас студентов уже погрузили в машину, и по дороге они вповалку [11] уснули.
Казалось, своим уроком наставник Лу заучил пышущих энергией подростков до состояния зомби — разбредясь по своим комнатам, они тотчас провалились в сон. При этом сам ректор Лу лишь преисполнился энтузиазма, словно устройство со сверхдолгим сроком службы батареи.
Едва зайдя в свою комнату, он тотчас уткнулся в персональный терминал, чтобы запустить централизованную обработку собранной им информации, а затем с той же стремительностью и сноровкой принялся приводить себя в порядок. Уже светало, когда, уверившись в собственной безупречности, он нанёс последние штрихи и лишь тогда постучался в дверь адмирала Линя.
Должно быть, тот только что ополоснулся — по коже стекали капли. Поскольку ему было лень возвращаться в ванную, он просто провёл по лицу ладонью, смахивая их, и велел:
— Садись.
Лу Бисин огляделся — хоть Линь Цзинхэн не уделял своей внешности особого внимания, в его комнате царил безупречный порядок, постель была заправлена столь тщательно, что, казалось, на ней и вовсе никогда не спали — ни малейшей складочки в пределах видимости. В этой комнате вообще невозможно было понять, пользовались ли здесь хоть какими-нибудь вещами: заварочный чайник, вся мебель... всё стояло ровно на тех же местах, что и до их появления в гостевых комнатах. Лу Бисин даже не сразу решился выдвинуть стул, чтобы сесть.
— Я знаю, что ты собираешься мне сказать, — не тратя слов понапрасну, Линь Цзинхэн сразу приступил к сути. Не поднимая головы, он налил кофе и пододвинул чашку к Лу Бисину. — Но если я не пошлю сигнал, то никак не смогу связаться с Серебряной Девяткой. Мне неизвестно, к каким научно-техническим достижениям и вооружениям Лиги получили доступ космические пираты, к тому же, они уже сотню лет ведут ожесточённые бои друг с другом, и в этих баталиях даже тяжёлая техника выводилась из строя. Вполне возможно, что по боевой мощи они уже оставили привыкшую к вольготной жизни армию Лиги далеко позади. Мне не обойтись без десяти серебряных эскадр.
Уловив исходящий от него запах мяты, Лу Бисин непроизвольно потёр нос и со свойственной ему сноровкой принялся лить мёд в уши:
— Я ознакомился с официальными материалами военных Лиги, ты ни разу не потерпел поражение от космических пиратов. К чему же тому, кто способен в одиночку опрокинуть целый Отряд самообороны, проявлять подобную осмотрительность?
Линь Цзинхэн хотел было спросить: «Неужто ты и мои военные успехи отслеживал?» — однако, сообразив, что это звучало бы как беспардонное хвастовство, вовремя прикусил язык. Вместо этого он сдержанно отозвался:
— Что до Отряда самообороны, то он вполне успешно справился с этим без какой-либо помощи с моей стороны. Само собой, я в состоянии задуть одну-две свечи, но что значат мои жалкие потуги против смерча [12]? Те, что переоценивают свои силы, как правило, долго не живут.
— Для того, чтобы передать сигнал, необходимо имеющееся на этой базе оборудование. А на двух других станциях снабжения оно отсутствует, потому что там редко кто-то бывает, верно? — с этими словами Лу Бисин раскрыл свой терминал, спроецировав на столик сложный на вид чертёж. — Но я мог бы решить эту проблему.
Линь Цзинхэн отпрянул — творящаяся на чертеже мешанина [13] чуть его не ослепила.
— Это ещё что?
— Это — плод моих усилий этой ночью. Если соорудить вокруг подпольного маршрута кольцевое пространство, подпитывающееся от плазменной энергобашни, то оно будет работать как гигантский рефлектор, и тогда, если противник попытается отследить источник сигнала и таким образом выйти на нашу базу, то случайным образом позиционирующийся рефлектор уведёт его прочь от цели. Это — основы противодействия методам отслеживания…
Линь Цзинхэну казалось, что его голова вот-вот лопнет. Прежде он сам всегда раздавал технические инструкции по мере необходимости, и впервые подобный водопад невыносимой нудятины обрушился на его голову. Пару раз он попытался перебить севшего на своего любимого конька ректора Лу, подняв руку, однако, стоило ему встретиться с сияющим взглядом Лу Бисина, как вместо этого он развернул запястье, прижав палец к виску с такой силой, что там осталась красная отметина.
Внезапно Лу Бисин остановился на полуслове и, пристально вглядевшись в его лицо, спросил:
— Тебе вчера удалось отдохнуть как следует?
— …Более чем.
Чжаньлу, который помогал Лу Бисину с демонстрацией запутанного чертежа, поднял голову и просканировал выражение лица Линь Цзинхэна. Из его безбрежной базы данных, под завязку набитой всяким хламом, всплыло два выражения: «вымученная улыбка» и «безмолвное страдание [14]». Поздравив себя с тем, что узнал что-то новое, любознательный искусственный интеллект тут же сохранил эти данные в памяти.
— Ну и как тебе мой план?
Линь Цзинхэн долго обдумывал каждое слово и наконец, набравшись терпения, ответил:
— У многих группировок космических пиратов имеется передовой отряд, который носит название «жертвенного тельца [15]», поскольку его предназначение — обменивать человеческие жизни на информацию. Когда они не уверены, что имеют дело с реальным противником, то отправляют такого вот «жертвенного тельца», чтобы выведать, каковы его силы и оснащение. Порой такой авангард не ограничивается одним отрядом. Я подозреваю, что последние несколько десятков лет во время внезапных нападений, как крупных, так и незначительных, они пользовались именно этой тактикой. Они осторожны до крайности, а потому поддельными координатами их не проведёшь.
А вот просуществовавшая несколько сотен лет космическая станция с населением в десятки миллионов человек — приманка что надо.
В особенности космическая станция, расположенная на подпольном маршруте — в своё время Лу Синю удалось отбить Восьмую галактику всего за несколько месяцев именно благодаря тому, что банды преступников, объединившись с живущими на окраине «кротовой норы» подпольщиками, впустили по нему армию Лиги, словно через заднюю дверь — это доставило принцу Кэли немало душевной боли, так что Арес Фон наверняка готов был поступиться чем угодно, лишь бы заполучить эти сведения.
— Может, тогда использовать в качестве наживки Отряд самообороны? — тут же предложил Лу Бисин. — Вернее, не совсем наживки — я тут выяснил, что мехами и боеприпасами, которыми располагает Спенсер, можно снарядить средней руки армию. Отряд самообороны вполне может пользоваться сложной инфраструктурой подпольного маршрута и рефлектором, чтобы вести успешную партизанскую борьбу. Небольшие размеры базы также играют нам на руку — благодаря тому, что её координаты держатся в тайне, она почитай что невидима — поэтому её не так просто уничтожить, как планету вроде Кэли. Для этого потребуется лишь немного поднатаскать Отряд самообороны — и когда придёт время, то ты, Линь, и твоя Серебряная Девятка сыграете роль чижа, который подстерёг богомола, набросившегося на цикаду — иными словами, вы станете нашим секретным оружием.
Линь Цзинхэн едва удержался от того, чтобы прервать этот безудержный поток разыгравшейся фантазии чем-то вроде «Хватит нести чушь!» Не в силах сформулировать своё мнение на этот счёт сколько-нибудь деликатно, он предпочёл промолчать, ограничившись лёгкой улыбкой.
Лу Бисин настолько привык к фальшивой улыбке адмирала Линя, что мог с лёгкостью воспроизвести её сам, но никогда прежде ему не доводилось видеть на его лице столь беспомощной и вымученной улыбки, один вид которой причинял боль — уголки губ приподняты, однако между бровями так и застыла тревожная складка, ресницы слегка опущены — это трепетное тепло в сравнении с его обычным недосягаемым обликом было сродни отчаянному обожанию.
«Он в самом деле относится ко мне не так, как ко всем прочим, это очевидно, — подумал про себя Лу Бисин. Поскольку у него пересохло во рту, он склонился и отпил кофе. — Я замечал это не раз, и не два, и не три — уже и счёт потерял… Вот только значит ли это, что я нравлюсь ему в том самом смысле?»
Едва в его голове вспыхнули пять слов «нравлюсь в том самом смысле», как Лу Бисин ощутил, будто в его разум вторгся компьютерный вирус — прокручиваясь в бесконечном цикле, они поджарили его оперативную память, превратив прирождённого учёного в полного кретина — казалось, даже воздух вокруг него сгустился от смущения.
Примечания переводчиков:
[1] Заботится — в оригинале 心疼 (xīnténg) — в букв. пер. с кит. «болит сердце», обр. в знач. «любить, обожать», а также «жалеть».
[2] Из последних сил — в оригинале чэнъюй 垂死挣扎 (chuísǐ zhēngzhá) — в пер. с кит. «бороться из последних сил на грани смерти».
[3] Придёт серенький волчок и укусит за бочок [и утащит во лесок]! — почти дословный перевод фразы再不睡觉晚上大灰狼来叼你 (zàibu shuìjiào wǎnshàng dà huī láng lái diāo nǐ) — «Если не будешь спать, придёт большой серый волк и унесёт тебя в зубах».
[4] Зимой и снега не допросишься — в оригинале чэнъюй 一毛不拔 (yīmáo bùbá) — в пер. с кит. «не вырвет и волосок», обр. в знач. «скупой, прижимистый», а также «не шевельнёт и пальцем».
[5] Безоговорочная — в оригинале чэнъюй 死心塌地 (sǐxīn tādì) — в пер. с кит. «с непреклонной настойчивостью шагать по земле», обр. в знач. «решительно и бесповоротно, неизменно, непоколебимо».
[6] Неоперившийся птенец — в оригинале чэнъюй 初出茅庐 (chūchū máolú) — в пер. с кит. «впервые вышел из тростниковой хижины», обр. в знач. «неопытный, новичок, делающий первые шаги», «только что вступивший на жизненный путь».
[7] Спасти свою шкуру — в оригинале чэнъюй 明哲保身 (míngzhé bǎoshēn) — в пер. с кит. «мудрый себя оберегает», обр. в знач. «ни во что не вмешиваться, избегать осложнений, соблюдать осторожность», а также «довольствоваться малым».
[8] Верный подчинённый — в оригинале 叔伯下手 (shūbai xiàshǒu) — в пер. с кит. «подчинённый — двоюродный родственник (имеющий общего деда)», здесь — в значении, что, будучи подчинённым Лу Синя, он приходится Линь Цзинхэну кем-то вроде младшего дяди, поскольку в Китае коллеги и родственники наставника традиционно входят в систему родства.
[9] Лютер Барт 巴特路德 (Lùdé Bātè) — кит. Лудэ Батэ.
[10] Тактично — в оригинале чэнъюй 和风细雨 (héfēng xìyǔ) — в пер. с кит. «мягкий ветерок и мелкий дождик», обр. в знач. «деликатность, мягкость», а также «умеренные меры».
[11] Вповалку — в оригинале чэнъюй 东倒西歪 (dōngdǎo xīwāi) — в пер. с кит. «повалиться на восток, покоситься на запад», обр. также в знач. «развариваться по швам, не держаться на ногах, валяться как попало».
[12] Смерч — в оригинале 龙卷风 (lóngjuǎnfēng) — в букв. пер. с кит. «драконий смерч», также в знач. «торнадо, вихрь».
[13] Мешанина — в оригинале чэнъюй 乱七八糟 (luàn qī bā zāo) — в пер. с кит. «беспорядок семь-восемь гнильё», в кит. идиомах «семь-восемь» нередко обозначает беспорядок, путаницу, хаос. Обр. в знач. «вверх дном, в беспорядке, как попало, вкривь и вкось, разлад. кавардак».
[14] Безмолвное страдание — в оригинале чэнъюй 忍辱负重 (rěn rǔ fù zhòng) — в пер. с кит. «стерпеть унижение, неся тяжёлое бремя», или «снести унижение, чтобы выполнить важную миссию», обр. в знач. «улыбаться, скрывая муки».
[15] Жертвенный телец — в оригинале 牺牲 (xīshēng) — в пер. с кит. «жертвенное домашнее животное (бык, баран или кабан)».
— Так вот почему ты так злишься, Лу-старший?
Одноглазый Ястреб поперхнулся, а затем с нарочитой грубостью бросил:
— Да иди ты! Не строй иллюзий на свой счёт! Твой папка так заботится [1] о тебе лишь потому, что ценит свою собственность!
— Собственность — запруда, который можно разве что на время перегородить ручей, чтобы удержать немного воды, — похлопал его по плечу Лу Бисин. — Рождаясь, мы не приносим её с собой, и в могилу её не заберёшь. Сто лет спустя песчаная насыпь обрушится, и водный поток, неся ил и песок, вольётся в бескрайний океан. С точки зрения вселенной время бесконечно простирается как в будущее, так и в прошлое, и то, чем ты владеешь, ты никак не можешь назвать своим, самое большее, ты можешь взять это на хранение — в любом случае, в будущем всё перейдёт мне. Так что просто выкинь это из головы. Давай считать, что я ничего не говорил.
читать дальшеСопротивляясь из последних сил [2], Одноглазый Ястреб холодно усмехнулся:
— С чего ты взял, что я собираюсь всё оставить тебе? Ты ведь даже не мой сын, я тебя в помойке нашёл!
Если верить народной молве, эта фраза входит в избранный набор фраз по запугиванию детей в возрасте до четырёх лет, наряду с: «Придёт серенький волчок и укусит за бочок [3]!»
Этот выпад заставил Лу Бисина замолчать на какое-то время. Немного смутившись, он не удержался от того, чтобы оглянуться, и, понизив голос, попросил:
— Старик Лу, как бы то ни было, мне ведь уже за тридцать, ты не мог бы прекратить называть меня «деточкой» на людях?
Одноглазый Ястреб не нашёлся, что сказать на это.
Позабавившись со своим старым персидским котом, Лу Бисин не забыл и о серьёзных делах:
— Ты ведь не убил Спенсера, правда? У него же есть ранние чертежи этой станции? Они мне понадобятся.
— Нет смысла. — Лицо Одноглазого Ястреба тут же потемнело. — Этот твой адмирал Лиги собирается сделать из станции приманку, которую преподнесёт космическим пиратам. Передохни здесь как следует несколько дней, нечего суетиться по пустякам сутки напролёт. И не давай своим студентам носиться где ни попадя, чтобы их можно было вывезти в любой момент — а то, если начнётся заварушка, некому будет о них позаботиться.
Оглянувшись на стоящие впритирку многоэтажки и запруженные людьми улицы, Лу Бисин спросил:
— Собираетесь эвакуировать всех так быстро? Тогда прежде всего нужно решить проблему энергоснабжения. В противном случае, когда такое количество людей одновременно соберётся покинуть станцию, взлёт подобного количества кораблей создаст невозможные перегрузки центра управления, к тому же…
— Нет, ты не понял, — прервал его Одноглазый Ястреб.
Лу Бисин замер в ошеломлении.
— Не говоря уже о том, что это — всего-навсего крохотная космическая станция, она под завязку набита жалкими подонками и ничтожными отбросами общества. Даже столица Первой галактики Уто избавилась бы от неё при необходимости, не усомнившись ни на секунду. Ты знаешь, чем в их понимании является война? Всего лишь партией в шахматы, где количество жертв — не более чем цифры, — пояснил Одноглазый Ястреб. — Отчего, как ты думаешь, он так хорошо относился к тебе на Пекине? Да потому что тогда вы ни во что не вмешивались. Ты его вовсе не знаешь.
— Старик, насколько я помню, ты никогда не покидал Восьмую галактику, — приподнял брови Лу Бисин. — Так как адмирал Линь умудрился заслужить подобную неприязнь, при такой-то разнице в возрасте? Неужто он в детстве разбил тебе окно, пульнув из рогатки?
Одноглазый Ястреб яростно прикусил окурок.
Пришлось Лу Бисину вновь вернуться к серьёзному тону:
— Не говоря уже о том, откуда взялась эта ваша вражда, одно то, что ты его знаешь, уже само по себе весьма странно, тебе так не кажется? Впрочем, можешь не рассказывать — ведь я всё равно приму его сторону.
— Так значит, ты признаёшь, что всё время встаёшь на его сторону?! — выплюнул Одноглазый Ястреб.
— Он — мой спонсор, а ты — отец, от которого зимой и снега не допросишься [4], — развёл руками Лу Бисин. — Предок, который не желает давать денег, не представляет никакой ценности — к тому же, он куда моложе и красивее тебя.
Утверждения «моложе» и «даёт деньги» являлись объективными фактами — с этим бесполезно было спорить. Одноглазый Ястреб отлично понимал, что ему не подобает рвать на себе рубашку, соперничая в красоте с генералом Линем. От злости его глаза утки-мандаринки едва не сменили цвет, и ему потребовалось порядочное время, чтобы совладать с праведным негодованием.
— А может, у тебя есть зуб на его предшественников? — не унимался Лу Бисин.
— У Линь Цзинхэна был… понятия не имею, считался он его приёмным отцом или учителем — так или иначе, он был моим старым другом, — с трудом начал Одноглазый Ястреб, взвешивая каждое слово. — Другом на всю жизнь. Затем, по некоторым причинам, его оклеветали и убили.
— Другом? Я его знаю? — тут же спросил его сын.
— Нет, в те времена тебя ещё не было на свете. — Одноглазый Ястреб помедлил, прежде чем продолжить: — Этот человек… был очень популярен. Его оклеветали те, кто думал, что он слишком могущественен. Лига полнилась его недобитыми сторонниками, да и сама его смерть могла лишить людей мужества, потому Лиге срочно требовался кто-то, способный удержать эти силы под контролем. И таким человеком оказался Линь Цзинхэн.
— Неужто злодеи в этой истории… так почитали законы наследственности? — нерешительно спросил Лу Бисин.
— Нет. — Одноглазый Ястреб молча смерил его взглядом. На какое-то мгновение показалось, что его глаза смотрят сквозь молодого человека, на Восьмую галактику, какой она была сотню лет назад, исполненной страданий и надежды. — Вначале они не верили, что Линь Цзинхэн способен на безоговорочную [5] преданность Лиге. Но тут удачно подвернулись несколько старых подчинённых его учителя, которые затеяли мятеж, и усмирять его они отправили Линь Цзинхэна, чтобы испытать его. Тебе ведь знакомы его боевые заслуги в этой кампании? Великий генерал Линь, который тогда был лишь неоперившимся птенцом [6], стал знаменит после первого же боя, уничтожив сотни «вражеских» мехов — включая батальон, из которого ни один пилот не выжил. Из трёх старых мятежников двое погибли вместе с мехами, а третий получил тяжёлое ранение, когда Линь Цзинхэн прорвался в его духовную сеть.
— Стал овощем?
— Впал в слабоумие. — На лице Одноглазого Ястреба возникла странная улыбка. — Впоследствии его поместили в специализированную тюрьму, и он больше никогда не видел света солнца. Не знаю, что с ним сейчас, но надо думать, его жизнь ничем не лучше собачьей. Теперь-то ты понимаешь, почему я не переношу Линь Цзинхэна? Да, когда всё это случилось с моим другом, Линь Цзинхэн был ещё очень молод — вылези он вперёд, стал бы не более чем мелким куском пушечного мяса. Ему пришлось научиться осмотрительности, чтобы спасти свою шкуру [7], в этом я не могу его упрекнуть. Ну а потом он присоединился к армии, дабы усердно служить Лиге… В конце концов, он происходил из прославленной семьи и закончил Первую Военную академию, так что этого можно было ожидать. Но как он мог напасть на верного подчинённого собственного наставника [8], на глазах которого рос? Будь в нём хоть капля человечности, он прикончил бы Барта одним выстрелом, позволив ему умереть как мужчине, вместо того, чтобы подмести пол его честью.
— Барта? — Лу Бисин тут же вцепился в оговорку отца. — Лютера Барта [9]? Так значит, твой друг — генерал Лиги Лу Синь? Я читал об этом в исторических романах, но в официальных источниках Лиги… подтверждений этому нет.
На самом деле, такие свидетельства имелись: хоть Лига предпочитала избегать малейшего упоминания о Лу Сине, его величайшие прегрешения — «предательство» и «преступления против человечества» были скрупулёзно запротоколированы. Чтение Лу Бисина всегда было весьма пристрастным и бессистемным, так что он успел пробежать глазами все эти документы, однако теперь, заботясь о чувствах своего старого отца, предпочёл разыграть перед ним святую невинность.
Однако Одноглазый Ястреб, поняв, что и так сболтнул лишнего, лишь замахал рукой, отказываясь продолжать этот разговор.
— Ну ладно, — не стал настаивать Лу Бисин, проявив неожиданную уступчивость. — Пойду поболтаю с Линем.
— Я только что тебе столько всего наговорил, а ты попросту пропустил всё это мимо ушей? — нахмурился Одноглазый Ястреб.
— Пусть я и не знал, кто он такой, — с улыбкой ответил Лу Бисин, — я достаточно долго прожил рядом с ним на Пекине, чтобы научиться понимать его. Лу-старший, я не был очевидцем событий, о которых ты рассказываешь, а потому могу судить об этом лишь с твоих слов. Если рассуждать логически, то, разумеется, я скорее поверю тому, что наблюдал собственными глазами.
— Знаю я, что ты там наблюдал, — раздражённо бросил Одноглазый Ястреб. — Разве что его смазливую физиономию!
Терпеливо выслушав брюзжание старика на грани менопаузы, Лу Бисин отвернулся и залихватским свистом подозвал своих студентов:
— Эй вы, юные герои, ваша славная битва уже окончена? Поторопитесь и ступайте за мной!
При взгляде на него в сердце Одноглазого Ястреба внезапно зародилось сомнение. Хоть Лу Бисин сызмальства был помешан на всякого рода технических диковинах, он всё же отнюдь не был уродом. При том, что он также любил приодеться и обладал обаятельными манерами, неудивительно, что в юные годы на планете Кэли Лу Бисин задурил голову порядочному числу романтически настроенных девчонок — лишь чтобы затем тактично [10] спровадить их восвояси. Его отец всегда подозревал, что, несмотря на внешнюю живость и общительность, в душе его сын был завзятым отшельником, который если и женится, то разве что на мехе.
Теперь же он впервые задумался о том, что, быть может, чистота и невинность его сыночка проистекала отнюдь не от того, что он был чужд земных страстей, а от того, что среди орд осаждающих его барышень так и не попалось ни одного привлекательного молодого человека?!
Волоски на спине Одноглазого Ястреба вмиг встали дыбом.
— Лу Бисин, погоди-ка! А ну вернись, у меня к тебе есть вопросы!
Однако тот уже умчался в спешке.
***
При виде того, как Одноглазый Ястреб выдернул Лу Бисина из толпы людей, Линь Цзинхэн развернулся на каблуках и двинулся в предоставленные им гостевые комнаты, полагая, что тот вскоре последует за ним. Там он заварил большой чайник чая и, чтобы скоротать время, принялся копаться в бардаке, который творился в персональном терминале Сестрицы-Вонючки.
Однако он уже успел трижды посетить уборную, а Лу Бисин всё не показывался.
Энергобашня уже скрылась за горизонтом космической станции, и на базу опустилась ночь. Линь Цзинхэн бросил взгляд на часы и принялся чертить маршрут «подпольной трассы» на терминале Сестрицы-Вонючки, делая вид, что всецело поглощён расчётом координат.
— И куда же Лу Бисин водил своих подопечных на экскурсию? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.
Чжаньлу, который после целых суток зарядки вновь смог обрести человеческий облик, при этих словах приблизился к Линь Цзинхэну и через сеть базы в мгновение ока проник во всевозможные устройства наблюдения:
— Ректор Лу и его студенты в сопровождении члена Отряда самообороны уже успели обежать всю базу и как раз возвращаются.
Кончик стилуса Линь Цзинхэна замер в воздухе, и он наконец поднял взгляд от терминала:
— Обежать всю базу, говоришь? Это ещё зачем?
— Чтобы произвести съёмку местности, провести эксперименты, досконально всё изучить… параллельно с практическими занятиями ректор Лу успевал читать студентам лекции, — поведал Чжаньлу. — Сейчас студентов уже погрузили в машину, и по дороге они вповалку [11] уснули.
Казалось, своим уроком наставник Лу заучил пышущих энергией подростков до состояния зомби — разбредясь по своим комнатам, они тотчас провалились в сон. При этом сам ректор Лу лишь преисполнился энтузиазма, словно устройство со сверхдолгим сроком службы батареи.
Едва зайдя в свою комнату, он тотчас уткнулся в персональный терминал, чтобы запустить централизованную обработку собранной им информации, а затем с той же стремительностью и сноровкой принялся приводить себя в порядок. Уже светало, когда, уверившись в собственной безупречности, он нанёс последние штрихи и лишь тогда постучался в дверь адмирала Линя.
Должно быть, тот только что ополоснулся — по коже стекали капли. Поскольку ему было лень возвращаться в ванную, он просто провёл по лицу ладонью, смахивая их, и велел:
— Садись.
Лу Бисин огляделся — хоть Линь Цзинхэн не уделял своей внешности особого внимания, в его комнате царил безупречный порядок, постель была заправлена столь тщательно, что, казалось, на ней и вовсе никогда не спали — ни малейшей складочки в пределах видимости. В этой комнате вообще невозможно было понять, пользовались ли здесь хоть какими-нибудь вещами: заварочный чайник, вся мебель... всё стояло ровно на тех же местах, что и до их появления в гостевых комнатах. Лу Бисин даже не сразу решился выдвинуть стул, чтобы сесть.
— Я знаю, что ты собираешься мне сказать, — не тратя слов понапрасну, Линь Цзинхэн сразу приступил к сути. Не поднимая головы, он налил кофе и пододвинул чашку к Лу Бисину. — Но если я не пошлю сигнал, то никак не смогу связаться с Серебряной Девяткой. Мне неизвестно, к каким научно-техническим достижениям и вооружениям Лиги получили доступ космические пираты, к тому же, они уже сотню лет ведут ожесточённые бои друг с другом, и в этих баталиях даже тяжёлая техника выводилась из строя. Вполне возможно, что по боевой мощи они уже оставили привыкшую к вольготной жизни армию Лиги далеко позади. Мне не обойтись без десяти серебряных эскадр.
Уловив исходящий от него запах мяты, Лу Бисин непроизвольно потёр нос и со свойственной ему сноровкой принялся лить мёд в уши:
— Я ознакомился с официальными материалами военных Лиги, ты ни разу не потерпел поражение от космических пиратов. К чему же тому, кто способен в одиночку опрокинуть целый Отряд самообороны, проявлять подобную осмотрительность?
Линь Цзинхэн хотел было спросить: «Неужто ты и мои военные успехи отслеживал?» — однако, сообразив, что это звучало бы как беспардонное хвастовство, вовремя прикусил язык. Вместо этого он сдержанно отозвался:
— Что до Отряда самообороны, то он вполне успешно справился с этим без какой-либо помощи с моей стороны. Само собой, я в состоянии задуть одну-две свечи, но что значат мои жалкие потуги против смерча [12]? Те, что переоценивают свои силы, как правило, долго не живут.
— Для того, чтобы передать сигнал, необходимо имеющееся на этой базе оборудование. А на двух других станциях снабжения оно отсутствует, потому что там редко кто-то бывает, верно? — с этими словами Лу Бисин раскрыл свой терминал, спроецировав на столик сложный на вид чертёж. — Но я мог бы решить эту проблему.
Линь Цзинхэн отпрянул — творящаяся на чертеже мешанина [13] чуть его не ослепила.
— Это ещё что?
— Это — плод моих усилий этой ночью. Если соорудить вокруг подпольного маршрута кольцевое пространство, подпитывающееся от плазменной энергобашни, то оно будет работать как гигантский рефлектор, и тогда, если противник попытается отследить источник сигнала и таким образом выйти на нашу базу, то случайным образом позиционирующийся рефлектор уведёт его прочь от цели. Это — основы противодействия методам отслеживания…
Линь Цзинхэну казалось, что его голова вот-вот лопнет. Прежде он сам всегда раздавал технические инструкции по мере необходимости, и впервые подобный водопад невыносимой нудятины обрушился на его голову. Пару раз он попытался перебить севшего на своего любимого конька ректора Лу, подняв руку, однако, стоило ему встретиться с сияющим взглядом Лу Бисина, как вместо этого он развернул запястье, прижав палец к виску с такой силой, что там осталась красная отметина.
Внезапно Лу Бисин остановился на полуслове и, пристально вглядевшись в его лицо, спросил:
— Тебе вчера удалось отдохнуть как следует?
— …Более чем.
Чжаньлу, который помогал Лу Бисину с демонстрацией запутанного чертежа, поднял голову и просканировал выражение лица Линь Цзинхэна. Из его безбрежной базы данных, под завязку набитой всяким хламом, всплыло два выражения: «вымученная улыбка» и «безмолвное страдание [14]». Поздравив себя с тем, что узнал что-то новое, любознательный искусственный интеллект тут же сохранил эти данные в памяти.
— Ну и как тебе мой план?
Линь Цзинхэн долго обдумывал каждое слово и наконец, набравшись терпения, ответил:
— У многих группировок космических пиратов имеется передовой отряд, который носит название «жертвенного тельца [15]», поскольку его предназначение — обменивать человеческие жизни на информацию. Когда они не уверены, что имеют дело с реальным противником, то отправляют такого вот «жертвенного тельца», чтобы выведать, каковы его силы и оснащение. Порой такой авангард не ограничивается одним отрядом. Я подозреваю, что последние несколько десятков лет во время внезапных нападений, как крупных, так и незначительных, они пользовались именно этой тактикой. Они осторожны до крайности, а потому поддельными координатами их не проведёшь.
А вот просуществовавшая несколько сотен лет космическая станция с населением в десятки миллионов человек — приманка что надо.
В особенности космическая станция, расположенная на подпольном маршруте — в своё время Лу Синю удалось отбить Восьмую галактику всего за несколько месяцев именно благодаря тому, что банды преступников, объединившись с живущими на окраине «кротовой норы» подпольщиками, впустили по нему армию Лиги, словно через заднюю дверь — это доставило принцу Кэли немало душевной боли, так что Арес Фон наверняка готов был поступиться чем угодно, лишь бы заполучить эти сведения.
— Может, тогда использовать в качестве наживки Отряд самообороны? — тут же предложил Лу Бисин. — Вернее, не совсем наживки — я тут выяснил, что мехами и боеприпасами, которыми располагает Спенсер, можно снарядить средней руки армию. Отряд самообороны вполне может пользоваться сложной инфраструктурой подпольного маршрута и рефлектором, чтобы вести успешную партизанскую борьбу. Небольшие размеры базы также играют нам на руку — благодаря тому, что её координаты держатся в тайне, она почитай что невидима — поэтому её не так просто уничтожить, как планету вроде Кэли. Для этого потребуется лишь немного поднатаскать Отряд самообороны — и когда придёт время, то ты, Линь, и твоя Серебряная Девятка сыграете роль чижа, который подстерёг богомола, набросившегося на цикаду — иными словами, вы станете нашим секретным оружием.
Линь Цзинхэн едва удержался от того, чтобы прервать этот безудержный поток разыгравшейся фантазии чем-то вроде «Хватит нести чушь!» Не в силах сформулировать своё мнение на этот счёт сколько-нибудь деликатно, он предпочёл промолчать, ограничившись лёгкой улыбкой.
Лу Бисин настолько привык к фальшивой улыбке адмирала Линя, что мог с лёгкостью воспроизвести её сам, но никогда прежде ему не доводилось видеть на его лице столь беспомощной и вымученной улыбки, один вид которой причинял боль — уголки губ приподняты, однако между бровями так и застыла тревожная складка, ресницы слегка опущены — это трепетное тепло в сравнении с его обычным недосягаемым обликом было сродни отчаянному обожанию.
«Он в самом деле относится ко мне не так, как ко всем прочим, это очевидно, — подумал про себя Лу Бисин. Поскольку у него пересохло во рту, он склонился и отпил кофе. — Я замечал это не раз, и не два, и не три — уже и счёт потерял… Вот только значит ли это, что я нравлюсь ему в том самом смысле?»
Едва в его голове вспыхнули пять слов «нравлюсь в том самом смысле», как Лу Бисин ощутил, будто в его разум вторгся компьютерный вирус — прокручиваясь в бесконечном цикле, они поджарили его оперативную память, превратив прирождённого учёного в полного кретина — казалось, даже воздух вокруг него сгустился от смущения.
Примечания переводчиков:
[1] Заботится — в оригинале 心疼 (xīnténg) — в букв. пер. с кит. «болит сердце», обр. в знач. «любить, обожать», а также «жалеть».
[2] Из последних сил — в оригинале чэнъюй 垂死挣扎 (chuísǐ zhēngzhá) — в пер. с кит. «бороться из последних сил на грани смерти».
[3] Придёт серенький волчок и укусит за бочок [и утащит во лесок]! — почти дословный перевод фразы再不睡觉晚上大灰狼来叼你 (zàibu shuìjiào wǎnshàng dà huī láng lái diāo nǐ) — «Если не будешь спать, придёт большой серый волк и унесёт тебя в зубах».
[4] Зимой и снега не допросишься — в оригинале чэнъюй 一毛不拔 (yīmáo bùbá) — в пер. с кит. «не вырвет и волосок», обр. в знач. «скупой, прижимистый», а также «не шевельнёт и пальцем».
[5] Безоговорочная — в оригинале чэнъюй 死心塌地 (sǐxīn tādì) — в пер. с кит. «с непреклонной настойчивостью шагать по земле», обр. в знач. «решительно и бесповоротно, неизменно, непоколебимо».
[6] Неоперившийся птенец — в оригинале чэнъюй 初出茅庐 (chūchū máolú) — в пер. с кит. «впервые вышел из тростниковой хижины», обр. в знач. «неопытный, новичок, делающий первые шаги», «только что вступивший на жизненный путь».
[7] Спасти свою шкуру — в оригинале чэнъюй 明哲保身 (míngzhé bǎoshēn) — в пер. с кит. «мудрый себя оберегает», обр. в знач. «ни во что не вмешиваться, избегать осложнений, соблюдать осторожность», а также «довольствоваться малым».
[8] Верный подчинённый — в оригинале 叔伯下手 (shūbai xiàshǒu) — в пер. с кит. «подчинённый — двоюродный родственник (имеющий общего деда)», здесь — в значении, что, будучи подчинённым Лу Синя, он приходится Линь Цзинхэну кем-то вроде младшего дяди, поскольку в Китае коллеги и родственники наставника традиционно входят в систему родства.
[9] Лютер Барт 巴特路德 (Lùdé Bātè) — кит. Лудэ Батэ.
[10] Тактично — в оригинале чэнъюй 和风细雨 (héfēng xìyǔ) — в пер. с кит. «мягкий ветерок и мелкий дождик», обр. в знач. «деликатность, мягкость», а также «умеренные меры».
[11] Вповалку — в оригинале чэнъюй 东倒西歪 (dōngdǎo xīwāi) — в пер. с кит. «повалиться на восток, покоситься на запад», обр. также в знач. «развариваться по швам, не держаться на ногах, валяться как попало».
[12] Смерч — в оригинале 龙卷风 (lóngjuǎnfēng) — в букв. пер. с кит. «драконий смерч», также в знач. «торнадо, вихрь».
[13] Мешанина — в оригинале чэнъюй 乱七八糟 (luàn qī bā zāo) — в пер. с кит. «беспорядок семь-восемь гнильё», в кит. идиомах «семь-восемь» нередко обозначает беспорядок, путаницу, хаос. Обр. в знач. «вверх дном, в беспорядке, как попало, вкривь и вкось, разлад. кавардак».
[14] Безмолвное страдание — в оригинале чэнъюй 忍辱负重 (rěn rǔ fù zhòng) — в пер. с кит. «стерпеть унижение, неся тяжёлое бремя», или «снести унижение, чтобы выполнить важную миссию», обр. в знач. «улыбаться, скрывая муки».
[15] Жертвенный телец — в оригинале 牺牲 (xīshēng) — в пер. с кит. «жертвенное домашнее животное (бык, баран или кабан)».
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные. Глава 33
Предыдущая глава
Следующая глава
Похоже, за те пять лет, что ты провёл вдали от Лиги, тебе так и не довелось испытать простые человеческие чувства.
***
Сестрица-Вонючка был далёк от образца законопослушного гражданина. Хоть на его до предела обветшавшей базе даже электричества недоставало, частная тюрьма содержалась в превосходном состоянии. Она представляла собой скрытый глубоко под землёй лабиринт, надёжно защищённый от электромагнитных сигналов двойным экранирующим слоем. Стоило многочисленным дверям этой темницы захлопнуться, и даже крохотная букашка не смогла бы выбраться наружу — не говоря уже про самого Сестрицу-Вонючку.
— Господин Спенсер, вам надлежит «проболеть» несколько дней. Если вы мне понадобитесь, я в любой момент зайду к вам сам. — Разоружив Сестрицу-Вонючку и его телохранителей, Линь Цзинхэн поместил их в разные камеры. Прежде чем удалиться, он по достоинству оценил своеобразный дизайн подземной тюрьмы. — Какая жалость, что вам предстоит отдыхать в этом изысканном месте столь недолго, — заметил он, взмахнув рукой на прощанье.
Сестрица-Вонючка открыл было рот, чтобы разразиться яростной бранью, но тут Линь Цзинхэн замер на полушаге:
— Кстати говоря, у меня на редкость вспыльчивый характер, так что лучше поостерегись болтать всякую чепуху.
После этого предупреждения Сестрица-Вонючка не рискнул испытывать его терпение: поспешно проглотив просившиеся на язык ругательства, он выдавил лишь:
— Я тебе ещё покажу!
читать дальшеЕдва вырвались эти слова, как он покраснел, не дожидаясь, пока Линь Цзинхэн поднимет его на смех: он и сам почувствовал, что это прозвучало трусливой угрозой жалкого трансвестита, и едва не разрыдался от стыда.
По-прежнему пребывающий в виде манипулятора Чжаньлу поднял палец, привлекая внимание Линь Цзинхэна:
— Господин, этим вы нарушаете соответствующий пункт запрета Военного комитета Лиги на жестокое обращение с заключёнными. Согласно приблизительной оценке, площадь мест заточения и состояние их освещения не соответствует стандартам Лиги, а это является прямым нарушением основополагающих прав человека. Кроме того, вы предъявляли угрозы вашему контрагенту…
— И что, — безразлично поинтересовался Линь Цзинхэн, — кто-то собирается меня штрафовать?
Чжаньлу не знал, что и сказать на это.
— Нет штрафов — нет и прав, — припечатал Линь Цзинхэн, возвращая мизинец Чжаньлу на место. — Даже если тебе нечем заняться, не стоит забивать память бесполезными данными. И у кого ты только научился складывать «орхидею» [1]?
Они с Чжаньлу спустились на лифте на располагавшийся уровнем ниже склад мехов — там стояла трёхъядерная тяжёлая машина, сокращённо именуемая «трёшкой», длина фюзеляжа которой превышала километр. Эта модель была снята с вооружения Лиги ещё в 240 году по НЗК.
— В последний раз мне доводилось видеть «трёшку», когда я учился в академии «Улань», — заметил Линь Цзинхэн.
— В первый год вашей учёбы вы получили наивысший балл по специальности «управление мехами», в то время как оценки по прочим дисциплинам оставляли желать лучшего, — припомнил Чжаньлу. — Тогда генерал Лу Синь совершил частный звонок директору академии, обратившись к нему с просьбой удержать вашу стипендию в текущем году, дабы не поощрять опасную склонность к одностороннему развитию и излишней самоуверенности. Однако господин директор оказался изрядным педантом и отказал генералу, основываясь на своде правил академии.
— Что? — ошарашенно переспросил Линь Цзинхэн.
Поступив в академию «Улань» в возрасте четырнадцати лет, он стал самым юным из её кадетов, а потому вовсю бунтовал, не собираясь считаться с мнением окружающих, и тем самым навлёк на себя бесконечный поток жалоб преподавателей в адрес Лу Синя. Когда от нотаций наставника у Линь Цзинхэна окончательно лопнуло терпение, он побился с ним об заклад, что к концу года непременно получит стипендию — ставкой со стороны Лу Синя было его полное молчание в течение всех летних каникул… ведь целых два месяца без разглагольствований стали бы для него настоящей пыткой.
— Генерал Лу Синь очень беспокоился о вашем образовании, — попытался оправдать [2] прежнего владельца Чжаньлу. — Он не остановился даже перед столь бесчестными методами, потому что боялся проиграть пари.
Что тут скажешь — по крайней мере он не скрывал своих намерений.
Пусть «трёшка» была морально устаревшей, она всё же оставалась тяжёлым боевым вооружением, а потому её радиус действия на порядок превосходил обычный мех — «Пекин» в сравнении с ней был всё равно что пластмассовая черепашка. Лишь прогревая двигатель, «трёшка» порождала небольшое землетрясение, а её свободное перемещение под землёй, пожалуй, одним махом уничтожило бы несколько кварталов.
По счастью, о свободном перемещении речи не шло.
Как только «трёшка» оказалась в сфере действия духовной сети Чжаньлу, Линь Цзинхэн обнаружил, что ядро этого меха серьёзно повреждено, практически придя в негодность, так что всё, на что он был способен — это разогреваться, выдавая отдельные толчки. Должно быть, поломка была сопряжена с человеческими жертвами, после чего «трёшка» попала в руки воротил чёрного рынка, и они бережно хранили эту пустую оболочку, надеясь загнать её под видом редкости какому-нибудь ничего не смыслящему в мехах кретину — к примеру, такому, как Сестрица-Вонючка, который пребывал в святой уверенности, что не может запустить этот мех лишь потому, что на его станции нет ни одного пилота с подходящим уровнем духовной силы.
— Должно быть, эта «трёшка» принадлежит к последней партии, произведённой Лигой в 170 году по НЗК. Потом наступила эра тяжёлых сверхпространственно-временных мехов, которые совершили настоящий переворот в технологии машиностроения, положив конец производству старых моделей. — В то время, как голос Чжаньлу эхом разносился по ангару, манипулятор подсветил флуоресцирующим лучом хвостовую часть меха: — Смотрите, здесь есть серийный номер.
— Всё тяжёлое вооружение Лиги внесено в архив, и даже если мех безнадёжно повреждён, он должен был вернуться на переработку — тут в принципе недопустима утечка, — рассудил Линь Цзинхэн, разглядывая огромный корпус. — Поройся-ка в своей базе данных, проверь по номеру, что случилось с этой «трёшкой»?
— Господин, этот серийный номер не ищется в моей базе. Этот мех не был зарегистрирован на стадии выпуска из производства.
Брови Линь Цзинхэна сдвинулись в мрачном раздумье.
Тяжёлое вооружение — совсем не то, что стандартные мелкие мехи, это — драгоценное достояние государства, и потому они, начиная от выхода с производства до металлолома, подлежат не менее строгому учёту, чем каменные стелы в лесу за зданием Парламента — подобный мех не мог затеряться сам по себе.
О чём же это свидетельствовало?
Внезапно Линь Цзинхэн развернулся на сто восемьдесят градусов и широким шагом направился к выходу.
Одноглазый Ястреб ожидал его у входа в частную тюрьму — он не последовал туда за Линь Цзинхэном, потому что не без оснований опасался, что у него рука дрогнет и он ненароком пристрелит Сестрицу-Вонючку. К этому моменту у его ног вырос приличных размеров холмик из сигаретных окурков, а из всех семи отверстий валили облака дыма [3]. Заслышав звук шагов, он бросил, не оборачиваясь:
— И что ты собираешься делать?
— Пересчитать материальные резервы, вооружение и снаряжение, включая находящиеся на этой базе и на двух секретных складах, размещённых в других местах, чтобы убедиться, что они пребывают в состоянии боеговности, — ответил Линь Цзинхэн. — А затем, используя аппаратное обеспечение этой базы, открою канал внешней коммуникации и позиционирования, чтобы призвать все серебряные эскадры. Связь с Серебряной девяткой прервалась где-то на периферии Восьмой галактики, а значит, она не так уж далеко отсюда. К тому же, здесь под землёй имеется одна «трёшка» с выведенными из строя ядрами — как раз подойдёт, чтобы установить на неё Чжаньлу, тем самым решив проблему его энергопотребления. Другие части требуют осмотра специалиста по капитальному ремонту мехов. Пойду поговорю с Лу Бисином.
Проявив редкую для него прозорливость, Одноглазый Ястреб в кои-то веки не стал вступать с ним в спор, ограничившись неопределённым «гм». Какое-то время он молча шёл за Линь Цзинхэном, но внезапно остановился, спросив:
— Открыв внешний канал связи, ты тут же раскроешь здешние координаты.
— Ну да, я в курсе, — только и ответил Линь Цзинхэн. — Как только по окончании инвентаризации будет достигнута полная боеготовность, мы сперва переправимся на два секретных склада Спенсера, расположенных вдоль подпольного маршрута, а затем используем эту базу как приманку, чтобы дать Серебряной девятке возможность действовать [4].
— Я имел в виду не припасы — как быть со всеми этими людьми?
— Какое мне до них дело? — не оборачиваясь, ответил Лишь Цзинхэн.
Одноглазый Ястреб воззрился на его спину с непередаваемым выражением лица.
— Похоже, за те пять лет, что ты провёл вдали от Лиги, тебе так и не довелось испытать простые человеческие чувства.
— Так ты хочешь заполучить голову Ареса Фона, — резко обернувшись, усмехнулся Линь Цзинхэн, — или, преисполнившись внезапным человеколюбием, жаждешь поиграть в «Звёздную монополию» [5] в этой чёртовой дыре?
За разговором эти двое приблизились к главному входу в здание администрации. В этот самый момент неподалёку раздался взрыв радостных восклицаний. Все находившиеся на улице люди ринулись в одном направлении, из окон перенаселённых зданий принялись высовываться нечёсаные и немытые домохозяйки, и даже несмышлёная детвора повытягивала шеи, прекратив погони и драки…
…чтобы узреть, как высящийся над самым центром космической станции 360-градусный вращающийся экран «ожил» вопреки всеобщим ожиданиям. Над верхним слоем искусственной атмосферы возникла чёрная мембрана, чтобы, приглушив дневной свет, избежать его влияния на качество графики. Затем, слой за слоем, подобно лепесткам, раскрылся мембранный экран, поддерживающий трёхмерное изображение.
Запустился какой-то старый фильм. На экране медленно проплывали кадры гор и долин, усыпанных постепенно распускающимися цветами, их озаряли льющиеся из-за горизонта лучи солнца. Из спрятанных в разных углах космической станции стереоустановок полились хриплые созвучия струнных. Поскольку эти колонки не обслуживались годами, многие из них вышли из строя, а некоторые ещё подавали голос, однако он звучал явно невпопад, так что, соединяясь, эти звуки напоминали долетающее с далёких звёзд эхо. Сперва люди стояли в немом изумлении, а затем разразились восторженными криками, устремившись на маленькую площадь под экраном, словно там затевался какой-то праздник.
Эта площадь давно превратилась во временную свалку бытовых отходов, и там стояла столь убийственная вонь, что мало кто отваживался к ней подойти. Хлынувшие на площадь люди тут же затеяли стихийную уборку, издавая такие звонкие визги и свист, что почти заглушали сам фильм.
За пятьдесят лет, что они провели на этой станции в полной изоляции, им только и оставалось, что жить в вечном страхе, полагаясь лишь друг на друга — они не смели и надеяться, что когда-нибудь в раз и навсегда устоявшемся укладе их скученного существования хоть что-то изменится.
Некоторые старики плакали в голос, потому что хотя здесь, на космической станции, были небоскрёбы, искусственное голубое небо и столь же фальшивая гравитация, тут не было ни высоких гор, ни долин в ущельях, и много лет поговорка «С приходом холодов уходит жара» [6] оставалась для них лишь пустым набором слов. Красоты всех этих планет были от них так далеки, что они успели забыть, каков на вкус весенний ветер, ласкающий влажную землю.
Неподалёку группка одетых в лохмотья людей подбрасывала Лу Бисина в воздух.
— Хватит, хватит, хватит, достаточно обычных слов благодарности! Я не в силах принять столь горячих приветствий! Лучше ступайте смотреть кино как цивилизованные люди! Цивилизованные! — Отбрыкивался он что было сил. — Эй, дедушка, не уподобляйтесь этим хулиганам, скорее уступите дорогу, не вынуждайте меня причинять вред пожилому человеку! Это же просто экран, ни к чему так распаляться! У нас впереди ещё немало работы!
Линь Цзинхэн остановился, слегка нахмурившись.
Благодаря своей исключительной гибкости Лу Бисин наконец выбрался из толпы и залез на мусорный бак. Между делом он где-то разжился громкоговорителем — возможно, то было порождение Земной эры, покрытое пеплом двух эпох. Нагнувшись, Лу Бисин выхватил из толпы своего бестолкового студента Бойцового Петуха. Перед лицом ни в чём не повинного парня он начисто протёр громкоговоритель размером с большой палец руки его белой рубашкой и остановил идущий на экране фильм.
Возможно, со временем Лу Бисин мог бы организовать свою собственную секту — он стоял на маленьком мусорном баке с таким видом, будто только что вышел на трибуну актового зала академии «Синхай».
— Раз-раз. — Лу Бисин неодобрительно покачал головой. — Звук никуда не годится, сколько лет стереосистема стояла заброшенной? Надо будет отыскать чертежи, после чего мы выкопаем колонки и отремонтируем их одну за другой. Всем привет, меня только что подобрал в космосе ваш босс, господин Спенсер. Моя основная специальность — преподаватель, а вторая — ремонтник. Вы можете обращаться ко мне за консультацией с чем угодно, от искусственной атмосферы торгового меха до водопроводных труб, кухонных плит и энергоносителей — за исключением разве что этой вашей плазменной энергобашни в небе и унитазов в домах уважаемой публики.
Толпа дружно расхохоталась.
Одноглазый Ястреб вздохнул и принялся пробираться сквозь это стоплотворение, чтобы позвать Лу Бисина.
Линь Цзинхэн не двинулся с места. Прислонившись к вычурному зданию администрации, он издалека пристально наблюдал за молодым человеком, выступающим с речью с мусорного контейнера.
— Это — лишь первый шаг, — вдохновенно вешал лапшу на уши [7] обитателям космической базы Лу Бисин. — Починив экран, мы можем сразу взяться за расположенные вокруг города стереоустановки — в конце концов, развлечение — важнейший аспект жизни. Добившись того, чтобы каждый смог смотреть фильмы, не отрываясь от работы, мы сможем приступить к другим важным начинаниям!
— Это к каким же? — спросил кто-то из толпы.
— Прежде всего, нам следует привести в порядок энергетическую систему базы, добившись того, чтобы в каждом доме круглые сутки было бесперебойное электроснабжение — тогда Отряд самообороны в любой момент сможет упражняться на мехах. — После того, как мы подтянем энергоносители, нужно составить план ремонта жилых помещений базы, усовершенствовать все экологические циклы, соорудить противоракетный комплекс звёздного класса…
Даже у Кэли, столицы Восьмой галактики, не было подобного комплекса. Обитатели захолустной космической станции были прямо-таки шокированы подобным размахом бахвальства — не успел Лу Бисин закончить, как его аудитория разразилась хохотом.
— А потом, сокрушив ближайшие банды космических бандитов, мы сможем отправиться в крестовый поход на Восемь великих галактик? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Нам также нужно учредить собственную Лигу, чтобы достичь высших показателей уровня жизни! Ха-ха-ха, пожалуй, мне следует создать законы, согласно которым всё это быдло за пределами нашей станции должно будет вставать передо мной на колени, целовать мои вонючие ноги и облизывать ступни — ну, все, кроме красоток!
— Слезай поскорее, мальчишка, я хочу досмотреть фильм!
— А ты не мог бы сперва усовершенствовать это стадо отбросов под названием «Отряд самообороны»?
— Не, он же только что сказал, что не занимается сортирами!
— Эй, парень, а что у тебя за предубеждение против сортиров? Неужто твоя задница их не одобряет?
Такого Бойцовый Петух стерпеть уже не мог. Полагаясь на свои габариты, он сиганул в толпу, выдернул самого горластого и тотчас принялся обрабатывать его кулаками. Между тем несколько членов Отряда самообороны, которые в данный момент были свободны от службы, смешались с толпой. Они просто хотели посмотреть кино — и тут на них ни за что ни про что вылили ушат оскорблений. Моментально распалившись, они с энтузиазмом вступили в потасовку, образовав клубок из дерущихся.
Лу Бисин как ни в чём не бывало убрал громкоговоритель. Привычный к подобным насмешкам со стороны толпы, он, уселся на бак и отыскал в мультимедийной базе данных старый мотив корриды, чтобы предоставить героическим бойцам соответствующий аккомпанемент, а сам принялся насвистывать в такт мелодии.
Кто-то из стоящих рядом сунул ему сигарету — очевидно, зелье из самых дешёвых. Обернувшись, Лу Бисин встретился взглядом с молодым человеком — на вид кровь с молоком, он прямо-таки светился юностью. Очевидно, ему не исполнилось и двадцати, но он уже носил форму Отряда самообороны.
— Благодарю, — охотно принял сигарету Лу Бисин. — Как я могу к вам обращаться?..
— Суббота.
— Ваша фамилия «Су» [8]? А с виду и не скажешь, что у вас восточное происхождение.
— Нет, я сирота, и у меня вовсе нет фамилии. Поскольку меня подобрали в субботу, так меня и назвали, — пожал плечами молодой человек. — Всё равно в Восьмой галактике имя не имеет особого значения.
Благодаря выпуклому лбу, прямому взгляду бездонных глаз и слегка опущенным уголкам тонких губ со стороны он казался весьма одарённым — разве что немного заносчивым.
— Тебя не волнует, что они дерутся? — спросил он Лу Бисина.
— Волею небес красота порождает несчастья, — вздохнул тот. — Это погружает меня в глубокую скорбь.
— Чужестранец, ты ведь на самом деле писатель, так? Ты впервые в подземном городе? — заинтересовался Суббота.
Лу Бисин сжал сигарету и повернулся к нему.
— На самом деле эта база — заброшенная станция снабжения. Поскольку властям она была без надобности, контрабандисты осмелились втихомолку прибрать её к рукам, — пояснил Суббота. — Эта энергобашня в небе из такого же подобранного хлама. Тебе когда-нибудь доводилось видеть искусственное солнце на приличной космической станции? Эта энергобашня — экспериментальный образец, который почему-то не был переработан ещё в эру старого звёздного календаря. Скитаясь по космосу, она в конце концов очутилась в Восьмой галактике, мы притащили её сюда и сделали нашим солнцем. В противном случае здесь не было бы ни лучика солнечного света, и всем этим старым отбросам только и оставалось бы, что покончить с собой. Наша база — собранное с миру по нитке лоскутное одеяло, немногим лучше конуры из картонных коробок, которые бездомные сооружают на обочине. Возможно однажды сильный порыв ветра сдует всё это прочь, как карточный домик — но здесь предпочитают не вспоминать об этом. На самом деле, эти люди никогда не знали спокойной жизни. Не стоит обнадёживать их шутки ради.
— Неужто всё, что здесь есть, и впрямь собрано из отбросов? — поразился Лу Бисин.
Вместо ответа Суббота испустил самоуничижительный смешок.
— Так чем вы не божественные творцы из древних мифов? — восхищённо вздохнул Лу Бисин. — Разве это не потрясающе?
Вопреки ожиданиям, Суббота не нашёлся, что на это ответить.
Рассмеявшись от души, Лу Бисин похлопал его по плечу. Заметив, что сквозь толпу к нему пробивается Одноглазый Ястреб с крайне недовольным выражением лица, он соскочил с мусорного бака:
— Мой старик идёт. Может, он хочет позвать меня к столу. Как-нибудь ещё поболтаем на днях. Ты почти одного возраста с моими студентами, так что, если хочешь, в свободное время заходи послушать мои лекции вместе с ними.
В этот момент мрачный, словно туча, Одноглазый Ястреб поманил его:
— Как насчёт этих твоих мелких обуз, ты хоть в курсе, где они?
— С ними всё будет в порядке, — отмахнулся Лу Бисин. — Все они — хулиганы со стажем, так что отлично знают, как постоять за себя в драке. Позволь им размяться как следует. Будем считать это уроком физкультуры.
Одного взгляда на заткнутую за пояс лазерную пушку и свирепое выражение лица Одноглазого Ястреба оказалось достаточно, чтобы самозабвенные драчуны мигом расступались, освобождая ему дорогу.
Какое-то время старый торговец оружием молчал, заложив руки за спину, затем спросил:
— Ты знал, что Сестрица-Вонючка скрывал информацию о космических пиратах?
— Угу.
— Когда?..
— При нашей первой встрече. — Лу Бисин зашвырнул окурок в мусорку в нескольких шагах от него. — Этот его Отряд самообороны немногим лучше моих студентов. Я с первого же взгляда понял, что прежде они и близко с мехами не стояли. Когда ты сказал, что он закупил оптом большую партию мехов, да ещё и собирался платить в рассрочку, для меня всё стало яснее ясного… Но я думал мы задержимся здесь на какое-то время для приличного ремонта — не ожидал, что Линь разругается [9] с ним так быстро.
— Так вот почему ты пустил этих щенков резвиться на улице? — спросил Одноглазый Ястреб, смерив его пристальным взглядом.
— Вся семья Мяты осталась на Пекине, а родители Уайта собирались эмигрировать, — сдержанно улыбнулся Лу Бисин. — То же относится к Сяо Хуан и Витасу…
— Поэтому ты боялся, что они, выйдя из себя, дадут волю рукам? — догадался Одноглазый Ястреб.
— А разве с тобой не случилось именно это? — бросил на него мимолётный взгляд Лу Бисин. — Пап, ты таким образом доиграешься до «высокой тройки» [10].
Подняв руку, Одноглазый Ястреб от души хлопнул его по спине.
— А ведь если бы не твои беглые студенты, возможно, ты не смог бы оставить свой Пекин.
Примечание автора:
«Звёздная монополия» — бизнес-игра эры НЗК, в которой игроки могут построить свой дивный новый мир [11] на голой планете.
Поскольку игра была довольно скучной, продавалась она плохо, и в конечном итоге создавшая её компания обанкротилась ╮(╯▽╰)╭
Примечания переводчиков:
[1] «Орхидея» 兰花指 (lánhuāzhǐ) — жест из пекинской оперы, когда большой и средний пальцы касаются друг друга, а остальные пальцы подняты вверх.
[2] Попытался оправдать — в оригинале чэнъюй 欲盖弥彰 (yù gài mí zhāng) — в пер. с кит. «хочешь накрыть — светит лишь ярче», обр. в знач. «чем сильнее пытаешься что-то скрыть, тем более явным оно становится», также «шила в мешке не утаишь».
[3] Из всех семи отверстий валили облака дыма — в оригинале два чэнъюя:
七窍生烟 (qīqiào shēngyān) — в пер. с кит. «из всех отверстий повалил дым», где семь отверстий (цицяо) — рот, ноздри, уши и глаза;
喷云吐雾 (pēnyún tǔwù) — в пер. с кит. «извергать облака и плеваться туманом», обр. в значении «дымить (курить)».
[4] Дать возможность действовать — в оригинале 开刃 (kāirèn) — в пер. с кит. «наточить меч».
[5] Звёздная монополия 星球大亨 (xīngqiú dàhēng) — название игры аналогично игре 地产大亨 (dìchǎn dàhēng), где вместо «земельной собственности» 大亨 (dàhēng) используется «небесные тела, звёзды» 星球 (xīngqiú).
См. также примечание автора в конце главы.
[6] «С приходом холодов уходит жара» 寒来暑往 (hánlái shǔwǎng) — фраза из «Тысячесловия», классического китайского мнемонического текста философского содержания, применяемого для заучивания иероглифов. Состоит из тысячи неповторяющихся иероглифов, разделённых на 125 строф, каждая из которых состоит из двух строк по четыре иероглифа. Приписывается чиновнику Чжоу Синсы (умер в 521 г.) при династии Южная Лян.
[7] Вешал лапшу на уши — в оригинале 画大饼 (huàdàbǐng) — в пер. с кит. «рисовать большие лепёшки (пышки из белой муки)».
[8] Ваша фамилия «Су»? — в оригинале Лу Бисин спрашивает: «Ваша фамилия Чжоу?», поскольку по-китайски суббота будет 周六 (Zhōu Liù) — Чжоу Лю.
[9] Разругается — в оригинале чэнъюй 撕破脸 (sīpò liǎn) — в пер. с кит. «разодрать лицо», обр. в знач. «публично разорвать отношения», «рассориться».
[10] «Высокая тройка» в оригинале 三高 (sān gāo) — «три высоких» или «три высоких значения», применяется в разных сферах, в сфере медицины — гипертония, повышенное содержание жира и сахара в крови.
[11] Дивный новый мир 美丽新世界 (Meǐ lì Xīn Shì jiè) — как в названии книги-антиутопии Олдоса Хаксли.
— Господин Спенсер, вам надлежит «проболеть» несколько дней. Если вы мне понадобитесь, я в любой момент зайду к вам сам. — Разоружив Сестрицу-Вонючку и его телохранителей, Линь Цзинхэн поместил их в разные камеры. Прежде чем удалиться, он по достоинству оценил своеобразный дизайн подземной тюрьмы. — Какая жалость, что вам предстоит отдыхать в этом изысканном месте столь недолго, — заметил он, взмахнув рукой на прощанье.
Сестрица-Вонючка открыл было рот, чтобы разразиться яростной бранью, но тут Линь Цзинхэн замер на полушаге:
— Кстати говоря, у меня на редкость вспыльчивый характер, так что лучше поостерегись болтать всякую чепуху.
После этого предупреждения Сестрица-Вонючка не рискнул испытывать его терпение: поспешно проглотив просившиеся на язык ругательства, он выдавил лишь:
— Я тебе ещё покажу!
читать дальшеЕдва вырвались эти слова, как он покраснел, не дожидаясь, пока Линь Цзинхэн поднимет его на смех: он и сам почувствовал, что это прозвучало трусливой угрозой жалкого трансвестита, и едва не разрыдался от стыда.
По-прежнему пребывающий в виде манипулятора Чжаньлу поднял палец, привлекая внимание Линь Цзинхэна:
— Господин, этим вы нарушаете соответствующий пункт запрета Военного комитета Лиги на жестокое обращение с заключёнными. Согласно приблизительной оценке, площадь мест заточения и состояние их освещения не соответствует стандартам Лиги, а это является прямым нарушением основополагающих прав человека. Кроме того, вы предъявляли угрозы вашему контрагенту…
— И что, — безразлично поинтересовался Линь Цзинхэн, — кто-то собирается меня штрафовать?
Чжаньлу не знал, что и сказать на это.
— Нет штрафов — нет и прав, — припечатал Линь Цзинхэн, возвращая мизинец Чжаньлу на место. — Даже если тебе нечем заняться, не стоит забивать память бесполезными данными. И у кого ты только научился складывать «орхидею» [1]?
Они с Чжаньлу спустились на лифте на располагавшийся уровнем ниже склад мехов — там стояла трёхъядерная тяжёлая машина, сокращённо именуемая «трёшкой», длина фюзеляжа которой превышала километр. Эта модель была снята с вооружения Лиги ещё в 240 году по НЗК.
— В последний раз мне доводилось видеть «трёшку», когда я учился в академии «Улань», — заметил Линь Цзинхэн.
— В первый год вашей учёбы вы получили наивысший балл по специальности «управление мехами», в то время как оценки по прочим дисциплинам оставляли желать лучшего, — припомнил Чжаньлу. — Тогда генерал Лу Синь совершил частный звонок директору академии, обратившись к нему с просьбой удержать вашу стипендию в текущем году, дабы не поощрять опасную склонность к одностороннему развитию и излишней самоуверенности. Однако господин директор оказался изрядным педантом и отказал генералу, основываясь на своде правил академии.
— Что? — ошарашенно переспросил Линь Цзинхэн.
Поступив в академию «Улань» в возрасте четырнадцати лет, он стал самым юным из её кадетов, а потому вовсю бунтовал, не собираясь считаться с мнением окружающих, и тем самым навлёк на себя бесконечный поток жалоб преподавателей в адрес Лу Синя. Когда от нотаций наставника у Линь Цзинхэна окончательно лопнуло терпение, он побился с ним об заклад, что к концу года непременно получит стипендию — ставкой со стороны Лу Синя было его полное молчание в течение всех летних каникул… ведь целых два месяца без разглагольствований стали бы для него настоящей пыткой.
— Генерал Лу Синь очень беспокоился о вашем образовании, — попытался оправдать [2] прежнего владельца Чжаньлу. — Он не остановился даже перед столь бесчестными методами, потому что боялся проиграть пари.
Что тут скажешь — по крайней мере он не скрывал своих намерений.
Пусть «трёшка» была морально устаревшей, она всё же оставалась тяжёлым боевым вооружением, а потому её радиус действия на порядок превосходил обычный мех — «Пекин» в сравнении с ней был всё равно что пластмассовая черепашка. Лишь прогревая двигатель, «трёшка» порождала небольшое землетрясение, а её свободное перемещение под землёй, пожалуй, одним махом уничтожило бы несколько кварталов.
По счастью, о свободном перемещении речи не шло.
Как только «трёшка» оказалась в сфере действия духовной сети Чжаньлу, Линь Цзинхэн обнаружил, что ядро этого меха серьёзно повреждено, практически придя в негодность, так что всё, на что он был способен — это разогреваться, выдавая отдельные толчки. Должно быть, поломка была сопряжена с человеческими жертвами, после чего «трёшка» попала в руки воротил чёрного рынка, и они бережно хранили эту пустую оболочку, надеясь загнать её под видом редкости какому-нибудь ничего не смыслящему в мехах кретину — к примеру, такому, как Сестрица-Вонючка, который пребывал в святой уверенности, что не может запустить этот мех лишь потому, что на его станции нет ни одного пилота с подходящим уровнем духовной силы.
— Должно быть, эта «трёшка» принадлежит к последней партии, произведённой Лигой в 170 году по НЗК. Потом наступила эра тяжёлых сверхпространственно-временных мехов, которые совершили настоящий переворот в технологии машиностроения, положив конец производству старых моделей. — В то время, как голос Чжаньлу эхом разносился по ангару, манипулятор подсветил флуоресцирующим лучом хвостовую часть меха: — Смотрите, здесь есть серийный номер.
— Всё тяжёлое вооружение Лиги внесено в архив, и даже если мех безнадёжно повреждён, он должен был вернуться на переработку — тут в принципе недопустима утечка, — рассудил Линь Цзинхэн, разглядывая огромный корпус. — Поройся-ка в своей базе данных, проверь по номеру, что случилось с этой «трёшкой»?
— Господин, этот серийный номер не ищется в моей базе. Этот мех не был зарегистрирован на стадии выпуска из производства.
Брови Линь Цзинхэна сдвинулись в мрачном раздумье.
Тяжёлое вооружение — совсем не то, что стандартные мелкие мехи, это — драгоценное достояние государства, и потому они, начиная от выхода с производства до металлолома, подлежат не менее строгому учёту, чем каменные стелы в лесу за зданием Парламента — подобный мех не мог затеряться сам по себе.
О чём же это свидетельствовало?
Внезапно Линь Цзинхэн развернулся на сто восемьдесят градусов и широким шагом направился к выходу.
Одноглазый Ястреб ожидал его у входа в частную тюрьму — он не последовал туда за Линь Цзинхэном, потому что не без оснований опасался, что у него рука дрогнет и он ненароком пристрелит Сестрицу-Вонючку. К этому моменту у его ног вырос приличных размеров холмик из сигаретных окурков, а из всех семи отверстий валили облака дыма [3]. Заслышав звук шагов, он бросил, не оборачиваясь:
— И что ты собираешься делать?
— Пересчитать материальные резервы, вооружение и снаряжение, включая находящиеся на этой базе и на двух секретных складах, размещённых в других местах, чтобы убедиться, что они пребывают в состоянии боеговности, — ответил Линь Цзинхэн. — А затем, используя аппаратное обеспечение этой базы, открою канал внешней коммуникации и позиционирования, чтобы призвать все серебряные эскадры. Связь с Серебряной девяткой прервалась где-то на периферии Восьмой галактики, а значит, она не так уж далеко отсюда. К тому же, здесь под землёй имеется одна «трёшка» с выведенными из строя ядрами — как раз подойдёт, чтобы установить на неё Чжаньлу, тем самым решив проблему его энергопотребления. Другие части требуют осмотра специалиста по капитальному ремонту мехов. Пойду поговорю с Лу Бисином.
Проявив редкую для него прозорливость, Одноглазый Ястреб в кои-то веки не стал вступать с ним в спор, ограничившись неопределённым «гм». Какое-то время он молча шёл за Линь Цзинхэном, но внезапно остановился, спросив:
— Открыв внешний канал связи, ты тут же раскроешь здешние координаты.
— Ну да, я в курсе, — только и ответил Линь Цзинхэн. — Как только по окончании инвентаризации будет достигнута полная боеготовность, мы сперва переправимся на два секретных склада Спенсера, расположенных вдоль подпольного маршрута, а затем используем эту базу как приманку, чтобы дать Серебряной девятке возможность действовать [4].
— Я имел в виду не припасы — как быть со всеми этими людьми?
— Какое мне до них дело? — не оборачиваясь, ответил Лишь Цзинхэн.
Одноглазый Ястреб воззрился на его спину с непередаваемым выражением лица.
— Похоже, за те пять лет, что ты провёл вдали от Лиги, тебе так и не довелось испытать простые человеческие чувства.
— Так ты хочешь заполучить голову Ареса Фона, — резко обернувшись, усмехнулся Линь Цзинхэн, — или, преисполнившись внезапным человеколюбием, жаждешь поиграть в «Звёздную монополию» [5] в этой чёртовой дыре?
За разговором эти двое приблизились к главному входу в здание администрации. В этот самый момент неподалёку раздался взрыв радостных восклицаний. Все находившиеся на улице люди ринулись в одном направлении, из окон перенаселённых зданий принялись высовываться нечёсаные и немытые домохозяйки, и даже несмышлёная детвора повытягивала шеи, прекратив погони и драки…
…чтобы узреть, как высящийся над самым центром космической станции 360-градусный вращающийся экран «ожил» вопреки всеобщим ожиданиям. Над верхним слоем искусственной атмосферы возникла чёрная мембрана, чтобы, приглушив дневной свет, избежать его влияния на качество графики. Затем, слой за слоем, подобно лепесткам, раскрылся мембранный экран, поддерживающий трёхмерное изображение.
Запустился какой-то старый фильм. На экране медленно проплывали кадры гор и долин, усыпанных постепенно распускающимися цветами, их озаряли льющиеся из-за горизонта лучи солнца. Из спрятанных в разных углах космической станции стереоустановок полились хриплые созвучия струнных. Поскольку эти колонки не обслуживались годами, многие из них вышли из строя, а некоторые ещё подавали голос, однако он звучал явно невпопад, так что, соединяясь, эти звуки напоминали долетающее с далёких звёзд эхо. Сперва люди стояли в немом изумлении, а затем разразились восторженными криками, устремившись на маленькую площадь под экраном, словно там затевался какой-то праздник.
Эта площадь давно превратилась во временную свалку бытовых отходов, и там стояла столь убийственная вонь, что мало кто отваживался к ней подойти. Хлынувшие на площадь люди тут же затеяли стихийную уборку, издавая такие звонкие визги и свист, что почти заглушали сам фильм.
За пятьдесят лет, что они провели на этой станции в полной изоляции, им только и оставалось, что жить в вечном страхе, полагаясь лишь друг на друга — они не смели и надеяться, что когда-нибудь в раз и навсегда устоявшемся укладе их скученного существования хоть что-то изменится.
Некоторые старики плакали в голос, потому что хотя здесь, на космической станции, были небоскрёбы, искусственное голубое небо и столь же фальшивая гравитация, тут не было ни высоких гор, ни долин в ущельях, и много лет поговорка «С приходом холодов уходит жара» [6] оставалась для них лишь пустым набором слов. Красоты всех этих планет были от них так далеки, что они успели забыть, каков на вкус весенний ветер, ласкающий влажную землю.
Неподалёку группка одетых в лохмотья людей подбрасывала Лу Бисина в воздух.
— Хватит, хватит, хватит, достаточно обычных слов благодарности! Я не в силах принять столь горячих приветствий! Лучше ступайте смотреть кино как цивилизованные люди! Цивилизованные! — Отбрыкивался он что было сил. — Эй, дедушка, не уподобляйтесь этим хулиганам, скорее уступите дорогу, не вынуждайте меня причинять вред пожилому человеку! Это же просто экран, ни к чему так распаляться! У нас впереди ещё немало работы!
Линь Цзинхэн остановился, слегка нахмурившись.
Благодаря своей исключительной гибкости Лу Бисин наконец выбрался из толпы и залез на мусорный бак. Между делом он где-то разжился громкоговорителем — возможно, то было порождение Земной эры, покрытое пеплом двух эпох. Нагнувшись, Лу Бисин выхватил из толпы своего бестолкового студента Бойцового Петуха. Перед лицом ни в чём не повинного парня он начисто протёр громкоговоритель размером с большой палец руки его белой рубашкой и остановил идущий на экране фильм.
Возможно, со временем Лу Бисин мог бы организовать свою собственную секту — он стоял на маленьком мусорном баке с таким видом, будто только что вышел на трибуну актового зала академии «Синхай».
— Раз-раз. — Лу Бисин неодобрительно покачал головой. — Звук никуда не годится, сколько лет стереосистема стояла заброшенной? Надо будет отыскать чертежи, после чего мы выкопаем колонки и отремонтируем их одну за другой. Всем привет, меня только что подобрал в космосе ваш босс, господин Спенсер. Моя основная специальность — преподаватель, а вторая — ремонтник. Вы можете обращаться ко мне за консультацией с чем угодно, от искусственной атмосферы торгового меха до водопроводных труб, кухонных плит и энергоносителей — за исключением разве что этой вашей плазменной энергобашни в небе и унитазов в домах уважаемой публики.
Толпа дружно расхохоталась.
Одноглазый Ястреб вздохнул и принялся пробираться сквозь это стоплотворение, чтобы позвать Лу Бисина.
Линь Цзинхэн не двинулся с места. Прислонившись к вычурному зданию администрации, он издалека пристально наблюдал за молодым человеком, выступающим с речью с мусорного контейнера.
— Это — лишь первый шаг, — вдохновенно вешал лапшу на уши [7] обитателям космической базы Лу Бисин. — Починив экран, мы можем сразу взяться за расположенные вокруг города стереоустановки — в конце концов, развлечение — важнейший аспект жизни. Добившись того, чтобы каждый смог смотреть фильмы, не отрываясь от работы, мы сможем приступить к другим важным начинаниям!
— Это к каким же? — спросил кто-то из толпы.
— Прежде всего, нам следует привести в порядок энергетическую систему базы, добившись того, чтобы в каждом доме круглые сутки было бесперебойное электроснабжение — тогда Отряд самообороны в любой момент сможет упражняться на мехах. — После того, как мы подтянем энергоносители, нужно составить план ремонта жилых помещений базы, усовершенствовать все экологические циклы, соорудить противоракетный комплекс звёздного класса…
Даже у Кэли, столицы Восьмой галактики, не было подобного комплекса. Обитатели захолустной космической станции были прямо-таки шокированы подобным размахом бахвальства — не успел Лу Бисин закончить, как его аудитория разразилась хохотом.
— А потом, сокрушив ближайшие банды космических бандитов, мы сможем отправиться в крестовый поход на Восемь великих галактик? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Нам также нужно учредить собственную Лигу, чтобы достичь высших показателей уровня жизни! Ха-ха-ха, пожалуй, мне следует создать законы, согласно которым всё это быдло за пределами нашей станции должно будет вставать передо мной на колени, целовать мои вонючие ноги и облизывать ступни — ну, все, кроме красоток!
— Слезай поскорее, мальчишка, я хочу досмотреть фильм!
— А ты не мог бы сперва усовершенствовать это стадо отбросов под названием «Отряд самообороны»?
— Не, он же только что сказал, что не занимается сортирами!
— Эй, парень, а что у тебя за предубеждение против сортиров? Неужто твоя задница их не одобряет?
Такого Бойцовый Петух стерпеть уже не мог. Полагаясь на свои габариты, он сиганул в толпу, выдернул самого горластого и тотчас принялся обрабатывать его кулаками. Между тем несколько членов Отряда самообороны, которые в данный момент были свободны от службы, смешались с толпой. Они просто хотели посмотреть кино — и тут на них ни за что ни про что вылили ушат оскорблений. Моментально распалившись, они с энтузиазмом вступили в потасовку, образовав клубок из дерущихся.
Лу Бисин как ни в чём не бывало убрал громкоговоритель. Привычный к подобным насмешкам со стороны толпы, он, уселся на бак и отыскал в мультимедийной базе данных старый мотив корриды, чтобы предоставить героическим бойцам соответствующий аккомпанемент, а сам принялся насвистывать в такт мелодии.
Кто-то из стоящих рядом сунул ему сигарету — очевидно, зелье из самых дешёвых. Обернувшись, Лу Бисин встретился взглядом с молодым человеком — на вид кровь с молоком, он прямо-таки светился юностью. Очевидно, ему не исполнилось и двадцати, но он уже носил форму Отряда самообороны.
— Благодарю, — охотно принял сигарету Лу Бисин. — Как я могу к вам обращаться?..
— Суббота.
— Ваша фамилия «Су» [8]? А с виду и не скажешь, что у вас восточное происхождение.
— Нет, я сирота, и у меня вовсе нет фамилии. Поскольку меня подобрали в субботу, так меня и назвали, — пожал плечами молодой человек. — Всё равно в Восьмой галактике имя не имеет особого значения.
Благодаря выпуклому лбу, прямому взгляду бездонных глаз и слегка опущенным уголкам тонких губ со стороны он казался весьма одарённым — разве что немного заносчивым.
— Тебя не волнует, что они дерутся? — спросил он Лу Бисина.
— Волею небес красота порождает несчастья, — вздохнул тот. — Это погружает меня в глубокую скорбь.
— Чужестранец, ты ведь на самом деле писатель, так? Ты впервые в подземном городе? — заинтересовался Суббота.
Лу Бисин сжал сигарету и повернулся к нему.
— На самом деле эта база — заброшенная станция снабжения. Поскольку властям она была без надобности, контрабандисты осмелились втихомолку прибрать её к рукам, — пояснил Суббота. — Эта энергобашня в небе из такого же подобранного хлама. Тебе когда-нибудь доводилось видеть искусственное солнце на приличной космической станции? Эта энергобашня — экспериментальный образец, который почему-то не был переработан ещё в эру старого звёздного календаря. Скитаясь по космосу, она в конце концов очутилась в Восьмой галактике, мы притащили её сюда и сделали нашим солнцем. В противном случае здесь не было бы ни лучика солнечного света, и всем этим старым отбросам только и оставалось бы, что покончить с собой. Наша база — собранное с миру по нитке лоскутное одеяло, немногим лучше конуры из картонных коробок, которые бездомные сооружают на обочине. Возможно однажды сильный порыв ветра сдует всё это прочь, как карточный домик — но здесь предпочитают не вспоминать об этом. На самом деле, эти люди никогда не знали спокойной жизни. Не стоит обнадёживать их шутки ради.
— Неужто всё, что здесь есть, и впрямь собрано из отбросов? — поразился Лу Бисин.
Вместо ответа Суббота испустил самоуничижительный смешок.
— Так чем вы не божественные творцы из древних мифов? — восхищённо вздохнул Лу Бисин. — Разве это не потрясающе?
Вопреки ожиданиям, Суббота не нашёлся, что на это ответить.
Рассмеявшись от души, Лу Бисин похлопал его по плечу. Заметив, что сквозь толпу к нему пробивается Одноглазый Ястреб с крайне недовольным выражением лица, он соскочил с мусорного бака:
— Мой старик идёт. Может, он хочет позвать меня к столу. Как-нибудь ещё поболтаем на днях. Ты почти одного возраста с моими студентами, так что, если хочешь, в свободное время заходи послушать мои лекции вместе с ними.
В этот момент мрачный, словно туча, Одноглазый Ястреб поманил его:
— Как насчёт этих твоих мелких обуз, ты хоть в курсе, где они?
— С ними всё будет в порядке, — отмахнулся Лу Бисин. — Все они — хулиганы со стажем, так что отлично знают, как постоять за себя в драке. Позволь им размяться как следует. Будем считать это уроком физкультуры.
Одного взгляда на заткнутую за пояс лазерную пушку и свирепое выражение лица Одноглазого Ястреба оказалось достаточно, чтобы самозабвенные драчуны мигом расступались, освобождая ему дорогу.
Какое-то время старый торговец оружием молчал, заложив руки за спину, затем спросил:
— Ты знал, что Сестрица-Вонючка скрывал информацию о космических пиратах?
— Угу.
— Когда?..
— При нашей первой встрече. — Лу Бисин зашвырнул окурок в мусорку в нескольких шагах от него. — Этот его Отряд самообороны немногим лучше моих студентов. Я с первого же взгляда понял, что прежде они и близко с мехами не стояли. Когда ты сказал, что он закупил оптом большую партию мехов, да ещё и собирался платить в рассрочку, для меня всё стало яснее ясного… Но я думал мы задержимся здесь на какое-то время для приличного ремонта — не ожидал, что Линь разругается [9] с ним так быстро.
— Так вот почему ты пустил этих щенков резвиться на улице? — спросил Одноглазый Ястреб, смерив его пристальным взглядом.
— Вся семья Мяты осталась на Пекине, а родители Уайта собирались эмигрировать, — сдержанно улыбнулся Лу Бисин. — То же относится к Сяо Хуан и Витасу…
— Поэтому ты боялся, что они, выйдя из себя, дадут волю рукам? — догадался Одноглазый Ястреб.
— А разве с тобой не случилось именно это? — бросил на него мимолётный взгляд Лу Бисин. — Пап, ты таким образом доиграешься до «высокой тройки» [10].
Подняв руку, Одноглазый Ястреб от души хлопнул его по спине.
— А ведь если бы не твои беглые студенты, возможно, ты не смог бы оставить свой Пекин.
Примечание автора:
«Звёздная монополия» — бизнес-игра эры НЗК, в которой игроки могут построить свой дивный новый мир [11] на голой планете.
Поскольку игра была довольно скучной, продавалась она плохо, и в конечном итоге создавшая её компания обанкротилась ╮(╯▽╰)╭
Примечания переводчиков:
[1] «Орхидея» 兰花指 (lánhuāzhǐ) — жест из пекинской оперы, когда большой и средний пальцы касаются друг друга, а остальные пальцы подняты вверх.
[2] Попытался оправдать — в оригинале чэнъюй 欲盖弥彰 (yù gài mí zhāng) — в пер. с кит. «хочешь накрыть — светит лишь ярче», обр. в знач. «чем сильнее пытаешься что-то скрыть, тем более явным оно становится», также «шила в мешке не утаишь».
[3] Из всех семи отверстий валили облака дыма — в оригинале два чэнъюя:
七窍生烟 (qīqiào shēngyān) — в пер. с кит. «из всех отверстий повалил дым», где семь отверстий (цицяо) — рот, ноздри, уши и глаза;
喷云吐雾 (pēnyún tǔwù) — в пер. с кит. «извергать облака и плеваться туманом», обр. в значении «дымить (курить)».
[4] Дать возможность действовать — в оригинале 开刃 (kāirèn) — в пер. с кит. «наточить меч».
[5] Звёздная монополия 星球大亨 (xīngqiú dàhēng) — название игры аналогично игре 地产大亨 (dìchǎn dàhēng), где вместо «земельной собственности» 大亨 (dàhēng) используется «небесные тела, звёзды» 星球 (xīngqiú).
См. также примечание автора в конце главы.
[6] «С приходом холодов уходит жара» 寒来暑往 (hánlái shǔwǎng) — фраза из «Тысячесловия», классического китайского мнемонического текста философского содержания, применяемого для заучивания иероглифов. Состоит из тысячи неповторяющихся иероглифов, разделённых на 125 строф, каждая из которых состоит из двух строк по четыре иероглифа. Приписывается чиновнику Чжоу Синсы (умер в 521 г.) при династии Южная Лян.
[7] Вешал лапшу на уши — в оригинале 画大饼 (huàdàbǐng) — в пер. с кит. «рисовать большие лепёшки (пышки из белой муки)».
[8] Ваша фамилия «Су»? — в оригинале Лу Бисин спрашивает: «Ваша фамилия Чжоу?», поскольку по-китайски суббота будет 周六 (Zhōu Liù) — Чжоу Лю.
[9] Разругается — в оригинале чэнъюй 撕破脸 (sīpò liǎn) — в пер. с кит. «разодрать лицо», обр. в знач. «публично разорвать отношения», «рассориться».
[10] «Высокая тройка» в оригинале 三高 (sān gāo) — «три высоких» или «три высоких значения», применяется в разных сферах, в сфере медицины — гипертония, повышенное содержание жира и сахара в крови.
[11] Дивный новый мир 美丽新世界 (Meǐ lì Xīn Shì jiè) — как в названии книги-антиутопии Олдоса Хаксли.
Следующая глава
Psoj_i_Sysoj, блог «Мастер календаря»
Мастер календаря
Мастер календаря / 黄历师 (Huánglì Shī) / Chinese Almanac Master
Прежнее название: Секретные архивы ненаучного материализма / 不科学唯物主义秘密档案 (Bù kēxué wéiwù zhǔyì mìmì dǎng'àn) / Secret Archives of Unscientific Materialism
Автор: Шитоу Ян 石头羊 (Shítou Yáng)
Год выпуска: 2015
91 глава, выпуск завершён.
Перевод первых 5 глав: Псой и Сысой.
Перевод с 6 главы: Диана Котова (DianaTheMarion), редактирование: Псой и Сысой
Вычитка: kaos
Аннотация:
Мастера календаря – легендарные заклинатели, которые отвечают за ход времен года и надлежащее проведение праздников, а также предсказывают бедствия и определяют благоприятные дни для важных событий.
Молодой безработный Сяо Наньчжу, следуя совету друга детства, решился взять на себя обязанности, передаваемые в его семье из поколения в поколение, и теперь он жаждет лишь одного: чтобы его оставили в покое.
Чуси: На что это ты уставился? Неужто не хочешь дожить до нового года?
Чуба: Сегодня - ужасный день, дела не заладятся, чую... дурное знамение
Цинмин: Я ведь и праздник, и фаза лунного цикла, да? Тогда мне полагается двойной оклад!
Дунчжи: Ах, зимой все переваривается так быстро, поэтому я хочу пельмешек и клецек, вот!~
Сяо Наньчжу: Твою календарную дивизию…
Примечание переводчика к оглавлению:
В оригинале в названиях глав указывается 2027 год, а в одной главе — 2017, однако указанные даты соответствуют 2015-му году, поэтому мы взяли на себя смелость поменять год на 2015. В печатном издании «Мастера календаря» даты в названиях глав отсутствуют, а в сетевом издании — пропадают после 26-й главы.
Оглавление:
Глава 1 — 11.02.2015. Сяонянь. Часть 1
Глава 2 — 11.02.2015. Сяонянь. Часть 2
Глава 3 – 12.02.2015. Няньсы. Часть 1
Глава 4 – 12.02.2015. Няньсы. Часть 2
Глава 5 – 12.02.2015. Няньсы. Часть 3
Глава 6 — 13.02.2015. Няньу. Часть 1
Глава 7 — 13.02.2015. Няньу. Часть 2
Глава 8 – 13.02.2015 Няньу. Часть 3
Глава 9 – 14.02.2015. Цинжэньцзе. Часть 1
Глава 10 – 14.02.2015. Цинжэньцзе. Часть 2
Глава 11 – 14.02.2015. Цинжэньцзе. Часть 3
Глава 12 – 14.02.2015. Цинжэньцзе. Часть 4
Глава 13 — 17.02.2015. Няньцзю
Глава 14 — 18.02.2015 Чуси. Часть 1
Глава 15 — 18.02.2015. Чуси. Часть 2
Глава 16 — 18.02.2015. Чуси. Часть 3
Глава 17 — 18.02.2015. Чуси. Часть 4
Глава 18 — 18.02.2015. Чуси. Часть 5
Глава 19 — 18.02.2015. Чуси. Часть 6
Глава 20 — 19.02.2015. Чуньцзе. Часть 1
Глава 21 — 19.02.2015. Чуньцзе. Часть 2
Глава 22 — 19.02.2015. Чуньцзе. Часть 3
Глава 23 — 19.02.2015. Чуньцзе. Часть 4
Глава 24 — 19.02.2015. Чуньцзе. Часть 5
Глава 25 — 05.03.2015. Юаньсяо. Часть 1
Глава 26 — 05.03.2015. Юаньсяо. Часть 2
Глава 27 — 11.11.11.11.11. Часть 1
Глава 27 — 11.11.11.11.11. Часть 2
Глава 28 — 11.11.11.11.11. Часть 2 - Экстра, её перевод будет помещён в конец новеллы!
Psoj_i_Sysoj, блог «Мастер календаря»
Мастер календаря. Глава 45. Хуачжао. Часть 3 (Первая стража)
Предыдущая глава
На музей города В медленно опускался вечер. Росший у дворца Яньси гинкго ронял золотые листья наземь, на стенах серебром сияли капли росы. Выставка фарфора Жу Яо, или жучжоуского фарфора, известного своей обманчивой простотой, наконец закрылась до следующего утра: один за другим удалились посетители, и даже сотрудники музея разошлись по домам. Лишь двоим было дозволено прийти сюда в этот час — огромный дворец остался в их полном распоряжении.
читать дальше— Здравствуйте! Прошу вас обратить внимание на врата Умэнь — минуя их, мы пройдём в обрядовый зал [1]… — звучал в наушниках аудиогида отчётливый и мелодичный голос прославленного артиста Ван Гана.
Сяо Наньчжу шёл вперёд, невозмутимо покуривая прямо в помещении музея.
Днём он вместе с Хуачжао уже успел в общих чертах осмотреть всю территорию выставочного павильона, однако тогда там было полным-полно туристов, и, сколько бы Сяо Наньчжу ни вглядывался в эти склянки, ничего подозрительного ему обнаружить так и не удалось.
Поэтому, наскоро обойдя всё в компании Ло Цзя, Сяо Наньчжу кое-что отметил для себя, а после отправился в знаменитый Императорский сад [2] вместе с Хуачжао, чтобы немного полюбоваться на цветы.
Изначально его намерения были самыми лучшими: в конце концов, отправившись в эту деловую поездку, он не мог позволить себе дурно обращаться с Хуачжао — вот только в результате Сяо Наньчжу докатился до роли его личного фотографа. Вскоре он с замученным видом останавливался у каждого цветка, чтобы заснять духа календаря, который с глупейшим видом позировал, изображая пальцами то знак «V» [3], то сердечки. Осознав, что он полностью утратил своё старое достоинство, Сяо Наньчжу так разозлился, что слов нет.
— Ах, мастер, мне кажется, вы не понимаете истинную прелесть этих цветов! На День рождения ста цветов стоит чудесная погода, Утро цветов знаменует середину весны, природа исполнена многоцветья и изящества, все спешат воздать почести Богу цветов и украсить его… У меня так давно не было возможности полюбоваться столь прекрасными цветами, они в самом деле бесподобны… — вздыхал Хуачжао от переизбытка чувств.
Поскольку этот дух календаря любил цветы и заботился о них, он никогда не стал бы бездумно срывать их, однако теперь благодаря научно-техническому прогрессу Хуачжао мог, запечатлев цветение на камеру телефона, таким образом забрать их с собой, и потому был вне себя от восторга.
Тем временем неотличимый от обычного туриста Сяо Наньчжу курил, облокотившись о перила. Слова Хуачжао заставили его улыбнуться, а затем, будто внезапно что-то вспомнив, он спросил:
— Послушай, я в таких вещах не разбираюсь… Ладно, скажу прямо: вот ты — дух цветов, и потому, естественно, тебе нравятся они все. А вот, скажем, Чуси-цзюнь — какой цветок мог бы понравиться ему?
Даже бесстрастное выражение лица Сяо Наньчжу было не в состоянии скрыть его любопытство — в конце концов, он в самом деле не знал, что может понравиться такой мрачной и строптивой личности, как Чуси. Хотя когда два мужика дарят друг другу цветы, это выглядит немного по-бабски, что-нибудь выведать у его старого друга никогда не помешает. К тому же, в глубине души Сяо Наньчжу считал, что Чуси прекраснее любого цветка на этом свете, ни один пион или орхидея не в силах с ним сравниться.
Его вопрос изрядно озадачил Хуачжао. Он с некоторым недоверием взглянул на мастера, и от него не укрылось немного странное выражение его лица. Дух календаря, который всегда отличался интеллигентностью и деликатностью, без изысков ответил:
— Чуси… возможно, ему нравится непентес [4]. Его вкусы довольно далеки от общепринятых; быть может, ему по нраву кактусы [5]…
Поскольку они были близкими друзьями на протяжении нескольких тысяч лет, Хуачжао мог говорить о Чуси начистоту. Хотя они нечасто встречались, у них в самом деле были хорошие отношения — в конце концов, не каждый мог выносить пугающий характер Чуси-цзюня.
При этих словах Сяо Наньчжу не смог удержаться от смеха. Однако вслед за этим он почувствовал, что такое отношение Хуачжао к Чуси немного его задело. Положив глаз на Чуси, он не мог понять, как можно сравнивать его с каким-то непентесом или кактусом…
При этой мысли Сяо Наньчжу несколько помрачнел. Хуачжао с самого начала чувствовал, что мастер календаря не без странностей, и теперь лишь утвердился в своём мнении. Он не знал, что, когда мужчина влюблён, то он много думает обо всём, что связано с предметом его страсти.
На этом их полуденная прогулка закончилась. С наступлением вечера Сяо Наньчжу наконец смог приступить к работе.
***
Ночь является самым лучшим временем для охоты на злых духов. Поскольку наваждения берут начало от тёмной энергии инь, они избегают дневного света. Обычным людям было опасно оставаться ночью в музее города В, а потому Сяо Наньчжу предстояло работать одному. Впрочем, славного парня Ло Цзя это нимало не беспокоило — он выписал мастеру календаря особый пропуск и с лёгким сердцем отправился домой. Когда Сяо Наньчжу и Хуачжао вновь вошли во дворец Яньси, они тут же почувствовали, что атмосфера совершенно переменилась.
Ещё до основания республики один великий наставник предостерегал, что людям не следует оставаться в пределах дворца после наступления ночи, и поэтому все эти годы за исключением особых обстоятельств музей всегда закрывался в установленное время. Поскольку перед музеем города B располагалось множество памятных мест, посвящённых великим людям, а позади него — известнейший парк Цзиншань [6], признанный райским местом, теперь в здесь больше не царил упадок, как во времена великих бедствий.
Однако же обитающие здесь злые духи за все эти годы так и не рассеялись. Хоть больших проблем они не создавали, с наступлением темноты они нередко куролесили на территории музея. Сейчас Сяо Наньчжу проник сюда ночью, чтобы схватить духа «На счастье», который безобразничал во дворце Яньси, и, разумеется, не ожидал, что его путешествие по населённым наваждениями дворцам будет спокойным. Он как раз размышлял об этом, когда что-то круглое с длинной косой прокатилось у него прямо под ногами, разбрызгивая кровь.
Безголовый призрак в льняной тюремной робе в кромешной тьме ползал на коленях в поисках своей головы — как назло, ворота Умэнь не давали света всем этим несчастным, обезглавленным по приказу императора, а потому они легко теряли свои непрочно держащиеся головы. Их можно было счесть местной достопримечательностью, и в любом телесериале про Запретный город непременно фигурировали отрубленные головы, выставленные за воротами Умэнь на всеобщее обозрение. Но теперь, увидев этого призрака собственными глазами, Сяо Наньчжу подумал, что не такой уж он и устрашающий.
Сяо Наньчжу и Хуачжао не могли терять время понапрасну, так что они прошли мимо дворца Цзинжэньгун [7], от которого было рукой подать до дворца Яньси. Ло Цзя упоминал, что странные шумы, которые фиксировали камеры наблюдения в выставочном павильоне, появлялись после восьми вечера. Сейчас было почти восемь, так что «На счастье» вскоре должен был дать о себе знать. Посмотрев издали на гинкго, «дерево Будды» [8], издревле использующееся, чтобы усмирять злых духов, Сяо Наньчжу перевёл взгляд на Хуачжао, одежда которого была усыпана опавшими лепестками, и не удержался от замечания:
— Иди следом за мной, и не отставай — но постарайся не задеть эти склянки: если уронишь хоть одну, нам потом вовек не расплатиться, так что смотри в оба…
— Понял, — тихо отозвался Хуачжао-цзюнь.
Сейчас к нему вместе с жизненными силами вернулся привычный облик духа календаря, который гораздо лучше подходил к этому старинному дворцу. После того, как он провёл всю вторую половину дня в императорском саду, изначально лёгкий присущий ему цветочный аромат многократно усилился. Даже его поношенная одежда изменилась в лучшую сторону — её цвет вновь стал ярким и насыщенным. Кисти рук, которые он прежде прятал в рукавах, теперь были сложены перед грудью.
В этой темноте Сяо Наньчжу практически ничего не видел, а также у него не было чёткого плана действий. Они медленно вошли в средних размеров выставочный зал, где внимание мастера календаря бессознательно притянули витрины с выставленным там фарфором цвета цин, в особенности его привлекла одна светло-зелёная ваза с позолотой. Присмотревшись, мастер календаря обратил внимание, что на этикетке имеется изящная надпись мелкими иероглифами.
— Жучжоуский сосуд для вина в форме груши с расширяющимся горлышком… — задумчиво прочёл он вслух, — а это в самом деле красиво…
Сяо Наньчжу вспомнил, что рассказывал Ло Цзя о происхождении этого фарфора — тогда всё это показалось ему очень интересным. Поскольку фарфор Жу Яо был продуктом традиционного ремесла из глубокого прошлого, в том, что он сохранился до наших дней, было особое очарование. Он слышал, что в года несколько изделий светлого жучжоуского фарфора были проданы на иностранном аукционе за несколько миллионов, а ведь это был не подлинный фарфор Жу Яо династии Сун лунцюаньского обжига [9], а более поздние имитации. Ло Цзя также сказал, что на самом деле позолотой мастер скрывал дефекты обжига: процесс производства фарфора был необычайно дорогостоящим, при этом добиться подобной естественной красоты удавалось крайне редко. Спустя века этот прекрасный фарфор превосходно сохранился. Полюбовавшись элегантным сосудом светлого цвета цин вместе с мастером календаря, Хуачжао внезапно поднял руку и указал на горлышко сосуда через стекло витрины.
Оно озарилось слабым светом, и изящная орхидея мягко опустилась на глазурь цвета цин, что добавило живости безыскусной красоте сосуда. Сяо Наньчжу ошарашенно уставился на Хуачжао, не понимая, зачем тот это сделал; дух календаря удовлетворённо кивнул в ответ, а затем с интонацией истинного книжника [10] пояснил:
— Наваждение «На счастье» имеет духовную природу, а потому, если он захочет навредить, мы едва ли успеем ему помешать. Это — мой дружок-цветок Чжилань [11], я позволил себе украсить им головку этой красавицы цвета цин. Теперь, когда она защищена, у нас будут развязаны руки… Как вы на это смотрите, мастер?
Примечания Шитоу Ян (автора):
Сегодня была так занята, что выложила всего одну главу, но завтра обещаю исправиться… Зевая, ухожу спать…
Примечания переводчика:
[1] Обрядовый зал – вероятно, речь идёт о зале Чжунчжэндянь (Зал беспристрастия), но в тексте отсутствует первый иероглиф названия, поэтому мы не стали уточнять.
[2] Императорский сад (Юйхуаюань) 御花园 (Yùhuāyuán) – заложен в 1420 г. при императоре Чжу Ди династии Мин под названием Гунхоуюань 宫后苑 (Gōnghòu yuàn) (Зверинец позади дворца), переименован при династии Цин. Его площадь – около 12 тыс. м2 (135 х 89 м), расположен на севере Запретного города. Постройки группируются вокруг дворца Циньань (Дворец почитания спокойствия) и зеркально симметричны относительно оси с севера на юг, благодаря чему парк являет собой классический образец древней архитектуры.
[3] Изображая пальцами знак «V» — по-видимому, этот жест распространился в Китае из Японской культуры, где, возможно, пошёл от того, что при фотографировании детям говорили «ни» — «два» — чтобы они улыбались пошире, и при этом показывали два пальца.
[4] Непентес 猪笼草 (zhūlóngcǎo) — Непентес удивительный (Nepenthes mirabilis) — также Кувшиночник, насекомоядное растение.
[5] Кактус — в оригинале Эхинопсис трубкоцветный (Echinopsis tubiflora) 仙人球 (xiānrénqiú), в букв. пер. с кит. «мяч бессмертного».
[6] Парк Цзиншань 景山公园 (Jǐngshān gōngyuán) — в пер. с кит. «Гора прекрасного вида», находится к северу от Запретного города и площади Тяньаньмэнь, площадь — 230 000 м². Парк Цзиншань состоит из пяти отдельных холмов, сооружённых из земли, выкопанной при строительстве рвов вокруг Запретного города при императоре Чжу Ди (1360 — 1424) (правление под девизом Юнлэ) династии Мин, поскольку согласно принципам фэншуя императорский дворец должен располагаться к югу от холма. На вершине каждого холма возведён павильон в китайском стиле, в них устраивались собрания императорской свиты, также они использовались для отдыха.
По материалам Википедии.
[7] Дворец Цзинжэньгун 景仁宫 (Jǐngrén gōng) – в пер. с кит. «Дворец большой добродетели (букв. доброты и человеколюбия» находится поблизости от дворца Яньси, о котором речь в этой главе, к западу от него. Первоначально назывался Чанъаньгун («Дворец долгого мира»), название было изменено в середине XVI века при императоре Чжу Хоуцуне (1507 —1567) (правление под девизом Цзяцзин) династии Мин. Во времена династий Мин и Цин этот дворец использовался как резиденция императорских наложниц.
Информация с сайта: https://russian.visitbeijing.com.cn/article/47K12jiTOuc
[8] Гинкго, «дерево Будды» — чаще всего встречается в буддийских монастырях, эти деревья распространились вместе с Буддизмом. Лист гинкго прозвали «ногтём Будды» из-за формы листьев и приверженности буддийских монахов к уходу за этими деревьями. Во многих даосских храмах во внутренних дворах растёт гинкго. На ранних этапах развития даосизма на нём шаманы вырезали заклинания как средство контакта с миром духов. Гинкго также считается национальным деревом Китая. В городе принято сажать только мужские деревья, поскольку женские дают вонючие плоды.
Информация по статье: https://dzen.ru/a/Y7GOYUW2hH0XPSvg
[9] Фарфор Люнцюаньского обжига 龙泉青瓷 (lóngquán qīngcí) — фарфор, производимый в уезде Лунцюань провинции Чжэцзян, откуда он распространился в восточном, южно-центральном и юго-западном Китае. Считается, что пик его наивысшего расцвета пришёлся на династию Южная Сун (1127—1279 гг.). В нём соединились достоинства северных и южных технологий обжига при увеличивающейся температуре, в результате чего получившиеся изделия соответствуют требованиям, выдвигаемым к современным технологиям производства.
[10] Истинный книжник — в оригинале 风雅 (fēngyǎ) — «Фэн» и «Я», три части «Шицзина», «Книги песен» из конфуцианского пятикнижия: «Гофэн» («Нравы царств», «Сяоя» («Малые оды») и «Дая» («Большие оды»).
[11] Чжилань 芝兰 (zhīlán) — в пер. с кит. «ароматные травы», обр. в знач. «прекрасный», а также — «ирис и орхидея».
На музей города В медленно опускался вечер. Росший у дворца Яньси гинкго ронял золотые листья наземь, на стенах серебром сияли капли росы. Выставка фарфора Жу Яо, или жучжоуского фарфора, известного своей обманчивой простотой, наконец закрылась до следующего утра: один за другим удалились посетители, и даже сотрудники музея разошлись по домам. Лишь двоим было дозволено прийти сюда в этот час — огромный дворец остался в их полном распоряжении.
читать дальше— Здравствуйте! Прошу вас обратить внимание на врата Умэнь — минуя их, мы пройдём в обрядовый зал [1]… — звучал в наушниках аудиогида отчётливый и мелодичный голос прославленного артиста Ван Гана.
Сяо Наньчжу шёл вперёд, невозмутимо покуривая прямо в помещении музея.
Днём он вместе с Хуачжао уже успел в общих чертах осмотреть всю территорию выставочного павильона, однако тогда там было полным-полно туристов, и, сколько бы Сяо Наньчжу ни вглядывался в эти склянки, ничего подозрительного ему обнаружить так и не удалось.
Поэтому, наскоро обойдя всё в компании Ло Цзя, Сяо Наньчжу кое-что отметил для себя, а после отправился в знаменитый Императорский сад [2] вместе с Хуачжао, чтобы немного полюбоваться на цветы.
Изначально его намерения были самыми лучшими: в конце концов, отправившись в эту деловую поездку, он не мог позволить себе дурно обращаться с Хуачжао — вот только в результате Сяо Наньчжу докатился до роли его личного фотографа. Вскоре он с замученным видом останавливался у каждого цветка, чтобы заснять духа календаря, который с глупейшим видом позировал, изображая пальцами то знак «V» [3], то сердечки. Осознав, что он полностью утратил своё старое достоинство, Сяо Наньчжу так разозлился, что слов нет.
— Ах, мастер, мне кажется, вы не понимаете истинную прелесть этих цветов! На День рождения ста цветов стоит чудесная погода, Утро цветов знаменует середину весны, природа исполнена многоцветья и изящества, все спешат воздать почести Богу цветов и украсить его… У меня так давно не было возможности полюбоваться столь прекрасными цветами, они в самом деле бесподобны… — вздыхал Хуачжао от переизбытка чувств.
Поскольку этот дух календаря любил цветы и заботился о них, он никогда не стал бы бездумно срывать их, однако теперь благодаря научно-техническому прогрессу Хуачжао мог, запечатлев цветение на камеру телефона, таким образом забрать их с собой, и потому был вне себя от восторга.
Тем временем неотличимый от обычного туриста Сяо Наньчжу курил, облокотившись о перила. Слова Хуачжао заставили его улыбнуться, а затем, будто внезапно что-то вспомнив, он спросил:
— Послушай, я в таких вещах не разбираюсь… Ладно, скажу прямо: вот ты — дух цветов, и потому, естественно, тебе нравятся они все. А вот, скажем, Чуси-цзюнь — какой цветок мог бы понравиться ему?
Даже бесстрастное выражение лица Сяо Наньчжу было не в состоянии скрыть его любопытство — в конце концов, он в самом деле не знал, что может понравиться такой мрачной и строптивой личности, как Чуси. Хотя когда два мужика дарят друг другу цветы, это выглядит немного по-бабски, что-нибудь выведать у его старого друга никогда не помешает. К тому же, в глубине души Сяо Наньчжу считал, что Чуси прекраснее любого цветка на этом свете, ни один пион или орхидея не в силах с ним сравниться.
Его вопрос изрядно озадачил Хуачжао. Он с некоторым недоверием взглянул на мастера, и от него не укрылось немного странное выражение его лица. Дух календаря, который всегда отличался интеллигентностью и деликатностью, без изысков ответил:
— Чуси… возможно, ему нравится непентес [4]. Его вкусы довольно далеки от общепринятых; быть может, ему по нраву кактусы [5]…
Поскольку они были близкими друзьями на протяжении нескольких тысяч лет, Хуачжао мог говорить о Чуси начистоту. Хотя они нечасто встречались, у них в самом деле были хорошие отношения — в конце концов, не каждый мог выносить пугающий характер Чуси-цзюня.
При этих словах Сяо Наньчжу не смог удержаться от смеха. Однако вслед за этим он почувствовал, что такое отношение Хуачжао к Чуси немного его задело. Положив глаз на Чуси, он не мог понять, как можно сравнивать его с каким-то непентесом или кактусом…
При этой мысли Сяо Наньчжу несколько помрачнел. Хуачжао с самого начала чувствовал, что мастер календаря не без странностей, и теперь лишь утвердился в своём мнении. Он не знал, что, когда мужчина влюблён, то он много думает обо всём, что связано с предметом его страсти.
На этом их полуденная прогулка закончилась. С наступлением вечера Сяо Наньчжу наконец смог приступить к работе.
***
Ночь является самым лучшим временем для охоты на злых духов. Поскольку наваждения берут начало от тёмной энергии инь, они избегают дневного света. Обычным людям было опасно оставаться ночью в музее города В, а потому Сяо Наньчжу предстояло работать одному. Впрочем, славного парня Ло Цзя это нимало не беспокоило — он выписал мастеру календаря особый пропуск и с лёгким сердцем отправился домой. Когда Сяо Наньчжу и Хуачжао вновь вошли во дворец Яньси, они тут же почувствовали, что атмосфера совершенно переменилась.
Ещё до основания республики один великий наставник предостерегал, что людям не следует оставаться в пределах дворца после наступления ночи, и поэтому все эти годы за исключением особых обстоятельств музей всегда закрывался в установленное время. Поскольку перед музеем города B располагалось множество памятных мест, посвящённых великим людям, а позади него — известнейший парк Цзиншань [6], признанный райским местом, теперь в здесь больше не царил упадок, как во времена великих бедствий.
Однако же обитающие здесь злые духи за все эти годы так и не рассеялись. Хоть больших проблем они не создавали, с наступлением темноты они нередко куролесили на территории музея. Сейчас Сяо Наньчжу проник сюда ночью, чтобы схватить духа «На счастье», который безобразничал во дворце Яньси, и, разумеется, не ожидал, что его путешествие по населённым наваждениями дворцам будет спокойным. Он как раз размышлял об этом, когда что-то круглое с длинной косой прокатилось у него прямо под ногами, разбрызгивая кровь.
Безголовый призрак в льняной тюремной робе в кромешной тьме ползал на коленях в поисках своей головы — как назло, ворота Умэнь не давали света всем этим несчастным, обезглавленным по приказу императора, а потому они легко теряли свои непрочно держащиеся головы. Их можно было счесть местной достопримечательностью, и в любом телесериале про Запретный город непременно фигурировали отрубленные головы, выставленные за воротами Умэнь на всеобщее обозрение. Но теперь, увидев этого призрака собственными глазами, Сяо Наньчжу подумал, что не такой уж он и устрашающий.
Сяо Наньчжу и Хуачжао не могли терять время понапрасну, так что они прошли мимо дворца Цзинжэньгун [7], от которого было рукой подать до дворца Яньси. Ло Цзя упоминал, что странные шумы, которые фиксировали камеры наблюдения в выставочном павильоне, появлялись после восьми вечера. Сейчас было почти восемь, так что «На счастье» вскоре должен был дать о себе знать. Посмотрев издали на гинкго, «дерево Будды» [8], издревле использующееся, чтобы усмирять злых духов, Сяо Наньчжу перевёл взгляд на Хуачжао, одежда которого была усыпана опавшими лепестками, и не удержался от замечания:
— Иди следом за мной, и не отставай — но постарайся не задеть эти склянки: если уронишь хоть одну, нам потом вовек не расплатиться, так что смотри в оба…
— Понял, — тихо отозвался Хуачжао-цзюнь.
Сейчас к нему вместе с жизненными силами вернулся привычный облик духа календаря, который гораздо лучше подходил к этому старинному дворцу. После того, как он провёл всю вторую половину дня в императорском саду, изначально лёгкий присущий ему цветочный аромат многократно усилился. Даже его поношенная одежда изменилась в лучшую сторону — её цвет вновь стал ярким и насыщенным. Кисти рук, которые он прежде прятал в рукавах, теперь были сложены перед грудью.
В этой темноте Сяо Наньчжу практически ничего не видел, а также у него не было чёткого плана действий. Они медленно вошли в средних размеров выставочный зал, где внимание мастера календаря бессознательно притянули витрины с выставленным там фарфором цвета цин, в особенности его привлекла одна светло-зелёная ваза с позолотой. Присмотревшись, мастер календаря обратил внимание, что на этикетке имеется изящная надпись мелкими иероглифами.
— Жучжоуский сосуд для вина в форме груши с расширяющимся горлышком… — задумчиво прочёл он вслух, — а это в самом деле красиво…
Сяо Наньчжу вспомнил, что рассказывал Ло Цзя о происхождении этого фарфора — тогда всё это показалось ему очень интересным. Поскольку фарфор Жу Яо был продуктом традиционного ремесла из глубокого прошлого, в том, что он сохранился до наших дней, было особое очарование. Он слышал, что в года несколько изделий светлого жучжоуского фарфора были проданы на иностранном аукционе за несколько миллионов, а ведь это был не подлинный фарфор Жу Яо династии Сун лунцюаньского обжига [9], а более поздние имитации. Ло Цзя также сказал, что на самом деле позолотой мастер скрывал дефекты обжига: процесс производства фарфора был необычайно дорогостоящим, при этом добиться подобной естественной красоты удавалось крайне редко. Спустя века этот прекрасный фарфор превосходно сохранился. Полюбовавшись элегантным сосудом светлого цвета цин вместе с мастером календаря, Хуачжао внезапно поднял руку и указал на горлышко сосуда через стекло витрины.
Оно озарилось слабым светом, и изящная орхидея мягко опустилась на глазурь цвета цин, что добавило живости безыскусной красоте сосуда. Сяо Наньчжу ошарашенно уставился на Хуачжао, не понимая, зачем тот это сделал; дух календаря удовлетворённо кивнул в ответ, а затем с интонацией истинного книжника [10] пояснил:
— Наваждение «На счастье» имеет духовную природу, а потому, если он захочет навредить, мы едва ли успеем ему помешать. Это — мой дружок-цветок Чжилань [11], я позволил себе украсить им головку этой красавицы цвета цин. Теперь, когда она защищена, у нас будут развязаны руки… Как вы на это смотрите, мастер?
Примечания Шитоу Ян (автора):
Сегодня была так занята, что выложила всего одну главу, но завтра обещаю исправиться… Зевая, ухожу спать…
Примечания переводчика:
[1] Обрядовый зал – вероятно, речь идёт о зале Чжунчжэндянь (Зал беспристрастия), но в тексте отсутствует первый иероглиф названия, поэтому мы не стали уточнять.
[2] Императорский сад (Юйхуаюань) 御花园 (Yùhuāyuán) – заложен в 1420 г. при императоре Чжу Ди династии Мин под названием Гунхоуюань 宫后苑 (Gōnghòu yuàn) (Зверинец позади дворца), переименован при династии Цин. Его площадь – около 12 тыс. м2 (135 х 89 м), расположен на севере Запретного города. Постройки группируются вокруг дворца Циньань (Дворец почитания спокойствия) и зеркально симметричны относительно оси с севера на юг, благодаря чему парк являет собой классический образец древней архитектуры.
[3] Изображая пальцами знак «V» — по-видимому, этот жест распространился в Китае из Японской культуры, где, возможно, пошёл от того, что при фотографировании детям говорили «ни» — «два» — чтобы они улыбались пошире, и при этом показывали два пальца.
[4] Непентес 猪笼草 (zhūlóngcǎo) — Непентес удивительный (Nepenthes mirabilis) — также Кувшиночник, насекомоядное растение.
[5] Кактус — в оригинале Эхинопсис трубкоцветный (Echinopsis tubiflora) 仙人球 (xiānrénqiú), в букв. пер. с кит. «мяч бессмертного».
[6] Парк Цзиншань 景山公园 (Jǐngshān gōngyuán) — в пер. с кит. «Гора прекрасного вида», находится к северу от Запретного города и площади Тяньаньмэнь, площадь — 230 000 м². Парк Цзиншань состоит из пяти отдельных холмов, сооружённых из земли, выкопанной при строительстве рвов вокруг Запретного города при императоре Чжу Ди (1360 — 1424) (правление под девизом Юнлэ) династии Мин, поскольку согласно принципам фэншуя императорский дворец должен располагаться к югу от холма. На вершине каждого холма возведён павильон в китайском стиле, в них устраивались собрания императорской свиты, также они использовались для отдыха.
По материалам Википедии.
[7] Дворец Цзинжэньгун 景仁宫 (Jǐngrén gōng) – в пер. с кит. «Дворец большой добродетели (букв. доброты и человеколюбия» находится поблизости от дворца Яньси, о котором речь в этой главе, к западу от него. Первоначально назывался Чанъаньгун («Дворец долгого мира»), название было изменено в середине XVI века при императоре Чжу Хоуцуне (1507 —1567) (правление под девизом Цзяцзин) династии Мин. Во времена династий Мин и Цин этот дворец использовался как резиденция императорских наложниц.
Информация с сайта: https://russian.visitbeijing.com.cn/article/47K12jiTOuc
[8] Гинкго, «дерево Будды» — чаще всего встречается в буддийских монастырях, эти деревья распространились вместе с Буддизмом. Лист гинкго прозвали «ногтём Будды» из-за формы листьев и приверженности буддийских монахов к уходу за этими деревьями. Во многих даосских храмах во внутренних дворах растёт гинкго. На ранних этапах развития даосизма на нём шаманы вырезали заклинания как средство контакта с миром духов. Гинкго также считается национальным деревом Китая. В городе принято сажать только мужские деревья, поскольку женские дают вонючие плоды.
Информация по статье: https://dzen.ru/a/Y7GOYUW2hH0XPSvg
[9] Фарфор Люнцюаньского обжига 龙泉青瓷 (lóngquán qīngcí) — фарфор, производимый в уезде Лунцюань провинции Чжэцзян, откуда он распространился в восточном, южно-центральном и юго-западном Китае. Считается, что пик его наивысшего расцвета пришёлся на династию Южная Сун (1127—1279 гг.). В нём соединились достоинства северных и южных технологий обжига при увеличивающейся температуре, в результате чего получившиеся изделия соответствуют требованиям, выдвигаемым к современным технологиям производства.
[10] Истинный книжник — в оригинале 风雅 (fēngyǎ) — «Фэн» и «Я», три части «Шицзина», «Книги песен» из конфуцианского пятикнижия: «Гофэн» («Нравы царств», «Сяоя» («Малые оды») и «Дая» («Большие оды»).
[11] Чжилань 芝兰 (zhīlán) — в пер. с кит. «ароматные травы», обр. в знач. «прекрасный», а также — «ирис и орхидея».
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные. Глава 32
Предыдущая глава
***
Следующая глава
…Разоружитесь и передайте нам право контроля над подпольным маршрутом и всеми имеющимися космическими станциями.
***
Подпольный маршрут проходил по краю Восьмой галактики и простирался дальше. Согласно словам контрабандистов, на нём имелись три секретные станции снабжения, координаты которых тщательно скрывались. Первая из них располагалась возле скопления астероидов на периферии Восьмой галактики — там в настоящий момент и дислоцировался «Отряд самообороны».
Сестрица-Вонючка, которого на самом деле звали Спенсер [1], считал, что, несмотря на изящную фигуру, его сердце исполнено мужества истинного героя, а потому понятия не имел, почему эта шпана наградила его столь унизительным прозвищем. Впрочем, в Восьмой галактике, где постоянные взаимные оскорбления были в порядке вещей, это едва ли можно было счесть чем-то заслуживающим внимания.
Семья господина Спенсера издавна промышляла контрабандой и торговлей на чёрном рынке, а потому он неукоснительно следовал принципу: «у хитрого зайца три норы». Координаты двух других станций снабжения он не доверял решительно никому, собираясь сбежать туда, когда дела пойдут совсем худо [2].
читать дальшеГостевые комнаты располагались на верхнем этаже шестиэтажного административного здания «Отряда самообороны». В коридоре круглосуточно находился неотличимый от обычного бродяги дежурный, который должен был являться по первому зову. В номере также имелся робот-горничная с функцией заказа еды — для такого рода подпольной космической станции это вполне могло сойти за роскошь.
Над базой парила энергетическая вышка, подобная рукотворной звезде — её излучение пронизывало искусственную атмосферу, равномерно освещая всю станцию. Лазурное небо легко было спутать с настоящим — и только если как следует присмотреться, можно было заметить некую неестественность в линии горизонта: там где «небо» встречалось с «землёй», оно не обретало привычного белёсого оттенка.
Как следует выспавшись на базе после месяца блужданий по космосу, путешественники будто родились заново. Теперь даже голоса переругивающихся на улице среди ночи [3] людей казались почти родными, напоминая студентам о «Первосортной мути», которая не затыкалась ни днём, ни ночью.
На следующий день к ним явился исполненный энтузиазма Спенсер, чтобы самолично устроить им экскурсию. Прежде всего, он продемонстрировал военную выправку «Отряда самообороны» — сказать по правде, ни один из его членов не дотягивал до более-менее человеческого облика — а затем отвёл гостей в свой кабинет.
— Это — отнюдь не временная база. Вы же сами видели — зданиям уже немало лет, многие местные провели здесь бóльшую часть своей жизни. — Сестрица-Вонючка указал на угол ближайшей улицы. — Взгляните на это.
Под высоким зданием группа седовласых стариков и старушек, разделившись на две фракции, затеяли вооружённый конфликт.
В Новую звёздную эру люди, достигнув зрелости в возрасте двадцати лет, внешне практически не менялись, пока им не стукнет двести — так называемый «средний возраст», когда их физиологические функции начинали медленно угасать. Средний возраст длился недолго: спустя тридцать-сорок лет постепенно наступала старость, а там уже близился и естественный конец жизни.
Глядя на этих вступивших в «закатную пору» людей, можно было с уверенностью дать им «средний возраст» — больше двух с половиной сотен лет.
Однако эти «двухсотпятидесятилетние» старцы явно сохранили завидную душевную бодрость и панковский задор; дядюшка, что стоял во главе одной из группировок, сжимал в руке кухонный нож, а шепелявость, проистекавшая от отсутствия двух передних зубов, не помешала ему во всеуслышание объявить, что сейчас он перережет всю семью оппонента.
— В молодости они перебивались, торгуя по всему космосу, и за свой век так и не обрели хоть какого-то места в жизни, так что всё, что им осталось — это доживать свои года в «подпольном» городе. — Сестрица-Вонючка пожал плечами и, толчком распахнув окно, гаркнул: — Да чтоб вас, старые ублюдки! Убирайтесь с глаз долой, нечего устраивать разборки под окнами вашего папаши!
Убелённые сединами почтенные старцы задрали головы и дружно показали ему средний палец.
Сконфуженному поведением своих непутёвых стариканов [4] Сестре-Вонючке только и оставалось, что захлопнуть окно, чтобы глаза не видели этого безобразия.
— Смех, да и только! Тут набилось слишком много людишек, к тому же, мехи потребляют немало ресурсов, так что с энергией здесь довольно напряжённо — отсюда и неизбежные стычки.
— И всё же я кое-чего не понимаю, — внезапно раздался размеренный голос Линь Цзинхэна. — Не знаю, удобно ли об этом спрашивать?
— Прошу, не церемоньтесь, — с готовностью [5] отозвался Сестрица-Вонючка.
— Раз уж все здешние жители прежде занимались контрабандой, то они наверняка привычны к межзвёздным странствиям, — воспользовался его любезным дозволением Линь Цзинхэн. — Почему бы тебе не составить из них команду пилотов?
Всё это время Лу Бисин стоял у окна, с недюжинным интересом наблюдая за развитием конфликта стариков, но услышав вопрос, он замер, с удивлением взглянув на Линь Цзинхэна.
— Четвёртый брат о нас чересчур высокого мнения, — криво усмехнулся Сестрица-Вонючка. — Где уж влачащим ничтожное существование мелким дельцам коснуться настоящего меха? Жалкое потрёпанное торговое судёнышко для нас — уже залог успеха. Сколько, по-вашему, среди них тех, кто способен добиться большего? Все они — не более чем канализационные крысы, и остаются ими из поколения в поколение.
Лу Бисин слегка сдвинул брови. Едва отзвучали слова Сестрицы-Вонючки, как он поманил к себе студентов:
— Вы никогда прежде не видели космические станции, на которых проживают в течение длительного времени, верно? Искусственная атмосфера и климатические условия здесь не такие, как на обычных планетах. Пойдёмте, я покажу вам, что да как.
Среди студентов не все были столь чувствительными, как Мята — но даже она, уловив некоторое напряжение, всё же не сразу смогла сообразить, в чём дело:
— Главный Лу…
— Идём-идём! — Лу Бисин не дал ей продолжить, принявшись подталкивать её, а затем и вовсе потянул за собой. — Они всё равно будут говорить о скучных вещах.
Мята оглянулась на Линь Цзинхэна — тот кивнул ей, провожая взглядом Лу Бисина, который уводил озадаченных юнцов, и лишь после этого уголки его рта изогнулись в весьма зловещей улыбке.
— Да ну? — неторопливо произнёс он. — Говорите, в жизни не касались настоящего меха? По всему выходит, что вы разжились этой партией весьма своевременно.
До сих пор Одноглазый Ястреб не понимал, куда он клонит — однако сейчас его взгляд внезапно заледенел.
Сестрица-Вонючка слегка переменился в лице: осознав, что сказал то, чего не следовало, он бессознательно попятился.
Но Одноглазый Ястреб не позволил ему скрыться: шагнув к нему, он сгрёб Сестрицу-Вонючку за ворот и приподнял его над полом.
— Что ты имеешь в виду? Говоришь, что прежде в глаза меха не видал, а сам два месяца назад закупил у меня целую партию? Ты ведь уже тогда знал, что космические пираты скоро нанесут удар, так ведь?
Трепыхаясь в его руках, Сестрица-Вонючка кое-как выдавил улыбку:
— Старший братец, постой, я всё объясню…
— Хрена собачьего ты мне объяснишь! — взорвался Одноглазый Ястреб.
Стоящий рядом с ним Линь Цзинхэн подлил масла в огонь [6], принявшись «уговаривать»:
— Да-да, Лу-сюн, прояви сдержанность, давай всё обсудим.
— Ты лизал мне ноги, ползая на коленях, словно пёс, навязывался в друзья, пытался разжалобить, не оставлял меня в покое, пока я не дал тебе скидку, а потом и рассрочку — и что всё это время было у тебя на уме? — Голос Одноглазого Ястреба стал угрожающе-низким, будто рык дикого зверя, на руках вздулись пульсирующие вены — чувствовалось, что он едва удерживается от того, чтобы не передавить тонкую шею Сестрицы-Вонючки напополам. — Глядя на меня, ты думал: «Ты только посмотри на этого тупого старого хера — нынче он так доволен собой, а когда явятся космические пираты, сдохнет без могилы» — не так ли?
К лицу Сестрицы-Вонючки прилила кровь, отчего он покраснел, будто помидор.
Линь Цзинхэн прислонился к стене в углу комнаты и, сложив руки на груди, бесстрастно наблюдал за этим со стороны.
— Даже если сам глава администрации Восьмой галактики желал приобрести мех частным порядком, он должен был заплатить мою цену. За все те годы, что этот папаша в деле, он прежде никому не давал поблажек. Я сделал тебе исключение, потому что пожалел тебя — а ты меня, значит, за идиота держал? По-твоему, я простофиля? — Одноглазый Ястреб внезапно швырнул Сестрицу-Вонючку на пол и как следует врезал ему кулаком: — Ебал я твоих предков!
Сестрица-Вонючка выплюнул куски передних зубов вместе с бриллиантами, из носа на воротник хлынула кровь. Извиваясь на полу, будто червяк, он прокашлял:
— Я… я ничего не мог поделать!
— И правда, что же ты мог поделать? — поддакнул Линь Цзинхэн. — Ведь если бы все узнали, что надвигается катастрофа, как же тогда ловить рыбку в мутной воде? Как разжиться припасами и оружием по низким ценам? Не говоря уже о скидке, — Лу-сюн, пожалуй, ты бы тогда не продал ему ни одного из своих мехов, так ведь?
— Мне дела нет до того, откуда ты проведал о космических пиратах — ты прекрасно знал о грядущем триумфальном возвращении [7] принца Кэли и что за удар он готовит — Кэли, Пекин… Столько людей помогали тебе, выступали для тебя посредниками [8], считали тебя братом — а ты даже не почёл за нужное предупредить их, спрятался в своей норе и спокойно наблюдал как их… — Голос Одноглазого Ястреба надломился. — Да ты вообще человек после этого?!
— Ну а какой у меня был выбор?! — внезапно взвился голос Сестрицы-Вонючки. — Я не так богат и влиятелен [9], как ты, господин Лу [10], у меня нет возможности раздобыть армию мехов! Если бы я рассказал об этом хоть единой живой душе, то это было бы всё равно что сообщить всем и каждому. При том, что правительство Лиги — жалкие отбросы, после этого известия вся Восьмая галактика в одночасье сошла бы с ума, и вы, большие шишки, загребли бы все припасы и оружие себе. Кто станет беспокоиться о других, когда речь идёт о собственной жизни и смерти?! Если бы кто-то вздумал следить за мной, то как бы я смог ему помешать — ведь куда мне тягаться с вами — и тогда, возможно, мне не удалось бы сохранить в тайне даже этот маршрут! Ну а просочись эта новость за пределы галактики, как бы себя повели космические пираты? Никто не мог предугадать этого! Не будь я готов ко всему, как я бы смог выжить? Все эти люди… эти люди, у которых нет даже удостоверения личности, как они могли бы выжить? Скажи мне!
Казалось, Одноглазый Ястреб не слышит ни единого слова. Бóльшая часть всего, что у него было, осталась на планете Кэли. После того, как он бежал оттуда, он старался не думать о том, что случилось, о том, что он не в силах был изменить. Он продолжал упорно делать вид, что ему всё нипочём, но разве мог он в самом деле оставаться равнодушным? Ведь он родился и вырос на Кэли, а в молодости возглавил борьбу против тирании принца Кэли, сражаясь плечом к плечу со многими прославленными героями. Планета Кэли для него была не только хранилищем капитала, который он копил без малого двести лет, там остались самые близкие его товарищи, с ней были связаны самые тёплые воспоминания его жизни.
Если бы только он узнал об этом хоть на день, хоть на час раньше…
— Будь ты на моём месте, неужто последовал бы чувству долга, оставшись бескорыстным и праведным? — продолжал кричать Сестрица-Вонючка охрипшим голосом. — Легко тебе рассуждать [11]!
Одноглазый Ястреб всегда считал крестьянина из «Басни о крестьянине и змее [12]» попросту слабоумным [13] — он бы в жизни не подумал, что однажды и сам предстанет в этой роли. Торговец оружием всегда исповедовал «закон джунглей», мало что могло его тронуть — и всё же слезливая история [14] Сестрицы-Вонючки про радужный вирус проняла его до глубины души — а теперь выходило, что он скормил своё сердце собаке.
Не в силах удержаться от того, чтобы не выпотрошить его заживо, Одноглазый Ястреб выхватил лазерную пушку, которую всегда носил при себе, и приставил к голове Сестрицы-Вонючки.
— Должен же за это кто-то ответить?
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались телохранители из «Отряда самообороны». Перекрыв выход так, что и капле не просочиться, они наставили дула всевозможного оружия на проявивших враждебные намерения гостей.
Сестрица-Вонючка повернул голову, причём кровь тут же потекла ему в рот, и, отплёвываясь, взмолился:
— Одноглазый Ястреб, я ведь считаю тебя другом! Не губи мою репутацию! Или ты забыл, на чьей сейчас территории?
— И чья же это территория? — выпрямившись, спросил Линь Цзинхэн.
От этого многозначительного вопроса по спине Сестрицы-Вонючки поползли мурашки. Не успел он отреагировать, как административное здание сотрясла внезапная дрожь.
Линь Цзинхэн со скупой улыбкой похлопал по манипулятору на руке:
— Под этим зданием спрятан мех… три энергетических ядра — значит, всё-таки тяжёлый мех, это и есть твоё секретное оружие?
Когда до Сестрицы-Вонючки дошёл смысл этих слов, он уставил неверящий взгляд на Линь Цзинхэна.
— Ты так ничего и не понял? — опустив голову, спросил тот. — До сих пор не догадался, откуда у мелкого меха столь обширная духовная сеть?
Сестрицу-Вонючку так затрясло, что у него язык завязался узлом:
— Ты… ты… ты…
— Да потому что эта духовная сеть не принадлежит тому мелкому меху. — Пока Линь Цзинхэн говорил, дрожь охватила всё здание — словно подземный монстр откликнулся на чей-то зов и, испуская громоподобный рёв, принялся карабкаться по стенам и трубам. — Так, может, обсудим, чья это территория? — с улыбкой спросил он.
В этот момент один из членов «Отряда самообороны» послал сигнал тревоги по внутренней сети базы:
— Босс! Ангар мехов… там куролесят духи! Только что группа мехов сама собой двинулись вперёд, и теперь они сами заряжают управляемые ракеты! Никто до них и пальцем не дотрагивался!
— Я предоставлю тебе выбор: либо вы разоружитесь и передадите нам право контроля над подпольным маршрутом и всеми имеющимися космическими станциями, либо я приму в дар твои славные мехи и навсегда избавлю твою станцию от проблемы перенаселённости, обратив её в пыль. — С этими словами Линь Цзинхэн прошёл в самую гущу охранников, будто там никого не было. — Какой из вариантов тебе больше по душе?
Тем временем невежественные люди на улице понятия не имели, что в административном здании в нескольких шагах от них идёт торг об их жизни и смерти. Почувствовав дрожь земли, щербатый старик равнодушно помахал Лу Бисину:
— Всё в порядке. В этом чёртовом месте не одно, так другое. Тут почти каждый день так трясёт, продолжай.
Корнем конфликта между седовласыми драчунами послужили разногласия щербатого старика и его хромоногого ровесника по соседству из-за энергетической панели. По причине предельной перенаселённости станции её энергетическая система представляла собой полный хаос. Бóльшая часть энергии расходовалась на мехи, а потому ежедневная доля, причитающаяся населению, была крайне ограничена по времени. Поэтому многие люди изготавливали незамысловатые энергетические панели, мало чем отличающиеся от примитивных солнечных батарей древних людей — эти уродливые приборы торчали отовсюду, жадно перехватывая каждый лучик солнца от энерговышки. Само собой, не обходилось без ссор из-за того, что одни панели перекрывали другие — чуть ли не каждый день вспыхивали новые скандалы.
— Атомная энергетическая вышка, которую вы видите в воздухе — это наследие девятисотлетней давности, времён эпохи Межзвёздных странствий. — Лаконично поведал Лу Бисин. Он весьма эффективно использовал свой опыт наставления мелких антиобщественных элементов, чтобы найти общий язык с обеими враждующими сторонами. В руках у него была чашка горячего чая, которой его снабдил хромой старик, а рядом щербатый старик чистил ему яблоко ножом, которым только что собирался кромсать оппонентов. Организовав на улице импровизированный лекторий, Лу Бисин вдохновенно [15] вещал: — Одно из величайших достижений Эпохи великих звёздных открытий — это такого рода «искусственная звезда». В те годы проект носил название «Семена Солнца». Уайт, нечего просто тупо стоять и греть уши, делайте заметки — так вот, запасов энергии такой вышки хватит, чтобы поддерживать жизнь десятки тысяч лет. Даже если люди покинут космическую станцию, вышка всё равно будет беспрерывно излучать свет и тепло, так что проблему источника энергии можно считать решённой. Я только что обратил внимание, что в основе подачи энергии вашей станции лежит самая примитивная система, которая предназначена, чтобы дистанционно заряжать следующие мимо мехи или торговые суда. Но может ли подобное зарядное устройство поддерживать жизнь целого города? Очевидно, что его эффективность слишком низка. На самом деле, нет никакой нужды в том, чтобы разделять систему подачи энергии на гражданские и военные нужды: устройство, охлаждающее мехи при взлёте и посадке, может с лёгкостью поддерживать работу тепловой энергостанции, которой хватит для всех вас с избытком, при этом она не займёт места на земле, ведь такая станция вполне может левитировать.
Вручив ему небрежно очищенное яблоко, щербатый старик со смехом сказал:
— Легко сказать, мальчишка.
— Да ведь это пара пустяков! — заверил его Лу Бисин. — У вас здесь на станции столько мехов, и нет автоматической службы профилактического осмотра и ремонта? Как только разберёмся с планом, можно приступать к внесению поправок в программу роботов-ремонтников.
— Звучит круто, — признал хромой старик. — Чем ты вообще занимаешься?
— Просто учительствую, — скромно отозвался Лу Бисин.
Старики и старушки разразились дружным хохотом, решив, что способности современной молодёжи к бездумному бахвальству [16] определённо возросли.
— А я-то было решил по твоим завиральным речам, что ты по меньшей мере эксперт по астронавтике из исследовательского института Уто!
— Ах ты чертёнок, и сколько солнц ты уже посадил?
— По-твоему, тепловая станция — это тебе блинчик из дрожжевого теста, раз её раскатать раз плюнуть?
Отличаясь на редкость добродушной натурой, Лу Бисин посмеялся вместе с ними, ничуть не обидевшись, даже когда старики и старушки принялись распускать руки, шутливо пихая его в бок [17]. Продолжая смеяться, он разрезал яблоко и раздал студентам, которые не спешили присоединяться к веселью, таким образом заткнув им рты, чтобы те не вздумали огрызаться на стариков.
Тут одна старушка вытянула костыль и постучала им по руке Лу Бисина:
— Паренёк, ты тут так бойко говорил, может, сделаешь с этим что-нибудь?
Проследив, куда она показывает, Лу Бисин увидел висящий над узкой улочкой большой экран на 360° — пустой и беззвучный: похоже, он не работал уже многие годы.
— Во времена молодости моим любимым хобби было доставить груз, вернуться живой, а потом сесть на городской площади и посмотреть фильм, — поведала старушка. — Но где-то полвека назад — говорят, это были помехи магнитного поля или что-то в этом роде — он погас и больше не включается. Ну а теперь ситуация снаружи такая, что база больше не осмеливается обмениваться сообщениями с внешним миром, а без сигнала нет и телевидения, так что таким старым хрычам, как мы, совершенно нечем заняться — только и остаётся, что цепляться к друг другу, собачась целыми днями. Ну а ты так заливал, будто способен взойти на небеса и спуститься под землю — может, сумеешь снова его наладить?
Примечания переводчиков:
[1] Спенсер — в оригинале 斯潘塞 (Sīpānsāi) — Сыпаньсай.
[2] Дела пойдут совсем худо — в оригинале чэнъюй 山穷水尽 (shānqióng shuǐjìn) — в пер. с кит. «истощились горы и воды иссякли», обр. в знач. «дойти до крайности, оказаться в безвыходном положении, исчерпать все средства», ср. также «куда ни кинь, всюду клин».
[3] Среди ночи — в оригинале 半夜三更 (bànyè sāngēng) — в пер. с кит. «среди ночи в третью стражу» — ночь между семью вечера и семью утра делилась на пять «страж» по два часа, третья — с 11 до часу ночи.
[4] Непутёвые стариканы — в оригинале 二百五 (èrbǎiwǔ) — в букв. пер. с кит. «двести пятьдесят», обр. в знач. «дурак, недотёпа». Существуют несколько гипотез происхождения этого каламбура, вот одна из наиболее интересных:
В эпоху Сражающихся царств стратег и дипломат Су Цинь пал от руки наёмного убийцы в Царстве Ци. Правитель Ци пришёл в ярость и, желая во что бы то ни стало поймать злодея, придумал хитроумный план. Он отрубил голову Су Циню и велел бичевать её, а потом повесить на воротах, объявив, что он был злодей и предатель, и правитель Ци не знал, как от него избавиться, а потому готов даровать убившему его герою тысячу золотых таэлей. На эту уловку и впрямь купились четверо человек. Когда они явились во дворец, правитель спросил у них, как же они поделят награду, и один из них ответил: да очень просто, по двести пятьдесят таэлей каждому. Тогда взбешённый правитель приказал выдать им деньги и тут же казнить их, а настоящий убийца благополучно скрылся в Царстве Цинь.
[5] С готовностью — в оригинале 屁颠屁颠 (pìdiān pìdiān) — в букв. пер. с кит. «тряся задницей», так описывают скачущих от радости или переваливающихся при ходьбе с боку на бок людей.
[6] Подлил масла в огонь — в оригинале чэнъюй 添油加醋 (tiānyóu jiācù) — в пер. с кит. «добавлять масло и уксус», обр. также в знач. «приукрашивать факты, прибавлять для красного словца, искажать действительность, преувеличивать».
[7] Триумфальное возвращение — в оригинале чэнъюй 卷土重来 (juǎn tǔ chóng lái) — в пер. с кит. «вернуться, вздымая пыль».
[8] Выступали посредниками — в оригинале чэнъюй 牵线搭桥 (qiānxiàn dāqiáo) — в пер. с кит. «тянуть за ниточку и наводить мост».
[9] Богат и влиятелен — в оригинале чэнъюй 财大气粗 (cáidà qìcū) — в пер. с кит. «богатый и сильный говорит заносчиво», обр. в знач. «деньги не проблема; выставлять напоказ своё богатство; быть высокомерным от большого богатства».
[10] Господин Лу — в оригинале 陆爷 (Lù-yé) — Лу-е, где 爷 — «господин, барин, владыка», а также «папаша, батюшка».
[11] Легко тебе рассуждать — в оригинале 站着说话谁都不腰疼 (zhànzhe shuōhuà shéi dōu bù yāoténg) — в букв. пер. с кит. «когда кто-то стоит и говорит, ни у кого не болит поясница».
[12] Басня о крестьянине и змее 农夫与蛇 (Nóngfū yǔ shé) — одна из басен Эзопа (VI в. до н.э.). В холодный зимний день, возвращаясь с рынка, крестьянин нашёл на обочине дороги замёрзшую змею. Пожалев её, он взял змею на руки и отогрел. Очнувшись, змея укусила крестьянина, и, умирая, он сказал: «Я получил справедливую награду за то, что спас ядовитую змею!»
[13] Слабоумный — в оригинале чэнъюй 脑子有坑 (nǎozi yǒu kēng) — в пер. с кит. «в мозгу есть вмятина», обр. в знач. «тупенький, слабый умом».
[14] Слезливая история — в оригинале чэнъюй 声泪俱下 (shēng lèi jù xià) — в пер. с кит. «возгласы скорби и слёзы не прекращались», обр. в знач. «говорить сквозь слёзы», «с плачем и слезами».
[15] Вдохновенно — в оригинале чэнъюй 热火朝天 (rè huǒ cháo tiān) — в пер. с кит. «жаркий огонь направляется в небо», обр. в знач. «кипеть, быть в самом разгаре; (иметь) широкий размах; гореть энтузиазмом».
[16] Бездумное бахвальство — в оригинале 吹牛不打草稿 (chuīniú bù dǎ cǎogǎo) — в пер. с кит. «бахвалятся, не делая набросков (черновиков)», что в обр. знач. «хвастаться чересчур вольно, даже не задумываясь над своими словами; нелогичное, противоречащее действительности хвастовство, которое даже не пытаются сделать правдоподобным».
[17] Распускать руки, шутливо пихая его в бок — в оригинале чэнъюй 动手动脚 (dòngshǒudòngjiǎo) — в пер. с кит. «пустить в ход руки и ноги», обр. в знач. «шутить, баловаться, лапать, распускать руки».
Сестрица-Вонючка, которого на самом деле звали Спенсер [1], считал, что, несмотря на изящную фигуру, его сердце исполнено мужества истинного героя, а потому понятия не имел, почему эта шпана наградила его столь унизительным прозвищем. Впрочем, в Восьмой галактике, где постоянные взаимные оскорбления были в порядке вещей, это едва ли можно было счесть чем-то заслуживающим внимания.
Семья господина Спенсера издавна промышляла контрабандой и торговлей на чёрном рынке, а потому он неукоснительно следовал принципу: «у хитрого зайца три норы». Координаты двух других станций снабжения он не доверял решительно никому, собираясь сбежать туда, когда дела пойдут совсем худо [2].
читать дальшеГостевые комнаты располагались на верхнем этаже шестиэтажного административного здания «Отряда самообороны». В коридоре круглосуточно находился неотличимый от обычного бродяги дежурный, который должен был являться по первому зову. В номере также имелся робот-горничная с функцией заказа еды — для такого рода подпольной космической станции это вполне могло сойти за роскошь.
Над базой парила энергетическая вышка, подобная рукотворной звезде — её излучение пронизывало искусственную атмосферу, равномерно освещая всю станцию. Лазурное небо легко было спутать с настоящим — и только если как следует присмотреться, можно было заметить некую неестественность в линии горизонта: там где «небо» встречалось с «землёй», оно не обретало привычного белёсого оттенка.
Как следует выспавшись на базе после месяца блужданий по космосу, путешественники будто родились заново. Теперь даже голоса переругивающихся на улице среди ночи [3] людей казались почти родными, напоминая студентам о «Первосортной мути», которая не затыкалась ни днём, ни ночью.
На следующий день к ним явился исполненный энтузиазма Спенсер, чтобы самолично устроить им экскурсию. Прежде всего, он продемонстрировал военную выправку «Отряда самообороны» — сказать по правде, ни один из его членов не дотягивал до более-менее человеческого облика — а затем отвёл гостей в свой кабинет.
— Это — отнюдь не временная база. Вы же сами видели — зданиям уже немало лет, многие местные провели здесь бóльшую часть своей жизни. — Сестрица-Вонючка указал на угол ближайшей улицы. — Взгляните на это.
Под высоким зданием группа седовласых стариков и старушек, разделившись на две фракции, затеяли вооружённый конфликт.
В Новую звёздную эру люди, достигнув зрелости в возрасте двадцати лет, внешне практически не менялись, пока им не стукнет двести — так называемый «средний возраст», когда их физиологические функции начинали медленно угасать. Средний возраст длился недолго: спустя тридцать-сорок лет постепенно наступала старость, а там уже близился и естественный конец жизни.
Глядя на этих вступивших в «закатную пору» людей, можно было с уверенностью дать им «средний возраст» — больше двух с половиной сотен лет.
Однако эти «двухсотпятидесятилетние» старцы явно сохранили завидную душевную бодрость и панковский задор; дядюшка, что стоял во главе одной из группировок, сжимал в руке кухонный нож, а шепелявость, проистекавшая от отсутствия двух передних зубов, не помешала ему во всеуслышание объявить, что сейчас он перережет всю семью оппонента.
— В молодости они перебивались, торгуя по всему космосу, и за свой век так и не обрели хоть какого-то места в жизни, так что всё, что им осталось — это доживать свои года в «подпольном» городе. — Сестрица-Вонючка пожал плечами и, толчком распахнув окно, гаркнул: — Да чтоб вас, старые ублюдки! Убирайтесь с глаз долой, нечего устраивать разборки под окнами вашего папаши!
Убелённые сединами почтенные старцы задрали головы и дружно показали ему средний палец.
Сконфуженному поведением своих непутёвых стариканов [4] Сестре-Вонючке только и оставалось, что захлопнуть окно, чтобы глаза не видели этого безобразия.
— Смех, да и только! Тут набилось слишком много людишек, к тому же, мехи потребляют немало ресурсов, так что с энергией здесь довольно напряжённо — отсюда и неизбежные стычки.
— И всё же я кое-чего не понимаю, — внезапно раздался размеренный голос Линь Цзинхэна. — Не знаю, удобно ли об этом спрашивать?
— Прошу, не церемоньтесь, — с готовностью [5] отозвался Сестрица-Вонючка.
— Раз уж все здешние жители прежде занимались контрабандой, то они наверняка привычны к межзвёздным странствиям, — воспользовался его любезным дозволением Линь Цзинхэн. — Почему бы тебе не составить из них команду пилотов?
Всё это время Лу Бисин стоял у окна, с недюжинным интересом наблюдая за развитием конфликта стариков, но услышав вопрос, он замер, с удивлением взглянув на Линь Цзинхэна.
— Четвёртый брат о нас чересчур высокого мнения, — криво усмехнулся Сестрица-Вонючка. — Где уж влачащим ничтожное существование мелким дельцам коснуться настоящего меха? Жалкое потрёпанное торговое судёнышко для нас — уже залог успеха. Сколько, по-вашему, среди них тех, кто способен добиться большего? Все они — не более чем канализационные крысы, и остаются ими из поколения в поколение.
Лу Бисин слегка сдвинул брови. Едва отзвучали слова Сестрицы-Вонючки, как он поманил к себе студентов:
— Вы никогда прежде не видели космические станции, на которых проживают в течение длительного времени, верно? Искусственная атмосфера и климатические условия здесь не такие, как на обычных планетах. Пойдёмте, я покажу вам, что да как.
Среди студентов не все были столь чувствительными, как Мята — но даже она, уловив некоторое напряжение, всё же не сразу смогла сообразить, в чём дело:
— Главный Лу…
— Идём-идём! — Лу Бисин не дал ей продолжить, принявшись подталкивать её, а затем и вовсе потянул за собой. — Они всё равно будут говорить о скучных вещах.
Мята оглянулась на Линь Цзинхэна — тот кивнул ей, провожая взглядом Лу Бисина, который уводил озадаченных юнцов, и лишь после этого уголки его рта изогнулись в весьма зловещей улыбке.
— Да ну? — неторопливо произнёс он. — Говорите, в жизни не касались настоящего меха? По всему выходит, что вы разжились этой партией весьма своевременно.
До сих пор Одноглазый Ястреб не понимал, куда он клонит — однако сейчас его взгляд внезапно заледенел.
Сестрица-Вонючка слегка переменился в лице: осознав, что сказал то, чего не следовало, он бессознательно попятился.
Но Одноглазый Ястреб не позволил ему скрыться: шагнув к нему, он сгрёб Сестрицу-Вонючку за ворот и приподнял его над полом.
— Что ты имеешь в виду? Говоришь, что прежде в глаза меха не видал, а сам два месяца назад закупил у меня целую партию? Ты ведь уже тогда знал, что космические пираты скоро нанесут удар, так ведь?
Трепыхаясь в его руках, Сестрица-Вонючка кое-как выдавил улыбку:
— Старший братец, постой, я всё объясню…
— Хрена собачьего ты мне объяснишь! — взорвался Одноглазый Ястреб.
Стоящий рядом с ним Линь Цзинхэн подлил масла в огонь [6], принявшись «уговаривать»:
— Да-да, Лу-сюн, прояви сдержанность, давай всё обсудим.
— Ты лизал мне ноги, ползая на коленях, словно пёс, навязывался в друзья, пытался разжалобить, не оставлял меня в покое, пока я не дал тебе скидку, а потом и рассрочку — и что всё это время было у тебя на уме? — Голос Одноглазого Ястреба стал угрожающе-низким, будто рык дикого зверя, на руках вздулись пульсирующие вены — чувствовалось, что он едва удерживается от того, чтобы не передавить тонкую шею Сестрицы-Вонючки напополам. — Глядя на меня, ты думал: «Ты только посмотри на этого тупого старого хера — нынче он так доволен собой, а когда явятся космические пираты, сдохнет без могилы» — не так ли?
К лицу Сестрицы-Вонючки прилила кровь, отчего он покраснел, будто помидор.
Линь Цзинхэн прислонился к стене в углу комнаты и, сложив руки на груди, бесстрастно наблюдал за этим со стороны.
— Даже если сам глава администрации Восьмой галактики желал приобрести мех частным порядком, он должен был заплатить мою цену. За все те годы, что этот папаша в деле, он прежде никому не давал поблажек. Я сделал тебе исключение, потому что пожалел тебя — а ты меня, значит, за идиота держал? По-твоему, я простофиля? — Одноглазый Ястреб внезапно швырнул Сестрицу-Вонючку на пол и как следует врезал ему кулаком: — Ебал я твоих предков!
Сестрица-Вонючка выплюнул куски передних зубов вместе с бриллиантами, из носа на воротник хлынула кровь. Извиваясь на полу, будто червяк, он прокашлял:
— Я… я ничего не мог поделать!
— И правда, что же ты мог поделать? — поддакнул Линь Цзинхэн. — Ведь если бы все узнали, что надвигается катастрофа, как же тогда ловить рыбку в мутной воде? Как разжиться припасами и оружием по низким ценам? Не говоря уже о скидке, — Лу-сюн, пожалуй, ты бы тогда не продал ему ни одного из своих мехов, так ведь?
— Мне дела нет до того, откуда ты проведал о космических пиратах — ты прекрасно знал о грядущем триумфальном возвращении [7] принца Кэли и что за удар он готовит — Кэли, Пекин… Столько людей помогали тебе, выступали для тебя посредниками [8], считали тебя братом — а ты даже не почёл за нужное предупредить их, спрятался в своей норе и спокойно наблюдал как их… — Голос Одноглазого Ястреба надломился. — Да ты вообще человек после этого?!
— Ну а какой у меня был выбор?! — внезапно взвился голос Сестрицы-Вонючки. — Я не так богат и влиятелен [9], как ты, господин Лу [10], у меня нет возможности раздобыть армию мехов! Если бы я рассказал об этом хоть единой живой душе, то это было бы всё равно что сообщить всем и каждому. При том, что правительство Лиги — жалкие отбросы, после этого известия вся Восьмая галактика в одночасье сошла бы с ума, и вы, большие шишки, загребли бы все припасы и оружие себе. Кто станет беспокоиться о других, когда речь идёт о собственной жизни и смерти?! Если бы кто-то вздумал следить за мной, то как бы я смог ему помешать — ведь куда мне тягаться с вами — и тогда, возможно, мне не удалось бы сохранить в тайне даже этот маршрут! Ну а просочись эта новость за пределы галактики, как бы себя повели космические пираты? Никто не мог предугадать этого! Не будь я готов ко всему, как я бы смог выжить? Все эти люди… эти люди, у которых нет даже удостоверения личности, как они могли бы выжить? Скажи мне!
Казалось, Одноглазый Ястреб не слышит ни единого слова. Бóльшая часть всего, что у него было, осталась на планете Кэли. После того, как он бежал оттуда, он старался не думать о том, что случилось, о том, что он не в силах был изменить. Он продолжал упорно делать вид, что ему всё нипочём, но разве мог он в самом деле оставаться равнодушным? Ведь он родился и вырос на Кэли, а в молодости возглавил борьбу против тирании принца Кэли, сражаясь плечом к плечу со многими прославленными героями. Планета Кэли для него была не только хранилищем капитала, который он копил без малого двести лет, там остались самые близкие его товарищи, с ней были связаны самые тёплые воспоминания его жизни.
Если бы только он узнал об этом хоть на день, хоть на час раньше…
— Будь ты на моём месте, неужто последовал бы чувству долга, оставшись бескорыстным и праведным? — продолжал кричать Сестрица-Вонючка охрипшим голосом. — Легко тебе рассуждать [11]!
Одноглазый Ястреб всегда считал крестьянина из «Басни о крестьянине и змее [12]» попросту слабоумным [13] — он бы в жизни не подумал, что однажды и сам предстанет в этой роли. Торговец оружием всегда исповедовал «закон джунглей», мало что могло его тронуть — и всё же слезливая история [14] Сестрицы-Вонючки про радужный вирус проняла его до глубины души — а теперь выходило, что он скормил своё сердце собаке.
Не в силах удержаться от того, чтобы не выпотрошить его заживо, Одноглазый Ястреб выхватил лазерную пушку, которую всегда носил при себе, и приставил к голове Сестрицы-Вонючки.
— Должен же за это кто-то ответить?
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались телохранители из «Отряда самообороны». Перекрыв выход так, что и капле не просочиться, они наставили дула всевозможного оружия на проявивших враждебные намерения гостей.
Сестрица-Вонючка повернул голову, причём кровь тут же потекла ему в рот, и, отплёвываясь, взмолился:
— Одноглазый Ястреб, я ведь считаю тебя другом! Не губи мою репутацию! Или ты забыл, на чьей сейчас территории?
— И чья же это территория? — выпрямившись, спросил Линь Цзинхэн.
От этого многозначительного вопроса по спине Сестрицы-Вонючки поползли мурашки. Не успел он отреагировать, как административное здание сотрясла внезапная дрожь.
Линь Цзинхэн со скупой улыбкой похлопал по манипулятору на руке:
— Под этим зданием спрятан мех… три энергетических ядра — значит, всё-таки тяжёлый мех, это и есть твоё секретное оружие?
Когда до Сестрицы-Вонючки дошёл смысл этих слов, он уставил неверящий взгляд на Линь Цзинхэна.
— Ты так ничего и не понял? — опустив голову, спросил тот. — До сих пор не догадался, откуда у мелкого меха столь обширная духовная сеть?
Сестрицу-Вонючку так затрясло, что у него язык завязался узлом:
— Ты… ты… ты…
— Да потому что эта духовная сеть не принадлежит тому мелкому меху. — Пока Линь Цзинхэн говорил, дрожь охватила всё здание — словно подземный монстр откликнулся на чей-то зов и, испуская громоподобный рёв, принялся карабкаться по стенам и трубам. — Так, может, обсудим, чья это территория? — с улыбкой спросил он.
В этот момент один из членов «Отряда самообороны» послал сигнал тревоги по внутренней сети базы:
— Босс! Ангар мехов… там куролесят духи! Только что группа мехов сама собой двинулись вперёд, и теперь они сами заряжают управляемые ракеты! Никто до них и пальцем не дотрагивался!
— Я предоставлю тебе выбор: либо вы разоружитесь и передадите нам право контроля над подпольным маршрутом и всеми имеющимися космическими станциями, либо я приму в дар твои славные мехи и навсегда избавлю твою станцию от проблемы перенаселённости, обратив её в пыль. — С этими словами Линь Цзинхэн прошёл в самую гущу охранников, будто там никого не было. — Какой из вариантов тебе больше по душе?
Тем временем невежественные люди на улице понятия не имели, что в административном здании в нескольких шагах от них идёт торг об их жизни и смерти. Почувствовав дрожь земли, щербатый старик равнодушно помахал Лу Бисину:
— Всё в порядке. В этом чёртовом месте не одно, так другое. Тут почти каждый день так трясёт, продолжай.
Корнем конфликта между седовласыми драчунами послужили разногласия щербатого старика и его хромоногого ровесника по соседству из-за энергетической панели. По причине предельной перенаселённости станции её энергетическая система представляла собой полный хаос. Бóльшая часть энергии расходовалась на мехи, а потому ежедневная доля, причитающаяся населению, была крайне ограничена по времени. Поэтому многие люди изготавливали незамысловатые энергетические панели, мало чем отличающиеся от примитивных солнечных батарей древних людей — эти уродливые приборы торчали отовсюду, жадно перехватывая каждый лучик солнца от энерговышки. Само собой, не обходилось без ссор из-за того, что одни панели перекрывали другие — чуть ли не каждый день вспыхивали новые скандалы.
— Атомная энергетическая вышка, которую вы видите в воздухе — это наследие девятисотлетней давности, времён эпохи Межзвёздных странствий. — Лаконично поведал Лу Бисин. Он весьма эффективно использовал свой опыт наставления мелких антиобщественных элементов, чтобы найти общий язык с обеими враждующими сторонами. В руках у него была чашка горячего чая, которой его снабдил хромой старик, а рядом щербатый старик чистил ему яблоко ножом, которым только что собирался кромсать оппонентов. Организовав на улице импровизированный лекторий, Лу Бисин вдохновенно [15] вещал: — Одно из величайших достижений Эпохи великих звёздных открытий — это такого рода «искусственная звезда». В те годы проект носил название «Семена Солнца». Уайт, нечего просто тупо стоять и греть уши, делайте заметки — так вот, запасов энергии такой вышки хватит, чтобы поддерживать жизнь десятки тысяч лет. Даже если люди покинут космическую станцию, вышка всё равно будет беспрерывно излучать свет и тепло, так что проблему источника энергии можно считать решённой. Я только что обратил внимание, что в основе подачи энергии вашей станции лежит самая примитивная система, которая предназначена, чтобы дистанционно заряжать следующие мимо мехи или торговые суда. Но может ли подобное зарядное устройство поддерживать жизнь целого города? Очевидно, что его эффективность слишком низка. На самом деле, нет никакой нужды в том, чтобы разделять систему подачи энергии на гражданские и военные нужды: устройство, охлаждающее мехи при взлёте и посадке, может с лёгкостью поддерживать работу тепловой энергостанции, которой хватит для всех вас с избытком, при этом она не займёт места на земле, ведь такая станция вполне может левитировать.
Вручив ему небрежно очищенное яблоко, щербатый старик со смехом сказал:
— Легко сказать, мальчишка.
— Да ведь это пара пустяков! — заверил его Лу Бисин. — У вас здесь на станции столько мехов, и нет автоматической службы профилактического осмотра и ремонта? Как только разберёмся с планом, можно приступать к внесению поправок в программу роботов-ремонтников.
— Звучит круто, — признал хромой старик. — Чем ты вообще занимаешься?
— Просто учительствую, — скромно отозвался Лу Бисин.
Старики и старушки разразились дружным хохотом, решив, что способности современной молодёжи к бездумному бахвальству [16] определённо возросли.
— А я-то было решил по твоим завиральным речам, что ты по меньшей мере эксперт по астронавтике из исследовательского института Уто!
— Ах ты чертёнок, и сколько солнц ты уже посадил?
— По-твоему, тепловая станция — это тебе блинчик из дрожжевого теста, раз её раскатать раз плюнуть?
Отличаясь на редкость добродушной натурой, Лу Бисин посмеялся вместе с ними, ничуть не обидевшись, даже когда старики и старушки принялись распускать руки, шутливо пихая его в бок [17]. Продолжая смеяться, он разрезал яблоко и раздал студентам, которые не спешили присоединяться к веселью, таким образом заткнув им рты, чтобы те не вздумали огрызаться на стариков.
Тут одна старушка вытянула костыль и постучала им по руке Лу Бисина:
— Паренёк, ты тут так бойко говорил, может, сделаешь с этим что-нибудь?
Проследив, куда она показывает, Лу Бисин увидел висящий над узкой улочкой большой экран на 360° — пустой и беззвучный: похоже, он не работал уже многие годы.
— Во времена молодости моим любимым хобби было доставить груз, вернуться живой, а потом сесть на городской площади и посмотреть фильм, — поведала старушка. — Но где-то полвека назад — говорят, это были помехи магнитного поля или что-то в этом роде — он погас и больше не включается. Ну а теперь ситуация снаружи такая, что база больше не осмеливается обмениваться сообщениями с внешним миром, а без сигнала нет и телевидения, так что таким старым хрычам, как мы, совершенно нечем заняться — только и остаётся, что цепляться к друг другу, собачась целыми днями. Ну а ты так заливал, будто способен взойти на небеса и спуститься под землю — может, сумеешь снова его наладить?
Примечания переводчиков:
[1] Спенсер — в оригинале 斯潘塞 (Sīpānsāi) — Сыпаньсай.
[2] Дела пойдут совсем худо — в оригинале чэнъюй 山穷水尽 (shānqióng shuǐjìn) — в пер. с кит. «истощились горы и воды иссякли», обр. в знач. «дойти до крайности, оказаться в безвыходном положении, исчерпать все средства», ср. также «куда ни кинь, всюду клин».
[3] Среди ночи — в оригинале 半夜三更 (bànyè sāngēng) — в пер. с кит. «среди ночи в третью стражу» — ночь между семью вечера и семью утра делилась на пять «страж» по два часа, третья — с 11 до часу ночи.
[4] Непутёвые стариканы — в оригинале 二百五 (èrbǎiwǔ) — в букв. пер. с кит. «двести пятьдесят», обр. в знач. «дурак, недотёпа». Существуют несколько гипотез происхождения этого каламбура, вот одна из наиболее интересных:
В эпоху Сражающихся царств стратег и дипломат Су Цинь пал от руки наёмного убийцы в Царстве Ци. Правитель Ци пришёл в ярость и, желая во что бы то ни стало поймать злодея, придумал хитроумный план. Он отрубил голову Су Циню и велел бичевать её, а потом повесить на воротах, объявив, что он был злодей и предатель, и правитель Ци не знал, как от него избавиться, а потому готов даровать убившему его герою тысячу золотых таэлей. На эту уловку и впрямь купились четверо человек. Когда они явились во дворец, правитель спросил у них, как же они поделят награду, и один из них ответил: да очень просто, по двести пятьдесят таэлей каждому. Тогда взбешённый правитель приказал выдать им деньги и тут же казнить их, а настоящий убийца благополучно скрылся в Царстве Цинь.
[5] С готовностью — в оригинале 屁颠屁颠 (pìdiān pìdiān) — в букв. пер. с кит. «тряся задницей», так описывают скачущих от радости или переваливающихся при ходьбе с боку на бок людей.
[6] Подлил масла в огонь — в оригинале чэнъюй 添油加醋 (tiānyóu jiācù) — в пер. с кит. «добавлять масло и уксус», обр. также в знач. «приукрашивать факты, прибавлять для красного словца, искажать действительность, преувеличивать».
[7] Триумфальное возвращение — в оригинале чэнъюй 卷土重来 (juǎn tǔ chóng lái) — в пер. с кит. «вернуться, вздымая пыль».
[8] Выступали посредниками — в оригинале чэнъюй 牵线搭桥 (qiānxiàn dāqiáo) — в пер. с кит. «тянуть за ниточку и наводить мост».
[9] Богат и влиятелен — в оригинале чэнъюй 财大气粗 (cáidà qìcū) — в пер. с кит. «богатый и сильный говорит заносчиво», обр. в знач. «деньги не проблема; выставлять напоказ своё богатство; быть высокомерным от большого богатства».
[10] Господин Лу — в оригинале 陆爷 (Lù-yé) — Лу-е, где 爷 — «господин, барин, владыка», а также «папаша, батюшка».
[11] Легко тебе рассуждать — в оригинале 站着说话谁都不腰疼 (zhànzhe shuōhuà shéi dōu bù yāoténg) — в букв. пер. с кит. «когда кто-то стоит и говорит, ни у кого не болит поясница».
[12] Басня о крестьянине и змее 农夫与蛇 (Nóngfū yǔ shé) — одна из басен Эзопа (VI в. до н.э.). В холодный зимний день, возвращаясь с рынка, крестьянин нашёл на обочине дороги замёрзшую змею. Пожалев её, он взял змею на руки и отогрел. Очнувшись, змея укусила крестьянина, и, умирая, он сказал: «Я получил справедливую награду за то, что спас ядовитую змею!»
[13] Слабоумный — в оригинале чэнъюй 脑子有坑 (nǎozi yǒu kēng) — в пер. с кит. «в мозгу есть вмятина», обр. в знач. «тупенький, слабый умом».
[14] Слезливая история — в оригинале чэнъюй 声泪俱下 (shēng lèi jù xià) — в пер. с кит. «возгласы скорби и слёзы не прекращались», обр. в знач. «говорить сквозь слёзы», «с плачем и слезами».
[15] Вдохновенно — в оригинале чэнъюй 热火朝天 (rè huǒ cháo tiān) — в пер. с кит. «жаркий огонь направляется в небо», обр. в знач. «кипеть, быть в самом разгаре; (иметь) широкий размах; гореть энтузиазмом».
[16] Бездумное бахвальство — в оригинале 吹牛不打草稿 (chuīniú bù dǎ cǎogǎo) — в пер. с кит. «бахвалятся, не делая набросков (черновиков)», что в обр. знач. «хвастаться чересчур вольно, даже не задумываясь над своими словами; нелогичное, противоречащее действительности хвастовство, которое даже не пытаются сделать правдоподобным».
[17] Распускать руки, шутливо пихая его в бок — в оригинале чэнъюй 动手动脚 (dòngshǒudòngjiǎo) — в пер. с кит. «пустить в ход руки и ноги», обр. в знач. «шутить, баловаться, лапать, распускать руки».
Следующая глава
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные. Глава 31
Предыдущая глава
Следующая глава
Добро пожаловать в отряд самообороны Восьмой галактики.
***
Получив от Линя дозволение «спустить на Сестрицу-Вонючку всех собак» Одноглазый Ястреб, однако, не воспользовался его любезностью — вместо этого он свёл брови с такой силой, что ещё немного, и они достигли бы линии роста волос:
— Неужто, чтобы приструнить кучку босяков, тебе непременно нужно прикидываться тираном всия галактики? Или ты жить не можешь без того, чтобы не повыделываться?
— Надо думать, ваше превосходительство судит по себе, — равнодушно отозвался Линь Цзинхэн.
читать дальшеСестрица-Вонючка так же быстро пришёл в себя. Под прицелом восьми орудий этот изящный, но малопривлекательный мужчина показал достойную восхищения твёрдость духа, тут же послав ответ:
— Тьфу ты, со мной всё ещё три тысячи моих братьев, и мы лучше погибнем, чем сдадимся!
— Хочешь подарить мне ещё три тысячи голов? — усмехнулся Линь Цзинхэн. До чего любезно с твоей стороны, мне прямо-таки неловко.
Тут даже Лу Бисин утратил дар речи.
Не говоря уже о духовной силе генерала Линя, в его обычно безмолвном языке также крылась потрясающая воображение мощь: он умудрялся вести ожесточённые словесные баталии одновременно на два фронта, как с врагом, так и с союзником, не сдавая позиций ни на одном из них.
В тот самым момент, когда Лу Бисин невольно рассмеялся, качая головой, Линь Цзинхэн случайно встретился с ним взглядом, и у бывшего адмирала Лиги тревожно стукнуло сердце — на какую-то долю мгновения он заподозрил, что, должно быть, представления Лу Бисина о его моральном облике далеки от идеала.
В самом деле: он не уважает старших, не заботится о младших; характер у него хуже некуда, да ещё и эта тяга к театральным эффектам…
Однако, что он мог с этим поделать? За долгие годы службы в армии «пускание пыли в глаза» и «поддержание видимости» стали неотъемлемой частью его жизни.
Никому в Первой галактике не было дела до того, в скольких войнах сражаются их генералы, сколько пиратов они убили, каких военных теорий и концепций обороны придерживались — громкие заголовки решают всё. Не важно, похвал они исполнены или брани — даже если бесконечным потоком клеветы, изливающимся в средствах массовой информации — ничего не имеет значения, лишь бы люди, наслаждающиеся двумя сотнями лет спокойной жизни, не позабыли о тебе.
Потому-то Уто нуждалась в таком человеке, как он: Парламенту Лиги требовался достаточно бросающийся в глаза, сумасбродный, язвительный и невозможный тип на роль диктатора, чтобы сделать из него врага общественности.
Главные принципы Лиги — «свобода и равенство»; и как же базирующаяся на этих принципах Лига может воспрепятствовать военной автономии семи других галактик? Такое требование нельзя признать обоснованным — тут-то на сцену и выходит подобный «злодей». Его основная задача — прочно удерживать свои позиции и оттягивать на себя общественное недовольство, позволяя правительству Лиги беспомощно разводить руками: «Хоть мы не в силах совладать с этим человеком, мы всё же не страшимся его, продолжая упорную борьбу».
В то время как Парламенту требовался образ «непримиримого злодея», Военному комитету нужен был преемник Лу Синя, который, будучи их талисманом, позволит сохранять равновесие в условиях внутренних разногласий среди военных — и все эти годы Линь Цзинхэн тратил немало усилий на поддержание этого противоречивого образа, балансируя между различными партиями.
А как в противном случае тот, кому не исполнилось ещё и сотни лет, мог вскарабкаться на вершину карьерной пирамиды?
Неужто только за счёт таланта и способностей?
С того самого дня, как он покинул Лигу, на протяжении вот уже пяти лет Линь Цзинхэн неустанно пытался избавиться от приросшего к нему образа, чтобы вернуться к своей истинной личности, которую он некогда похоронил заживо. Однако с тех пор минуло три десятка лет, и он уже не помнил, каким должен был быть изначально.
Возможно, он и вправду именно такой человек, который не способен жить, не рисуясь.
— Можете попробовать подсоединиться к духовной сети, — внезапно предложил он. — Сейчас к ней подключён Чжаньлу, я велю ему, чтобы он выдал вам полномочия согласно вашему уровню духовной силы.
Четверо студентов остолбенели от изумления: могли ли они подумать, что эта не пойми кому адресованная фраза без всяких предисловий предназначалась им?
Поскольку никто не решался отозваться, в воздухе повисло неловкое молчание. Делая вид, что не замечает этого, Линь Цзинхэн как бы между делом добавил:
— Но только ненадолго: такой мелкий мех с трудом справляется с энергопотреблением Чжаньлу.
— Что стоите столбом, негодники? — вскочил с места Лу Бисин. — Неужто вам совсем не любопытно попробовать?
— И как тебе не совестно покупать любовь других с помощью Чжаньлу? — не выдержал Одноглазый Ястреб.
К сожалению, на него уже никто не обращал внимания.
Ведь это же Чжаньлу, легендарный мех Лиги! Сколько раз за всю жизнь человек может своими глазами увидеть тяжёлый мех, не говоря уже о том, чтобы почувствовать, каково это — подсоединиться к его духовной сети?!
В сравнении с простой и грубой духовной сетью маленького меха, обладающего искусственным интеллектом Чжаньлу можно было счесть заботливой нянечкой — в тот самый момент, когда студенты один за другим вошли в духовную сеть, он моментально оценил уровень каждого и автоматически заблокировал бóльшую часть информационного потока.
Он даже предусмотрительно запустил мелодию из старинной музыкальной шкатулки, поинтересовавшись у Мяты:
— Это помогает облегчить ваше беспокойство?
— …Эм, спасибо, не стоит, — поспешила тактично отказаться девушка, у которой от странных музыкальных пристрастий искусственного интеллекта по коже побежали мурашки. — Меня, по большей части, пугает пустынность космоса, а теперь, когда там так много людей, бояться нечего… Так что вы не могли бы это выключить? А то эта мелодия напоминает мне фильмы ужасов.
Духовная сеть Чжаньлу была необычайно обширна, и у тех, кто в первый раз оказывался в ней, попросту захватывало дух, вызывая смутные воспоминания о том, как в детстве, запрокинув голову, они впервые узрели беспредельность Млечного пути.
Лишь тогда студенты обнаружили, что диспозиция Сестрицы-Вонючки и его приспешников теперь лежит перед ними как на ладони, а вдали даже смутно виднеется их логово, расположенное на расстоянии двух дней полёта отсюда.
Окутывая человеческое сознание, духовная сеть порождает особое чувство: как будто крохотная букашка [1], носимая волнами бескрайнего океана, получила возможность избавиться от своей ничтожной плоти, обратившись во всемогущее божество, для которого не существует границ.
Беспредельное одиночество, но и столь же беспредельная свобода.
И это всё Чжаньлу — знаменитый меч, некогда дважды отброшенный Лигой.
А вот о чём четверо студентов не имели ни малейшего понятия — так это о том, что никому, кроме двух полноправных хозяев Чжаньлу, прежде не было дозволено ступить на эту территорию.
— Следуйте за мной, — прозвучал у них в ушах голос Линь Цзинхэна. — Не бойтесь меха, и не сопротивляйтесь духовной сети. Мех — ваш союзник, а не противник.
— Генерал Линь, — осторожно поинтересовался Уайт, — Чжаньлу очень деликатный, но я по-прежнему считаю, что «Пекин»… и точная имитация духовной сети, которая используется здесь для тренировки — это какой-то кошмар.
— Мелкие мехи клепают абы как, и интеллектом они не обременены, в этом всё дело, — пояснил Линь Цзинхэн. — К ним просто нужно привыкнуть.
Пока он говорил, духовная сеть Чжаньлу подёрнулась рябью. Глядя на мир с точки зрения меха, человек видит пространство и время совсем иначе — в частности, он ясно чувствует, когда сеть другого меха накладывается на его собственную.
Ощутив, как их втягивает в столкновение с духовной сетью неприятеля, студенты разразились паническими возгласами.
Но они тут же обнаружили, что уже слились с ней. Духовная сеть противника лежала перед ними, словно разобранный чип — Линь Цзинхэн явно желал, чтобы они пронаблюдали процесс захвата духовной сети в деталях, а потому постарался сделать его как можно более наглядным.
— Хоть показатели вражеского меха превосходят «Пекин», — воспользовавшись возможностью, вклинился с объяснением Лу Бисин, — уровень совместимости пилота едва превышает пятьдесят процентов — должно быть, это его первый полёт. Он тут явно ради массовки.
Едва он закончил, как противник, похоже, почувствовал вторжение в духовную сеть и от испуга окончательно пал духом [2]. Его духовная сила утратила устойчивость, и уровень совместимости упал ниже пятидесяти процентов, так что он самостоятельно разорвал соединение, не дожидаясь, пока за него это сделает соперник.
— Главная проблема с новичками, такими, как вы — в их психологических качествах, — принялся вещать Лу Бисин с головокружительной скоростью. — Вы сейчас чувствуете порт духовной сети противника? Чем ниже уровень совместимости, тем шире порт, и тем проще тому, у кого больше духовной силы, вторгнуться в сеть. После того, как пилот противника теряет сознание, совместимость с духовной сетью падает до нуля, при этом порт освобождается полностью. Сейчас вы можете, воспользовавшись случаем, пройти стандартную процедуру установления связи с духовной сетью меха, чтобы попытаться подчинить его себе. Если у вас всё получится, то вы сможете осуществлять над мехом «обратный контроль». Не бойтесь, генерал рядом.
В своей безграничной наглости [3] он дошёл до того, что самовольно записал Линь Цзинхэна в свои ассистенты.
Впрочем, сам Линь Цзинхэн не сказал на это ни слова. Все мехи Сестрицы-Вонючки оказались в сфере действия духовной сети Чжаньлу — он разметал их, словно осенний ветер палую листву. Противник обезумел от страха, не в силах понять, откуда у этого вшивого меха взяться подобной духовной сети.
Когда они наконец пришли в себя, отступать было слишком поздно — «хоровое» построение превратилось в полный хаос. Бог знает откуда Сестрица-Вонючка набрал толпу ни на что не годных пилотов, пытаясь создать видимость силы: возможно, они были временными работниками, которых наспех обучили и вытолкнули в бой. Половина мехов тут же выбыла из строя в результате столкновений, программных сбоев и обрыва связи пилотами, смешавшись в общую кучу-малу — а в довершение всего какие-то из мехов то и дело захватывали студенты, которым выпала нежданная удача [4]. Поскольку они не владели даже самыми базовыми навыками управления, оказавшиеся под их обратным контролем мехи вели себя словно объевшиеся белены собаки или свиньи, совершая самые причудливые кульбиты, что лишь усугубляло панику в рядах противника.
Огромный отряд мехов был уничтожен в мгновение ока.
Однако Линь Цзинхэну недолго суждено было красоваться: за какие-то три минуты Чжаньлу высосал запасы энергии «Пекина» чуть ли не досуха. Взвыл сигнал тревоги, давая понять, что праздник пора заканчивать.
— Я ж говорил, что показушников поражает громом! — принялся злорадствовать Одноглазый Ястреб. — Чжаньлу, ты нам слишком дорого обходишься!
— Погоди минутку, — прервал его Лу Бисин, — противник шлёт нам запрос на связь.
— Выключи сирену и принимай, — велел Линь Цзинхэн.
Едва была установлена связь, как «твёрдый духом» Сестра-Вонючка, который только что был полон решимости «погибнуть, но не сдаться», истошно завопил:
— Остановитесь, хватит! Глава, большой босс, старший братец Одноглазый Ястреб, я признаю свои ошибки! Я не знал, с каким большим человеком имею дело [5]! Ну что взять с такого ничтожного человечишки, как я?!
Едва он успел договорить, как запасы энергии «Пекина» иссякли окончательно — остался лишь необходимый для функционирования минимум. Духовная сеть Чжаньлу тут же рассеялась, и он вновь обратился в механический манипулятор, приземлившись на руку Линь Цзинхэна.
Одноглазый Ястреб встал бок о бок с ним в находящемся на грани энергетического коллапса мехе, и оба с одинаковой безупречностью вошли в образ готовых карать и миловать [6] божественных владык: «Если впредь будешь помнить своё место, я, так и быть, на первый раз пощажу тебя» — говорил весь их вид.
Им удалось успешно пустить пыль в глаза Сестрице-Вонючке: почувствовав, что чудовищное давление исчезло, он решил, что вовремя пошёл на попятный. Испустив вздох облегчения, он тут же расплылся в льстивой улыбке:
— Старший братец Одноглазый Ястреб всё верно говорит! Перед лицом принца Кэли, этого врага человечества, нам следует сплотиться против общей угрозы! Ну а теперь, когда мы во всеоружии, нам нужно лишь, чтобы этот… как величать уважаемого господина?
— Линь, — равнодушно выплюнул Одноглазый Ястреб.
— Как? Вы — тот самый Четвёртый брат из «Чёрной дыры»? Ох, весьма наслышан о вас, давно мечтал о знакомстве… Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! — Растянув широкий рот в улыбке, Сестра-Вонючка продемонстрировал передние зубы, инкрустированные бриллиантами. — Нам остро недостаёт таких талантов, как Четвёртый брат! Старший братец Одноглазый Ястреб для меня всё равно что родной брат — он всегда предоставлял мне самые выгодные условия в сделках, а теперь, когда ещё и привёл ко мне Четвёртого брата, моё скромное жилище будто озарилось светом! Что и скрывать, давно уже мне так не улыбалась удача! Нужно как следует свериться с гороскопом, когда я вернусь домой — должно быть, несчастливая звезда моего рождения наконец-то теряет влияние!
Благодаря этому случаю Линь Цзинхэн узнал кое-что новое о твёрдых моральных устоях обитателей Восьмой галактики.
Итак, Сестрица-Вонючка, генерал без армии, был вынужден с натянутой улыбкой сопроводить их в своё старое логово, бросив на произвол судьбы отряд мехов и валяющихся в отключке пилотов, которые, страдая в безмолвии, болтались в космосе в ожидании помощи.
***
Наконец они прибыли в «подземное царство» контрабандистов. При взгляде сверху на космическую станцию можно было предположить, что она занимает около тысячи километров квадратных. Половина этой площади отводилось под хранение мехов и оружия, так что люди вынуждены были ютиться на оставшейся половине — и едва ли в Новую звёздную эру можно было найти другое место с подобной плотностью населения.
— Конечно, тут тесновато, — пожаловался Сестрица-Вонючка. — Прежде это была станция снабжения, ну а теперь здесь собираются бедолаги [7], которым больше некуда податься. Сейчас здесь проживает свыше десяти миллионов, и, право, это предел — разумеется, это не может нас не тревожить.
— Смотри, без фокусов, — ледяным голосом предупредил Одноглазый Ястреб. — Пусть мы сейчас и не в мехе, прихлопнуть тебя нам труда не составит.
— Братец, а я ведь и вправду задолжал тебе, — горько усмехнулся Сестрица-Вонючка. — Согласно контракту, за мной ещё три сотни миллионов «восьмёрок» [8], могу перевести их тебе сейчас же, что скажешь?
Из-за огромного имущественного разрыва между галактиками Лиги в разных регионах приходилась использовать разные валюты, у которых был определённый обменный курс. Полное наименование «восьмёрок» было «находящаяся в обращении монета Восьмой галактики Нового звёздного календаря». В других семи галактиках «восьмёрки» и в мирное время не очень-то пользовались спросом, ну а сейчас, когда Лига вот-вот рухнет, а в объятой паникой Восьмой галактике бесчинствуют космические пираты, цена «восьмёрок» почти сравнялась с обёрточной бумагой.
— Не скрою, у нас тут имеется достаточно припасов, а также множество мехов и оружия, вот только всё это просто барахло, потому что у нас чудовищная нехватка эффективных боевых единиц. Вынужденные довольствоваться тем, что есть, мы наскребли лучших из худших [9] и кое-как обучили их управлять мехами… но вы же сами видели их уровень. — С лица Сестрицы-Вонючки на миг сползла заискивающая улыбка — он вывел своих спутников на главную улицу.
Хоть это была всего лишь космическая станция, жизнь на ней прямо-таки била ключом: люди устанавливали прилавки с товаром прямо на обочине дороги, рядом с ними только что открылась харчевня. Заслышав звуки с улицы, люди, вытягивая шеи, выглядывали с балконов, на которых сушилось бельё. Несколько детей с визгом пронеслись мимо, весьма культурно поприветствовав новоприбывших:
— Я вас с дерьмом смешаю! Тра-та-та-та-та…
— Снаружи царит паника, и никто не знает, сколько мы ещё сможем здесь скрываться. — Приняв серьёзный вид, Сестрица-Вонючка взглянул на Линь Цзинхэна. — Четвёртый брат, я уже слышал об этом. Раз уж нам суждено было встретиться сегодня, я не стану темнить [10]. Пекин-ß и Кэли больше не вернуть. За последние дни до меня долетали новости… принц Кэли уничтожил три планеты, перекрыл все главные маршруты, захватил всех представителей власти, что остались в живых, и провёл съезд, на котором вынудил их признать своё господство. Я знаю, что все вы теперь — всё равно что бездомные бродяги, и привёл вас сюда вовсе не потому, что боюсь вас…
Одноглазый Ястреб ухмыльнулся.
Толстокожесть Сестрицы-Вонючки была поистине выдающейся [11] — делая вид, что не замечает его, он со всей искренностью продолжил вещать Линь Цзинхэну:
— Я очень уважаю талантливых людей… но в мщении суть или нет, нас здесь свыше десяти миллионов, вместе с женщинами, стариками и детьми — раз уж они пришли ко мне, я теперь за них в ответе. Если мы и напали на вас исподтишка за пределами станции, то лишь потому, что мы робки и боимся чужаков. Раз уж мы теперь разобрались с этим недоразумением и из врагов стали друзьями, то, полагаю, вам всё равно некуда больше податься, так почему бы вам, милостивые господа, не остаться здесь и не присоединиться к нашему отряду самообороны? Полагаю, это послужило бы ко всеобщей пользе.
— И то верно, — холодно заметил Одноглазый Ястреб. — Если ты способен победить, то попросту убираешь ненужного свидетеля, а коли не способен, то приходится пошевелить мозгами, изыскав другой способ — например, лить в уши врагам сладкие речи, чтобы сделать их своими громилами [12]. Сестрица-Вонючка, а у тебя такая большая башка на плечах не просто для красоты — она у тебя и впрямь неплохо варит.
— Да что вы, право, вы меня перехваливаете, — как ни в чём не бывало принял польщённый вид Сестрица-Вонючка. — На самом деле, у нас проблемы не только с обороной, но и с технологиями та же беда — как говорится, ноги вытащишь — хвост увяз [13]. Эта космическая станция изначально не предназначалась для жизни, и теперь из-за чрезмерной нагрузки постоянно возникают проблемы с искусственной атмосферой. Нам позарез нужны специалисты с техническим образованием. Чтобы соорудить хотя бы вот такую дырявую сеть, мои люди трудились как проклятые [14] — кто же знал, что вы взломаете её с полпинка. К тому же, мне впервые довелось увидеть, чтобы у такого маленького меха была столь обширная духовная сеть, вы прямо-таки ниспосланы нам Небесами… Ах, вот мы и на месте.
Он остановился у подножия многоэтажного здания, архитектурный стиль которого весьма напоминал самого Сестрицу-Вонючку — оно прямо-таки сверкало показной роскошью. На дверях красовалась неоновая надпись — словно вывеска ночного клуба — «Силы самообороны Восьмой галактики».
— Добро пожаловать в отряд самообороны Восьмой галактики, — остановившись перед этой в высшей степени импозантной вывеской, приветственно распахнул объятия Сестрица-Вонючка. — Это и есть наше подземное царство.
Примечание автора:
Чжаньлу — истинный продукт современных технологий: две минуты говорит и два часа заряжается~
Примечания переводчиков:
[1] Букашка — в оригинале 蝼蚁 (lóuyǐ) — в пер. с кит. «муравьи и медведки», обр. в знач. «насекомое», «бессловесный скот», «ничтожный, бессильный человек».
[2] Пал духом — в оригинале 六神无主 (liù shén wú zhǔ) — в пер. с кит. «шесть божеств (в даосизме — сердце, лёгкие, печень, почки, селезёнка и желчный пузырь) не имеют хозяина», обр. также в знач. «растеряться, совершенно смешаться».
[3] В своей безграничной наглости — в оригинале 蹬鼻子上脸 (dēngbízi shàngliǎn) — в пер. с кит. «забираться на лицо через нос», обр. в знач. «обнаглеть, зарваться, сесть на шею».
[4] Выпала нежданная удача — в оригинале поговорка 瞎猫碰死耗子 (xiāmāo pèng sǐ hàozi) — в пер. с кит. «слепой кот наткнулся на дохлую мышь», обр. в знач. «везение, случайная удача».
[5] Не знал, с каким большим человеком имею дело — в оригинале поговорка 我有眼不识泰山 (wǒ yǒuyǎn bùshí tàishān) — в пер. с кит. «имея глаза, я не разглядел гору Тайшань», обр. в знач. «не узнать знаменитость, оказать должного уважения», ср. также «слона-то я и не приметил».
[6] Готовых карать и миловать — в оригинале 生杀予夺 (shēngshāyǔduó) — в пер. с кит. «миловать, казнить, жаловать и отнимать», обр. в знач. «распоряжаться судьбами, властвовать над жизнью и смертью, безграничная власть».
[7] Бедолаги — в оригинале 放个屁能砸脚后跟 (fàng gè pì néng zá jiǎohòugēn) — в букв. пер. с кит. «даже гадя, попадают себе на пятки», образно о людях, которых преследует злая судьба.
[8] «Восьмёрка» ‘八币’ (bā bì), где 八 — «восемь», а 币 — «деньги, валюта, монеты», денежная единица Восьмой галактики.
[9] Наскребли лучших из худших — в оригинале поговорка 矬子里拔将军 (cuózi li bá jiāngjūn) — в пер. с кит. «выбирать генерала среди карликов», обр. в знач. «выбирать лучшего из тех, кто есть, выбирать лучшего из худших».
[10] Я не стану темнить — в оригинале 明人不说暗话 (míng rén bù shuō àn huà) — в пер. с кит. «просвещённый человек не станет говорить темно (сплетничать)».
[11] Толстокожесть была поистине выдающейся — в оригинале 皮厚三尺 (píhòu sānchǐ) — в пер. с кит. «толщина кожи в три чи (т.е., около метра)».
[12] Громила — в оригинале 打手 (dǎshou) — в пер. с кит. «боец, силач», букв. «драчливая рука», исторически — силач, состоящий на службе у помещика для расправы над крестьянами, также — телохранитель.
[13] Ноги вытащишь — хвост увяз — в оригинале чэнъюй 捉襟见肘 (zhuōjīn jiànzhǒu) — в пер. с кит. «потянешь за полу ― видны локти», обр. в знач. «не сводить концы с концами, бедствовать», ср. также «тришкин кафтан».
[14] Трудились как проклятые — в оригинале 九牛二虎之力 (jiǔ niú èr hǔ zhī lì) — в пер. с кит. «сила как у девяти быков и двух тигров», обр. в знач. «нечеловеческая сила, огромные усилия, неимоверный труд».
Получив от Линя дозволение «спустить на Сестрицу-Вонючку всех собак» Одноглазый Ястреб, однако, не воспользовался его любезностью — вместо этого он свёл брови с такой силой, что ещё немного, и они достигли бы линии роста волос:
— Неужто, чтобы приструнить кучку босяков, тебе непременно нужно прикидываться тираном всия галактики? Или ты жить не можешь без того, чтобы не повыделываться?
— Надо думать, ваше превосходительство судит по себе, — равнодушно отозвался Линь Цзинхэн.
читать дальшеСестрица-Вонючка так же быстро пришёл в себя. Под прицелом восьми орудий этот изящный, но малопривлекательный мужчина показал достойную восхищения твёрдость духа, тут же послав ответ:
— Тьфу ты, со мной всё ещё три тысячи моих братьев, и мы лучше погибнем, чем сдадимся!
— Хочешь подарить мне ещё три тысячи голов? — усмехнулся Линь Цзинхэн. До чего любезно с твоей стороны, мне прямо-таки неловко.
Тут даже Лу Бисин утратил дар речи.
Не говоря уже о духовной силе генерала Линя, в его обычно безмолвном языке также крылась потрясающая воображение мощь: он умудрялся вести ожесточённые словесные баталии одновременно на два фронта, как с врагом, так и с союзником, не сдавая позиций ни на одном из них.
В тот самым момент, когда Лу Бисин невольно рассмеялся, качая головой, Линь Цзинхэн случайно встретился с ним взглядом, и у бывшего адмирала Лиги тревожно стукнуло сердце — на какую-то долю мгновения он заподозрил, что, должно быть, представления Лу Бисина о его моральном облике далеки от идеала.
В самом деле: он не уважает старших, не заботится о младших; характер у него хуже некуда, да ещё и эта тяга к театральным эффектам…
Однако, что он мог с этим поделать? За долгие годы службы в армии «пускание пыли в глаза» и «поддержание видимости» стали неотъемлемой частью его жизни.
Никому в Первой галактике не было дела до того, в скольких войнах сражаются их генералы, сколько пиратов они убили, каких военных теорий и концепций обороны придерживались — громкие заголовки решают всё. Не важно, похвал они исполнены или брани — даже если бесконечным потоком клеветы, изливающимся в средствах массовой информации — ничего не имеет значения, лишь бы люди, наслаждающиеся двумя сотнями лет спокойной жизни, не позабыли о тебе.
Потому-то Уто нуждалась в таком человеке, как он: Парламенту Лиги требовался достаточно бросающийся в глаза, сумасбродный, язвительный и невозможный тип на роль диктатора, чтобы сделать из него врага общественности.
Главные принципы Лиги — «свобода и равенство»; и как же базирующаяся на этих принципах Лига может воспрепятствовать военной автономии семи других галактик? Такое требование нельзя признать обоснованным — тут-то на сцену и выходит подобный «злодей». Его основная задача — прочно удерживать свои позиции и оттягивать на себя общественное недовольство, позволяя правительству Лиги беспомощно разводить руками: «Хоть мы не в силах совладать с этим человеком, мы всё же не страшимся его, продолжая упорную борьбу».
В то время как Парламенту требовался образ «непримиримого злодея», Военному комитету нужен был преемник Лу Синя, который, будучи их талисманом, позволит сохранять равновесие в условиях внутренних разногласий среди военных — и все эти годы Линь Цзинхэн тратил немало усилий на поддержание этого противоречивого образа, балансируя между различными партиями.
А как в противном случае тот, кому не исполнилось ещё и сотни лет, мог вскарабкаться на вершину карьерной пирамиды?
Неужто только за счёт таланта и способностей?
С того самого дня, как он покинул Лигу, на протяжении вот уже пяти лет Линь Цзинхэн неустанно пытался избавиться от приросшего к нему образа, чтобы вернуться к своей истинной личности, которую он некогда похоронил заживо. Однако с тех пор минуло три десятка лет, и он уже не помнил, каким должен был быть изначально.
Возможно, он и вправду именно такой человек, который не способен жить, не рисуясь.
— Можете попробовать подсоединиться к духовной сети, — внезапно предложил он. — Сейчас к ней подключён Чжаньлу, я велю ему, чтобы он выдал вам полномочия согласно вашему уровню духовной силы.
Четверо студентов остолбенели от изумления: могли ли они подумать, что эта не пойми кому адресованная фраза без всяких предисловий предназначалась им?
Поскольку никто не решался отозваться, в воздухе повисло неловкое молчание. Делая вид, что не замечает этого, Линь Цзинхэн как бы между делом добавил:
— Но только ненадолго: такой мелкий мех с трудом справляется с энергопотреблением Чжаньлу.
— Что стоите столбом, негодники? — вскочил с места Лу Бисин. — Неужто вам совсем не любопытно попробовать?
— И как тебе не совестно покупать любовь других с помощью Чжаньлу? — не выдержал Одноглазый Ястреб.
К сожалению, на него уже никто не обращал внимания.
Ведь это же Чжаньлу, легендарный мех Лиги! Сколько раз за всю жизнь человек может своими глазами увидеть тяжёлый мех, не говоря уже о том, чтобы почувствовать, каково это — подсоединиться к его духовной сети?!
В сравнении с простой и грубой духовной сетью маленького меха, обладающего искусственным интеллектом Чжаньлу можно было счесть заботливой нянечкой — в тот самый момент, когда студенты один за другим вошли в духовную сеть, он моментально оценил уровень каждого и автоматически заблокировал бóльшую часть информационного потока.
Он даже предусмотрительно запустил мелодию из старинной музыкальной шкатулки, поинтересовавшись у Мяты:
— Это помогает облегчить ваше беспокойство?
— …Эм, спасибо, не стоит, — поспешила тактично отказаться девушка, у которой от странных музыкальных пристрастий искусственного интеллекта по коже побежали мурашки. — Меня, по большей части, пугает пустынность космоса, а теперь, когда там так много людей, бояться нечего… Так что вы не могли бы это выключить? А то эта мелодия напоминает мне фильмы ужасов.
Духовная сеть Чжаньлу была необычайно обширна, и у тех, кто в первый раз оказывался в ней, попросту захватывало дух, вызывая смутные воспоминания о том, как в детстве, запрокинув голову, они впервые узрели беспредельность Млечного пути.
Лишь тогда студенты обнаружили, что диспозиция Сестрицы-Вонючки и его приспешников теперь лежит перед ними как на ладони, а вдали даже смутно виднеется их логово, расположенное на расстоянии двух дней полёта отсюда.
Окутывая человеческое сознание, духовная сеть порождает особое чувство: как будто крохотная букашка [1], носимая волнами бескрайнего океана, получила возможность избавиться от своей ничтожной плоти, обратившись во всемогущее божество, для которого не существует границ.
Беспредельное одиночество, но и столь же беспредельная свобода.
И это всё Чжаньлу — знаменитый меч, некогда дважды отброшенный Лигой.
А вот о чём четверо студентов не имели ни малейшего понятия — так это о том, что никому, кроме двух полноправных хозяев Чжаньлу, прежде не было дозволено ступить на эту территорию.
— Следуйте за мной, — прозвучал у них в ушах голос Линь Цзинхэна. — Не бойтесь меха, и не сопротивляйтесь духовной сети. Мех — ваш союзник, а не противник.
— Генерал Линь, — осторожно поинтересовался Уайт, — Чжаньлу очень деликатный, но я по-прежнему считаю, что «Пекин»… и точная имитация духовной сети, которая используется здесь для тренировки — это какой-то кошмар.
— Мелкие мехи клепают абы как, и интеллектом они не обременены, в этом всё дело, — пояснил Линь Цзинхэн. — К ним просто нужно привыкнуть.
Пока он говорил, духовная сеть Чжаньлу подёрнулась рябью. Глядя на мир с точки зрения меха, человек видит пространство и время совсем иначе — в частности, он ясно чувствует, когда сеть другого меха накладывается на его собственную.
Ощутив, как их втягивает в столкновение с духовной сетью неприятеля, студенты разразились паническими возгласами.
Но они тут же обнаружили, что уже слились с ней. Духовная сеть противника лежала перед ними, словно разобранный чип — Линь Цзинхэн явно желал, чтобы они пронаблюдали процесс захвата духовной сети в деталях, а потому постарался сделать его как можно более наглядным.
— Хоть показатели вражеского меха превосходят «Пекин», — воспользовавшись возможностью, вклинился с объяснением Лу Бисин, — уровень совместимости пилота едва превышает пятьдесят процентов — должно быть, это его первый полёт. Он тут явно ради массовки.
Едва он закончил, как противник, похоже, почувствовал вторжение в духовную сеть и от испуга окончательно пал духом [2]. Его духовная сила утратила устойчивость, и уровень совместимости упал ниже пятидесяти процентов, так что он самостоятельно разорвал соединение, не дожидаясь, пока за него это сделает соперник.
— Главная проблема с новичками, такими, как вы — в их психологических качествах, — принялся вещать Лу Бисин с головокружительной скоростью. — Вы сейчас чувствуете порт духовной сети противника? Чем ниже уровень совместимости, тем шире порт, и тем проще тому, у кого больше духовной силы, вторгнуться в сеть. После того, как пилот противника теряет сознание, совместимость с духовной сетью падает до нуля, при этом порт освобождается полностью. Сейчас вы можете, воспользовавшись случаем, пройти стандартную процедуру установления связи с духовной сетью меха, чтобы попытаться подчинить его себе. Если у вас всё получится, то вы сможете осуществлять над мехом «обратный контроль». Не бойтесь, генерал рядом.
В своей безграничной наглости [3] он дошёл до того, что самовольно записал Линь Цзинхэна в свои ассистенты.
Впрочем, сам Линь Цзинхэн не сказал на это ни слова. Все мехи Сестрицы-Вонючки оказались в сфере действия духовной сети Чжаньлу — он разметал их, словно осенний ветер палую листву. Противник обезумел от страха, не в силах понять, откуда у этого вшивого меха взяться подобной духовной сети.
Когда они наконец пришли в себя, отступать было слишком поздно — «хоровое» построение превратилось в полный хаос. Бог знает откуда Сестрица-Вонючка набрал толпу ни на что не годных пилотов, пытаясь создать видимость силы: возможно, они были временными работниками, которых наспех обучили и вытолкнули в бой. Половина мехов тут же выбыла из строя в результате столкновений, программных сбоев и обрыва связи пилотами, смешавшись в общую кучу-малу — а в довершение всего какие-то из мехов то и дело захватывали студенты, которым выпала нежданная удача [4]. Поскольку они не владели даже самыми базовыми навыками управления, оказавшиеся под их обратным контролем мехи вели себя словно объевшиеся белены собаки или свиньи, совершая самые причудливые кульбиты, что лишь усугубляло панику в рядах противника.
Огромный отряд мехов был уничтожен в мгновение ока.
Однако Линь Цзинхэну недолго суждено было красоваться: за какие-то три минуты Чжаньлу высосал запасы энергии «Пекина» чуть ли не досуха. Взвыл сигнал тревоги, давая понять, что праздник пора заканчивать.
— Я ж говорил, что показушников поражает громом! — принялся злорадствовать Одноглазый Ястреб. — Чжаньлу, ты нам слишком дорого обходишься!
— Погоди минутку, — прервал его Лу Бисин, — противник шлёт нам запрос на связь.
— Выключи сирену и принимай, — велел Линь Цзинхэн.
Едва была установлена связь, как «твёрдый духом» Сестра-Вонючка, который только что был полон решимости «погибнуть, но не сдаться», истошно завопил:
— Остановитесь, хватит! Глава, большой босс, старший братец Одноглазый Ястреб, я признаю свои ошибки! Я не знал, с каким большим человеком имею дело [5]! Ну что взять с такого ничтожного человечишки, как я?!
Едва он успел договорить, как запасы энергии «Пекина» иссякли окончательно — остался лишь необходимый для функционирования минимум. Духовная сеть Чжаньлу тут же рассеялась, и он вновь обратился в механический манипулятор, приземлившись на руку Линь Цзинхэна.
Одноглазый Ястреб встал бок о бок с ним в находящемся на грани энергетического коллапса мехе, и оба с одинаковой безупречностью вошли в образ готовых карать и миловать [6] божественных владык: «Если впредь будешь помнить своё место, я, так и быть, на первый раз пощажу тебя» — говорил весь их вид.
Им удалось успешно пустить пыль в глаза Сестрице-Вонючке: почувствовав, что чудовищное давление исчезло, он решил, что вовремя пошёл на попятный. Испустив вздох облегчения, он тут же расплылся в льстивой улыбке:
— Старший братец Одноглазый Ястреб всё верно говорит! Перед лицом принца Кэли, этого врага человечества, нам следует сплотиться против общей угрозы! Ну а теперь, когда мы во всеоружии, нам нужно лишь, чтобы этот… как величать уважаемого господина?
— Линь, — равнодушно выплюнул Одноглазый Ястреб.
— Как? Вы — тот самый Четвёртый брат из «Чёрной дыры»? Ох, весьма наслышан о вас, давно мечтал о знакомстве… Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! — Растянув широкий рот в улыбке, Сестра-Вонючка продемонстрировал передние зубы, инкрустированные бриллиантами. — Нам остро недостаёт таких талантов, как Четвёртый брат! Старший братец Одноглазый Ястреб для меня всё равно что родной брат — он всегда предоставлял мне самые выгодные условия в сделках, а теперь, когда ещё и привёл ко мне Четвёртого брата, моё скромное жилище будто озарилось светом! Что и скрывать, давно уже мне так не улыбалась удача! Нужно как следует свериться с гороскопом, когда я вернусь домой — должно быть, несчастливая звезда моего рождения наконец-то теряет влияние!
Благодаря этому случаю Линь Цзинхэн узнал кое-что новое о твёрдых моральных устоях обитателей Восьмой галактики.
Итак, Сестрица-Вонючка, генерал без армии, был вынужден с натянутой улыбкой сопроводить их в своё старое логово, бросив на произвол судьбы отряд мехов и валяющихся в отключке пилотов, которые, страдая в безмолвии, болтались в космосе в ожидании помощи.
***
Наконец они прибыли в «подземное царство» контрабандистов. При взгляде сверху на космическую станцию можно было предположить, что она занимает около тысячи километров квадратных. Половина этой площади отводилось под хранение мехов и оружия, так что люди вынуждены были ютиться на оставшейся половине — и едва ли в Новую звёздную эру можно было найти другое место с подобной плотностью населения.
— Конечно, тут тесновато, — пожаловался Сестрица-Вонючка. — Прежде это была станция снабжения, ну а теперь здесь собираются бедолаги [7], которым больше некуда податься. Сейчас здесь проживает свыше десяти миллионов, и, право, это предел — разумеется, это не может нас не тревожить.
— Смотри, без фокусов, — ледяным голосом предупредил Одноглазый Ястреб. — Пусть мы сейчас и не в мехе, прихлопнуть тебя нам труда не составит.
— Братец, а я ведь и вправду задолжал тебе, — горько усмехнулся Сестрица-Вонючка. — Согласно контракту, за мной ещё три сотни миллионов «восьмёрок» [8], могу перевести их тебе сейчас же, что скажешь?
Из-за огромного имущественного разрыва между галактиками Лиги в разных регионах приходилась использовать разные валюты, у которых был определённый обменный курс. Полное наименование «восьмёрок» было «находящаяся в обращении монета Восьмой галактики Нового звёздного календаря». В других семи галактиках «восьмёрки» и в мирное время не очень-то пользовались спросом, ну а сейчас, когда Лига вот-вот рухнет, а в объятой паникой Восьмой галактике бесчинствуют космические пираты, цена «восьмёрок» почти сравнялась с обёрточной бумагой.
— Не скрою, у нас тут имеется достаточно припасов, а также множество мехов и оружия, вот только всё это просто барахло, потому что у нас чудовищная нехватка эффективных боевых единиц. Вынужденные довольствоваться тем, что есть, мы наскребли лучших из худших [9] и кое-как обучили их управлять мехами… но вы же сами видели их уровень. — С лица Сестрицы-Вонючки на миг сползла заискивающая улыбка — он вывел своих спутников на главную улицу.
Хоть это была всего лишь космическая станция, жизнь на ней прямо-таки била ключом: люди устанавливали прилавки с товаром прямо на обочине дороги, рядом с ними только что открылась харчевня. Заслышав звуки с улицы, люди, вытягивая шеи, выглядывали с балконов, на которых сушилось бельё. Несколько детей с визгом пронеслись мимо, весьма культурно поприветствовав новоприбывших:
— Я вас с дерьмом смешаю! Тра-та-та-та-та…
— Снаружи царит паника, и никто не знает, сколько мы ещё сможем здесь скрываться. — Приняв серьёзный вид, Сестрица-Вонючка взглянул на Линь Цзинхэна. — Четвёртый брат, я уже слышал об этом. Раз уж нам суждено было встретиться сегодня, я не стану темнить [10]. Пекин-ß и Кэли больше не вернуть. За последние дни до меня долетали новости… принц Кэли уничтожил три планеты, перекрыл все главные маршруты, захватил всех представителей власти, что остались в живых, и провёл съезд, на котором вынудил их признать своё господство. Я знаю, что все вы теперь — всё равно что бездомные бродяги, и привёл вас сюда вовсе не потому, что боюсь вас…
Одноглазый Ястреб ухмыльнулся.
Толстокожесть Сестрицы-Вонючки была поистине выдающейся [11] — делая вид, что не замечает его, он со всей искренностью продолжил вещать Линь Цзинхэну:
— Я очень уважаю талантливых людей… но в мщении суть или нет, нас здесь свыше десяти миллионов, вместе с женщинами, стариками и детьми — раз уж они пришли ко мне, я теперь за них в ответе. Если мы и напали на вас исподтишка за пределами станции, то лишь потому, что мы робки и боимся чужаков. Раз уж мы теперь разобрались с этим недоразумением и из врагов стали друзьями, то, полагаю, вам всё равно некуда больше податься, так почему бы вам, милостивые господа, не остаться здесь и не присоединиться к нашему отряду самообороны? Полагаю, это послужило бы ко всеобщей пользе.
— И то верно, — холодно заметил Одноглазый Ястреб. — Если ты способен победить, то попросту убираешь ненужного свидетеля, а коли не способен, то приходится пошевелить мозгами, изыскав другой способ — например, лить в уши врагам сладкие речи, чтобы сделать их своими громилами [12]. Сестрица-Вонючка, а у тебя такая большая башка на плечах не просто для красоты — она у тебя и впрямь неплохо варит.
— Да что вы, право, вы меня перехваливаете, — как ни в чём не бывало принял польщённый вид Сестрица-Вонючка. — На самом деле, у нас проблемы не только с обороной, но и с технологиями та же беда — как говорится, ноги вытащишь — хвост увяз [13]. Эта космическая станция изначально не предназначалась для жизни, и теперь из-за чрезмерной нагрузки постоянно возникают проблемы с искусственной атмосферой. Нам позарез нужны специалисты с техническим образованием. Чтобы соорудить хотя бы вот такую дырявую сеть, мои люди трудились как проклятые [14] — кто же знал, что вы взломаете её с полпинка. К тому же, мне впервые довелось увидеть, чтобы у такого маленького меха была столь обширная духовная сеть, вы прямо-таки ниспосланы нам Небесами… Ах, вот мы и на месте.
Он остановился у подножия многоэтажного здания, архитектурный стиль которого весьма напоминал самого Сестрицу-Вонючку — оно прямо-таки сверкало показной роскошью. На дверях красовалась неоновая надпись — словно вывеска ночного клуба — «Силы самообороны Восьмой галактики».
— Добро пожаловать в отряд самообороны Восьмой галактики, — остановившись перед этой в высшей степени импозантной вывеской, приветственно распахнул объятия Сестрица-Вонючка. — Это и есть наше подземное царство.
Примечание автора:
Чжаньлу — истинный продукт современных технологий: две минуты говорит и два часа заряжается~
Примечания переводчиков:
[1] Букашка — в оригинале 蝼蚁 (lóuyǐ) — в пер. с кит. «муравьи и медведки», обр. в знач. «насекомое», «бессловесный скот», «ничтожный, бессильный человек».
[2] Пал духом — в оригинале 六神无主 (liù shén wú zhǔ) — в пер. с кит. «шесть божеств (в даосизме — сердце, лёгкие, печень, почки, селезёнка и желчный пузырь) не имеют хозяина», обр. также в знач. «растеряться, совершенно смешаться».
[3] В своей безграничной наглости — в оригинале 蹬鼻子上脸 (dēngbízi shàngliǎn) — в пер. с кит. «забираться на лицо через нос», обр. в знач. «обнаглеть, зарваться, сесть на шею».
[4] Выпала нежданная удача — в оригинале поговорка 瞎猫碰死耗子 (xiāmāo pèng sǐ hàozi) — в пер. с кит. «слепой кот наткнулся на дохлую мышь», обр. в знач. «везение, случайная удача».
[5] Не знал, с каким большим человеком имею дело — в оригинале поговорка 我有眼不识泰山 (wǒ yǒuyǎn bùshí tàishān) — в пер. с кит. «имея глаза, я не разглядел гору Тайшань», обр. в знач. «не узнать знаменитость, оказать должного уважения», ср. также «слона-то я и не приметил».
[6] Готовых карать и миловать — в оригинале 生杀予夺 (shēngshāyǔduó) — в пер. с кит. «миловать, казнить, жаловать и отнимать», обр. в знач. «распоряжаться судьбами, властвовать над жизнью и смертью, безграничная власть».
[7] Бедолаги — в оригинале 放个屁能砸脚后跟 (fàng gè pì néng zá jiǎohòugēn) — в букв. пер. с кит. «даже гадя, попадают себе на пятки», образно о людях, которых преследует злая судьба.
[8] «Восьмёрка» ‘八币’ (bā bì), где 八 — «восемь», а 币 — «деньги, валюта, монеты», денежная единица Восьмой галактики.
[9] Наскребли лучших из худших — в оригинале поговорка 矬子里拔将军 (cuózi li bá jiāngjūn) — в пер. с кит. «выбирать генерала среди карликов», обр. в знач. «выбирать лучшего из тех, кто есть, выбирать лучшего из худших».
[10] Я не стану темнить — в оригинале 明人不说暗话 (míng rén bù shuō àn huà) — в пер. с кит. «просвещённый человек не станет говорить темно (сплетничать)».
[11] Толстокожесть была поистине выдающейся — в оригинале 皮厚三尺 (píhòu sānchǐ) — в пер. с кит. «толщина кожи в три чи (т.е., около метра)».
[12] Громила — в оригинале 打手 (dǎshou) — в пер. с кит. «боец, силач», букв. «драчливая рука», исторически — силач, состоящий на службе у помещика для расправы над крестьянами, также — телохранитель.
[13] Ноги вытащишь — хвост увяз — в оригинале чэнъюй 捉襟见肘 (zhuōjīn jiànzhǒu) — в пер. с кит. «потянешь за полу ― видны локти», обр. в знач. «не сводить концы с концами, бедствовать», ср. также «тришкин кафтан».
[14] Трудились как проклятые — в оригинале 九牛二虎之力 (jiǔ niú èr hǔ zhī lì) — в пер. с кит. «сила как у девяти быков и двух тигров», обр. в знач. «нечеловеческая сила, огромные усилия, неимоверный труд».
Следующая глава
Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»
В те года я открыл зоопарк
Название новеллы: 我开动物园那些年 / Those Years I Opened a Zoo / The years When I Ran the Zoo / Those Years I Operated a Zoo
Автор: 拉棉花糖的兔子 / Lа Miаnhuа Tаng De Tuzi / Ла Мяньхуа Тан Дэ Туцзы
Релиз: 2017
Выпуск завершен (199 глав + 9 экстр)
Перевод с китайского: Sankou Rekka / 三光烈火
Редактирование: Псой и Сысой
Вычитка: kaos
Бедный как церковная мышь выпускник университета Дуань Цзяцзэ внезапно становится наследником частного зоопарка, вдобавок подписав (навязанный ему) контракт, согласно которому должен обихаживать следующих персон: Лу Я, Да Цзи, Бай Сучжэнь, Хэйсюна и прочих столь же благородных обитателей зоопарка.
Теперь ему даже во сне не даёт покоя поток клиентов.
С этих самых пор в зоопарке появилась надобность в таком нововведении как возрастной ценз: лицам, не достигшим 21 года, нельзя принимать участие в посещении господина Лу Я.
И с этих же пор Дуань Цзяцзэ, подобно буддийскому монаху, неустанно корпеет над всеми этими вековыми уложениями и законами о нечистой силе.
......
Много лет спустя Дуань Цзяцзэ и Лу Я на ежегодном собрании разыграли отрывок из сяншэна:
Дуань Цзяцзэ: Лу Я, не ходивший даже в младшую школу и за десятки тысяч лет превратившийся в вечного бездельника, наконец нашёл работу: устроился в зоопарк Лин Ю экспонатом...
Лу Я: ...
Оглавление:
Глава 5. Новые виды, новый работник
Глава 6. Подготовка к бета-тестированию
Глава 7. Первая партия посетителей. Часть 1
Глава 8. Первая партия посетителей. Часть 2
Глава 9. Непредвиденная ситуация. Часть 1
Глава 10. Непредвиденная ситуация. Часть 2
Глава 11. Ремонт и модернизация
Глава 15. На сцену выходит Ю Су
Глава 16. Люди, будьте бдительнее!
Глава 18. Перед началом работы
Глава 19. Мы открываемся! Часть 1
Глава 20. Мы открываемся! Часть 2
Глава 21. Добрая слава начинает давать плоды
4
Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»
В те года я открыл зоопарк. Глава 23. Спустившийся с гор даос. Часть 2
Предыдущая глава
За эти выходные зоопарк принял две тысячи двести посетителей, что с лихвой превышало норму, установленную заданием!
Даже если за следующие пять дней не придёт ни одного посетителя, Дуань Цзяцзэ сможет с чистой совестью плевать в потолок, полёживая в центре обслуживания.
К тому же, эти два дня работы заложили для зоопарка «Лин Ю» хорошую почву: благодаря телевидению и публикациям в интернете его популярность стремительно возросла, и на посетителей он также оказал благоприятное впечатление — одним словом, у «Лин Ю» складывалась неплохая репутация.
читать дальшеСамым удивительным было то, что всего за два дня у них появились постоянные клиенты: Ю Су обрела собственный небольшой фан-клуб, члены которого уже договорились вернуться сюда на следующих выходных, чтобы вновь полюбоваться на лису.
За эти выходные все чертовски устали. Вечером в понедельник Дуань Цзяцзэ пригласил однокурсников на пикник, чтобы отблагодарить их за неоценимую помощь.
Его однокурсники то и дело вздыхали от переизбытка чувств:
— Когда телега подъедет к горе — дорога найдётся [1]. Подумать только, всего месяц назад наш Цзяцзя [2], словно бесприютный пёс, не мог найти работу по специальности — и вот он уже успешный предприниматель!
— Давайте поаплодируем Дуань Цзяцзэ, он первым из нас основал своё дело! Если тебе понадобится помощь, только свистни!
— Как теперь жить дальше? Уж лучше пойду работать в твой зоопарк животным…
Все дружно рассмеялись и принялись соглашаться:
— О да, я тоже хочу, чтобы сестричка Сяо Су меня кормила.
Дуань Цзяцзэ аж взмок:
— Дорогие братья и сёстры, я от души благодарен вам за помощь! Если вы и правда этого хотите, то это не стоит даже упоминания — корма на вас точно хватит.
На этом пикнике Дуань Цзяцзэ немало выпил, и если бы остальные не принимали во внимание, что ему завтра на работу, то он бы точно так легко не отделался. В итоге он до того захмелел, что его не слушались ноги, так что обратно он взял такси.
Выйдя из машины, Дуань Цзяцзэ увидел несколько человек у ворот зоопарка, из них двое были в полицейской форме. От этого он слегка протрезвел и двинулся к ним нетвёрдой походкой:
— Господа полицейские, что… что здесь случилось?
Полицейские тотчас поддержали его, узнав молодого человека, который в прошлый раз подавал им заявление.
— Директор Дуань, мы уж думали, вы не вернётесь! Взгляните-ка на этих двоих.
Перед Дуань Цзяцзэ предстали двое даосских монахов: один тучный, другой — худощавый и интеллигентный на вид.
— Это — собратья того маленького даоса, на которого вы в прошлый раз подали заявление, — пояснил полицейский, — Шао Усин и Цзян Ушуй из монастыря Линьшуй.
«О боже мой! Этот мелкий даос прислал сюда своих старших, чтобы поквитаться со мной!» — в панике подумал Дуань Цзяцзэ, протрезвев окончательно.
Он поспешно вскинул руки, словно демонстрируя свою невиновность:
— Но я не причинил ему никакого вреда!
Худощавый даос со смехом ответил:
— Не беспокойтесь, мы здесь не для того, чтобы создавать вам проблемы. Мы пригласили товарищей полицейских, чтобы они подтвердили наши личности. Мы надеемся, что мы с вами сможем побеседовать в спокойной обстановке. Прошу, не волнуйтесь, мы не станем прибегать к бесчестным приёмам.
Они не ожидали, что после закрытия не обнаружат здесь ни Дуань Цзяцзэ, ни других сотрудников зоопарка. На предложение подождать его полицейские заявили, что бюджет участка не позволяет им держать большой штат, а потому, если директор зоопарка вскорости не вернётся, то они просто-напросто уедут.
Стоило Дуань Цзяцзэ это услышать, как у него тут же разболелась голова.
«Я знаю, что вы хотите со мной поговорить, но я-то не хочу, чтобы вы узнали о том, что знаю я, а потому не имею ни малейшего желания с вами разговаривать», — подумалось ему.
— Видите ли, дело обстоит так, что я сегодня слишком много выпил на встрече с однокурсниками, и теперь у меня раскалывается голова. Почему бы вам, господа даосы, не оставить мне ваши контакты, и позже я сам с вами свяжусь, хорошо? — со всей искренностью ответил он вслух. — Я также надеюсь, что вы передадите мои чистосердечные извинения вашему шиди, в прошлый раз между нами возникло недопонимание.
Дуань Цзяцзэ вызывал доверие одним своим видом, а его слова были пронизаны добродушием. Даже Шао Усин и Цзян Ушуй, которые много лет обретались в мире цзянху [3], не смогли противиться его обаянию.
— Я всё понимаю, — заверил его Шао Усин, вытаскивая визитку. — Надеюсь, что вы свяжетесь со мной как можно скорее после того, как хорошенько отдохнёте, ведь дело, о котором мы хотим поговорить, крайне важное.
— Понимаю, даочжан, — поспешил согласиться Дуань Цзяцзэ и бережно принял визитку из его рук.
Таким образом, встреча закончилась удачно, Шао Усин и Цзян Шуй удалились вместе с полицейскими. Помахав им на прощание, Дуань Цзяцзэ направился в «Лин Ю».
По дороге к зданию администрации молодой человек рассматривал визитку. Её дизайн воистину впечатлял: на плотной шелковистой бумаге высшего качества в две строки красовались иероглифы: «Монастырь Линьшуй, заведующий канцелярией Шао Усин», на обратной стороне был указан номер телефона.
Засовывая визитку в карман брюк, Дуань Цзяцзэ обратил внимание, что в комнате отдыха всё ещё горит свет. Открыв дверь, он обнаружил там поглощённых просмотром сериала Ю Су и Лу Я.
В их комнатах не было телевизоров, и, хоть у Лу Я имелся мобильник, он утверждал, что это устройство из мира богов, а потому несовместимо с сетью мира людей.
Дуань Цзяцзэ перевёл взгляд на экран и обалдел: там шло «Возвышение в ранг духов» [4].
— Директор вернулся! — Ю Су улучила момент, чтобы улыбнуться ему.
Дуань Цзяцзэ не удержался от вопроса:
— Всё на самом деле так и было, как тут показывают?
— Вы, верно, шутите! — рассмеялась Ю Су. — Как может быть правдой то, что показывают в сериале? Даже романы грешат неточностями, а основанные на них сериалы — и подавно.
Дуань Цзяцзэ растерялся.
— Тогда позволь задать тебе нескромный вопрос, — наконец решился он. — Насколько похожа на неё была твоя телесная оболочка? — Он указал на красивую актрису, которая играла Да Цзи.
Прожив достаточно долгое время под одной крышей с малышкой Ю Су, он не мог не задаваться вопросом, как на самом деле выглядела легендарная наложница.
— Красота в глазах смотрящего [5], — скромно ответила Ю Су и тут же переменила тему: — Однако сила Девятихвостой лисы не только во внешности.
Дуань Цзяцзэ кивнул, вспоминая одурманенных её чарами посетителей. Как говорится в пословице, «красота в костях, а не в коже» — тем более это касалось унаследованных Девятихвостой лисой талантов её рода.
— Директор, присаживайтесь, посмотрите вместе с нами! — предложила Ю Су, видя, что он всё так же стоит в дверях.
— Не буду. Я немного перебрал, так что, пожалуй, пойду спать, и вы тоже… — уголки губ Дуань Цзяцзэ приподнялись, и он закончил: …а впрочем, ладно, можете смотреть, сколько хотите.
***
На следующий день Дуань Цзяцзэ проснулся ожидаемо поздно и встал только в половине девятого, но сегодня в зоопарке был выходной. Хотя во второй половине дня ему предстояло собеседование, с утра он мог всласть полениться.
К этому времени прибыли все сотрудники зоопарка, и Дуань Цзяцзэ вышел их поприветствовать.
— Директор, — горестно обратилась к нему Сяо Су, — сегодня утром, придя на работу, я увидела, что малышка Су сидит в комнате отдыха и смотрит телевизор. У неё даже глаза покраснели. Я спросила, как долго она его смотрит, и она ответила, что всю ночь не спала. Потом она взглянула на часы, потёрла глаза и сказала, что сейчас умоется и пойдёт в школу. Когда я сделала Лу-гэ замечание, что за режимом ребёнка нужно следить, иначе она испортит зрение, он только фыркнул и заявил: «Испортит — её проблемы»!
«А чего ещё ждать от Лу Я?..» — бессильно подумал Дуань Цзяцзэ.
— Хоть это и не моя дочь, я не могу с этим смириться! — не унималась Сяо Су. — Мне всегда казалось, что отношениям Лу-гэ и малышки Су недостаёт родственной теплоты, а вот вы хорошо с ней ладите. Вы же можете позаботиться о ней, директор?
Видя, как сокрушается Сяо Су, Дуань Цзяцзэ не знал, куда деваться от смущения:
— Я… я постараюсь.
— Вот и хорошо! — тут же обрадовалась Сяо Су.
На самом же деле Дуань Цзяцзэ задумался о покупке ещё двух телевизоров, чтобы Лу Я и Сяо Су могли смотреть их у себя.
Однако он был нищим директором, которому приходилось тщательно планировать свои расходы, а потому он решил взять телевизоры в рассрочку — ведь если его между делом прибьёт молнией, то не придётся выплачивать остаток стоимости…
К тому времени, как он переоделся, двое вчерашних даосов начисто выветрились у него из головы — впрочем, он с самого начала вовсе не собирался с ними встречаться.
Да и как он мог начистоту говорить с даосами о подобных вещах? Ведь если они узнают, что он спутался с нечистой силой, то посчитают его, как это там… беспутным [6]?
— Кстати говоря, на следующей неделе мы начнём сооружение Центра обслуживания посетителей, прямо здесь. — Дуань Цзяцзэ жестами изобразил дверной проём. — Строительство продлится недолго и никак не повлияет на обслуживание посетителей.
— Директор, а у вас на это точно есть деньги?! — засомневалась Сяо Су.
— На это как раз есть, — отмахнулся от неё Дуань Цзяцзэ. — А вот после окончания строительства их точно уже не будет!
Сяо Су потеряла дар речи.
***
После полудня Дуань Цзяцзэ провёл собеседование с целой группой претендентов. Оказалось, что искать сотрудников через агентство — куда проще, чем нанимать их самостоятельно. Все эти люди уже прошли предварительный отбор согласно его требованиям, и теперь ему только и оставалось, что выбирать среди подходящих кандидатов.
Дуань Цзяцзэ сразу нашёл трёх новых сотрудников: девушку по имени Сюй Вэнь и двух молодых людей — Ван Чжао и Ван Ибая.
Ван Чжао и Ван Ибаю предстояло помогать Лю Биню и Сюй Чэндуну в уходе за животными, так что теперь их штат был полностью укомплектован; ну а в наиболее горячее время они всегда смогут нанять временных работников. Девушки взяли на себя бухгалтерию и центр обслуживания посетителей: Сяо Су будет заниматься финансами и при необходимости помогать Сюй Вэнь.
После завершения строительства центра обслуживания они смогут объединить в одном месте ресепшен, кассу по продаже билетов, стойку информации, магазинчик сувениров и другие функции.
Вот что в настоящий момент занимало все мысли Дуань Цзяцзэ. Основываясь на том, как были обновлены вольеры, он ожидал, что и центр обслуживания посетителей также будет выстроен по высшему разряду.
— Как думаешь, какую задачу нам надо будет выполнить, чтобы разжиться полноценным аквариумом? — спросил Дуань Цзяцзэ, витая в облаках [7].
— А что, того, что уже есть, недостаточно? — Лу Я перекосило от отвращения. — Изначально почитаемый больше всего на свете ненавидит всяких морских гадов! В былые дни я проглатывал их, едва завидев!
Лу Я принадлежал к огненной стихии, а потому не терпел ничего, что связано с водой [8]. Ну а поскольку ему нельзя было убивать своих товарищей по «Лин Ю», он ограничивался тем, что постоянно запугивал рыб в аквариуме.
Дуань Цзяцзэ совсем не понравились его слова.
— А я думаю, что рыбки очень даже милые. Их легко содержать, и они красивые.
Лу Я ухмыльнулся, и на его прекрасном лице появилось выражение необычайного презрения.
«Ну, знаете… — возмутился про себя Дуань Цзяцзэ. — На сей раз этот пернатый хрен в самом деле напрашивается».
Вот так незаметно над зоопарком поднялись два здоровенных флага, предупреждающих о внезапном повороте сюжета [9]…
Примечания автора:
Внимание! В этот четверг я получаю VIP, и в тот же день выложу три главы, прошу, зацените, чтобы поддержать меня! (☆^O^☆)
Примечания переводчика:
[1] Когда телега подъедет к горе — дорога найдётся 车到山前必有路 (chē dào shānqián bì yǒu lù) — кит. поговорка, обр. в знач. «Выход всегда найдётся», «Кривая вывезет».
[2] Цзяцзя — 佳佳 (Jiājiā) — фамильярное сокращение имени Цзяцзэ, подобные сокращения иногда применяются членами семьи по отношению к младшим и близкими друзьями.
[3] Цзянху 江湖 (jiānghú) — в букв. пер. с кит. «реки и озера», означает мир свободных людей, от шарлатанов и шулеров (к примеру, гадателей и алхимиков), до мастеров боевых искусств, обычно — головорезов и грабителей, но они могут быть и благородными героями.
[4] «Возвышение в ранг духов» 封神榜 (fēngshénbǎng) — также «Инвеститура богов», «Сотворение богов», «Обретение богов» — сериал на основе романа XVI века, приписываемого Сюй Чжунлиню и Лу Сисину. Сериал был снят в 2001 г. в Гонконге. Действие происходит в эпоху упадка династии Шан (1600–1046 гг. до н.э.) и возвышения династии Чжоу (1046–256 гг. до н.э.). Сюжет повествует, в частности, о свержении тирана Шан Чжоу-вана, наложницей которого была Да Цзи (она же малышка Ю Су).
[5] Красота в глазах смотрящего — в оригинале идиома 各花入各眼 (gè huā rù gé yǎn) — в букв. пер. с кит. «каждый цветок входит в каждый глаз», образно также «о вкусах не спорят».
[6] Беспутный — в оригинале употребляется слово 奸 (jiān), которое обозначает как «коварный, вероломный, предатель», так и «распутник» и «обесчестить».
[7] Витая в облаках — в оригинале YY — сокращённое от 意淫 (yìyín), что означает как означает как «сексуальное желание» (в частности, получение удовлетворения от сексуальных фантазий без самого акта), так и «несбыточная мечта». Также обозначает удовлетворение, которое достигается детальным представлением желанного результата, и используется для обозначения несбыточных мечтаний, «воздушных замков», а также ситуаций, когда кто-то бахвалится заведомо недостижимыми результатами, чтобы вызывать всеобщее одобрение.
Таким названием обознались новеллы с наивным сюжетом, полным логических дыр, и мощным главным героем, направленные исключительно на удовлетворение читателя. В современной сетевой литературе так называют прекрасную, но нереалистичную фантазию.
[8] Лу Я принадлежал к огненной стихии, а потому не терпел ничего, что связано с водой — в оригинале идиома 水火不相容 (shuǐ huǒ bù xiāng róng) — в пер. с кит. «быть несовместимыми, как огонь и вода», обр. в знач. «взаимно исключать друг друга; противоположности несовместимы».
[9] Флаг, предупреждающий о внезапном повороте сюжета — в оригинале flag — от японского フラグ (Furagu), популярный интернет-мем, означающий триггер развития сюжета; впоследствии значение расширилось до «значок, обозначающий какое-либо особое событие».
За эти выходные зоопарк принял две тысячи двести посетителей, что с лихвой превышало норму, установленную заданием!
Даже если за следующие пять дней не придёт ни одного посетителя, Дуань Цзяцзэ сможет с чистой совестью плевать в потолок, полёживая в центре обслуживания.
К тому же, эти два дня работы заложили для зоопарка «Лин Ю» хорошую почву: благодаря телевидению и публикациям в интернете его популярность стремительно возросла, и на посетителей он также оказал благоприятное впечатление — одним словом, у «Лин Ю» складывалась неплохая репутация.
читать дальшеСамым удивительным было то, что всего за два дня у них появились постоянные клиенты: Ю Су обрела собственный небольшой фан-клуб, члены которого уже договорились вернуться сюда на следующих выходных, чтобы вновь полюбоваться на лису.
За эти выходные все чертовски устали. Вечером в понедельник Дуань Цзяцзэ пригласил однокурсников на пикник, чтобы отблагодарить их за неоценимую помощь.
Его однокурсники то и дело вздыхали от переизбытка чувств:
— Когда телега подъедет к горе — дорога найдётся [1]. Подумать только, всего месяц назад наш Цзяцзя [2], словно бесприютный пёс, не мог найти работу по специальности — и вот он уже успешный предприниматель!
— Давайте поаплодируем Дуань Цзяцзэ, он первым из нас основал своё дело! Если тебе понадобится помощь, только свистни!
— Как теперь жить дальше? Уж лучше пойду работать в твой зоопарк животным…
Все дружно рассмеялись и принялись соглашаться:
— О да, я тоже хочу, чтобы сестричка Сяо Су меня кормила.
Дуань Цзяцзэ аж взмок:
— Дорогие братья и сёстры, я от души благодарен вам за помощь! Если вы и правда этого хотите, то это не стоит даже упоминания — корма на вас точно хватит.
На этом пикнике Дуань Цзяцзэ немало выпил, и если бы остальные не принимали во внимание, что ему завтра на работу, то он бы точно так легко не отделался. В итоге он до того захмелел, что его не слушались ноги, так что обратно он взял такси.
Выйдя из машины, Дуань Цзяцзэ увидел несколько человек у ворот зоопарка, из них двое были в полицейской форме. От этого он слегка протрезвел и двинулся к ним нетвёрдой походкой:
— Господа полицейские, что… что здесь случилось?
Полицейские тотчас поддержали его, узнав молодого человека, который в прошлый раз подавал им заявление.
— Директор Дуань, мы уж думали, вы не вернётесь! Взгляните-ка на этих двоих.
Перед Дуань Цзяцзэ предстали двое даосских монахов: один тучный, другой — худощавый и интеллигентный на вид.
— Это — собратья того маленького даоса, на которого вы в прошлый раз подали заявление, — пояснил полицейский, — Шао Усин и Цзян Ушуй из монастыря Линьшуй.
«О боже мой! Этот мелкий даос прислал сюда своих старших, чтобы поквитаться со мной!» — в панике подумал Дуань Цзяцзэ, протрезвев окончательно.
Он поспешно вскинул руки, словно демонстрируя свою невиновность:
— Но я не причинил ему никакого вреда!
Худощавый даос со смехом ответил:
— Не беспокойтесь, мы здесь не для того, чтобы создавать вам проблемы. Мы пригласили товарищей полицейских, чтобы они подтвердили наши личности. Мы надеемся, что мы с вами сможем побеседовать в спокойной обстановке. Прошу, не волнуйтесь, мы не станем прибегать к бесчестным приёмам.
Они не ожидали, что после закрытия не обнаружат здесь ни Дуань Цзяцзэ, ни других сотрудников зоопарка. На предложение подождать его полицейские заявили, что бюджет участка не позволяет им держать большой штат, а потому, если директор зоопарка вскорости не вернётся, то они просто-напросто уедут.
Стоило Дуань Цзяцзэ это услышать, как у него тут же разболелась голова.
«Я знаю, что вы хотите со мной поговорить, но я-то не хочу, чтобы вы узнали о том, что знаю я, а потому не имею ни малейшего желания с вами разговаривать», — подумалось ему.
— Видите ли, дело обстоит так, что я сегодня слишком много выпил на встрече с однокурсниками, и теперь у меня раскалывается голова. Почему бы вам, господа даосы, не оставить мне ваши контакты, и позже я сам с вами свяжусь, хорошо? — со всей искренностью ответил он вслух. — Я также надеюсь, что вы передадите мои чистосердечные извинения вашему шиди, в прошлый раз между нами возникло недопонимание.
Дуань Цзяцзэ вызывал доверие одним своим видом, а его слова были пронизаны добродушием. Даже Шао Усин и Цзян Ушуй, которые много лет обретались в мире цзянху [3], не смогли противиться его обаянию.
— Я всё понимаю, — заверил его Шао Усин, вытаскивая визитку. — Надеюсь, что вы свяжетесь со мной как можно скорее после того, как хорошенько отдохнёте, ведь дело, о котором мы хотим поговорить, крайне важное.
— Понимаю, даочжан, — поспешил согласиться Дуань Цзяцзэ и бережно принял визитку из его рук.
Таким образом, встреча закончилась удачно, Шао Усин и Цзян Шуй удалились вместе с полицейскими. Помахав им на прощание, Дуань Цзяцзэ направился в «Лин Ю».
По дороге к зданию администрации молодой человек рассматривал визитку. Её дизайн воистину впечатлял: на плотной шелковистой бумаге высшего качества в две строки красовались иероглифы: «Монастырь Линьшуй, заведующий канцелярией Шао Усин», на обратной стороне был указан номер телефона.
Засовывая визитку в карман брюк, Дуань Цзяцзэ обратил внимание, что в комнате отдыха всё ещё горит свет. Открыв дверь, он обнаружил там поглощённых просмотром сериала Ю Су и Лу Я.
В их комнатах не было телевизоров, и, хоть у Лу Я имелся мобильник, он утверждал, что это устройство из мира богов, а потому несовместимо с сетью мира людей.
Дуань Цзяцзэ перевёл взгляд на экран и обалдел: там шло «Возвышение в ранг духов» [4].
— Директор вернулся! — Ю Су улучила момент, чтобы улыбнуться ему.
Дуань Цзяцзэ не удержался от вопроса:
— Всё на самом деле так и было, как тут показывают?
— Вы, верно, шутите! — рассмеялась Ю Су. — Как может быть правдой то, что показывают в сериале? Даже романы грешат неточностями, а основанные на них сериалы — и подавно.
Дуань Цзяцзэ растерялся.
— Тогда позволь задать тебе нескромный вопрос, — наконец решился он. — Насколько похожа на неё была твоя телесная оболочка? — Он указал на красивую актрису, которая играла Да Цзи.
Прожив достаточно долгое время под одной крышей с малышкой Ю Су, он не мог не задаваться вопросом, как на самом деле выглядела легендарная наложница.
— Красота в глазах смотрящего [5], — скромно ответила Ю Су и тут же переменила тему: — Однако сила Девятихвостой лисы не только во внешности.
Дуань Цзяцзэ кивнул, вспоминая одурманенных её чарами посетителей. Как говорится в пословице, «красота в костях, а не в коже» — тем более это касалось унаследованных Девятихвостой лисой талантов её рода.
— Директор, присаживайтесь, посмотрите вместе с нами! — предложила Ю Су, видя, что он всё так же стоит в дверях.
— Не буду. Я немного перебрал, так что, пожалуй, пойду спать, и вы тоже… — уголки губ Дуань Цзяцзэ приподнялись, и он закончил: …а впрочем, ладно, можете смотреть, сколько хотите.
***
На следующий день Дуань Цзяцзэ проснулся ожидаемо поздно и встал только в половине девятого, но сегодня в зоопарке был выходной. Хотя во второй половине дня ему предстояло собеседование, с утра он мог всласть полениться.
К этому времени прибыли все сотрудники зоопарка, и Дуань Цзяцзэ вышел их поприветствовать.
— Директор, — горестно обратилась к нему Сяо Су, — сегодня утром, придя на работу, я увидела, что малышка Су сидит в комнате отдыха и смотрит телевизор. У неё даже глаза покраснели. Я спросила, как долго она его смотрит, и она ответила, что всю ночь не спала. Потом она взглянула на часы, потёрла глаза и сказала, что сейчас умоется и пойдёт в школу. Когда я сделала Лу-гэ замечание, что за режимом ребёнка нужно следить, иначе она испортит зрение, он только фыркнул и заявил: «Испортит — её проблемы»!
«А чего ещё ждать от Лу Я?..» — бессильно подумал Дуань Цзяцзэ.
— Хоть это и не моя дочь, я не могу с этим смириться! — не унималась Сяо Су. — Мне всегда казалось, что отношениям Лу-гэ и малышки Су недостаёт родственной теплоты, а вот вы хорошо с ней ладите. Вы же можете позаботиться о ней, директор?
Видя, как сокрушается Сяо Су, Дуань Цзяцзэ не знал, куда деваться от смущения:
— Я… я постараюсь.
— Вот и хорошо! — тут же обрадовалась Сяо Су.
На самом же деле Дуань Цзяцзэ задумался о покупке ещё двух телевизоров, чтобы Лу Я и Сяо Су могли смотреть их у себя.
Однако он был нищим директором, которому приходилось тщательно планировать свои расходы, а потому он решил взять телевизоры в рассрочку — ведь если его между делом прибьёт молнией, то не придётся выплачивать остаток стоимости…
К тому времени, как он переоделся, двое вчерашних даосов начисто выветрились у него из головы — впрочем, он с самого начала вовсе не собирался с ними встречаться.
Да и как он мог начистоту говорить с даосами о подобных вещах? Ведь если они узнают, что он спутался с нечистой силой, то посчитают его, как это там… беспутным [6]?
— Кстати говоря, на следующей неделе мы начнём сооружение Центра обслуживания посетителей, прямо здесь. — Дуань Цзяцзэ жестами изобразил дверной проём. — Строительство продлится недолго и никак не повлияет на обслуживание посетителей.
— Директор, а у вас на это точно есть деньги?! — засомневалась Сяо Су.
— На это как раз есть, — отмахнулся от неё Дуань Цзяцзэ. — А вот после окончания строительства их точно уже не будет!
Сяо Су потеряла дар речи.
***
После полудня Дуань Цзяцзэ провёл собеседование с целой группой претендентов. Оказалось, что искать сотрудников через агентство — куда проще, чем нанимать их самостоятельно. Все эти люди уже прошли предварительный отбор согласно его требованиям, и теперь ему только и оставалось, что выбирать среди подходящих кандидатов.
Дуань Цзяцзэ сразу нашёл трёх новых сотрудников: девушку по имени Сюй Вэнь и двух молодых людей — Ван Чжао и Ван Ибая.
Ван Чжао и Ван Ибаю предстояло помогать Лю Биню и Сюй Чэндуну в уходе за животными, так что теперь их штат был полностью укомплектован; ну а в наиболее горячее время они всегда смогут нанять временных работников. Девушки взяли на себя бухгалтерию и центр обслуживания посетителей: Сяо Су будет заниматься финансами и при необходимости помогать Сюй Вэнь.
После завершения строительства центра обслуживания они смогут объединить в одном месте ресепшен, кассу по продаже билетов, стойку информации, магазинчик сувениров и другие функции.
Вот что в настоящий момент занимало все мысли Дуань Цзяцзэ. Основываясь на том, как были обновлены вольеры, он ожидал, что и центр обслуживания посетителей также будет выстроен по высшему разряду.
— Как думаешь, какую задачу нам надо будет выполнить, чтобы разжиться полноценным аквариумом? — спросил Дуань Цзяцзэ, витая в облаках [7].
— А что, того, что уже есть, недостаточно? — Лу Я перекосило от отвращения. — Изначально почитаемый больше всего на свете ненавидит всяких морских гадов! В былые дни я проглатывал их, едва завидев!
Лу Я принадлежал к огненной стихии, а потому не терпел ничего, что связано с водой [8]. Ну а поскольку ему нельзя было убивать своих товарищей по «Лин Ю», он ограничивался тем, что постоянно запугивал рыб в аквариуме.
Дуань Цзяцзэ совсем не понравились его слова.
— А я думаю, что рыбки очень даже милые. Их легко содержать, и они красивые.
Лу Я ухмыльнулся, и на его прекрасном лице появилось выражение необычайного презрения.
«Ну, знаете… — возмутился про себя Дуань Цзяцзэ. — На сей раз этот пернатый хрен в самом деле напрашивается».
Вот так незаметно над зоопарком поднялись два здоровенных флага, предупреждающих о внезапном повороте сюжета [9]…
Примечания автора:
Внимание! В этот четверг я получаю VIP, и в тот же день выложу три главы, прошу, зацените, чтобы поддержать меня! (☆^O^☆)
Примечания переводчика:
[1] Когда телега подъедет к горе — дорога найдётся 车到山前必有路 (chē dào shānqián bì yǒu lù) — кит. поговорка, обр. в знач. «Выход всегда найдётся», «Кривая вывезет».
[2] Цзяцзя — 佳佳 (Jiājiā) — фамильярное сокращение имени Цзяцзэ, подобные сокращения иногда применяются членами семьи по отношению к младшим и близкими друзьями.
[3] Цзянху 江湖 (jiānghú) — в букв. пер. с кит. «реки и озера», означает мир свободных людей, от шарлатанов и шулеров (к примеру, гадателей и алхимиков), до мастеров боевых искусств, обычно — головорезов и грабителей, но они могут быть и благородными героями.
[4] «Возвышение в ранг духов» 封神榜 (fēngshénbǎng) — также «Инвеститура богов», «Сотворение богов», «Обретение богов» — сериал на основе романа XVI века, приписываемого Сюй Чжунлиню и Лу Сисину. Сериал был снят в 2001 г. в Гонконге. Действие происходит в эпоху упадка династии Шан (1600–1046 гг. до н.э.) и возвышения династии Чжоу (1046–256 гг. до н.э.). Сюжет повествует, в частности, о свержении тирана Шан Чжоу-вана, наложницей которого была Да Цзи (она же малышка Ю Су).
[5] Красота в глазах смотрящего — в оригинале идиома 各花入各眼 (gè huā rù gé yǎn) — в букв. пер. с кит. «каждый цветок входит в каждый глаз», образно также «о вкусах не спорят».
[6] Беспутный — в оригинале употребляется слово 奸 (jiān), которое обозначает как «коварный, вероломный, предатель», так и «распутник» и «обесчестить».
[7] Витая в облаках — в оригинале YY — сокращённое от 意淫 (yìyín), что означает как означает как «сексуальное желание» (в частности, получение удовлетворения от сексуальных фантазий без самого акта), так и «несбыточная мечта». Также обозначает удовлетворение, которое достигается детальным представлением желанного результата, и используется для обозначения несбыточных мечтаний, «воздушных замков», а также ситуаций, когда кто-то бахвалится заведомо недостижимыми результатами, чтобы вызывать всеобщее одобрение.
Таким названием обознались новеллы с наивным сюжетом, полным логических дыр, и мощным главным героем, направленные исключительно на удовлетворение читателя. В современной сетевой литературе так называют прекрасную, но нереалистичную фантазию.
[8] Лу Я принадлежал к огненной стихии, а потому не терпел ничего, что связано с водой — в оригинале идиома 水火不相容 (shuǐ huǒ bù xiāng róng) — в пер. с кит. «быть несовместимыми, как огонь и вода», обр. в знач. «взаимно исключать друг друга; противоположности несовместимы».
[9] Флаг, предупреждающий о внезапном повороте сюжета — в оригинале flag — от японского フラグ (Furagu), популярный интернет-мем, означающий триггер развития сюжета; впоследствии значение расширилось до «значок, обозначающий какое-либо особое событие».
Psoj_i_Sysoj, блог «Отбракованные»
Отбракованные. Глава 30
Предыдущая глава
Следующая глава
На сей раз, Лу-сюн, можешь крыть его как душе угодно!
***
Уайт пошатываясь сошёл с беговой дорожки, подавив пару рвотных позывов, к глазам подступили горячие слёзы.
— Люди? Люди! Поблизости есть хоть какое-нибудь небесное тело? Самая завалящая космическая станция тоже сойдёт! Мне уже во сне грезится, как я ступаю на твёрдую почву! Я больше не могу есть холодные концентраты, мне даже варёная зелень сгодится!
Отталкивая друг друга, студенты высунули головы из тренировочного зала, и даже Мята, которая в этот момент отдыхала в женской спальне, из последних сил выползла оттуда, чтобы посмотреть, что происходит. Они уже целый месяц скитались по безлюдным просторам Вселенной, и вот наконец вновь соприкоснулись с человеческим обществом — само собой, молодые люди захлёбывались потоком восторженных слов, сожалея лишь о том, что мех не может превратиться в огромную руку, чтобы обнимать их всю оставшуюся дорогу.
читать дальшеОднако реакция старших была отнюдь не столь радужной.
Неожиданно дверь каюты Одноглазого Ястреба распахнулась, и из неё размашистым шагом вышел старый торговец оружием с лицом мрачнее тучи [1]:
— Какова обстановка?
Линь Цзинхэн прищурился:
— Бисин, доложи о состоянии нашего арсенала.
— Неплохое, — едва заслышав его голос, без раздумий отозвался Лу Бисин, который как раз находился на складе оружия. — С герметичностью всё прекрасно, и с условиями хранения никаких проблем, разве что… программное обеспечение немного устарело. Не приведёт ли это к промедлению в бою?
Лишь тут до него дошло, что Линь Цзинхэн только что назвал его по имени.
В ушах Лу Бисина тут же зазвенело — этот звук был не особенно громким, будто мимо пролетал комар. Его уши шевельнулись, и молодого человека охватило ощущение, что с гравитационной системой меха что-то определённо не в порядке, такую лёгкость в ногах он внезапно испытал.
Прежде Линь никогда не называл его вот так просто — обычно он использовал имя и фамилию, а когда желал поддеть его, то величал «ректор Лу», «молодой господин» или тому подобным образом. Ну а при личном общении — просто «ты» да «ты».
Застыв на мгновение, Лу Бисин спросил, будто в трансе:
— Хочешь, я обновлю его для тебя?
— Нет, возвращайся. — Казалось, долетающий по радиосвязи голос Линь Цзинхэна омрачился. — Система обороны активирована.
Лу Бисин вскинул голову — мех загудел всем корпусом, защитное поле накачивалось энергией по максимуму, два управляемых снаряда скользнули в стволы орудий.
— Четвёр… командир Линь, — тут же поправилась Хуан Цзиншу, — в чём дело? С этим сигналом что-то не так?
— С начала Звёздной эры в истории человечества самая большая опасность во Вселенной исходит отнюдь не от чёрной дыры, — ответил за него Одноглазый Ястреб. — Запомните, чертенята, люди куда опаснее чёрных дыр.
— Это — локальный сигнал, обладающий высокой скоростью и мощностью, однако он служит для внутренней, а не для внешней коммуникации. — У Чжаньлу, как всегда, было наготове научно-популярное объяснение. — Подобные внутренние сети без выхода во внешнюю среду обычно используются в военное время, когда блокируют все внешние коммуникации, таким образом скрываясь от сканирующих устройств неприятеля. Как правило, предел действия внутренней сети одновременно очерчивает область патрулирования — и сейчас мы как раз проникли…
Не успел он договорить, как «Пекин» внезапно содрогнулся.
Не издав ни звука, Линь Цзинхэн открыл огонь. Управляемый реактивный снаряд прочертил дугу по чёрному горизонту, столкнувшись с другим снарядом, который с беспримерной точностью атаковал их из засады. Осколки снарядов и излучение от взрыва ударили по «Пекину» и были рассеяны системой обороны. Окружающая их тьма расцветилась фейерверком, на миг озарившим космос.
Вокруг них сомкнулось сплошное кольцо из по меньшей мере шести десятков мехов, и каждый из них выглядел куда более грозным, чем «Пекин».
Едва встретившись, они отправили в качестве приветственного подарка реактивный снаряд — похоже, о любви с первого взгляда тут и речи не шло.
Недоверчиво переглянувшись, Линь Цзинхэн и Одноглазый Ястреб в один голос выдали:
— Это ты им насолил?
Но прежде, чем эти двое успели привычно сцепятся друг с другом, между ними вклинился голос, отвечая за обоих:
— Нет и нет, но прежде всего, прекратите ругаться!
Встав между ними, Лу Бисин поднял руки, разделяя спорщиков, но в то время, как его правая ладонь упёрлась прямиком в грудь Одноглазого Ястреба, заставив того отступить на пару шагов, вытянутая левая рука так и застыла перед грудью Линь Цзинхэна — пальцы дважды потянулись к его груди… но так и не осмелились её коснуться: три верхних пуговицы рубашки генерала Линя были расстёгнуты!
Неужто за время службы в Серебряном форте ему настолько опротивели строгие правила ношения военной формы Комитета Лиги?
Встретившись глазами с Линь Цзинхэном, Лу Бисин судорожно отдёрнул руку, сделав вид, что поправляет причёску, и самым что ни на есть недостойным образом [2] ретировался к пульту связи.
Подсоединив к нему свой персональный терминал, Лу Бисин с головокружительной быстротой ввёл цепочку кодов:
— Мой папа уже много лет занимается бизнесом, он — торговец, заинтересованный в хороших отношениях со всеми. Ни у кого не может быть оснований держать на него обиду… — Обращаясь к Одноглазому Ястребу, он продолжил: — Старик, Линь ведь не то, что ты — неужто ты правда считаешь, что он способен настроить против себя столько людей?
Одноглазый Ястреб с шумом выдохнул через нос.
— Что ты делаешь? — спросил Линь Цзинхэн.
— Изначально я разработал эту игрушку, чтобы во время межзвёздных перелётов пользоваться интернетом на халяву. Хочу попытаться с её помощью подсоединиться к их внутренней сети. — Лу Бисин говорил неторопливо, но при этом его пальцы мелькали с такой скоростью, что, казалось, вот-вот взлетят. — Для начала нужно подумать, как поприветствовать другую сторону. Должно быть, произошло какое-то недоразумение, и прежде чем ринуться в драку, нужно попытаться поладить [3] с ними, так ведь?
— Никогда не считал нужным вести переговоры с дешёвыми сучками, которые набрасываются первыми, — сокрушённо вздохнул Одноглазый Ястреб.
— Согласен, — отозвался Линь Цзинхэн.
Торговец оружием тут же переобулся в воздухе:
— …но если технические средства позволяют, почему бы и не попробовать?
Группа мехов медленно выплывала из темноты, будто отряд мрачных стражей, восставших из тьмы древней гробницы. Казалось, угольно-чёрные дула смотрят им прямо в лицо. На границах духовной сети ощущалось сильное напряжение. Не поднимая головы, Лу Бисин довольно шустро подобрался к краю чужой сети и с довольной улыбкой присвистнул.
Внезапно дисплей озарился светом, будто на пульте связи открылся третий глаз, который беззвучно скользнул по округе: теперь прятавшиеся во тьме мехи больше не могли от него укрыться, плотно усеяв экран своими силуэтами. Тут же стало ясно, что одним кольцом мехов их противник не ограничился — имелись ещё и засады, так что их окружение насчитывало немало слоёв [4], более всего напоминая «пирожные долголетия» [5].
Выводить против них подобную «делегацию» было попросту антинаучно, поскольку скорость и потребление энергии у мехов — даже небольших — в сравнении с земным вооружением были прямо-таки астрономическими, так что столь тесный строй попросту лишал их манёвренности, не говоря уже о том, что электромагнитные поля и духовные сети неизбежно оказывали влияние друг на друга, что легко могло привести к программным ошибкам и нестабильности духовной сети. И в случае крупномасштабной бомбардировки укрыться им будет решительно негде — они могли рассчитывать на более-менее впечатляющий результат, лишь если противник страдает трипофобией [6].
Эти выстроившиеся словно для хорового выступления мехи совсем не походили на регулярные войска — и уж тем более на безжалостных и алчных космических пиратов. Куда больше это напоминало толпу сброда, заключившую временный союз, чтобы затеять массовую драку.
— Кто из них только что выпустил снаряд? — спросил Линь Цзинхэн.
В высшей степени интеллектуальная сеть тут же подсветила жёлтым мех напротив них.
— Отправить туда запрос на установление связи? — предложил Лу Бисин.
— Нет, — отозвался Линь Цзинхэн, — меня интересует тот, что сбоку.
— Почему? — тихо спросил Уайт у Чжаньлу. Тот охотно пояснил:
— Потому что согласно статистическим данным чаще всего начинают потасовку те, кто больше других желает выслужиться — обычно такие держатся возле лидера.
Богатый духовный мир господина меха наполнил Уайта недоумением:
— Неужто ты даже такое способен просчитать?
Пока он говорил, соединение было установлено, экран пульта связи вновь вспыхнул, и на нём появилось изображение кабины меха.
С другой стороны экрана появился мужчина в тёмно-сером официальном костюме — зажим для галстука, запонки на манжетах, серьги-гвоздики, и тому подобные побрякушки моментально притягивали к себе внимание. Он был одет с таким блеском, что на него невозможно было смотреть, не зажмурившись, и отличался утончённостью фигуры, абсолютно недостижимой для обычных людей, однако с ней совершенно не сочеталась необычно большая голова, похожая на поджаренный до золотистой корочки мясной шарик [7], насаженный на бамбуковую палочку.
«Мясной шарик» смерил Линь Цзинхэна ледяным взглядом:
— Чей ты лазутчик?
Не успел он ответить, как Одноглазый Ястреб неожиданно подал голос.
Увидев этого человека, старый торговец оружием сперва испытал шок, затем он приблизился к пульту связи и спросил:
— Сестрица-Вонючка [8]? Ты-то как тут оказался?
Уголок глаза мужчины дёрнулся:
— Одноглазый Ястреб!
— Эта дрянь обирает своих же [9], требуя платы за «крышу» с других контрабандистов. — Подняв голову, Одноглазый Ястреб внимательно оглядел окружившие их мехи и внезапно разразился яростной бранью: — Сестрица-Вонючка, да ведь это же я, твой папаша, продал тебе эту партию мехов! А я-то думаю, за каким хреном они кажутся мне такими знакомыми? А теперь ты собрался поджарить этого старика [10] его же товаром? Ах ты сволота, да ты даже не расплатился за них до конца !
— Я слышал, что твою планету Кэли поджарили, будто попкорн, — потрясённо отозвался Сестрица Вонючка. — Как ты умудрился выжить?
— А что, ты так хотел, чтобы я сдох? Увы, пока не собираюсь, — язвительно ухмыльнулся Одноглазый Ястреб. — Восьмую галактику превратили в угольный брикет, лишь я, твой папочка-кредитор, умудрился ускользнуть — и как, ты благодарен за это небесам?
Сестрица-Вонючка не знал, что и сказать на это.
— Нечего ныкаться за спинами младших братишек, словно черепаха в панцире! — прикрикнул на него Одноглазый Ястреб. — А ну выходи и поговори со мной как мужчина!
— Вот уж нет, — отозвался Сестрица-Вонючка, бросив взгляд на Линь Цзинхэна. — А тебе лучше бы не двигаться с места, иначе кто-то из этих братишек может ненароком в тебя пульнуть.
Диапазон действия духовной сети имеет свои ограничения — к примеру, у такого мелкого меха, как «Пекин», он был сравнительно невелик, куда уже, чем дальность попадания космической управляемой ракеты ближнего действия.
Хоть их противник прихватил с собой целую шайку приспешников, он продолжал соблюдать крайнюю осторожность, бдительно держась на безопасном расстоянии: ближайший из окруживших «Пекин» мехов оставался вне диапазона действия его духовной сети.
— Полагаю, ты получил, что заслужил? — смерив Одноглазого Ястреба заинтересованным взглядом, Сестрица-Вонючка продолжил: — Так что же, теперь, когда твоё старое гнездо разбомбили, ты приполз ко мне, словно бездомный пёс, чтобы просить подачки? В таком случае, старина, попрошайничай как следует. Я не забываю старых друзей, так что, в принципе, мог бы приютить тебя, но только если ты сперва пересмотришь своё отношение.
Старый торговец оружием хотел было холодно усмехнуться в ответ, вспомнив о том, как не так давно этот тип рассыпался перед ним в заискивающих улыбочках, чтобы получить оружие и мехи: контроль вооружения в семи галактиках был крайне жёстким, так что этот контрабандист-перекупщик без него никак не мог нащупать в них лазейку. Тогда Сестрица-Вонючка готов был встать перед ним на колени и лизать ему сапоги. Должно быть, теперь он окончательно уверился в собственной безнаказанности, раз позволил себе показать своё истинное лицо.
— Не скрою, на сей раз я и впрямь претерпел некоторый ущерб от этого буйнопомешанного из семьи Фон. Мы все пришли из того времени, и все как один затаили глубокую ненависть к гвардии принца Кэли, так ведь? — подавив гнев, ответил Одноглазый Ястреб. — И уж поверь, этот старый психопат опасен, как надвигающийся шторм, а за его спиной вдобавок маячит тень «антиутопистов». Если позволить им взять Восьмую галактику тёпленькой, то впредь нечего и мечтать о счастливых деньках. У меня есть источники вооружения, у тебя — твой «подземный город». Почему бы нам не сесть всем вместе и не поболтать о том, как старым товарищам объединиться, чтобы одолеть общего врага?
Бросив на него беглый взгляд, Сестрица-Вонючка растянул губы в застывшей притворной улыбке:
— Как ты верно сказал, у меня есть мой «подземный город». Пока не было принца Кэли, мы уже жили как клопы в сточных канавах, и теперь, когда они явились, с чего бы им заниматься зачисткой канализации? Со мной всё будет в полном порядке, так с какой стати мне искать смерти на пару с тобой?
— Если я верно помню, твои родители и младшая сестра… все они в те годы погибли от радужного вируса. В прошлый раз, когда ты умолял меня о рассрочке, ты напился в зюзю и рыдал за столом как младенец. — Помедлив, Одноглазый Ястреб сдавленным голосом продолжил: — Ты рассказывал, что твоей сестрёнке было всего шесть лет от роду, и всё её тело сгнило заживо — стоило коснуться, как лилась кровь и отваливались куски мяса, а они попросту запихнули её в изолирующий контейнер, и она ещё не успела испустить дух, когда они отправили её в печь для сжигания отходов…
Не дослушав его, Сестрица-Вонючка схватился за лоб и разразился смехом:
— Одноглазый Ястреб, Лу-сюн, ты — сама наивность! Не выдумай я эту слезовыжимательную историю, как бы я втёрся к тебе в доверие? Я с малых лет сам по себе, чтобы выжить, тащил всё, что плохо лежит [11] — и откуда у такого, как я, взяться родителям и младшей сестре? Ха, я часом не говорил тебе, что у нашей семьи была усадьба и садик, а также пара псов среднего размера? Не слишком ли это пасторально?
Челюсти Одноглазого Ястреба непроизвольно сжались.
Холодное лицо Сестрицы-Вонючки немного смягчилось:
— Мне жаль, но я всего лишь хочу спокойно прожить несколько лет, так что в мои планы не входит нарываться на неприятности. Ты же знаешь, Лу-сюн, в этом мире есть две категории людей, которые непременно должны умереть: это секретари, так как они знают слишком много, и наши кредиторы.
— Ты… — выдавил Одноглазый Ястреб.
— Прости-прощай! — рассмеялся Сестрица-Вонючка, обнажая белоснежный оскал, и оборвал соединение.
В тот же миг десяток мехов из ближней части кольца одновременно вскинули дула, будто приготовившись исполнить туш, который развеет в пыль зажатый между ними крошечный мех.
— Ублюдок! — взревел Одноглазый Ястреб.
Будто почувствовав что-то, Лу Бисин обернулся к Чжаньлу. Тот закрыл глаза, и всё его тело мигом обратилось в едва видимую тень. Духовная сеть незаметно наложилась на духовную сеть «Пекина», растекшись по ней, подобно невидимой волне.
В то самое мгновение, когда мехи неприятеля готовы были открыть огонь, духовные сети десятка шедших в авангарде мехов вдруг взбурлили. Не в силах противиться жестокому вторжению, прошедшемуся из конца в конец ряда, духовные сети шестидесяти мехов одновременно отключились, пилоты противника попадали на землю, будто подкошенные [12].
Контроль над несколькими мехами, ближайшими к меху Сестрицы-Вонючки, был перехвачен как по мановению руки. Лучевая пушка одного из них разнесла систему обороны и главный передатчик «мясного шарика», а восемь управляемых ракет в состоянии боевой готовности угрожающе нависли прямо над ним.
Линь Цзинхэн осторожно помассировал виски и под потрясёнными взглядами всех присутствующих еле слышно произнёс:
— Свяжись с ними ещё раз. На сей раз, Лу-сюн, можешь крыть его как душе угодно.
Примечания переводчиков:
[1] Лицо мрачнее тучи — в оригинале 面沉似水 (miàn chén sì shuǐ) — в пер. с кит. «лицо словно погружено в глубокую воду».
[2] Недостойным образом — в оригинале 人模狗样 (rén mú gǒu yàng) — в пер. с кит. «человек, а ведёт себя, как собака», обр. в знач. «внешний облик или поведение не соответствует реальности, выдавать себя за кого-либо, притворяться».
[3] Прежде чем удариться в драку, нужно попытаться поладить — в оригинале чэнъюй 先礼后兵 (xiānlǐhòubīng) — в пер. с кит. «сначала — подарки, потом — оружие», обр. в знач. «действовать сначала мирно и по-хорошему, и только потом прибегать к силе», «не добром — так силой».
[4] Немало слоёв 里三层外三层 (lǐ sān céng wài sān céng) — в пер. с кит. «три слоя внутри, три слоя снаружи», обр. в знач. «укутаться как капуста», «толпиться вокруг, обступить со всех сторон».
[5] Пирожные долголетия 年轮蛋糕 (niánlún dàngāo) — тонкие рулетики из множества слоёв.
[6] Трипофобия 密集恐惧症 (mìjí kǒngjùzhèng) — боязнь скоплений кластерных отверстий, здесь подразумевается — расположенных рядами оружейных дул.
[7] Поджаренный до золотистой корочки — в оригинале чэнъюй 金碧辉煌 (jīnbì huīhuáng) — в пер. с кит. «сверкать золотом и яшмой», обр. в знач. «блестящий, великолепный».
Мясной шарик 撒尿牛丸 (sāniào niúwán) — «брызгающие мясные шарики» — букв. «писающие говяжьи шарики» — шарики из говядины с жидкой начинкой внутри.
[8] Сестрица-Вонючка 臭大姐 (Chòu-dàjiě), 臭 (chòu) — в пер. с кит. «вонючий, тухлый, отвратительный», 大姐 (-dàjiě) — вежливое «старшая сестрица», также «барышня». Это сочетание иероглифов также означает клопа Coridius chinensis или Aspongopus chinensis 九香虫 (jiǔ xiāng chóng) — в пер. с кит. «насекомое девяти ароматов», в китайской медицине его употребляют сушёным в качестве болеутоляющего средства и средства для стимуляции циркуляции ци.
[9] Обирает своих же — в оригинале 黑吃黑 (hēi chī hēi) — в пер. с кит. «чёрный пожирает чёрного», обр. в знач. «разборки между преступниками», «собачья грызня», «вор у вора дубинку украл».
[10] Этот старик — в оригинале老子 (lǎozi) — фамильярное «старик», «отец», так нередко гневно или шутливо именуют себя в разговоре; также выше Одноглазый Ястреб называет себя «папкой».
[11] Тащил всё, что плохо лежит — в оригинале чэнъюй 偷鸡摸狗 (tōujī mōgǒu) — в пер. с кит. «воровать кур и искать собак», обр. в знач. «тащить что попало», «вести бесчестный образ жизни», а также «заниматься втихую любовными делами».
[12] Будто подкошенные — в оригинале чэнъюй 人仰马翻 (rényǎng mǎfān) — в пер. с кит. «люди ― навзничь, кони ― кувырком», обр. в знач. «полная неразбериха, хаос; в крайнем смятении; полный разгром».
— Люди? Люди! Поблизости есть хоть какое-нибудь небесное тело? Самая завалящая космическая станция тоже сойдёт! Мне уже во сне грезится, как я ступаю на твёрдую почву! Я больше не могу есть холодные концентраты, мне даже варёная зелень сгодится!
Отталкивая друг друга, студенты высунули головы из тренировочного зала, и даже Мята, которая в этот момент отдыхала в женской спальне, из последних сил выползла оттуда, чтобы посмотреть, что происходит. Они уже целый месяц скитались по безлюдным просторам Вселенной, и вот наконец вновь соприкоснулись с человеческим обществом — само собой, молодые люди захлёбывались потоком восторженных слов, сожалея лишь о том, что мех не может превратиться в огромную руку, чтобы обнимать их всю оставшуюся дорогу.
читать дальшеОднако реакция старших была отнюдь не столь радужной.
Неожиданно дверь каюты Одноглазого Ястреба распахнулась, и из неё размашистым шагом вышел старый торговец оружием с лицом мрачнее тучи [1]:
— Какова обстановка?
Линь Цзинхэн прищурился:
— Бисин, доложи о состоянии нашего арсенала.
— Неплохое, — едва заслышав его голос, без раздумий отозвался Лу Бисин, который как раз находился на складе оружия. — С герметичностью всё прекрасно, и с условиями хранения никаких проблем, разве что… программное обеспечение немного устарело. Не приведёт ли это к промедлению в бою?
Лишь тут до него дошло, что Линь Цзинхэн только что назвал его по имени.
В ушах Лу Бисина тут же зазвенело — этот звук был не особенно громким, будто мимо пролетал комар. Его уши шевельнулись, и молодого человека охватило ощущение, что с гравитационной системой меха что-то определённо не в порядке, такую лёгкость в ногах он внезапно испытал.
Прежде Линь никогда не называл его вот так просто — обычно он использовал имя и фамилию, а когда желал поддеть его, то величал «ректор Лу», «молодой господин» или тому подобным образом. Ну а при личном общении — просто «ты» да «ты».
Застыв на мгновение, Лу Бисин спросил, будто в трансе:
— Хочешь, я обновлю его для тебя?
— Нет, возвращайся. — Казалось, долетающий по радиосвязи голос Линь Цзинхэна омрачился. — Система обороны активирована.
Лу Бисин вскинул голову — мех загудел всем корпусом, защитное поле накачивалось энергией по максимуму, два управляемых снаряда скользнули в стволы орудий.
— Четвёр… командир Линь, — тут же поправилась Хуан Цзиншу, — в чём дело? С этим сигналом что-то не так?
— С начала Звёздной эры в истории человечества самая большая опасность во Вселенной исходит отнюдь не от чёрной дыры, — ответил за него Одноглазый Ястреб. — Запомните, чертенята, люди куда опаснее чёрных дыр.
— Это — локальный сигнал, обладающий высокой скоростью и мощностью, однако он служит для внутренней, а не для внешней коммуникации. — У Чжаньлу, как всегда, было наготове научно-популярное объяснение. — Подобные внутренние сети без выхода во внешнюю среду обычно используются в военное время, когда блокируют все внешние коммуникации, таким образом скрываясь от сканирующих устройств неприятеля. Как правило, предел действия внутренней сети одновременно очерчивает область патрулирования — и сейчас мы как раз проникли…
Не успел он договорить, как «Пекин» внезапно содрогнулся.
Не издав ни звука, Линь Цзинхэн открыл огонь. Управляемый реактивный снаряд прочертил дугу по чёрному горизонту, столкнувшись с другим снарядом, который с беспримерной точностью атаковал их из засады. Осколки снарядов и излучение от взрыва ударили по «Пекину» и были рассеяны системой обороны. Окружающая их тьма расцветилась фейерверком, на миг озарившим космос.
Вокруг них сомкнулось сплошное кольцо из по меньшей мере шести десятков мехов, и каждый из них выглядел куда более грозным, чем «Пекин».
Едва встретившись, они отправили в качестве приветственного подарка реактивный снаряд — похоже, о любви с первого взгляда тут и речи не шло.
Недоверчиво переглянувшись, Линь Цзинхэн и Одноглазый Ястреб в один голос выдали:
— Это ты им насолил?
Но прежде, чем эти двое успели привычно сцепятся друг с другом, между ними вклинился голос, отвечая за обоих:
— Нет и нет, но прежде всего, прекратите ругаться!
Встав между ними, Лу Бисин поднял руки, разделяя спорщиков, но в то время, как его правая ладонь упёрлась прямиком в грудь Одноглазого Ястреба, заставив того отступить на пару шагов, вытянутая левая рука так и застыла перед грудью Линь Цзинхэна — пальцы дважды потянулись к его груди… но так и не осмелились её коснуться: три верхних пуговицы рубашки генерала Линя были расстёгнуты!
Неужто за время службы в Серебряном форте ему настолько опротивели строгие правила ношения военной формы Комитета Лиги?
Встретившись глазами с Линь Цзинхэном, Лу Бисин судорожно отдёрнул руку, сделав вид, что поправляет причёску, и самым что ни на есть недостойным образом [2] ретировался к пульту связи.
Подсоединив к нему свой персональный терминал, Лу Бисин с головокружительной быстротой ввёл цепочку кодов:
— Мой папа уже много лет занимается бизнесом, он — торговец, заинтересованный в хороших отношениях со всеми. Ни у кого не может быть оснований держать на него обиду… — Обращаясь к Одноглазому Ястребу, он продолжил: — Старик, Линь ведь не то, что ты — неужто ты правда считаешь, что он способен настроить против себя столько людей?
Одноглазый Ястреб с шумом выдохнул через нос.
— Что ты делаешь? — спросил Линь Цзинхэн.
— Изначально я разработал эту игрушку, чтобы во время межзвёздных перелётов пользоваться интернетом на халяву. Хочу попытаться с её помощью подсоединиться к их внутренней сети. — Лу Бисин говорил неторопливо, но при этом его пальцы мелькали с такой скоростью, что, казалось, вот-вот взлетят. — Для начала нужно подумать, как поприветствовать другую сторону. Должно быть, произошло какое-то недоразумение, и прежде чем ринуться в драку, нужно попытаться поладить [3] с ними, так ведь?
— Никогда не считал нужным вести переговоры с дешёвыми сучками, которые набрасываются первыми, — сокрушённо вздохнул Одноглазый Ястреб.
— Согласен, — отозвался Линь Цзинхэн.
Торговец оружием тут же переобулся в воздухе:
— …но если технические средства позволяют, почему бы и не попробовать?
Группа мехов медленно выплывала из темноты, будто отряд мрачных стражей, восставших из тьмы древней гробницы. Казалось, угольно-чёрные дула смотрят им прямо в лицо. На границах духовной сети ощущалось сильное напряжение. Не поднимая головы, Лу Бисин довольно шустро подобрался к краю чужой сети и с довольной улыбкой присвистнул.
Внезапно дисплей озарился светом, будто на пульте связи открылся третий глаз, который беззвучно скользнул по округе: теперь прятавшиеся во тьме мехи больше не могли от него укрыться, плотно усеяв экран своими силуэтами. Тут же стало ясно, что одним кольцом мехов их противник не ограничился — имелись ещё и засады, так что их окружение насчитывало немало слоёв [4], более всего напоминая «пирожные долголетия» [5].
Выводить против них подобную «делегацию» было попросту антинаучно, поскольку скорость и потребление энергии у мехов — даже небольших — в сравнении с земным вооружением были прямо-таки астрономическими, так что столь тесный строй попросту лишал их манёвренности, не говоря уже о том, что электромагнитные поля и духовные сети неизбежно оказывали влияние друг на друга, что легко могло привести к программным ошибкам и нестабильности духовной сети. И в случае крупномасштабной бомбардировки укрыться им будет решительно негде — они могли рассчитывать на более-менее впечатляющий результат, лишь если противник страдает трипофобией [6].
Эти выстроившиеся словно для хорового выступления мехи совсем не походили на регулярные войска — и уж тем более на безжалостных и алчных космических пиратов. Куда больше это напоминало толпу сброда, заключившую временный союз, чтобы затеять массовую драку.
— Кто из них только что выпустил снаряд? — спросил Линь Цзинхэн.
В высшей степени интеллектуальная сеть тут же подсветила жёлтым мех напротив них.
— Отправить туда запрос на установление связи? — предложил Лу Бисин.
— Нет, — отозвался Линь Цзинхэн, — меня интересует тот, что сбоку.
— Почему? — тихо спросил Уайт у Чжаньлу. Тот охотно пояснил:
— Потому что согласно статистическим данным чаще всего начинают потасовку те, кто больше других желает выслужиться — обычно такие держатся возле лидера.
Богатый духовный мир господина меха наполнил Уайта недоумением:
— Неужто ты даже такое способен просчитать?
Пока он говорил, соединение было установлено, экран пульта связи вновь вспыхнул, и на нём появилось изображение кабины меха.
С другой стороны экрана появился мужчина в тёмно-сером официальном костюме — зажим для галстука, запонки на манжетах, серьги-гвоздики, и тому подобные побрякушки моментально притягивали к себе внимание. Он был одет с таким блеском, что на него невозможно было смотреть, не зажмурившись, и отличался утончённостью фигуры, абсолютно недостижимой для обычных людей, однако с ней совершенно не сочеталась необычно большая голова, похожая на поджаренный до золотистой корочки мясной шарик [7], насаженный на бамбуковую палочку.
«Мясной шарик» смерил Линь Цзинхэна ледяным взглядом:
— Чей ты лазутчик?
Не успел он ответить, как Одноглазый Ястреб неожиданно подал голос.
Увидев этого человека, старый торговец оружием сперва испытал шок, затем он приблизился к пульту связи и спросил:
— Сестрица-Вонючка [8]? Ты-то как тут оказался?
Уголок глаза мужчины дёрнулся:
— Одноглазый Ястреб!
— Эта дрянь обирает своих же [9], требуя платы за «крышу» с других контрабандистов. — Подняв голову, Одноглазый Ястреб внимательно оглядел окружившие их мехи и внезапно разразился яростной бранью: — Сестрица-Вонючка, да ведь это же я, твой папаша, продал тебе эту партию мехов! А я-то думаю, за каким хреном они кажутся мне такими знакомыми? А теперь ты собрался поджарить этого старика [10] его же товаром? Ах ты сволота, да ты даже не расплатился за них до конца !
— Я слышал, что твою планету Кэли поджарили, будто попкорн, — потрясённо отозвался Сестрица Вонючка. — Как ты умудрился выжить?
— А что, ты так хотел, чтобы я сдох? Увы, пока не собираюсь, — язвительно ухмыльнулся Одноглазый Ястреб. — Восьмую галактику превратили в угольный брикет, лишь я, твой папочка-кредитор, умудрился ускользнуть — и как, ты благодарен за это небесам?
Сестрица-Вонючка не знал, что и сказать на это.
— Нечего ныкаться за спинами младших братишек, словно черепаха в панцире! — прикрикнул на него Одноглазый Ястреб. — А ну выходи и поговори со мной как мужчина!
— Вот уж нет, — отозвался Сестрица-Вонючка, бросив взгляд на Линь Цзинхэна. — А тебе лучше бы не двигаться с места, иначе кто-то из этих братишек может ненароком в тебя пульнуть.
Диапазон действия духовной сети имеет свои ограничения — к примеру, у такого мелкого меха, как «Пекин», он был сравнительно невелик, куда уже, чем дальность попадания космической управляемой ракеты ближнего действия.
Хоть их противник прихватил с собой целую шайку приспешников, он продолжал соблюдать крайнюю осторожность, бдительно держась на безопасном расстоянии: ближайший из окруживших «Пекин» мехов оставался вне диапазона действия его духовной сети.
— Полагаю, ты получил, что заслужил? — смерив Одноглазого Ястреба заинтересованным взглядом, Сестрица-Вонючка продолжил: — Так что же, теперь, когда твоё старое гнездо разбомбили, ты приполз ко мне, словно бездомный пёс, чтобы просить подачки? В таком случае, старина, попрошайничай как следует. Я не забываю старых друзей, так что, в принципе, мог бы приютить тебя, но только если ты сперва пересмотришь своё отношение.
Старый торговец оружием хотел было холодно усмехнуться в ответ, вспомнив о том, как не так давно этот тип рассыпался перед ним в заискивающих улыбочках, чтобы получить оружие и мехи: контроль вооружения в семи галактиках был крайне жёстким, так что этот контрабандист-перекупщик без него никак не мог нащупать в них лазейку. Тогда Сестрица-Вонючка готов был встать перед ним на колени и лизать ему сапоги. Должно быть, теперь он окончательно уверился в собственной безнаказанности, раз позволил себе показать своё истинное лицо.
— Не скрою, на сей раз я и впрямь претерпел некоторый ущерб от этого буйнопомешанного из семьи Фон. Мы все пришли из того времени, и все как один затаили глубокую ненависть к гвардии принца Кэли, так ведь? — подавив гнев, ответил Одноглазый Ястреб. — И уж поверь, этот старый психопат опасен, как надвигающийся шторм, а за его спиной вдобавок маячит тень «антиутопистов». Если позволить им взять Восьмую галактику тёпленькой, то впредь нечего и мечтать о счастливых деньках. У меня есть источники вооружения, у тебя — твой «подземный город». Почему бы нам не сесть всем вместе и не поболтать о том, как старым товарищам объединиться, чтобы одолеть общего врага?
Бросив на него беглый взгляд, Сестрица-Вонючка растянул губы в застывшей притворной улыбке:
— Как ты верно сказал, у меня есть мой «подземный город». Пока не было принца Кэли, мы уже жили как клопы в сточных канавах, и теперь, когда они явились, с чего бы им заниматься зачисткой канализации? Со мной всё будет в полном порядке, так с какой стати мне искать смерти на пару с тобой?
— Если я верно помню, твои родители и младшая сестра… все они в те годы погибли от радужного вируса. В прошлый раз, когда ты умолял меня о рассрочке, ты напился в зюзю и рыдал за столом как младенец. — Помедлив, Одноглазый Ястреб сдавленным голосом продолжил: — Ты рассказывал, что твоей сестрёнке было всего шесть лет от роду, и всё её тело сгнило заживо — стоило коснуться, как лилась кровь и отваливались куски мяса, а они попросту запихнули её в изолирующий контейнер, и она ещё не успела испустить дух, когда они отправили её в печь для сжигания отходов…
Не дослушав его, Сестрица-Вонючка схватился за лоб и разразился смехом:
— Одноглазый Ястреб, Лу-сюн, ты — сама наивность! Не выдумай я эту слезовыжимательную историю, как бы я втёрся к тебе в доверие? Я с малых лет сам по себе, чтобы выжить, тащил всё, что плохо лежит [11] — и откуда у такого, как я, взяться родителям и младшей сестре? Ха, я часом не говорил тебе, что у нашей семьи была усадьба и садик, а также пара псов среднего размера? Не слишком ли это пасторально?
Челюсти Одноглазого Ястреба непроизвольно сжались.
Холодное лицо Сестрицы-Вонючки немного смягчилось:
— Мне жаль, но я всего лишь хочу спокойно прожить несколько лет, так что в мои планы не входит нарываться на неприятности. Ты же знаешь, Лу-сюн, в этом мире есть две категории людей, которые непременно должны умереть: это секретари, так как они знают слишком много, и наши кредиторы.
— Ты… — выдавил Одноглазый Ястреб.
— Прости-прощай! — рассмеялся Сестрица-Вонючка, обнажая белоснежный оскал, и оборвал соединение.
В тот же миг десяток мехов из ближней части кольца одновременно вскинули дула, будто приготовившись исполнить туш, который развеет в пыль зажатый между ними крошечный мех.
— Ублюдок! — взревел Одноглазый Ястреб.
Будто почувствовав что-то, Лу Бисин обернулся к Чжаньлу. Тот закрыл глаза, и всё его тело мигом обратилось в едва видимую тень. Духовная сеть незаметно наложилась на духовную сеть «Пекина», растекшись по ней, подобно невидимой волне.
В то самое мгновение, когда мехи неприятеля готовы были открыть огонь, духовные сети десятка шедших в авангарде мехов вдруг взбурлили. Не в силах противиться жестокому вторжению, прошедшемуся из конца в конец ряда, духовные сети шестидесяти мехов одновременно отключились, пилоты противника попадали на землю, будто подкошенные [12].
Контроль над несколькими мехами, ближайшими к меху Сестрицы-Вонючки, был перехвачен как по мановению руки. Лучевая пушка одного из них разнесла систему обороны и главный передатчик «мясного шарика», а восемь управляемых ракет в состоянии боевой готовности угрожающе нависли прямо над ним.
Линь Цзинхэн осторожно помассировал виски и под потрясёнными взглядами всех присутствующих еле слышно произнёс:
— Свяжись с ними ещё раз. На сей раз, Лу-сюн, можешь крыть его как душе угодно.
Примечания переводчиков:
[1] Лицо мрачнее тучи — в оригинале 面沉似水 (miàn chén sì shuǐ) — в пер. с кит. «лицо словно погружено в глубокую воду».
[2] Недостойным образом — в оригинале 人模狗样 (rén mú gǒu yàng) — в пер. с кит. «человек, а ведёт себя, как собака», обр. в знач. «внешний облик или поведение не соответствует реальности, выдавать себя за кого-либо, притворяться».
[3] Прежде чем удариться в драку, нужно попытаться поладить — в оригинале чэнъюй 先礼后兵 (xiānlǐhòubīng) — в пер. с кит. «сначала — подарки, потом — оружие», обр. в знач. «действовать сначала мирно и по-хорошему, и только потом прибегать к силе», «не добром — так силой».
[4] Немало слоёв 里三层外三层 (lǐ sān céng wài sān céng) — в пер. с кит. «три слоя внутри, три слоя снаружи», обр. в знач. «укутаться как капуста», «толпиться вокруг, обступить со всех сторон».
[5] Пирожные долголетия 年轮蛋糕 (niánlún dàngāo) — тонкие рулетики из множества слоёв.
[6] Трипофобия 密集恐惧症 (mìjí kǒngjùzhèng) — боязнь скоплений кластерных отверстий, здесь подразумевается — расположенных рядами оружейных дул.
[7] Поджаренный до золотистой корочки — в оригинале чэнъюй 金碧辉煌 (jīnbì huīhuáng) — в пер. с кит. «сверкать золотом и яшмой», обр. в знач. «блестящий, великолепный».
Мясной шарик 撒尿牛丸 (sāniào niúwán) — «брызгающие мясные шарики» — букв. «писающие говяжьи шарики» — шарики из говядины с жидкой начинкой внутри.
[8] Сестрица-Вонючка 臭大姐 (Chòu-dàjiě), 臭 (chòu) — в пер. с кит. «вонючий, тухлый, отвратительный», 大姐 (-dàjiě) — вежливое «старшая сестрица», также «барышня». Это сочетание иероглифов также означает клопа Coridius chinensis или Aspongopus chinensis 九香虫 (jiǔ xiāng chóng) — в пер. с кит. «насекомое девяти ароматов», в китайской медицине его употребляют сушёным в качестве болеутоляющего средства и средства для стимуляции циркуляции ци.
[9] Обирает своих же — в оригинале 黑吃黑 (hēi chī hēi) — в пер. с кит. «чёрный пожирает чёрного», обр. в знач. «разборки между преступниками», «собачья грызня», «вор у вора дубинку украл».
[10] Этот старик — в оригинале老子 (lǎozi) — фамильярное «старик», «отец», так нередко гневно или шутливо именуют себя в разговоре; также выше Одноглазый Ястреб называет себя «папкой».
[11] Тащил всё, что плохо лежит — в оригинале чэнъюй 偷鸡摸狗 (tōujī mōgǒu) — в пер. с кит. «воровать кур и искать собак», обр. в знач. «тащить что попало», «вести бесчестный образ жизни», а также «заниматься втихую любовными делами».
[12] Будто подкошенные — в оригинале чэнъюй 人仰马翻 (rényǎng mǎfān) — в пер. с кит. «люди ― навзничь, кони ― кувырком», обр. в знач. «полная неразбериха, хаос; в крайнем смятении; полный разгром».
Следующая глава